Формы греческой жизни, подготовившие рождение философии

2.1. Поэмы Гомера и гномические поэты

Исследователи единодушны в том, что для понимания философии народа или цивилизации необходимо соотнести их с искусством, религией и социально-политическими условиями жизни. Высокое искусство пытается достичь в мистической и фантастической форме, т.е. через интуицию и воображение, тех же целей, что и философия. Аналогичным образом, религия, на путях веры достигает целей, которые философия ищет при помощи понятий и разума (искусство, религию и

==6 Истоки философии

философию Гегель сделает позже тремя категориями абсолютного духа). Однако не менее важны (и значимы, особенно сегодня) условия социально-экономического и политического порядка, определяющие рождение идей. В греческом мире по преимуществу благодаря им возникли первые формы институционализированной свободы и демократии, способствовавшие в свою очередь рождению философии и подпитывавших ее.

Начнем с первого пункта, т.е. с искусства.

До возникновения философии в деле воспитания и духовного формирования греков наиважнейшими были поэты, роль которых была куда более значимой, нежели у других народов. Греческий дух пестовался в гомеровских поэмах "Илиаде" и "Одиссее" (по-своему влиянию сопоставимых с Библией для евреев), поэмах Гесиода и гномических поэтов VII и VI вв. до н.э.

а) Ученые отмечают, что гомеровские поэмы, сколь бы они ни были богаты воображением, фантастическими событиями и ситуациями, не изобилуют, разве что изредка, описаниями чудовищного и деформированного (что, напротив, часто наблюдается в художественных образах примитивных народов). Это означает, что образный ряд гомеровского типа структурирован согласно чувству гармонии, пропорции и меры, т.е. теми самыми составляющими, которые философия потом поднимет до уровня онтологических принципов.

б) Более того, замечено, что у Гомера присутствует подлинное в своей устойчивости искусство мотивации. Поэт не ограничивается описанием серий фактов, он отыскивает и причины и мотивы (пусть на мифо-фантастическом уровне). Действие у Гомера "не растекается как вялая последовательность во времени, в каждом пункте важно для него найти принцип достаточного основания, каждое событие строго мотивируется" (WJaeger). Такой способ поэтического видения вещей подготовил ментальность, в согласии с которой философия будет искать причину, принцип, последнее "почему" всех вещей.

в) Другая особенность гомеровского эпоса состоит в стремлении представить реальность в ее полноте, хотя и в форме мифа: Боги и люди, небо и земля, война и мир, добро и зло, радость и страдание, универсальность ценностей, составляющих человеческую жизнь (щит Ахилла, к примеру, эмблематично представлял "все вещи"). WJaeger пишет: "реальность предстает в своей тотальности: философская мысль обнаруживает ее в рациональной форме, в то время как эпическая — в форме мифической. Какова роль человека в универсуме? — этот классический вопрос греческой философии, — присутствует уже у Гомера".

Не менее значим для греков и Гесиод с его "Теогонией", которая прокладывает дорогу пониманию синтеза всех предшествующих философских интуиции. Так как Боги соотносятся с частями универсума и

Греческая поэзия у истоков

==7

явлениями космоса, теогония выступает и как космогония, а значит, как мифо поэтическое и фантастическое объяснение генезиса универсума и космических феноменов из первоначального хаоса. Эта поэма проложила дорогу поздней философской космологии, которая, вместо фантазии, будет искать "первый принцип", от которого все произошло.

Тот же Гесиод в поэме "Творения и дни", и особенно последующие j поэты внедрили в греческую ментальность некоторые принципы, важные для конструирования философской этики и оформления античной философской мысли в целом. Справедливость выступает в форме высшей ценности. "Приникни ухом к Справедливости и начисто забудешь о злоупотреблениях", — говорит Гесиод. "В Справедливости заключены все прочие добродетели", — говорит Фокилид. "Пустился я без мольбы дорогой прямой: понеже должен я мыслить лишь о праведном", — пишет Феогнид, и затем: "...то верно, и нет ничего лучше". Мысль о справедливости — в центре внимания Солона. Справедливость станет понятием онтологии, а не только этики и политики, для многих философов, особенно для Платона.

Лирические поэты зафиксировали другое понятие — границы, которое означает не слишком много и не слишком мало, понятие истинной меры, которое более специфично конституирует греческий дух. "Возрадуйся в веселии и опечалься в страдании, но не слишком", — говорит Архилох. "Не усердствуй чрезмерно: лучше быть посредине; оставаясь посредине, придешь к добродетели", — говорит Феогнид. "Ничего слишком", — говорит Солон; — "Мера — лучшая из вещей", — гласит одна из сентенций семи мудрецов, венчающая греческую мудрость, а также гномических (нравоучительных) поэтов. Понятие меры стоит в центре классической философской мысли.

Вспомним последнюю сентенцию, приписываемую одному из античных мудрецов и запечатленную на дельфийском храме-святилище Аполлона: "Познай самого себя". Девиз, ставший самым известным у греков, не только пробудил мысль Сократа, но и сыграл роль базового принципа греческой философии вплоть до последних неоплатоников.

2.2. Общественная религия и орфические мистерии

Второй компонент, без ссылки на который нельзя понять генезис греческой философии, это, как мы уже сказали, религия. Но, когда идет речь о греческой религии, необходимо различать публичную религию (модель, в которой представлены боги у Гомера) и религию мистерий. У этих двух форм религиозности существует множество общих элементов (на политеистической базе, особенно), но и немало важных отличий, в некоторых пунктах выступающих как настоящие антитезы (к примеру, в понятиях человека, смысла жизни, предназначения, судьбы).

==8 Истоки философии

Для рождения философии важны обе формы религиозности, но — в определенных аспектах — важнее вторая

Проиллюстрируем некоторые черты первой. Для Гомера и Гесиода, оформляющих верования общественной религии, можно сказать: все, что ни есть, — божественно, поскольку все получает объяснение посредством вмешательства Богов. Природные явления ниспосланы божествами: громы и молнии — от Зевса, с вершины Олимпа, волнения на море — от трезубца Посейдона, солнце — от сияющей колесницы Аполлона, и т.п. Но и социальная жизнь людей, участь городов, война и мир представлялись связанными волей Богов, а значит, неслучайными, осмысленными.

Но кто же эти Боги? Как уже давно подмечено учеными, Боги эти суть природные силы, персонифицированные в человеческих идеализированных формах, или иначе, человеческие характеристики, сублимированные, гипостазированные, воплощенные в ярких антропоморфных образах. (Вспомним, что Зевс персонифицировал собой справедливость, Афина — мудрость, Афродита —любовь и т.д.). Стало быть, Боги эти — идеализированные и укрупненные люди, отличие которых от людей — в количестве, но не в качестве. В силу этого ученые квалифицируют публичные религиозные верования греков как форму натурализма, ибо человек, к которому эта религия обращена, призван следовать своей природе, а не менять ее, не выходить за ее пределы. Сделать нечто во славу Богов, — значит подтвердить свою природу. В той же мере, в какой религия греков была натуралистической, натуралистична и философия греков, и ссылка на природу есть константа греческой мысли в ее историческом развитии.

Но не всех греков удовлетворяла публичная форма религии, поэтому развивались специфические верования, "мистерии"*²²⁶ (поначалу даже в рамках общей картины политеизма). Среди прочих необходимо кратко сказать об орфиках, Орфизм происходит от имени древнего поэта Орфея, его предполагаемого основателя, исторические черты которого целиком покрыты туманом мифа. Сегодня орфизм считается особенно важным, ибо исследователи признают в нем новую схему верований и новую интерпретацию человеческого существования. В самом деле, начиная с Гомера, традиционная концепция полагала человека смертным и именно со смертью связывала конец его существования. Орфизм провозглашает бессмертие души и осмысливает человека в соответствии с дуалистической схемой, противополагая душу и тело.

Ядро орфических верований можно представить следующим образом: * Здесь и далее по тексту см Лексический указатель основных понятий античной философии.

Греческая религия

==9

а) В человеке временно пребывает божественное начало, некий демон (душа), оказавшийся в теле по причине изначального греха.

б) Этот демон не только предсуществует телу, но и не погибает вместе с телом. Он осужден к реинкарнациям в последующих телах, и через серию рождений должен искупить изначальный грех.

в) "Орфическая жизнь" со своими путями и практиками есть жизнь уединенная и имеет целью положить конец циклу реинкарнаций и освободить душу от тела.

г) Для очистившегося (посвященного в орфические мистерии) в ином мире обещана награда, для непосвященных — наказание.

На некоторых табличках, найденных в захоронениях последователей орфических сект, среди прочего можно прочитать то, что составляет суть доктрины: "Возликуй, измученный страданием, ибо ты не страдал еще. Из человека ты возродился в Бога", "Счастлив и блажен будешь Богом более, чем смертным"; "Из человека родится Бог, ибо произошел ты от божественного". Судьба человека, стало быть, в том, чтобы "быть возвращенным к Богам".

Идея загробных наград и наказаний родилась, видимо, в порядке элиминации абсурда, столь часто встречающегося на земле, где страждут добродетельные, а наслаждаются порочные люди. Идея реинкарнаций (метемпсихоза), т.е. перехода души от тела к телу, возможно, возникла, полагает E. Dodds, как объяснение причины, по которой страдают невинные. В действительности, если каждая душа имеет жизнь предыдущую и запятнана первородными грехами, никто не невинен, все повинны с разной лишь степенью тяжести: "И вся эта сумма страданий в этом мире и ином есть только часть долгого воспитания душ, конец которого — в освобождении от цикла рождений и возвращении к своему истоку. Лишь здесь, по меркам космического времени, может быть реализована полная в архаическом понимании справедливость, согласно закону которой, тому, кто согрешил, да воздается" (Е. Dodds).

По этой новой схеме верований человек впервые видел два контрастирующих принципа в их борьбе между собой: душа (демон) и тело (как могила или место очищения души). В таком натуралистическом свете человек оценивал некоторые тенденции, связанные с телом, и очищение божественного элемента от телесного становилось целью жизни.

Ясно, наконец, что без орфизма нельзя объяснить ни Пифагора, ни Гераклита, ни Эмпедокла, ни также существенной доли платоновской мысли, т.е. большую часть античной философии.

Последнее необходимое замечание. Греки не имели священных книг, плодов божественного откровения. Как следствие этого, они не имели догматики фиксированной и нерушимой. Поэты, как мы видели, были передатчиками, оформлявшими смутные религиозные переживания. Более того, в Греции не могло существовать (за отсутствием

К оглавлению ==10

Истоки философии

устойчивой догматики) касты жрецов, хранителей догмы (жрецы в Греции мало значили и еще менее имели власти, ибо, не имея прерогативы хранения догмы, они были лишены исключительности в культовом отношении, — в жертвоприношении, например).

Отсутствие догм и их хранителей оставляло философскую мысль свободной, не создавало ей препятствий того типа, что были в восточных странах, где догмы образовывали устойчивую, сопротивляющуюся и трудноодолимую силу. Именно поэтому ученые выделяют это благоприятное для рождения философии в Греции обстоятельство как не имеющее исторических параллелей.

2.3. Социо-политико-экономические условия, благоприятствовавшие расцвету философии

Политическая свобода греков (по сравнению с восточными народами), отмечалась исследователями как прошлого, так и настоящего столетия. Восточный человек должен был слепо повиноваться религиозной и политической власти. Какой свободой пользовался грек в отношении религии, об этом мы уже говорили. В политическом смысле ситуация была сложнее, и все же можно говорить о привилегированном положении греков, ибо впервые в истории они создали свободные политические институты.

В VII и VI вв. до н. э. Греция претерпела важную социально-экономическую трансформацию. Из страны по преимуществу аграрной она стала превращаться в центр ремесленной индустрии и коммерции. Поначалу такими центрами были ионийские колонии, в частности, Милет, позже и другие. Города превращались в цветущие оазисы, что сопровождалось заметным демографическим ростом. Новое сословие торговцев и ремесленников мало-помалу становится серьезной экономической, а затем и политической силой. Власть концентрируется в руках земельной знати. В борьбе греков за преобразование старых аристократических форм правления в новые республиканские, отмечает Е.Зеллер (Е. Teller), "должны были пробудиться все силы; общественная жизнь сделала шаг в сторону науки, ощущение свободы подняло греческий дух, не остался в стороне и активизирующийся разум. Говоря о расцвете ремесел и науки у греков, нельзя не видеть связи между этими двумя феноменами, более того, — именно культура в целом — это то, что было у греков, и будет в здоровой жизни любого народа, она есть результат и одновременно условие свободы".

Однако есть важный факт, указывающий, что философия родилась не в метрополии, а в колонии (на востоке Малой Азии, в Милете), затем сразу же в западной части южной Италии, и лишь потом в Греции. Сначала в отдалении от центра процветающие колонии создавали

Исторические условия

==11

свободные институты, достигшие позже небывалого роста в Афинах. Так столица греческой философии стала и столицей греческой свободы.

Наконец, последнее уточнение. С образованием полиса, т.е. города-государства, грек не чувствовал больше ограничений в реализации собственной свободы. Более того, сам человек соединялся с гражданином. Государство становилось и оставалось вплоть до эллинистической эпохи этическим горизонтом грека. Государственные цели ощущались как собственные цели, благо государства как собственное благо, свобода государства как собственная свобода.

После этих предварительных уточнений мы в состоянии определить греческое понятие философии.