Глава 14. - Вильгельм, правое бедро еще сильнее выверните, и взгляд такой исподлобья, словно вы мне не доверяете

POV Bill

- Вильгельм, правое бедро еще сильнее выверните, и взгляд такой исподлобья, словно вы мне не доверяете, - пытался уже в сотый раз объяснить мне Карл.

Твою мать, как это бедро еще сильнее можно вывернуть?! У меня кости, в конце концов, совсем не резиновые! Я хотел было возмутиться по этому поводу, но наткнулся взглядом на Карла и заткнулся, вспомнив, чем заканчивались наши с ним перепалки всю последнюю неделю (особенно атмосфера накалялась из-за графика фотосессий, в который мы никак не укладывались, потому и сидели до сих пор в Париже). Он неизменно побеждал, доказывая, что и кости резиновые, и шея вертится почти на 360 градусов, и выражений лица существует больше полусотни. После его фотосессий я буквально выползал с одним единственным желанием, нет, вру, с тремя – в туалет, есть и спать, именно в такой последовательности. Ну еще поговорить с Дэвидом и поныть ему о своей тяжкой доле. И я все больше и больше начинал уважать моделей, понимая, какие трудности им приходится терпеть: назойливые стилисты (еле-еле отбился от них, так и жаждущих обкромсать мои дреды), диета (о боже, я никогда не думал, что у меня есть проблемы с фигурой, но, как выяснилось, есть, потому пришлось отказаться от завтрака и обеда, чтобы на фотографиях не выпирал живот, хотя Дэвид долго возмущался и говорил, что ни в каком месте у меня живота не видел) и просто адский режим съемок (по 8 часов в день), который высасывал просто все жизненные силы.

Состроив страдальческую гримасу, я вывернул несчастное бедро под таким углом, что никому и не снилось. Карл довольно цокнул и начал снимать.

- Вильгельм, где ваши эмоции? Больше злости, блеска в глазах, агрессии, - снова начал прикапываться он, а я еле сдержался, чтобы не зарычать. Еще бы, я уже 4 часа пашу без перерыва, а сплю по 5 часов в сутки и ем 1 раз, и у меня уже просто нет сил на блеск в глазах и агрессию, хотя если представить, что я ему сейчас вон ту пластиковую вилку воткну в глаз…

- Отлично, - снова вспышка и еще, и еще. Я уже привык к ним и к этим перепалкам, и к одноразовой еде, и к номеру в Хилтоне, и к постоянно льющейся со всех сторон французской речи.

- Пять минут перерыв, - блаженно улыбаюсь и падаю на ближайший стул, прикрывая глаза и стараясь отрешиться от окружающей действительности, но... Точно. Улыбаюсь, открываю глаза и пытаюсь взглядом отыскать свой телефон, но по закону всемирной подлости он вместе с сумкой обнаруживается на гримерном столике в противоположном конце студии. Со вздохом отрываю свой многострадальный похудевший за неделю зад от стула и иду за сумкой.

Предварительно смотрю на часы: 14:55, значит в Нью-Йорке, поскольку на шесть часов раньше, почти 9 утра, и я его не разбужу. Набираю номер, поставленный в быстром наборе на «1» и прикладываю телефон к уху. Гудок, второй, третий. После пятого я начинаю нервничать: чертов Йост опять посеял телефон. Но в тот момент, когда я собираюсь придумать экзотическую кару с использованием пластиковой вилочки уже для него, на том конце наконец-то берут трубку:

- Доброе утро, хороший мой, - и все страшные картинки сразу забываются, а на лице расползается абсолютно идиотская ухмылка.

- У кого утро, а у кого трудовой день в разгаре, - буркаю, отмечая про себя, что рядом с Йостом становлюсь нытиком. - Кстати, ты какой-то подозрительно бодрый, - глаза сужаются: обычно в это время он только вставал и голос был такой низко-хриплый после сна, а тут уже свеженький и бодренький.

- Встал сегодня раньше. Как спалось? Снилось что-нибудь интересное?

- Да нет, - моментально вру, а щеки вспыхивают.Если бы ты только знал Йост, что мне снилось, то был бы уже давно тут. - Я слишком устаю, чтобы мне что-то снилось, - притворно вздыхаю.

- Сегодня же суббота, а завтра воскресенье. Наконец-то погуляешь по Парижу, выспишься, съешь круассан… Эх, - вздыхает мужчина в Нью-Йорке, - я тебе даже завидую.

- Мог бы приехать, - буркаю в трубку, - обещал же.

- Билл, я же тебе объясняю, что дела, слишком много дел, постараюсь через неделю, - начал оправдываться он, а я даже почувствовал себя немного виноватым. Иногда я бываю таким эгоистом, что самому стыдно, ведь у него тоже там работа и не менее важная, чем моя, и даже намного солиднее – бумаги там всякие с колонками цифр, отчеты годовые, квартальные, перспективные бизнес-планы, совещания по вопросам инвестирования и еще всякая куча умных слов, понятных только людям с высшим экономическим образованием. Высшее образование… Черт! Школа журналистики! Внутри появляется плохое предчувствие.

- Дэвид, я тебе потом позвоню, хорошо? - как-то слишком резко получилось, потому что голова была занята уже совершенно другими мыслями.

- Билл, ты обиделся? Что-то случилось? - в его голосе засквозило беспокойство.

- Нет-нет, все хорошо, просто у нас перерыв заканчивается, я тебе потом позвоню. Хорошо?

- Хорошо. Слушай, а ты сегодня до вечера в студии будешь?

- Да, - киваю головой, словно он мог меня видеть, - а что такое?

- Да нет, просто спросил, я тебе тогда сам позвоню.

- Хорошо, - улыбаюсь. - Пока.

- До вечера. Целую, - и короткие гудки. Это прозвучало как… Как будто он ко мне должен приехать. Но я знал, что это не так. Да и времени долго думать на эту тему не было – я быстро листал список контактов в телефоне и, найдя нужный, щелкнул по кнопке вызова. Буквально через пару секунд мне ответил женский голос:

- Да.

- Доброе утро, миссис Моррис, это Вильгельм Кернер. Я хотел извиниться за свое долгое отсутствие, но дело в том, что я сейчас вынужден по рабочим обстоятельствам находиться во Франции, - меня буквально перло от страха, и я выдавал целые пулеметные очереди слов, - а потом в Нидерландах, так что я смогу вам показать свои наброски к дипломному проекту только через два месяца.

- Вильгельм, - голос моего научного руководителя стал ледяным, - у вас защита через три месяца.

- Да я знаю, еще я решил сменить тему, думаю, что ее следует приблизить к моей практической, так сказать, деятельности… - нихрена себе, через три месяца, а я совершенно забыл про этот чертов диплом.

***

- Вильгельм, с таким выражением лица вы только отпугнете наших потенциальных покупателей… - вздыхает Карл.

- Я просто очень устал, - мотаю головой, словно это может убрать тяжелый шум из ушей. - Карл, может, вы отпустите меня сегодня пораньше? - я чувствовал себя школьником перед строгим учителем.

- Но мы и так отстаем от плана, - начал отчитывать меня фотограф, причем в который раз, будто не понимал, что от такого меня все равно толку не будет.

- Ну Карл, - я уже всерьез подумывал о том, чтобы начать позорно канючить, как делал последний раз, наверное, в яслях, а может, и там так не делал.

- Ну Кааарл, - такой знакомый и ехидный голос заставляет вздрогнуть. Если бы я умел хлопать ушами, то сейчас бы точно хлопнул ими от недоумения. Не может быть…

Осторожно, аккуратно, медленно, словно чего-то боясь, я перевел взгляд по направлению к двери и едва не завизжал, увидев ЕГО. Моргнул глазами - не исчез, еще раз - точно не глюк, и еще раз - для достоверности.

Йост так и остался стоять в дверях, в своих обожаемых голубых джинсах и белой футболке, тепло и так по-домашнему ехидно улыбаясь.

Фотограф резко развернулся к дверям:

- Дэвид, какими судьбами? - я тут же представил, как на его покрытом солярийным загаром лице расплылась фальшивая улыбка.

- Да вот, был по делам в Париже, решил навестить старых друзей, тем более вы вместе в одном здании, - каждое слово проходило по телу волной мурашек.

- Да-да, старый плут, что-то ты ко мне последние два года не спешил заходить, - я заторможенно наблюдал, как они обнимаются и одаривают друг друга традиционным тройным поцелуем, от которого внутри меня что-то захотело рычать, очень захотело.

- Ну уличил, уличил, - Дэвид наигранно засмеялся. – У меня сообщение от Анны для Билла и папка документов, - бросает на меня искрящийся взгляд: - Ты чего так мальчика ушатал, что он даже поздороваться не может? - последняя фраза была адресована явно мне, явно с подколкой и скрытым упреком.

Я едва нашел в себе силы криво улыбнуться и на ватных ногах подойти к нему под внимательным взглядом Карла.

- Привет, - улыбаюсь и буквально ныряю в объятия, по которым так соскучился.

- Привет, я так скучал, - быстрый шепот на ухо, и объятия размыкаются.

Ну да, мы же на людях, нельзя ничего показывать, ни намеком. Мы просто друзья, а еще лучше – просто знакомые, которые иногда встречаются по работе или вращаются в одних и тех же кругах. Логика проста. В нашем мире слишком сложное отношение к однополым парам, чтобы они так яро демонстрировали свои отношения.

- Карл, не мучай ребенка, дай его теперь помучить мне, - это фраза действительно прозвучала так двусмысленно, особенно с его фирменными искорками в глазах, или это только мне так показалось?

- Нет, нет и еще раз нет, - упрямый фотограф не желал отступать. - У нас по плану еще съемка в двух комплектах одежды.

- Карл? - Дэвид вскинул бровь.

- Это последнее слово. Без обсуждения, - отрезал фотограф.

- Тогда можно я подожду его здесь? - легкая улыбка, немного вежливости и безразличности. Меня бы это задело, если бы не глаза, пылающие обещающим огнем.

- Если тебе негде убить два часа, то мое кресло в твоем распоряжении, - хмыкнул Лагерфельд. - Билл – переодеваться, а мы пока выпьем кофе.

Вот как собачке, ей-богу. Фыркнув, я развернулся и направился переодеваться. Ну точно деградирую в пятилетний возраст рядом с Йостом…

Дэвид. Приехал, сволочь такая, и ничего не сказал. На лице расплылась идиотская улыбка. Значит пару часов назад, когда я с ним разговаривал, он был уже в Париже, но решил сделать сюрприз…

POV Карл

- Так, Билл, теперь правую руку на бедро, локоть чуть в сторону, и вызов. Да, так, умничка, - отщелкиваю кадры.

Парня сейчас было просто не узнать. Куда делась его бесконечная усталость и холодность? Я уже грешно подумал, что он полностью фригиден и асексуален, но нет, сейчас из него просто фонтаном выплескивались эмоции, разливаясь сияющими брызгами по комнате. Я уже видел рекламный баннер, почти не сомневаясь, что именно фотографии последнего часа самые удачные.

И была у меня идея относительно причин этой успешности. Очень здравая такая идея, потому что только слепой не заметил бы, как эта парочка смотрит друг на друга. Вроде бы внешне совершенно спокойные и безразличные, но воздух между ними искрился, и чем больше я находился в обществе этих двоих, тем сильнее убеждался в своей правоте, хотя… Такая разница в возрасте. Если мне не изменяет память, то Йосту почти сорок, а мальчику через месяц исполнится двадцать, но, как говорится, любви все возрасты покорны, а здесь пахло именно любовью. Только эта леди так расцвечивает лица людей, дарит им столько внутренней энергии и силы, заставляя буквально парить.

Интересно-интересно… В моей голове уже нарисовалась яркая картинка, как этих двоих можно было бы снять для рекламы. Это была бы просто бомба.

***

POV David

- Боже, я так соскучился, - обнимаю сзади мальчишку и притягиваю к себе, - думал, с ума за эти три часа сойду: смотреть можно, а прикоснуться нельзя, - втягиваю такой знакомый аромат с примесью чего-то нового.

- За твое поведение, - вырывается из рук и разворачивается, и мы оказываемся лицом к лицу, - я тебя к себе еще полгода могу не подпускать, - карие глаза темнеют от наигранной злости, а мне в который раз хочется рассмеяться от вида моего любимого нахохлившегося попугайчика.

- О простите меня, всемилостивый, - руки осторожно ложатся на талию, скользя все ниже.

- Не прощу, - фыркает и вырывается из объятий.

- Тогда, - делаю вид, что задумываюсь, и неожиданно резко бросаюсь к нему и прижимаю к стене, - мне придется взять вас силой, - больше не в силах сдерживаться, впиваюсь в губы моего мальчика.

И время остановилось, остался только он, его дурманящие разум и тело, запах и вкус, ладошки на плечах и тепло его талии под моими руками, легкие укусы и постанывания, борьба языков и сбивающееся дыхание, волнами накатывающее желание.

Тяжело дыша, я нашел в себе силы оторваться.

- Еще пара минут, и я тебя съем, - улыбаюсь и смотрю в затуманенные карие глаза.

- Я уже почти согласен, - чуть хрипловатый голос, и Билл снова тянется ко мне, но я усмехаюсь и прикладываю к влажным покрасневши губам палец:

- Не сейчас. На этот вечер у меня немного другие планы.

- Это какие же? - недоуменно смотрит.

- Я покажу тебе Париж. Таким, каким его полюбил я, - шепчу на ухо, чуть улыбаясь.

***

- Дэээвид, ну ты куда? - мальчишка упирался, пока я тащил его за руку к маленькому неприметному магазинчику на Елисейских полях.

- Сюрприз, - улыбаюсь и тащу его дальше, наблюдая, как забавно, трепещет в воздухе связка разноцветных воздушных сердечек, привязанных к браслету на его тоненьком запястье.

Колокольчики над входом разлились мелодичным звоном, когда мы заходили вовнутрь.

- Ну и куда ты меня привел? - мальчик вырвал руку и скрестил руки на груди.

- Ювелирный магазин, самый лучший в Европе, - улыбаюсь и обнимаю его, шепча на ухо: - И чего ты опять нахохлился?

- Я просто не понимаю, что мы тут делаем.

- Я хочу сделать тебе подарок, - мне правда хотелось что-нибудь ему подарить, точнее, не что-нибудь, а одно очень изящное колечко на безымянный пальчик, только чувствую, что мне это будет ох как дорого стоить, и не в том плане, что персональный заказ у одного из самых лучших ювелиров выльется в кругленькую сумму, а в плане нервов, которые я потрачу на то, чтобы уговорить моего мальчика принять подарок.

- Добрый вечер, Дэвид. Привел своего красавца? - из подсобного помещения, свободно говоря на чистейшем английском, вышел пожилой полностью седой мужчина и подошел к нам. - И правда красота ненаглядная, - он обошел Билла и остановил взгляд на его руках, покоящихся на груди: - А пальчики-то, пальчики какие изящные! Только для колечек моих и предназначенные, - он улыбнулся, а Билл начал краснеть.