Жизнь и сочинения Юма

Дэвид Юм поднял эмпиризм до уровня, как говорится, геркулесовых столбов, исчерпав все возможности его развития. Освободившись от онтологических предпосылок, занимавших важное место у Гоббса, от заметного влияния картезианства и рационализма — у Локка, от поглощавших мысли Беркли религиозно апологетических интересов и почти всех остаточных принципов метафизической традиции, юмовский эмпиризм отнимает у философии ее специфическое содержание. От скептического способа рассуждения теперь может спасти только неодолимая первобытная сила природы. Юм откровенно говорил, что природа сильнее разума; человек философ должен уступать человеку природе: "Ты — философ, но по ту сторону философии ты всегда — человек". Доведенный до логического предела, эмпиризм, в конце концов, придет к отрицанию философии.

Дэвид Юм родился в Эдинбурге в семье небогатого шотландского дворянина землевладельца в 1711 г. Еще в юности он пристрастился к изучению философии, причем это увлечение было настолько глубоким, что он решительно воспротивился желанию родителей сделать его адвокатом (как отец). Учился будущий ученый в Эдинбургском университете.

Уже в 1729 г., в восемнадцатилетнем возрасте, обладая мощной интуицией, которая, по его собственному признанию, открыла ему "новое поприще мысли" (a new scene of thought), он замыслил новую "науку о человеческой природе". "Новое поприще мысли" имело чрезвычайно пагубные последствия: молодой человек с таким рвением предался наукам, его занятия были настолько интенсивными, что вызвали серьезное расстройство здоровья. У него начался сильный

==371

психический кризис — депрессия, от которой удалось избавиться только после длительного лечения.

Вместе с "новым поприщем мысли" зародилась идея " Трактата о человеческой природе" — первого сочинения Юма; после многочисленных доработок, исправлений и дополнений он стал шедевром его творческого наследия. Над этой книгой ученый до 1734 г. работал в Англии, затем, с 1734 по 1736 г. — во Франции, в Ля Флеше, признанном центре изучения картезианства.

В 1739 г. в Лондоне, наконец, были опубликованы два первых тома "Трактата о человеческой природе", а в 1740 г. — третий том, но особого интереса эти книги не вызвали.

Однако литературный успех пришел довольно скоро, благодаря очеркам под заглавием "Опыты моральные и политические (эссе)" (2 тома, 1741—1742 гг.), а также изданию в сокращенном и отлично отредактированном виде первого тома "Трактата ", прежде не оцененного по достоинству.

Юму не удалось войти в академическую среду из-за его демонстративно атеистических и скептических воззрений. В 1744—1745 гг. он безуспешно пытался занять кафедру в Эдинбургском университете, а в 1751 г. его кандидатура на должность профессора была отвергнута кафедрой логики университета Глазго.

Зато в других областях деятельности Юму сопутствовал успех. В 1745 г. он был наставником компаньоном маркиза Анэндаля. В 1746 г., став секретарем генерала Сен Клера, Юм присутствовал в дипломатической миссии в Вене и Турине. С 1763 по 1766 г. он работал секретарем английского посла в Париже и завязал дружеские отношения с деятелями французского Просвещения (Д'Аламбер, Гельвеций, Дидро и др.).

В 1766 г. Юм вернулся в Англию, пригласив с собой Руссо и предложив ему помощь и покровительство, но вскоре больной Руссо обвинил Юма в организации заговора с целью погубить его. Этот "случай" вызвал множество пересудов и вынудил Юма обнародовать собственные доводы и соображения по этому поводу. С 1767 г. Юм занимал должность помощника государственного секретаря. Выйдя в отставку с солидной пенсией в 1769 г., он поселился у себя на родине, в Эдинбурге, где и провел в умиротворении последние годы жизни, посвятив себя исключительно занятиям любимыми предметами. Умер Юм в 1776 году.

Следует вспомнить, что подвергшийся переработке и сокращению первый том "Трактата " был назван вначале "Опыт о человеческом разуме" (опубликован в 1748 г.), а затем, в 1758 году, после очередной переработки, придавшей произведению изящный литературный стиль, был переименован в "Исследования о человеческом разуме"; это название стало окончательным. В 1751 г. издается

==372

сокращенный третий том трактата под названием "Исследования о принципах нравственности"; сам автор считал эту книгу своим лучшим произведением. В 1752 г. были опубликованы "Политические речи"; в 1757 м — "Четыре исследования" (одно из этих исследований — знаменитая "Естественная история религии"). Уже после смерти ученого вышли его "Диалоги о естественной религии " (написанные в 1751 г., а изданные — в 1779 м).

Служа в Эдинбургской библиотеке, Юм изучал английскую историю и с 1752 по 1762 г. писал "Историю Великобритании ". В 1754 г. была издана часть по истории Стюартов; остальные части этого произведения, от вторжения Юлия Цезаря и до революции 1688 года, вышли во второй половине пятидесятых годов, составив восемь увесистых томов. Этот капитальный труд вызвал множество бурных споров, но одновременно прославил имя писателя. Видный историк английской литературы (А. К. Бох) оценивает произведение следующим образом: "Книга Юма — первая по настоящему удовлетворительная «История Англии». Ее недостатки сейчас ясно видны: она не базируется на глубоком и внимательном изучении; средние века представлены в неверном свете; необъективность при изложении последующих периодов. Объяснить как опасны для государства мятежные секты и воинствующие группировки, тогда было не менее важно, чем теперь. Однако работа восполнила вакуум и хорошо читалась. Еще в течение целого столетия она оставалась самой читаемой из "Историй Англии". Такой крупный государственный деятель, как Уинстон Черчилль, говорил, что "История" Юма была настольной книгой его юности".

Хотя для современников Юма "Трактат" оставался практически неизвестным, как уже отмечалось, оригинальность "нового поприща мысли " очевидна.

2. "НОВОЕ ПОПРИЩЕ ФИЛОСОФИИ", ИЛИ "НАУКА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ"

Заглавие "Трактат о человеческой природе" и определение в подзаголовке: "Попытка применить основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам " подчеркивают существенные черты "нового поприща философии". Юм констатирует тот факт, что на основе наблюдений и экспериментального метода, предсказанного еще Бэконом, Ньютон создал образ физической природы;

теперь остается применить готовый метод также и к человеческой природе, иными словами, не только к объекту, но и к субъекту.

==373

Английские философы моралисты — среди которых Юм приводит (помимо Локка) Шефтсбери, Мандевиля, Батлера, Хатчесона (о которых мы расскажем позднее) — за промежуток времени, примерно равный тому, который разделял Фалеса и Сократа, стали "переносить науку о человеке на новую экспериментальную почву". Юм теперь уже видит себя Галилеем или, лучше, Ньютоном науки о "человеческой природе".

Итак, наш философ вполне убежден, что "наука о человеческой природе" будет еще более важной, чем физика и остальные науки, потому что все эти науки "в различной мере зависят от природы человека". Действительно, если бы мы смогли полностью объяснить "величие и силу человеческого разума", а не только "природу представлений, которыми мы пользуемся, и действий, которые мы выполняем в ходе наших рассуждений", то мы бы сумели добиться огромного прогресса и во всех других областях знания.

Вот что пишет по этому вопросу Юм в одном из программных предложений: "Единственный способ, с помощью которого мы можем надеяться достичь успеха в наших философских исследованиях, состоит в следующем: оставим тот тягостный, утомительный метод, которому мы до сих пор следовали, и вместо того, чтобы время от времени занимать пограничные замки или деревни, будем прямо брать приступом столицу, или центр этих наук, — саму человеческую природу; став, наконец, господами последней, мы сможем надеяться на легкую победу и надо всем остальным. С этой позиции мы сможем распространить свои завоевания на все те науки, которые наиболее близко касаются человеческой жизни, а затем приступить на досуге к более полному ознакомлению и с теми науками, которые являются предметом простой любознательности. Нет сколько-нибудь значительного вопроса, решение которого не входило бы в состав науки о человеке, и ни один такой вопрос не может быть решен с какой либо достоверностью, пока мы не познакомимся с этой наукой. Итак, задаваясь целью объяснить принципы человеческой природы, мы в действительности предлагаем полную систему наук, построенную на почти совершенно новом основании, причем это основание единственное, опираясь на которое науки могут стоять достаточно устойчиво".

Это честолюбивый проект. Но "новое поприще философии" приготовило, как мы в этом убедимся, и настоящий "сценический эффект". "Человеческая природа", стиснутая рамками экспериментального метода, постепенно утратит большую часть своей рациональной и духовной специфичности, тогда как преимущественные права приобретут инстинкты, эмоции и чувства. В конце концов, "человеческая природа" будет низведена почти до уровня "животной". Так что "завоевание столицы" (т. е. "человеческой природы",

==374

как ее понимает Юм) роковым образом приведет не к приобретениям, а проигрышу — утрате обширных территорий (как докажет скептико-иррационалистический исход проекта).

Однако посмотрим, как Юм, пользуясь новым экспериментальным методом, осуществляет проверку и новый строй "человеческой природы".

3. "ВПЕЧАТЛЕНИЯ» И "ИДЕИ' "ПРИНЦИП АССОЦИАЦИИ"

Содержимое человеческого разума представляет собой только "восприятия", которые разделяются на два больших класса, называемых Юмом "впечатлениями" и "идеями". Между первыми и вторыми он устанавливает только два различия: а) первое различие относится к силе и яркости, с которыми "впечатления" и "идеи" появляются в нашем разуме; б) второе различие, в противоположность первому, касается порядка и временной последовательности, с которыми они появляются.

"Различие между впечатлениями и идеями состоит в степени силы и живости, с которой они поражают наш ум и прокладывают свой путь в сознание. Те восприятия (перцепции), которые входят в сознание с наибольшей силой, мы назовем впечатлениями, причем я буду подразумевать под этим именем все наши ощущения, аффекты и эмоции при первом их появлении в душе. Под идеями же я буду подразумевать слабые образы этих впечатлений в мышлении и рассуждении". Последствием стало резкое сокращение разницы между чувствованием и мышлением, просто сведенной к степени интенсивности: чувствовать значит иметь более яркие (живые) восприятия (ощущения), тогда как думать означает иметь более слабые восприятия (идеи). Получается, что всякое восприятие носит двойственный характер: оно ощущается (живым, ярким образом) как впечатление и обдумывается (в более слабой форме) как идея.

Относительно второго пункта Юм подчеркивает, что он представляет собой вопрос максимального значения, поскольку связан с проблемой "приоритета" одного из двух типов восприятия: зависит ли идея от впечатления или наоборот? Ответ Юма однозначен: первоначальным является впечатление, а зависимой от него — идея. Вот цитата, разъясняющая эту концепцию: "Чтобы узнать, что из них зависит от другого, я рассматриваю порядок их первого появления", нахожу при помощи постоянного опыта, что простые впечатления всегда предшествуют соответствующим идеям, но никогда не

==375

появляются в обратном порядке. Чтобы наделить ребенка идеей красного или оранжевого цвета, сладкого или горького вкуса, я предлагаю ему объекты или, другими словами, доставляю ему эти впечатления, а не прибегаю к абсурдной попытке вызвать в нем впечатления, возбуждая идеи. Наши идеи при своем появлении не производят соответствующих им впечатлений, мы не можем ни воспринять какой-нибудь цвет, ни испытать какое либо ощущение просто думая о них. С другой стороны, мы находим, что всякое духовное или телесное впечатление постоянно сопровождается сходной идеей, отличающейся от него только по степени силы и живости. Постоянное соединение наших сходных восприятий — убедительный довод в пользу того, что одни из них являются причинами других, а первичность впечатлений — столь же убедительный довод в пользу того, что причинами наших идей являются наши впечатления, а не наоборот".

Значит, отсюда берет начало "первый принцип" науки о "человеческой природе", который в синтезированном виде звучит следующим образом: "Все простые идеи происходят, прямо или косвенно, от соответствующих им впечатлений". Этот принцип, по мнению Юма, снимает в корне вопрос о врожденных идеях, который вызвал столько споров в прошлом; идеи могут появиться у нас только после получения впечатлений, поэтому именно последние — и только они — являются первоисточником.

Однако необходимо вспомнить еще об одном важном различии: существуют простые впечатления (например, красный цвет, тепло и т. п.) и сложные впечатления (например, впечатления от яблока). Простые впечатления поступают к нам непосредственно как таковые; сложные идеи, напротив, могут быть копиями простых впечатлений, но также могут быть и результатом многочисленных комбинаций, различными способами складывающихся в нашем интеллекте. В самом деле, помимо способности памяти, воспроизводящей идеи, мы также обладаем еще и способностью воображения, обладающей свойством разными способами представлять и компоновать представления. По утверждению Юма, "это очевидное последствие разделения идей на простые и сложные: как только воображение воспримет различие между идеями, оно легко сможет произвести их разделение", а потом создать целый ряд последующих комбинаций.

Но простые представления имеют тенденцию к объединению друг с другом и скапливанию в нашем разуме не только и не столько сообразно свободной игре фантазии, а, скорее, в соответствии с более сложной игрой, основанной на некоторых принципах, которые во все времена и повсеместно оказываются сходными по своему смыслу. В отношениях между идеями существует некая "сила"

==376

(несколько напоминающая ньютоновскую силу тяготения, которая притягивает друг к другу физические тела, даже если они разного характера), выражаемая принципом ассоциации, описанным Юмом в цитируемом отрывке, ставшем поистине классическим: "Если бы идеи были совершенно разрозненными, только случай соединял бы их, одни и те же простые идеи не могли бы регулярно соединяться в общие (как это обычно бывает), если бы между ними не существовало некоего связующего начала, некоего ассоциирующего качества, с помощью которого одна идея естественно вызывает другую. Этот соединяющий идеи принцип не следует рассматривать как нерасторжимую связь, ибо таковой, как уже было сказано, для воображения не существует. Мы не должны также заключать, что без помощи данного принципа ум не может соединить двух идей, ибо нет ничего свободнее указанной способности. Нам следует рассматривать этот принцип только как мягко действующую силу, которая обычно преобладает и является, между прочим, причиной того, что различные языки так сильно соответствуют друг другу:

природа как бы указывает каждому языку те простые идеи, которым больше подобает объединяться в сложные. Таких качеств, из которых возникает эта ассоциация и с помощью которых ум переходит указанным образом от одной идеи к другой, три, а именно: сходство, смежность во времени или пространстве, причина и действие".

Мы с легкостью переходим от одной идеи к другой, похожей на нее (например, портрет заставляет меня вспомнить об изображенном на нем человеке), или же от одного представления к другому, обычно представляющемуся нам связанным с первым во времени или пространстве (например, представление о школьном классе немедленно вызывает у меня представления о соседних классных комнатах, школьном коридоре или же всего здания школы; представление о подъеме якоря порождает представление об отплытии корабля;

число примеров может быть бесконечным); представление о причине немедленно вызывает мысль о следствии, и наоборот (как, например, думая об огне, я неизбежно подумаю о выделяющемся дыме или тепле, и наоборот). Поэтому Юм заключает: "Таковы, следовательно, принципы соединения и сцепления наших простых идей, принципы, заменяющие в воображении ту нерасторжимую связь, которая соединяет эти идеи в памяти. Мы имеем здесь дело с родом притяжения, действия которого окажутся в умственном мире столь же необычными, как в мире природы, и проявятся в первом в столь же многочисленных и разнообразных формах, как и во втором. Действия этого притяжения всегда явны, что же касается его причин, то они по большей части неизвестны и должны быть сведены к первоначальным качествам человеческой природы".

==377

Поэтому понятно, насколько ценен второй принцип Юма, являющийся непосредственным следствием первого: чтобы проверить и доказать убедительность всякой обсуждаемой идеи, необходимо указать соответствующее ей впечатление. С простыми идеями это не вызывает трудностей, поскольку ни одна простая идея не может у нас появиться, если мы прежде не получили соответствующего впечатления. В противоположность простым - сложные идеи порождают трудности в силу многообразия и разнородности их возникновения. Именно на происхождение этих идей нацелено внимание философа.

Юм использует общее различение идей, данное Локком, согласно которому они разделяются на: идеи субстанций, отношений и общие идеи (обобщения), однако Юм в анализе и критике этих групп представлений идет гораздо дальше Локка.