Просветители Ломбардии

Просветительское движение, пишет Geymonat, сформировалось в Италии значительно позже, чем в других европейских странах. Это было вызвано различными причинами, среди которых не в последнюю очередь — контр реформация Просветительское движение Италии, развитие которого пришлось на вторую половину XVIII в., "не имело того радикального и агрессивного характера, который оно

==612

продемонстрировало во Франции" (М Даль Пра). середине века многие мыслители ознакомились с идеями Локка и Ньютона, позже возникли дискуссии по трудам Юма, Монтескье, Д'Аламбера, Дидро, Гельвеция и Вольтера, которые переводились на итальянский язык Особо яростные споры вызывали идеи Руссо. Не следует забывать, что с 1758 до 1767 г. при пармском дворе находился Кондильяк. Как видим, "итальянское просветительское движение получило свои жизненные соки из последовательного восприятия (с годами становящегося все более быстрым) идеи французских и английских просветителей" (L. Geymonat).

Самыми крупными центрами итальянского Просвещения во второй половине XVIII в. были Милан и Неаполь При правлении Фирмиана в Ломбардии произошло обновление административных и судебных структур, отвергнут примат церкви в воспитании молодежи, усилилось влияние университета Павии, интенсифицируются торговые отношения и растут культурные связи. Зимой 1761 г. по инициативе Пьетро Верри создается "Общество Кулаков" ("деи Пуньи"), которое пропагандирует полную свободу предложений, дискуссий и критики по политическим, этическим, юридическим, философским, научным и литературным вопросам. Членами общества являлись, среди прочих, Алессандро Верри, брат Пьетро, и Чезаре Беккариа. Печатным органом "Общества Кулаков" было периодическое издание "Кафе". Вот как его характеризует Пьетро Верри. "Что такое «Кафе»? Листок бумаги, выходящий раз в десять дней. О чем говорится в нем? О самых разных вещах, ранее не упоминавшихся, принадлежащих разным авторам и направленных на общественную пользу. Хорошо, но в каком стиле написаны листки? В любом, кроме скучного. И до каких пор вы предполагаете выпускать их? До тех, пока они будут находить читателя. Если общественность станет проявлять к ним интерес, мы продолжим выпускать их еще год, а возможно, и больше. И в конце каждого года из тридцати шести листков получится скромненький томик. Если же люди перестанут читать их, наш труд явится бесполезным, — мы остановимся на четвертом, даже на третьем. Ради какой цели возник этот проект? Ради цели приятного занятия для нас, цели творить доступное нам добро для нашей родины, распространять полезные знания среди наших граждан, развлекая их, как это уже делали и де Сталь, и Свифт, и Аддисон, и Попп, и другие". Задуманное по модели английского "Зрителя", "Кафе", однако, имело короткую жизнь, оно выходило раз в десять дней, начиная с июня 1764 г. до мая 1766 г. Однако в нем звучал свежий голос, ожививший, угасший было интерес, оно обострило спорные вопросы. Читая "Кафе", общественность впитывала атмосферу французского и английского Просвещения. Главными темами были борьба

==613

против культурной (и не только культурной) инерции, устаревших законов, безразличия, систематического неверия в будущее — в общем, против всего, что задерживало модернизацию страны.

2.1. Пьетро Верри: "Добро рождается из зла"

Пьетро Верри (1728—1797) философ и экономист, занимался вопросами налогов, был вице-президентом Главного экономического совета, президентом Совета казначейства; с 1783 по 1786 г. — "тайный государственный советник". После смерти Марии Терезы, являясь противником реформ, задуманных Иосифом II, он на некоторое время отошел от дел. Позднее выступил в защиту Французской революции, хотя и критиковал ее якобинский исход. Его "Размышления о политической экономии " (1771, в течение трех лет выдержали семь изданий и были переведены на французский и немецкий языки) представляют собой резкую и умную защиту либерализма.

Основной тезис "Рассуждения о природе удовольствия и боли" (1781) следующий: "Все наши ощущения, приятные и болезненные, зависят только от трех причин: непосредственного воздействия на органы, надежды и страха. Первая причина вызывает физические ощущения, две другие — моральные ощущения". "Все моральные удовольствия, которые рождаются из человеческой добродетели, не что иное, как толчок нашей души в будущее в предвидении ожидаемых приятных ощущений". "Итак, моральное удовольствие рождается из надежды. Что такое надежда? Вероятность лучшего существования, чем нынешнее. Следовательно, надежда предполагает ощущаемую нехватку добра. Значит, она предполагает в настоящем зло, нехватку счастья". И поскольку большая часть моральных страданий зависит от наших ошибок, "чем большего прогресса мы достигаем в истинной философии, тем больше мы освобождаемся от этих зол". Природа удовольствия заключается в освобождении от них. Следовательно, мы должны признать, что боль движет всеми действиями людей, избегающими ее: "Я не скажу, — пишет Пьетро Верри, — что боль сама по себе добро; но добро рождается из зла, скудость рождает изобилие, бедность — богатство, жгучая потребность заостряет ум, высшая несправедливость порождает мужество, — одним словом, боль — главный двигатель всего человеческого рода; она — причина всех движений человека, который без нее был бы инертным и глупым животным и погиб вскоре после рождения; кровавый пот приводит к усовершенствованию ремесел, учит нас думать, рождает науку, искусства, оттачивает их; одним словом, страданию мы обязаны всем, потому что вечная Премудрость окружила нас им так, что оно стало началом жизни, души и действий человека". Противник

==614

пыток, как это видно из его "Наблюдений над пытками " ("Под именем пыток я не имею в виду наказание виновному, вынесенное судом, но мучительные поиски истины — пытка, жестокая сама по себе; поистине достойна дикости прежних темных времен злокозненная мораль, которой обучаются судьи от одного из наиболее классических авторов"), Пьетро Верри также автор "Размышления над ограничительными законами главным образом при продаже зерна " (1797) и "Истории Милана ^(1783).

2.2. Алессандро Верри: недоверие — "ласточка истины"

Алессандро Верри (1741—1816), человек по натуре беспокойный и критически настроенный, нашел наилучшее применение своим качествам в литературе. Из множества его статей в "Кафе" наиболее известна "Отказ нотариусу в Академии Круска ". В ней автор восстает против формальной чистоты языка, в пользу непосредственной выразительности: "Английские мыслители с большой заботой пишут о порядке; французы — энергичными и краткими оборотами, показывая мысль в свободном полете; они не вводят закона, ограничивающего развитие идей; не жертвуют гением ради метода, насыщенностью стиля — ради стерильности. А мы, наоборот, кажется, имеем в наших сочинениях что-то робкое, искусственное. Кто из итальянцев смог бы писать в стиле «Духа законов»?" Критикуя прошлое, Алессандро Верри не обманывается мифом "света": "Человек, — пишет он, — прилагает усилия, чтобы вскарабкаться на утес истины; шатаясь, добирается до ее вершины и иногда резвится там, наверху, как ребенок. Мы уважаем нашу культуру, утешаемся тем, что вышли из гражданского варварства, еще более пагубного, чем дикость; стараемся как можно позднее вновь впасть в варварство, но мы скромны и всегда имеем в нашем мозгу клеточку, предназначенную для ласточки истины — недоверия... И знаешь, почему? Потому что причина ошибок всегда в нас... Не стоит удивляться нашему долгому бреду: мы сотворены с самыми разнообразными маниями; ничего другого не остается, как постараться, чтобы они были краткими, редкими и не жестокими".

Алессандро Верри после того, как прекратилось издание "Кафе", переехал из Рима в Париж (вместе с Беккариа), а затем — в Лондон. Большой интерес представляет "Эпистолярий" Алессандро и Пьетро Верри. В нем мы находим портрет общества XVIII в., богатый примечаниями культурного, эстетического и политического характера. Вот, например, письмо Алессандро брату Пьетро из Лондона 21 декабря 1766 г. Оно полно типичных для Просвещения тем:

восхищение Англией, терпимостью, антиабсолютизмом. "Здесь уже

==615

никто не говорит о религии. В Париже это происходит столь часто, что нагоняет тоску... В Париже огромнейший энтузиазм по отношению к философии, жар души следовать ее истинам — это порождает столкновения и бурные волнения, в них развиваются и проявляются великие качества, великий человек становится величайшим, во всем виден огонь философии, все возвышенно, страсти контрастны и гибки. А в Лондоне что может взволновать кровь? Вы не хотите ничему верить? Вы господин себе. Хотите немножко верить? Ваше право. Хотите верить определенным образом? Поступайте, как вам угодно. Хотите организовать секту? Пожалуйста. Хотите сказать, что король... — Вы абсолютно свободны в вашем выборе. Мой слуга говорит это по сто раз в день". Здесь Алессандро Верри признается "Когда я в Милане, мне так хочется повозмущатъся сенатом, магистратами и т. д., здесь же у меня нет никакого желания делать это". Однако терпимость в правовых отношениях англичан вызывает и восхищение: "Терпимость к мнениям, о которой так кричат философы, здесь достояние всех, даже грузчиков, и достигает своего апогея в правительстве. Любой англичанин знает эту, в других местах недостижимую, но здесь тривиальнейшую истину: чтобы быть свободным, гражданин должен быть подчинен не человеку, а закону; поэтому каждый англичанин говорит: «Мой господин — закон»; и, чтобы узнать, допустимо то или иное действие, он выясняет, есть ли закон, который бы его запрещал. Если такого закона нет, он заключает, что действие разрешено, и это является системой. Эти две кардинальные и важнейшие максимы здесь имеют всеобщее распространение. Из них вытекает много других истин, которые здесь также носят общий характер. Я уж не говорю о заслуживающих особого внимания политике и торговле".

Позднее Пьетро Верри в письме младшему брату Алессандро от 9 февраля 1767 г. пишет о неизбежности триумфа гражданских свобод и философии, он предсказывает осуществление мечты Платона: "Сила государства на сегодняшний день определяется его военной мощью; последняя пропорциональна денежной массе; та, в свою очередь, — торговле; а эта — гражданской свободе. Следовательно: или ослабнуть и быть подавленным внешними силами, или же дать гражданскую свободу народам — вот альтернатива, перед которой находятся европейские государства. Большой вклад в это изменение должна внести философия; в народные массы она никогда не проникает более, чем в виде проблесков, но когда достигнет зрелости будущее поколение, философы не только не принесут человечеству нечаянного зла, но и установят границы, чтобы оно не совершалось в будущем... все зависит от развития разума". Миланская школа заслужила похвалу Вольтера ("Она делает большие успехи"). Пьетро Верри 10 апреля 1767 г. написал: "Я всегда буду

==616

читать Д'Аламбера, Вольтера, Гельвеция, Руссо и Давида Юма людьми высшего порядка, память о которых останется в веках".