Ввелвжмимкрский филиал 10 страница

Шли к этой идее не одно столетие. И София Киевская -шмг К пониманию Руси как естественной преемницы Ви-1ЙИТИИ.

у:

Концепция «Москва - Третий Рим» служит России уже

ЩЗшяш;* °к**Р*-

V i

ми 1'ь исков, она доказала свою супер­эффективность. Одна из первых PR-мдрологем, предложенных нашими предками, оказалась стопроцентно жизнеспособной. Идеологическая Конструкция подтверждалась прак­тической политикой. Слова — дела­ми.

КОМНИН Алексей I (ок. 1048-1118). Знатное семей-

То есть заявление Ивана Вели-ииго о том, что Москва берет на 1'РЙЯ функции «Третьего Рима» и Впоследствии «Второго Иерусали-

Ш *, ПОДТВерЖДаЛОСЬ ВСеЙ ПракТИ- _Ство Комнинов дало шесть КОЙ Государственной ПОЛИТИКИ императоров, но этот был са-

Ьосковии, Российского Государ- ^{мый акти}™ ^и УДанливый

^{J Г} среди них..Захватил власть в

I'THi И Империи ВПЛОТЬ ДО начала Византии, когда империя

IX Века. пребывала в состоянии пол-

I- В общем, «верьте только делам», ^ного У^падка- ^Ему Д°^{сталась}

^Г ffl |р «армия»из трехсот солдат, а

МК ГЛаСИЛ ГЛавНЫИ Предвыборный нанять новых не было денег.

МЫуНГ «Отечества — Всей РОССИИ» При Комнине впервые были

|1999 ГОДУ, на ПОСЛеДНИХ В СОВре- проведены реквизиции в хра-

.. щ мах — драгоценная церковная

МП..ЮИ РОССИИ ПО-ВЗрОСЛОМу КОнф- _утварь оторавдядась | _пере-

АИКТНЫХ выборах в Государствен- плавку на монетный двор.

церкви и монастыри, просто копировали действия визан-

Л

вгенды же о передаче византии-

tviiх регалий России рассказыва- тайских императоров

MVIO AvMV Так что большевики, разоряя

168

169

Особенности национального пиара

лись еще в первую четверть XII века. Мономаха называли царем — цезарем! - еще при жизни.

Русское войско, по приказу киевского великого князя, опустошило Фракию, участвуя в византийских разборках. Император Византии Комнин, чтобы избавиться от этой войны, прислал с мирными предложениями к Мономаху особое посольство. Они поднесли киевскому князю богатые дары - крест из животворящего древа, чашу, принадлежав­шую некогда самому императору Августу, золотые цепи, а главное - венец царский. Причем местный митрополит воз­ложил этот венец на Владимира и назвал его царем.

Так излагает одну из версий легенды Соловьев. Но такое добровольно-принудительное обретение царского титула, согласитесь, как-то не круто. По версии, утвердившейся у нас в XV-XVI веках, всех этих регалий русский Мономах-внук удостоился непосредственно от греческого Мономаха-деда. Просто потому, что дед хотел передать их достойно­му, а в Византии таковых не нашлось.

То, что византийский император умер, когда его внуку было всего два года, наших пропагандистов совершенно не смущало. Цепи есть? Вон висят. Шапка есть? Все видели. Все вместе «Константиновы дары» называется. Царь доволен? И не один! Вот Иван Грозный царским венцом, той самой шапкой на царство венчался... И чего вы еще от нас хотите?

Сын византийской принцессы Мономах, кстати, не особо отрывался от маминой родины. Киевский князь отдал свою дочь за сына византийского императора. За другого византий­ского императора Владимир-Василий отдал свою внучку.

¹ «Мы видели, что царственное происхождение Мономаха по мате­ри давало ему большое значение, особенно в глазах духовенства; в па­мятниках письменности XII века его называют царем, какую связь имело это название с вышеприведенным известием - было ли его причиною или следствием, решить трудно», - отмечает Соловьев.

Шапками Мономаха закидаем

В Киеве, естественно, всячески подчеркивали то особое ме-ro_f которое занимает Мономах среди прочих князей благо-АН ря своим родственным связям с Византией. Деятели церк-IM, книжники, лояльная боярская аристократия использо-ймли любую возможность, чтобы укрепить позиции любимо-1'п князя... И уже не важно, принадлежала ли чаша импера-Юру Августу! Она играла свою роль в имидже князя, в его пиарной кампании, в его «раскрутке». А это главное.

Сам Владимир Мономах был женат на принцессе Гиде, Дочери английского короля Харальда II.

Вти старинные кровные связи русских и британских мо-МрХИЙ, двух извечных соперников в мировой геополитике iirt Протяжении многих веков, имели свое продолжение в Нн'ледующих веках. И эти связи неоднократно могли пе- \f рйсти в нечто большее. Точнее, огромное. Вспомним хотя phi полулегендарную историю со сватовством Ивана Гроз­ного к английской королеве Елизавете. Возникни тогда су-Цргосударство, осталось бы совсем немного места на по­литической карте мира всяким карликам вроде Франции и •рмании. А такой плевочек на карте мира конца XVIII века, Мйк какие-то самопровозгласившие независимость Соеди­ненные* Штаты, так и просто был бы вмиг растерт британ­ским башмаком на пару с русским сафьяновым сапожком. Да что там Грозный со своими амурно-геополитически-м и притязаниями! Дело можно было решить на 400 лет рань-Как пишет Л. Е. Морозова, старший сын Мономаха от Принцессы Гиды носил не только имя Мстислав, не только имгл крестильное имя Федор, но звался еще и Харальдом -Учесть деда! Назвали его так, потому что надеялись: при удачном стечении обстоятельств Мстислав-Федор-Харальд ItpMtT себе трон предков.

по в XII веке тоже не получилось. Англия осталась за (ИСЛвДииками нормандца Вильгельма Завоевателя, в битве В Которым погиб Гидин папа, последний король англов Ха-

170

171

Особенности национального пиара

ральд. Не вышло тогда, может выйдет сейчас? Не пора ли вам, Рюриковичи, подумать о возвращении короля, столь красочно описанном английским писателем Толкиеном? (Шутка ©).

Шапка Мономаха

Любой, кто готов отстоять очередь в кассы музеев Мос­ковского Кремля, может полюбоваться на один из символов самодержавия в России. Венец русских великих князей и ца­рей представляет собой золотой филигранный остроконеч­ный головной убор работы XIV века. Он имеет соболью опуш­ку, украшен драгоценными камнями и увенчан крестом.

Мы все помним: «Тяжела ты, шапка Мономаха».

Она действительно тяжелая. Как в переносном смысле, символизируя бремя власти, так и в самом прямом. И не­удобная. За те века, что этот головной убор исполнял сак­ральные функции венчания на царство, он, конечно, оброс легендами. Одна из них о том, что шапка обладает целеб­ными свойствами. Мол, стоит ее надеть, немного в ней по­ходить - и сразу отпускают все хвори. Конечно, это мало кому удавалось, но уж такова легенда...

Так вот, сотрудники музеев Московского Кремля расска­зывали мне, что этот головной убор, если попытаться ис­пользовать его по утилитарному назначению, настолько неудобен, тесен и тяжел, что голова сразу начинает болеть. И облегчение испытываешь нешуточное, когда шапку сни­маешь. Чувствуешь, будто выздоровел.

А в общем - нечего чужое брать. Может, специально так сделали, дабы не зарились самозванцы - тяжела ведь и вза­правду ноша власти, если нести ее по чести.

Есть еще одна интересная легенда - что надеть шапку Мо­номаха и правда не может самозванец. Если наденет - тут

Шапками Мономаха закидаем

|му И конец. Только настоящий царь может нахло^чить втот головной убор без вреда для своего организма.

Трудно сказать, правда ли это, но рассказывают: Иосиф (! гилин примерял на себя шапку Мономаха. Было это уже после Великой Отечественной войны, власть его превосхо­дила власть всех цезарей Римской империи, всех русских цмрей и императоров. А желание примерить шапку все-таки было... Вот оно, обаяние исторической вещи, давно превра­тившейся в символ!

СТАЛИН Иосиф Виссарионович (1879-1953). Создал оригинальную PR-концепцию, получив­шую название «культ личности». Современники признавали его гениальным почти во всех облас­тях человеческой жизнедеятельности, но совер­шенно точно одно: Сталин—гениальный пиарщик. Правда, «высокий рейтинг» и чистота PR-обра­за вождя поддерживалась с помощью мощного репрессивного аппарата.

«Сталин говорит с Черчиллем по телефону: "Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Да! Нет! Нет! Нет!" Кладет трубку. "Товарищ Сталин, а почему вы один раз все-таки сказали «да»?" - "Он спросил, хорошо ли его слышно"». За этот анекдот могли даже не расстрелять

T^Ito характерно - шапка Мономаха совершенно не по­бедила Иосифу Виссарионовичу. Если не врет средневе­ковая легенда, все же, прикиньте, был он тогда истинным |(н рем.

$* Легенда о том, что шапку Мономаха прислал своему вну­ку византийский император Константин Мономах, как мы уже сказали, возникла на рубеже XV-XVI веков. Это был нпцный, зримый символ политической теории «Москва — Третий Рим». Иван III венчал шапкой Мономаха на престол i моего преемника. Иван IV венчался ею на царский престол. 11 ii.i 11 Васильевич, кстати, искренне полагал, что он первый царь в нашей истории, но был уже вторым... После Влади-

172

173

Особенности национального пиара

Шапками Мономаха закидаем

мира Мономаха. Или даже третьим, если вспомнить, что и крестителя Руси Владимира Святого под конец жизни ста­ли называть царем. Или даже вовсе четвертым: Иван III ис­пользовал этот титул для «внутреннего употребления».

До 1721 года монархов на Руси венчали шапкой Монома­ха. С 1721 года значение коронационного венца перешло к императорской короне.

Шапка из современного музея никак не могла быть тем са­мым <<царским венцом», который некий митрополит якобы возложил на голову Мономаха. Специалисты считают, что изготовили ее не раньше начала XIV века. Скорее всего - в Крыму. И вообще это типично татарская шапка. Она не имеет ничего общего с византийскими коронами-венцами.

Ну и что?! Главное, образ-то каков?! Венчаясь шапкой Мономаха, русские цари приближали себя к легендарному Мономаху... А через него — и к царям-василевсам Визан­тии. Великолепная пиар-находка! До сих пор действует!

Мономах. Язык до Киева не довел

Мономах получил хорошее образование и пользовался этим всю жизнь: в то время когда у многих других князей, становившихся его соперниками, союзниками, врагами, в руках был только меч, Владимир искусно орудовал и пе­ром. О незаурядности его литературного дарования мож­но судить хотя бы по такому его письму - князю Олегу Го-риславичу.

«Я первый написал к тебе, ожидая от тебя смиренья и покаянья. Господь наш не человек, а Бог всей вселенной, что хочет - все творит в мгновенье ока; а претерпел же ху-ленье, и плеванье, и ударенье, и на смерть отдался, владея животом и смертью; а мы что люди грешные? Ныне живы, а завтра мертвы; ныне в славе и в чести, а завтра в гробе и без

[й§мяти: другие разделят по себе собранное нами. Посмот­ри! брат, на отцов наших: много ли взяли с собою, кроме того, что сделали для своей души? Когда убили дитя мое и Твое пред тобою, когда ты увидал кровь его и тело увянув- нич*, как цветок, только что распустившийся, как агнца за­моленного, подумать бы тебе, стоя над ним: "Увы, что я сде-лнл!" Таким уж, видно, путем пошли дети отцов наших: суд •му от Бога пришел. Если бы ты тогда сделал по своей воле, Муром взял^бы, а Ростова не занимал и послал ко мне, то мы уладились бы; но рассуди'Шм: мне ли было первому к тебе посылать или тебе ко мне. Удивительно ли, что муж умер на рати, умирали так и прежде наши прадеды...»

Да... Ну прямо слышен здесь сипльшголос Вито Корлео-нг. Чуть ли не его жест из кинофильма, картинно раскину­тые руки: Нет! Я не в силах его убедить! Он совершенно не Понимает аргументов!

ВИТО КОРЛЕОНЕ. Герой Марлона Брандо в бессмертном «Крестном отце» Фрэнсиса Фор­да Копполы. Его фразы любят повторять все властные мужчины, «принимающие решения»: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться»; «Никогда и ни с кем не иди против семьи»; «У каждого из нас найдется, что рассказать о своих невзгодах. Я этого делать не собираюсь». Кстати, странный завораживаю­щий голос, которым в фильме говорит дон Кор-леоне, имеет искусственное происхождение. Брандо играл с ватными тампонами за щеками, чтобы сделать лицо своего героя более «харак­терным», а это не могло не отразиться на дик­ции

ПЗсли же серьезно, то видно, как Владимир расплетает вложиейшую ситуацию, замешанную на крови, и исполь­зует для этого не только дипломатический, но и публици-§ТИческий талант. А из таких ситуаций состояла вся его

174

175

Особенности национального пиара

Шапками Мономаха закидаем

жизнь. В ней было 83 больших похода по Руси, по степям

и по Европе.

Владимир Мономах княжил в Чернигове 16 лет. «А из Чер­нигова я сто раз скакал к отцу в Киев за один день, до вечер­ни». Это, между прочим, 140 километров. Проскакать за день столько по древнекиевскои «дороге прямоезжей» - это уж точно потруднее, чем 1400 километров за рулем современ­ного авто. И в этом случае, и в других в своих писаниях князь пиарит себя по любому поводу.

«Вот когда я жил в Чернигове, я своими руками стрено­жил в лесных пущах три десятка диких коней, да еще когда приходилось ездить по степи, то тоже собственноручно ловил их. Два раза туры поднимали меня с конем на рога. Олень бодал меня рогами, лось ногами топтал, а другой бодал; дикий вепрь сорвал у меня с бедра меч, медведь уку­сил мне колено, а лютый зверь однажды, прыгнув мне на бедра, повалил вместе с конем»¹.

CaMoPR? Самопрезентация в качестве страстного и бес­страшного охотника - дело, достойное князя и любого на-

1 Есть основания полагать, что это был лев... В те времена львы еще водились в Северном Причерноморье.

176

ПЕТР I (1672-1725). Российский император. Его называют Великим, но историкам прекрасно известно, что существуют два Петра. Один - во­люнтарист, сочинитель многословных и путаных указов, разрушитель основ, недальновидный по­литик и закоренелый пьяница. Он по всем стать­ям уступает своим предшественникам Ивану III и Ивану IV, собственному отцу Алексею Михай­ловичу и своему потомку Александру I. И есть другой Петр, поистине Великий. РЖрорматор, прорубатель окна в Европу, создатель русского флота и прочая. В первом Петре больше груст­ной исторической правды, а в Петре Первом -больше многовекового государственного PR. И что нужнее?

ОЯщего мужчины! — сменяется описанием своих буднич-ых дел, где он так же вникает во все хозяйственные дета-||, как это будет делать Петр I.

i *То, что мог бы сделать мой дружинник, я делал всегда вм и на войне, и на охоте, не давал себе отдыха ни ночью, п днем, невзирая на зной или стужу. Я не полагался на Посадников и бирючей, но сам следил за всем порядком в 1'ноем хозяйстве. Я заботился и об устройстве охоты, и о - КОНЯХ, и даже о ловчих птицах, о соколах и ястребах». Лишь этих двух отрывков достаточно для того, чтобы Понять: то, что кажется хвастовством, на самом деле -умело выстраиваемый имидж, рас-! считанный на самые разные круги Современного Мономаху общества. И Прежде всего - на киевских бояр. Так же, как Мономах, откровен­но пиарил сам себя только один рос­сийский монарх... Вернее, пиарила, потому что это была Екатерина П.

Она тоже оставила знаменитые
♦Записки», тоже активно переписы-
РАЛась со множеством людей, изла-
ПЛа в письмах свои передовые и гу­
манные воззрения. ТРОЦКИЙ Лев Давидович
В XX веке еСТЬ, кстати, Другой (1879-1940). Большевик,

Пример такого же самОПИара, НО не °Р^{ганизато}Р Октябрьского

Щ* _ /г» переворота в Петербурге,

СЛМЫИ удаЧНЫИ - ЭТО Пример ТрОЦ- создатель Красной армии.

КОГО. Писал МНОГО, ВОСХВалЯЛ Себя Из тех деятелей, что хоро-

Обильно, но от ледоруба это не спас- ^{ши мя} *>*™_;*>^{не Г}°Д^ЯТСЯ

для мира. В Гражданскую его бесчеловечность и рево-

I Мономах не мог влиять на содер- люционный напор были Жание киевских летописей. Знамени- максимально востребованы,

у _тт v а потом товарищи по партии

ЙЫЙ Нестор был придворным лето- _{его оттеснили}, _С0Слали, вы-ПИСцем прямого соперника Монома- слали, а потом убили

177

Особенности национального пиара

ха в борьбе за престол великого князя - Святополка. Но важность летописей Мономах понимал и потому начал ве­сти собственную. Тем более, как мы успели отметить, он об­ладал отличным пером.

Он оставил записи о многих эпизодах своей борьбы с по­ловцами: как брал в плен ханов, встречался в степи с огром­ными силами врагов. Писал об удачных преследованиях, о битвах, не попавших в официальную летопись.

Кившенко А. Д. (1851-1895). Долобский съезд князей -свидание князя Владимира Мономаха с князем Святополком

Ему надо было обрабатывать элиту. Кажется странным, как легко занял киевский престол злейший враг Владимира - Свя-тополк. Военная сила была на стороне Владимира: под его началом находились все дружины Левобережья. Святополк располагал только восьмьюстами «отроками». Фактор вре­мени и места тоже работал на Владимира: он находился под-

Шапками Мономаха закидаем

• умирающего отца в Киеве, а Святополка пришлось при­гашать из Турова. Остается только предположить, что Мо-Иомаха заранее отказалась принять региональная — в дан-i и >м случае столичная — элита. В других местах и при других Обстоятельствах выбор князя нередко определялся волей ^Лучших мужей», «смысленных »'. Почему здесь должно было Ьггь иначе?

Теперь он пытался достучаться до сердец киевских бояр, мили, выбирай сердцем, лучший муж!

Проигранная война. Компроматов

J Уступая сопернику, Мономах сделал сильный пиар-ход: in сам публично отказался от престола. Это позволило от-иити сохранить за собой инициативу, не признавать себя Юбежденным и уж тем более — струсившим.

В те рыцарские времена такое признание означало бы Конец политической карьеры.

Объяснил он свое решение благочестивыми размышле­ниями и нежеланием начинать новую усобицу. Со времен Пориса и Глеба это приветствовалось.

I Решение князя попало в летописи, заложив основу для ноавращения в Киев. Однако пиар пиаром, а «администра­тивный ресурс» одномоментно был исчерпан. Мономах от­правился в свой удел.

Практически в то же время он начал собирать и распрос­транять компромат на главного конкурента — Святополка. I Сначала появилась летопись киево-печерского игумена Ивана. Нового великого князя она обрисовывала исключи­тельно в отрицательных тонах, причем с боярских позиций. 1'л'тественно, Иван был выслан Святополком из Киева. Но Тут за него заступился Мономах, отчетливо обозначив свое Идеологическое спонсорство в данном проекте. В случае с

178

179

Особенности национального пиара

игуменом он, кстати, впервые выступил на стороне бояр, к#1еорым новый князь быстро начал надоедать.

Тогда же в окружении Шятоподка появился некий не­званый «пресс-секретарь» Василий. Он стал скрупулезно вести запись злодеяний великого князя. Главное ищзних свя­зано со сложной интригой, жертвой в которой был прине­сен Василько Ростиславич Теребовльский.

Он якобы планировал набрать войско печенегов, торков и берендеев, с ними за один год взять Польшу, потом заво­евать Болгарское царство, а потом выступить против всей Половецкой земли. Этим фантастическим планам Василь­ка не суждено было сбыться. Святополк пригласил его по­говорить о делах за завтраком и, по византийскому обы­чаю, особо не церемонясь, ослепил.

Упомянутый выше «придворный журналист» Василий подробно описал и растиражировал эту отвратительную сцену. Он указал имена всех участников, указывая, кто именно придавил князя доской, кто стороясил его, и что выкалывал пленнику глаза собственноручно личный слуга Святополка.

Едва стало известно о невиданном для Руси надругатель­стве над князем, Мономах со своими вчерашними соперни­ками подошел к Киеву. «Никогда еще Владимир Мономах не был так близок к киевскому «злату столу», как в эти но­ябрьские дни 1097 года. Святополк собирался бежать из города. Казалось, что мечты сбываются», - пишет Борис Рыбаков.

«Никогда Святополк не был так близок к провалу», -написал бы Юлиан Семенов.

Но снова что-то не сработало. Из города вышли парла­ментеры — митрополит и мачеха Мономаха, великая княги­ня. Они предлагали мир, а значит, Киев оставлял Святопол­ка у себя. «Когда же это кончится?» - наверняка в сердцах думал Владимир после неудачного второго захода.

Шапками Мономаха закидаем

А может, просто компромата не хватило? На протяже-ПП11 двух последующих лет (1097—1099 годы) его «пресс-|Гент» Василий подробно описывал усобицу, подчеркивая (Все промахи Святополка. Около 1099 года из стен Печер-t'Koro монастыря выходят два рассказа о скупости и жад­ности Святополка: он наживался на налоге на соль, его |ц§померно жадный сын пытал монахов с целью узнать о I к рытом аЩ^ровище...

В PR-кампании, направленной против великого князя, ипчали действовать писатели монастыря. Тут следует обя­зательно учесть, что хотя до нашего времени дошла лишь милая часть письменных источников XII века, в целом объем распространявшихся «материалов» был несопоставимо мал ДОЖе в сравнении со всего одной современной еженедель­ной газетой. Соответственно, удельный вес каждого слова был неизмеримо выше.

«Сам Владимир Мономах пишет в 1099 году основную чисть своего Поучения, в котором он, во-первых, бичует недостатки, в которых упрекали Святополка (беззаконие, Нераспорядительность, клятвопреступление), и во-вторых, без всякой скромности расхваливает себя и как бы указы-Нет киевским "смысленным": вот я - тот самый князь, ко­торый нужен вам»¹. Невероятно, но факт: Мономах исполь-Ювал западные пиар-технологии! Современные исследова­тели нашли сходство с аналогичной англосаксонской лите­ратурой. Не зря женой князя была англичанка! ^w Он готовился к очередному княжескому съезду 1100 года, где должен был очернить своего главного врага - Свято­полка. У Мономаха уже был опыт подобной подготовки. К съезду 1097 года он выпустил специальные документы.

¹ Рыбаков Б. А. Рождение Руси.

² М. П. Алексеев обнаружил сходство с поучением англо-саксон-
гкого короля Альфреда и анонимным «Отцовым поучением».

180

181

Особенности национального пиара

«Письмо к Олегу», которое мы приводили в начале этой главы, и часть личной летописи Мономаха, обрисовываю­щую его как последовательного и неутомимого борца с по­ловцами, которого несправедливо обидел Олег.

Увы, ему опять не удалось склонить мнение князей на свою сторону. Съезд 1100 года ничего не изменил в судьбе Владимира Мономаха.

Все это привело к тому, что Мономах разочаровался в какой-либо PR-деятельности. Он потерял желание про­должать борьбу за великокняжеский престол, используя силу слов и создавая собственный положительный образ. Мономах забросил даже свою личную летопись, сделав за 17 последующих лет лишь семь новых заметок.

Мономах в седле

Между тем как раз сейчас Владимиру Мономаху было бы о чем писать. Он занялся тем, что у него получалось луч­ше всего - защитой рубежей Руси от степняков. В качестве властителя пограничного княжества Мономах просто вы­нужден был вести борьбу с половцами, иначе оно переста­ло бы существовать. Приходилось обращаться за помощью к Святополку, и вместе они в 1107 году разгромили двух могущественных половецких ханов. На борьбу с половца­ми собирал Мономах и других князей. В глазах современ­ников его деятельность теперь выглядела как общерусское дело - защита всей Руси. Позитивный имидж князя креп как бы сам по себе, практически без специальных усилий.

Первый наступательный поход на половецкую землю объединенными силами русских князей организовал имен­но Мономах.

Князья съехались и сели в одном шатре - Святополк со своей дружиной и Владимир со своей. Владимир начал:

182

Шапками Мономаха закидаем

♦ Ьрат! Ты-дагарший, начри же говорить, как бы нам про­мыслить о Русской земле?» Святополк отвечал: «Лучше ты, Лрмтец» говори первый!» Владимир выступил с целой ре­чь и >: «Как мне говорить? Против меня будет и твоя, и моя Дружина. Скажут: хочет погубить смердов и пашни. Но лиилюсь я одному, как вы смердов жалеете и лошадей их, jkTOro не подумаете, что станет смерд весною пахать на лишади, и приедет половчин, ударит его самого стрелою, Ювьмет и лошадь, и жену, и детей, да и гумно зажжет. Об ВТом вы не подумаете!» Дружина отвечала: «В самом деле тик». Святополк прибавил: «Я готов». Этот эпизод с ре­чью Мономаха и весь поход описан в летописи с большим [Ючувствием, что произвело сильное впечатление на совре­менников. Это и логично: не жалеть малого для большого. II убедительно подано. Хороший пиар, разумный менед­жмент всего дела.

i После четырехдневного пути степью русские встретили Половцев и разбили их наголову. Были ли ставшие знаме­нитыми слова Мономаха о лошадях и смердах продиктова­ны действительной заботой о чужих крестьянах? I Вопрос риторический. Но он имел представление о том, каким образом можно но.чдействовать на аудиторию, собравшуюся тогда в княжес­ком шатре близ Днепра. Таким же образом Мономаху уда-нолось организовывать общие походы четыре раза.

С каждым походом рейтинг Мономаха рос, его автори­тет, и так очень высокий, укреплялся.

Владимир с ангелами. 1111 год

[■ В извечном противостоянии воинов-князей и «смыслен-ных» бояр была и третья сторона - церковь. Она держа­лась над схваткой и принимала ту или иную сторону в зави-

I 183

Особенности национального пиара

Шапками Мономаха закидаем

симости от обстоятельств. Но оценивала эти обстоятель­ства православная церковь самостоятельно, исходя из того, что она является единственным идеологическим центром и основным - интеллектуальным. Она сохраняла за собой последнее слово. И это слово было самым весомым — в ис­торической перспективе.

Мы знаем, как Мономах умел говорить с князьями и бо­ярами.

По-видимому, умел и с монастырями: то-то монахи ис­правно участвовали во всех его пиар-кампаниях.

Вот как, например, описывали летописцы-монахи обсто­ятельства организованного им похода 1111 года.

Когда полки столкнулись, раздался гром, и «брань была лютая». Половцы бросились бежать, но падали пред пол­ком Владимировым, невидимо поражаемые ангелом. Мно­гие люди видели, как головы степняков летели, отсекаемые невидимой рукою! Потом победители спрашивали пленных: «Как это вас была такая сила, и вы не могли бороться с нами, а тотчас побежали?» Те отвечали: «Как нам с вами биться? Другие ездят над вами в бронях светлых и страшных и по­могают вам».

Летописец объясняет, что это были ангелы, от Бога по­сланные помогать христианам. В резюме прямо сказано: это ангел вложил в сердце Владимиру Мономаху мысль возбу­дить братьев своих на иноплеменников. А вот и идеологи­ческий хеппи-энд: «Так, с Божьей помощью, пришли рус­ские князья домой, к своим людям со славою великою, и разнеслась слава их по всем странам дальним, дошла до гре­ков, венгров, ляхов, чехов, дошла далее до Рима».

Трудно представить, какое воздействие мог оказать этот рассказ на человека XII века, который верил искреннее и проще нас. В неиспорченном рациональностью сознании средневекового человека жила святая вера в чудеса. Моно­мах закрепился в народной памяти как главный и единствен-