Геометрический порядок

Шедевр творчества Спинозы, "Этика", построен в манере Евклидовых "Начал", т. е. акцентирует внимание на дефинициях, аксиомах, суждениях, доказательствах, схолиях (пояснениях). Речь идет о дедуктивно-геометрическом методе, примененном Декартом и высоко ценимом Гоббсом; однако Спиноза придает ему особое значение.

Почему наш философ выбрал именно этот метод толкования о высшей реальности, т. е. о предметах, для коих математические методы могут показаться неадекватными и слишком узкими? Этот вопрос, задают себе все комментаторы. При всей своей видимой ясности данный метод часто не раскрывает, а скрывает сокровенные мотивы Спинозы, и кое-кто может отбросить проблему без решения, избавившись от строгой научности, а затем пространно обсуждать

==237

ее в затяжной дискуссии. Опрометчивое решение, поскольку выбор Спинозы основан не на одной мотивации, а на многих.

Постараемся определить главные из них.

Итак, нам ясно, против чего протестовал Спиноза, используя как орудие геометрический метод. Он стремился отвергнуть: а) свойственный многим схоластам абстрактный метод построения силлогизмов; б) правила риторики, присущие эпохе Возрождения; в) чрезмерно многословный (раввинский) метод изложения.

Стиль Декарта и вообще вкус к научным методам XVII в. вдохновлял философа.

Тем не менее, метод и способы, применяемые Спинозой в "Этике ", нельзя считать только формальной оболочкой, как кажется многим; их невозможно объяснить заурядной уступкой интеллектуальной моде. Связи, объясняющие реальность, как ее понимает Спиноза, являются выражением некой абсолютной рациональной необходимости. Будь то Бог (или субстанция), либо треугольник, все рассматривается с такой же точностью, с какой решаются теоремы. Они "действуют" строго по правилам, иначе быть не может. Следовательно, если все, включая Бога, гипотетически можно "доказать" с такой же абсолютной строгостью, то евклидов метод оказывается наиболее адекватным.

Кроме того, метод дает преимущество неэмоционального толкования предмета, обеспечивая беспристрастную объективность, свободную от иррациональных и алогичных искажений, что в большой степени благоприятствовало воплощению идеала, увидеть самому и заставить других видеть то, что выше страстей, смеха и слез, в свете чистого разума. Этот идеал точно выражен в следующей максиме. "Nec ridere, nес lugere, neque detestari, sed intelligere" ("He смеяться, не плакать и не отворачиваться, но понимать").

3.2. "Субстанция", или Бог Спинозы

Занимающие около одной страницы определения, с которых начинается "Этика ", почти полностью содержат основу спинозизма, — новую концепцию "субстанции", определяющую смысл всей системы.

Вопрос о субстанции представляет собой, главным образом, вопрос о бытие — ядре метафизики. Еще Аристотель писал, что вечный вопрос: "Что такое бытие?" тождествен другому. "Что такое субстанция?" — а значит, решение проблемы субстанции разрешает и большинство метафизических проблем. По Аристотелю, все, что существует, в действительности является либо субстанцией, либо

==238

формой ее проявления. То же повторяет и Спиноза: "В природе нет ничего, кроме субстанции и ее проявлений".

Согласно античной метафизике, субстанции многочисленны, многообразны и иерархически упорядочены, и Декарт высказывался в пользу многообразия субстанций.

Но противоречия теории Декарта бросаются в глаза. Действительно, с одной стороны, он настаивал на том, чтобы считать субстанциями res cogitans (мышление) и res extensa (протяженность), т. е. духовное начало и материальные тела на равных правах, а с другой стороны, разработанное им общее определение субстанции не позволяло согласиться с этим допущением. В "Основах философии" он определил субстанцию как "res quae ita existit ut nulla alia re indigeat ad existendum" (вещь, для существования которой не нужно ничего другого, кроме нее самой). Однако понимаемая так субстанция может быть только высшей реальностью, Богом, ведь созданные вещи не могут существовать, если их не поддерживает могущество Бога. Декарт пытался выйти из апории, введя второе понятие субстанции, а следовательно, поддерживая концепцию множественных аналогичных субстанций, согласно которой созданное, как материальное, так и духовное, также может считаться субстанцией, "поскольку является реальностью, нуждающейся для своего существования только в участии Бога". Двусмысленность Декартова решения очевидна, так как нельзя, будучи последовательным, утверждать, что:

а) субстанция не нуждается для своего существования ни в чем, кроме себя самой; б) субстанция — это также и творения, не нуждающиеся для своего существования ни в чем, кроме помощи Бога, формально эти два определения взаимно противоречивы.

По Спинозе, существует только одна субстанция, которая есть Бог.

Очевидно, что первооснова (как сказали бы романтики — Абсолют), первое и высшее начало, для своего существования ни в чем другом, кроме себя, не нуждается, а следовательно, является "причиной самой себя" ("causa sui"); такая реальность не может быть воспринята иначе, чем как неизбежно существующая.

Если субстанция есть "то, что в себе и для себя", т. е. нечто, не нуждающееся ни в чем другом для существования, то субстанция совпадает с "причиной самой себя".

Декартовы res cogitans и res extensa у Спинозы стали двумя из бесчисленных "атрибутов " субстанции, а мысли и вещи, так же как все эмпирическое, стали проявлениями ("модусами") субстанции, иными словами, тем, что воспринимается только через субстанцию.

Далее мы более подробно расскажем, чем были для Спинозы "атрибуты" и "модусы". Здесь мы должны раскрыть, в каком смысле субстанция совпадает с Богом. "Я понимаю Бога как абсолютно бесконечное существо, т. е. субстанцию, составленную из бесчисленного

==239

множества атрибутов, каждый из которых выражает ее вечную и бесконечную сущность".

Данная субстанция Бог свободна, ибо существует и действует по необходимости своей собственной природы; она вечна, потому что существование заключено в ее сущности.

Все это содержится в восьми определениях "Этики " Спинозы, а вывод таков: Бог является единственно существующей субстанцией, ибо "все, что есть, существует в Боге, а без Бога ни одна вещь не может ни существовать, ни быть понятой", а также "все, что происходит, случается единственно по законам бесконечной божественной природы и следует из ее необходимой сущности".

Очевидно, что при такой постановке проблемы доказательства существования Бога могут быть лишь вариациями онтологического доказательства. Ведь невозможно думать о Боге (или субстанции) как о "причине самой себя", не считая его неизбежно существующим. По этой гипотезе Бог является тем, в существовании чего мы уверены больше, чем в чем бы то ни было.

Бог Спинозы — это библейский Бог, на Котором философ с юности сосредоточил свое внимание, но, втиснутый в схемы метафизики и определенных картезианских гипотез, не личностный Бог с волей и разумом. Спиноза считает, что воспринимать Бога как личность означало бы сделать его антропоморфным. Аналогичным образом Бог не творит по свободному выбору нечто отличное от себя; будучи не "действующей извне причиной", а скорее "имманентной", он, следовательно, неотделим от вещей, исходящих от него. Он не Провидение в традиционном смысле, но представляет собой безличную абсолютную необходимость.

Это — абсолютная необходимость существования, совпадающая по смыслу со спинозовским пониманием свободы, т.е. зависимая только от самой себя; эта необходимость абсолютна, поскольку Бог субстанция дан в качестве "причины самого себя", от Него неизбежно проистекают бесконечно во времени и в пространстве (как в неоплатонизме) бесконечное множество атрибутов и модусов, образующих мир. Вещи неизбежно происходят из сущности Бога так же, как из сущности геометрических фигур неизбежно выводятся теоремы. Различие между Богом и геометрическими фигурами состоит в том, что последние не являются "причиной самих себя", следовательно, математике геометрическая производная остается просто "аналогией", иллюстрирующей нечто само по себе гораздо более сложное.

В необходимости Бога Спиноза нашел то, что искал: корень всякой определенности, доказательство всего, источник высшего спокойствия и умиротворения. Естественно, следовало убедиться в том, что

К оглавлению

==240

Бог, даровавший философу этот безграничный покой, именно тот Бог, который выражен в геометрических схемах "Этики ".

Во всяком случае, в "необходимости" решение всех проблем. По этому поводу К. Ясперс писал: "Опыт необходимости — блаженство для Спинозы. В покое снова и снова выражает себя идея Бога: от Него неизбежно и бесконечно исходят бесчисленные вещи. Все сущее пребывает в пределах этой необходимости..." Гимн необходимости в спинозизме Ницше выразил так: "О щит необходимости! Высшее светило бытия, не достигаемое никаким желанием, никем не оскверняемое, вечное «да» бытия, я твое вечное «да», потому что люблю тебя, необходимость".

В самом деле, после стоиков именно Спиноза увидел тайну, придающую смысл жизни в необходимости.

Эта мысль доведена до логического завершения идеей Ницше о любви к року — amor fati.

3.3. "Атрибуты"

Ранее мы коснулись "атрибутов" и "модусов" субстанции, а теперь пора объяснить, что же они собою представляют.

Субстанция (Бог), будучи бесконечной, выражает и проявляет свою сущность в бесконечном множестве форм и образов: это "атрибуты".

Атрибуты, поскольку каждый из них выражает бесконечность божественной субстанции, должны восприниматься "сами по себе", иначе говоря, один без помощи другого, но не как-то, что существует само по себе (они неслиянны и нераздельны): в себе и сама по себе — только субстанция.

В одной из схолий Спиноза объясняет: "Ясно, что если даже два атрибута воспринимаются как действительно различные, т. е. один без помощи другого, мы, тем не менее, не можем заключить, что они представляют собой два существа или две различные субстанции; в самом деле, природе субстанции свойственно, что каждый из ее атрибутов воспринимается сам по себе, ибо атрибуты, которыми она обладает, всегда находятся с ней вместе, один из них не может быть произведением другого, но каждый выражает реальность или сущность субстанции. Следовательно, не абсурдно приписывать одной и той же субстанции множество атрибутов, напротив, в природе нет ничего более ясного: каждое существо должно восприниматься в форме какого либо атрибута, и есть множество атрибутов, выражающих его необходимость, т. е. вечность и бесконечность, в зависимости от значимости. Следовательно, нет ничего более ясного: абсолютно бесконечное существо следует определить... как

==241

существо, состоящее из бесчисленного множества атрибутов, каждый из которых выражает определенную вечную сущность".

Из бесчисленного множества атрибутов мы, люди, знаем только два: "мышление" и "протяженность".

Именно эти две сотворенные субстанции ("res cogitans и res extensa"), признанные Декартом, Спиноза, не давая объяснения ограничению, сводит к атрибутам.

Кроме того, теоретически достоинства атрибутов равны, однако "мышление", способность думать самостоятельно, должно было бы отличаться от всех других атрибутов, быть привилегированным. Но это вызвало бы множество внутренних трудностей и заставило бы ввести иерархию, иначе говоря, вертикальный порядок, в то время как Спиноза стремился к горизонтальному порядку, т. е. к полному равноправию атрибутов (по причинам, о которых мы скоро узнаем).

Не создавая привилегий мышлению, можно возвысить земное и "обожествить" его. В самом деле, если протяжение является атрибутом Бога, то протяженная реальность имеет божественную природу. Сказать: "Протяженность есть атрибут Бога" ("Extensio attnbutum Dei est") равноценно "Бог есть протяженность" ("Deus est res extensa ").

Это вовсе не означает, что Бог телесен (как, например, в противоположность Спинозе утверждал Гоббс), а только лишь, что Он "протяжен": в самом деле, тело не атрибут, а конечный модус пространственности как атрибута, модус, который возвышает мир и помещает его в новую теоретическую позицию, потому что отнюдь не будучи чем-то, противопоставляемым Богу, он структурно прикреплен к Божественному атрибуту.

Модусы

Кроме "субстанций" и "атрибутов" (как сказано выше), существуют "модусы". Спиноза дает следующее определение: "Под "модусом " я понимаю состояние субстанции, т. е. нечто, содержащееся в другом, через которое и представляется". Без субстанции и ее атрибутов не было бы "модусов", а мы не смогли бы их воспринимать. Точнее, следовало бы сказать, что модусы вытекают из атрибутов и представляют собой определения атрибутов.

Однако Спиноза не переходит непосредственно от бесконечных атрибутов к конечным модусам, а вводит бесконечные модусы, которые находятся посередине между атрибутами, бесконечными по своей природе, и конечными модусами.

Бесконечный модус бесконечного атрибута мышления, например — "бесконечный разум" и "бесконечная воля", бесконечные модусы бесконечного атрибута протяженности — "движение и состояние

==242

покоя". Бесконечным модусом является также мир как совокупность или, по выражению Спинозы — "лицо вселенной, которое, хотя и меняется в деталях, в целом остается тем же самым".

В этот момент мы ждем объяснения по поводу происхождения "конечных" или "ограниченных" модусов, иными словами, как происходит переход из бесконечного к конечному. Но Спиноза ех abrupto (сразу) вводит ряд модусов и частных модификаций и просто говорит, что одни происходят из других. Одно из суждений "Этики " специально оговаривает: "Единичное, чем бы оно ни было, т. е. любая конечная вещь, имеет определенное существование, поэтому не может существовать иначе, чем с помощью другой причины, которая также конечна и определена, и так далее до бесконечности".

Ответ Спинозы означает следующее: модус, соответствующий природе бесконечного атрибута Бога, также бесконечен, прочее же связано с конечной модификацией и имеет определенное существование. Бесконечное порождает только бесконечное, а конечное порождено конечным.

Однако каким же образом в рамках бесконечной божественной субстанции бесконечные атрибуты преобразуются в конечные модификации, как рождается конечное, остается без объяснения. Для Спинозы "omnis determinatio est negatio " (всякое определение является отрицанием), и абсолютная субстанция, абсолютно позитивное существо, такова, что не подлежит определению, иначе говоря, "отрицанию".

Это самая большая апория системы Спинозы, с которой связан целый ряд трудностей (как многократно подчеркивали многие комментаторы), но которую необходимо показать со всей очевидностью именно для того, чтобы адекватно понять остальную часть системы.

3.5. Бог и мир, или же "natura naturans" и "natura naturata"

На основе вышеизложенного можно заключить, что под Богом Спиноза понимает субстанцию с ее бесконечными атрибутами; мир, напротив, состоит из модусов, бесконечных и конечных. Однако одни без других существовать не могут, следовательно, все неизбежно детерминировано природой Бога, ничто не существует случайно, и мир является необходимым "следствием" Бога.

Спиноза называет Бога также "natura naturans" — "порождающей природой", а мир — "natura naturata" — "порожденной природой"; ^порождающая природа " — это причина, а "порожденная природа " — следствие этой причины, которое, однако содержит причину внутри себя. Можно сказать, что причина имманентна по отношению к

==243

объекту, так же как и объект, в свою очередь, имманентен по отношению к своей причине, по принципу "все — в Боге".

Но вот точное пояснение Спинозы по данной теме: под "natura naturans" нам должно понимать то, что существует само в себе и представляется само через себя, иными словами, такие атрибуты субстанции, которые выражают вечную и бесконечную сущность, Бога, поскольку Он рассматривается как свободная причина [свободная в том смысле, что зависит только от собственной природы]. "Под «natura naturata» я понимаю все, что следует из необходимости природы Бога, либо любого из Его атрибутов, как находящееся в Боге и без Бога неспособное ни существовать, ни быть воспринятым".

Сейчас мы можем понять, почему Спиноза не приписывал Богу разум, волю, любовь. Бог есть субстанция, в то время как раз ум, воля и любовь являются "модусами " абсолютного мышления (представляющего собой атрибут). Поэтому как бы ни понимались "модусы" — "бесконечные" или "конечные" — они принадлежат к natura naturata, к миру. Следовательно, нельзя сказать, что Бог задумал сотворение мира разумом, что Он желал его создания в результате свободного выбора или сотворил его из любви, ибо все это "апостериорно" Богу и от Него происходит. И приписывать эти свойства Богу означало бы путать порождающую природу с порожденной.

Когда говорят об известном высказывании Спинозы: "Deus sive natura "(Бог, или природа), следует понимать: "Deus sive Natura naturans" (Бог, или творящая природа). "Natura naturans "ж трансцендентная, а имманентная причина, и поскольку ничего вне Бога не существует, так как все находится в Нем, то концепцию Спинозы, без всякого сомнения, можно назвать "пантеистической".

4. ДОКТРИНА СПИНОЗЫ О ПАРАЛЛЕЛИЗМЕ МЕЖДУ "ORDO IDEARUM" И "ORDO RERUM"

Мы убедились в том, что из бесчисленных атрибутов Бога нам известны лишь два: а) протяженность; б) мышление. Мир состоит из "модусов" двух атрибутов: из ряда "модусов", относящихся к протяженности; из ряда "модусов", относящихся к мышлению:

— тела являются определенными "модусами" божественного "атрибута" протяженности.

— отдельные мысли представляют собой определенные "модусы" "атрибута" божественной мысли (Бога как мыслящей реальности).

Вспомним, что для Спинозы термины "мысль" и "мышление" имели очень широкий смысл и значили не просто умственную деятельность,

==244

а включали в себя также понятия "желать" и "любить" и, кроме них, множество разных побуждении.

Разум составляет наиболее важный "модус", обусловливающий остальные "модусы" мышления, следовательно, идея (ментальная активность) обладает привилегированным положением в контексте общей сферы мышления.

Будучи в фундаменте спинозовской онтологии, идея далеко не прерогатива только человеческого ума, она берет начало (как и "атрибут", "модусом" которого является) в сущности Бога. "В Боге есть идея как о Его сущности, так и обо всех вещах, неизбежно вытекающих из Его сущности".

Античная концепция идеального мира приобретает у Спинозы новое и необычное значение, единственное в своем роде. Действительно, "идеи" и "соответствующие вещи" не связаны между собой отношениями типа "образец—копия" и "причина—следствие". Бог не создает вещи по образцу собственных идей, вовсе не творит мир в традиционном значении, — мир истекает из Него. С другой стороны, наши идеи не являются результатом воздействия тел.

Порядок идей сопоставим с порядком тел: все идеи происходят от Бога, поскольку Бог — мыслящая реальность; аналогичным образом от Бога происходят и тела, поскольку Бог является протяженной реальностью. Это означает, что Бог как мышление порождает мысли и как протяженная реальность производит телесные "модусы". В общем, один атрибут Бога не воздействует на другой атрибут Бога (и на все то, что включено в пределы второго атрибута).

"Каждый атрибут воспринимается сам по себе, независимо от всякого другого. Следовательно, модусы заключают в себе понятие собственного атрибута, но не других, и поэтому их причина Бог, модусами Которого они являются".

"Из чего следует, что формальная сущность вещей, не являющихся модусами мышления, не вытекает из Божественной природы, которая сначала познает вещи; но ведь помысленные вещи следуют сначала из своих атрибутов, замыкаясь в них с такой же неизбежностью, с какой идеи следуют из атрибута Мышления".

Не дуализм ли это, знакомый по философии Декарта и углубленный окказионалистами? Но Спиноза блестяще решает эту проблему. Поскольку каждый атрибут в равной степени выражает, как известно, Божественную сущность, ряд модусов одного атрибута неизбежно должен совершенно соответствовать ряду модусов другого атрибута, ведь в обоих случаях ими целиком выражена сущность Бога в различных аспектах.

Таким образом, здесь мы встречаемся с совершенным параллелизмом, заключающимся в совпадении, поскольку речь идет об одной и той же реальности, рассматриваемой в двух различных аспектах:

==245

"Ordo ct connexio idearom idem est ac ordo et connexio rerum" ("Порядок и связь идей тот же, что и порядок и связь вещей").

Комментирующая это утверждение схолия, ставшая знаменитой, гласит: "...все, что может быть воспринято бесконечным разумом, относится к одной единственной субстанции, а следовательно... мыслящая субстанция и протяженная субстанция представляют собой одну и ту же субстанцию, взятую под знаком то одного, то другого атрибута. Так, несмотря на то, что модус протяжения и идея этого модуса одно и то же, выражены, они в двух разных формах. Кажется, некоторые еврейские мыслители уже предполагали, хоть и не были вполне уверены, что Бог, Его разум и производное от Него представляют собой одну и ту же реальность. Например, существующий в природе круг и идея круга в Боге одно и то же, объясняемое посредством различных атрибутов; значит, будем ли мы воспринимать природу в качестве атрибута Протяженности, либо Мышления, или же в качестве любого другого атрибута, мы найдем один и тот же порядок, одну и ту же связь причин".

В духе параллелизма Спиноза трактует человека как единство души и тела. Человек — не субстанция и, тем более, не атрибут, он состоит из "определенных модификаций атрибутов Бога", иначе говоря, "из модусов мышления", идей и "модусов протяженности" — т. е. тела, образующего предмет разума. Душа или разум человека — это идея или познание тела. Параллелизм настолько совершенен, что, говорит Спиноза, "чем больше вещей тело по сравнению с остальными приспособлено воспринимать одновременно, тем лучше по сравнению с другими разум приспособлен к восприятию множества вещей одновременно, а чем больше действий тела зависят от него самого, тем отчетливее познание".