Коммерсант

Человек московского обитания

Роман

Часть 2

Москва 2012 год

От автора

Все места, описанные в романе, существуют на самом деле или существовали на нашей Земле когда-то. В отличие от героев этой рукописи, которые являются вымышленными персонажами. Но при этом они легко могут оказаться Вашими коллегами, друзьями, соседями,

А, может быть, даже возлюбленными.

Глава 12

Коммерсант

Нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, агрессивно подрезая более медленные, зазевавшиеся автомобили, по бывшей улице Горького мчалась «девятка»[1] цвета мокрого асфальта.

Спереди сидели двое молодых мужчин в одинаковых чёрных куртках из тонкой телячьей кожи. Половину заднего сиденья единолично занимал широкоплечий бритый мужик с короткой бычьей шеей очень похожий на отставного военного. Поверх облегающей майки цвета хаки «военный» носил удобный жилет с множеством отделений и застёжек на молнии. Из внутреннего кармана жилета торчала чёрная рукоять пистолета ТТ. Из-за резких автомобильных манёвров, пистолет опасно накренился, норовя выскочить из кармана. Бритый это заметил и поспешно заткнул оружие за пояс.

Японская кассетная магнитола уже в четвёртый раз за день проигрывала заезженный пиратский сборник, почти целиком состоящий из шлягеров группы Дюна. Задорный хулиганский голос Вити Рыбина уверял сидящих в машине, что для народа в любое время года всегда доступны такие элементарные человеческие радости, как самогон и лёгкие наркотики. Несмотря на стёбный фривольный текст, лица у молодых людей были очень напряжённые. Только бритый мускулистый жлоб сзади был совершенно спокоен: уж кому-кому, а ему не впервой идти на разборку.

Когда заиграла композиция «Браточки», воспевающая российскую организованную преступность, водитель поморщился и сделал музыку тише.

Игорь не любил Дюну, эту кассету притащил Мотыльков. Кроме того, громкие звуки мешали ему сосредоточиться, а он уже был на пределе.

Игоря можно было назвать бизнесменом, типичным представителем формирующегося класса молодых московских дельцов. Видеобары, кафе и биллиардные уже давно ушли в прошлое. С ними было очень много проблем, помимо мафии ему приходилось регулярно отстёгивать всяким государевым людям, количество которых с каждым днём угрожающе росло. Имея мизерные зарплаты, на лапу брали все. Сначала не брать взятки буквально означало погибнуть от голодной смерти, потом это стало входить в привычку. В одночасье потопив неэффективную советскую экономическую модель, где ничего нельзя было купить, страна, как последняя шлюха, за бесценок отдалась всемогущему синьору Капитализму. И теперь она, задыхаясь от боли и отвращения, терпела на себе его надушенное жирное тело, украдкой поедая свой аванс в виде несвежего батончика «Сникерс».

Теперь за деньги можно было купить всё, в том числе и любовь. Каждый месяц Игорь менял своих девушек. С каждым разом его новая пассия была моложе и красивее предыдущей. Игорь всегда считал, что красота женщины является прекрасным дополнением к уму мужчины.

Седовласов постоянно рос над собой. Он продал квартиру в Медведково и переехал в просторные апартаменты в центре Москвы. Эта новенькая девятка только четыре месяца назад сошла с ВАЗовского конвейера, но Игорь уже хотел новую тачку. В «девятке» ему было тесновато. Через две недели ему должны были пригнать новенький «Мерседес» из Германии. И будет совсем здорово, если он через эти две недели все ещё будет числиться в мире живых. Игорь сосредоточился на дороге, стараясь отогнать мрачные думы.

Бизнес, которым он занимался сейчас, не был на сто процентов криминальным. Скорее его можно было назвать полулегальным. Игорь был крупным специалистом по обналичке, за что приобрёл широкую известность в узких кругах.

Схема была такова. Представьте себе, что есть контора, которой надо уйти от налогов либо срочно отмыть деньги, нажитые нечестным путём. Или вдруг находится какой-нибудь мутный деятель, который спит и видит, как он обворует собственное предприятие. Если они захотят сами снять деньги со счёта и положить себе в карман, то это статья Уголовного кодекса Российской Федерации. А сидеть в тюрьме им, видите ли, не хочется! Тогда они обращаются к Игорю. Первым делом Седовласов регистрирует новую фирму. Как правило, на подставное лицо. Далее представитель заказчика заключает с фирмой Игоря договор, согласно которому он должен оказать заказчику какие-то услуги. Скажем, поставить сто вагонов леса или вскопать сто грядок где-нибудь в Жуковском или Долгопрудном. На самом деле, в реальности ничего, конечно же, не поставляется, не разрыхляется и не строится. Потом заказчик переводит денежные средства на счёт фирмы-исполнителя, якобы за честно выполненную работу. Игорь идёт в банк и обналичивает полученную сумму. Часть денег он оставляет себе «за беспокойство», а всё остальное передаёт обратно. Если вдруг поднимется шум, и какой-нибудь ищейке удастся выйти на след его липовой фирмы, то даже в этом случае он ничем не рискует. Когда следователи после долгих поисков найдут его «офис», а, как правило, это будет грязный подвал на территории заброшенного заводского комплекса, то там их ждёт радостная встреча с «Генеральным директором», коим обычно является вонючий бомж с улицы, сумасшедший из психушки или какой-нибудь инфантильный великовозрастный придурок, до сих пор какающийся в штаны.

Всё! Точка! Концы в воду! Все довольны и все счастливы!

Просто, как два пальца об асфальт!

Игорь не считал себя негодяем. Да, некоторые из его клиентов – самые настоящие воры и сволочи. Но подавляющее большинство – это обыкновенные предприниматели, старающиеся хоть как-то удержать свой шаткий бизнес на плаву. А платить налоги для них – это непозволительная роскошь.

Мотыльков был его партнёром, отвечающим за последнюю часть операции – транспортировку наличности. Забирал деньги из банка и перевозил «бабки» в мешках. Юра Матросов подбирал лохов, которые соглашались стать «генеральными». Не за бесплатно, конечно. Кроме того, в их организации он отвечал за безопасность: разбирался с кидалами, шпаной и отморозками, а также проверял потенциальных заказчиков на благонадежность.

То, как Юра попал в их с Мотыльковым организацию – отдельная история. После того, как в 1991 году Матросова досрочно списали на пенсию из конторы[2], обнаружилось, что ему, орденоносцу и герою Афгана, всю свою жизнь положившему на алтарь служения Родине, совершенно некуда податься и банально не на что жить. В бандиты он не пошёл по принципиальным мотивам, хотя такого сорта предложения сыпались на него как из рога изобилия.

Тем не менее, период вынужденного безделья и отсутствие понятных целей в жизни стали сказываться: бравый капитан начал потихоньку спиваться. По старой афганской привычке не брезговал Юрка и анашой.

В те времена Игорь робко делал свои первые, ещё недостаточно уверенные шаги в финансовой сфере, и ему позарез был нужен такой специалист как Матросов. Через друзей он случайно узнал, что один капитан сейчас сидит на мели. Они созвонились и договорись встретиться. Матросов Игорю сразу понравился. На следующий день Игорь представил нового сотрудника Димке Мотылькову. Каково же было его удивление, когда оказалось, что эти двое уже давно были знакомы. Лежали вместе в одной больнице или что-то вроде того.

Довериться чужому человеку в их деле было опасно. Тем не менее, Игорь в Матросове не ошибся. Со временем Юра обнаружил одно очень важное свойство: незаменимость. Одно только присутствие Матросова в машине внушало Седовласову слабый оптимизм, что они выйдут из этой заварушки целыми и невредимыми. К тому же, Юра единственный из них, у кого есть «ствол». Игорю очень хотелось надеяться, что он им сегодня не понадобится.

У Мотылькова, сидящего рядом с Игорем, лицо было белее, чем снег на вершинах Эльбруса. По всему чувствовалось, что ему очень страшно.

Седовласов засунул руку в левый карман куртки и тут же одёрнул её, как будто то, что лежало там, было раскалённым на ощупь. Это резкое движение не укрылось от внимания Мотылькова:

- Ты там что, ежа прячешь?

- Как ты догадался? – отшутился Игорь, но никто из его попутчиков не улыбнулся.

Наконец, девятка затормозила напротив многоэтажной высотки, расположенной по адресу ул. Тверская, дом 3. Юра и Игорь вышли налегке, а у Мотылькова в руках оказался средних размеров деревянный чемодан с кожаной ручкой, перемотанной синей изолентой. С такими чемоданами в начале в 1950-х годов в столицу приезжали студенты из далёких советских провинций.

Гостиница Интурист была местом во всех смыслах примечательным. В советские времена здесь фарцевали всякими дефицитными и запрещёнными товарами, начиная от импортной жвачки и заканчивая заграничными фотоаппаратами или видеомагнитофонами. Очень часто спекулировали сами иностранцы, для которых эта гостиница и была построена. Они же и составляли основную клиентуру валютных проституток, гнездившихся здесь под надежной конторской крышей. Почти у всех девочек были загранпаспорта, что до недавнего времени рассматривалось как обладание ключами от райских врат, доступ к которым получали исключительно Марксом поцелованные граждане.

Взамен проститутки оказывали конторе ряд услуг, включающих в себя мелкое воровство и сбор компрометирующей информации о клиентах. Иногда девочки принимали участие в так называемых «спецоперациях», когда их специально подкладывали под кого-нибудь из своих с целью последующего шантажа. Ну и, конечно же, крышующие сотрудники не отказывали себе в удовольствии потрахаться на «шару».

После развала Советского Союза Интурист потерял былой лоск и размах. Конторщики ушли, а проститутки остались. Только теперь с ними можно было расплатиться не только инвалютой, но и дорогими нашему сердцу российскими деревянными рублями. Путаны обычно дежурили у барной стойки, прокуренные, заспанные и оттого покрытые необыкновенно густым слоем тонального крема, который удачно маскировал следы порока на их мутных, безразличных ко всему лицах.

С недавних пор в Интурист стали пускать кого попало. Раньше такого безобразия не было. В ушедшие времена швейцар обладал властью поистине неограниченной, так как именно от него зависело, пустить, или не пустить тебя на этот архипелаг развесёлой и немного распутной жизни.

Даже контингент швейцаров поменялся: вместо суровых усатых красавцев на входе стоял обычный паренёк в очках необыкновенно ботанистого вида, одетый в затёртый до блеска клетчатый серенький пиджачишко. Игорь, Дима и Юра уверенно миновали вход. Пацан даже не пытался преградить им путь, только жалобно пискнул им в спину:

- Вам куда?

- Нас ожидают, - не оборачиваясь, холодно процедил Юра, и у очкарика как-то сразу пропало желание углубляться в дальнейшие расспросы.

И это была не ложь, внутри их действительно ждали. Когда троица зашла в вестибюль, с дивана встал смуглый молодой человек и вразвалочку направился к ним. Он был одет в чёрный с белым спортивный костюм «Adidas», из-под свободных штанов которого выглядывали востроносые ботинки итальянского производства.

Остановившись перед Седовласовым, молодой человек резко выдернул руку из штанов, и Игорю почудилось, что в ней был зажат короткий стальной нож. Он интуитивно вздрогнул, но парень всего лишь протягивал ему свою правую ладонь для рукопожатия:

- Хасан.

- Игорь, - представился Седовласов и кивнул головой в сторону своих спутников. - Мои компаньоны – Юрий и Дмитрий.

После того как все поочерёдно поручкались, Хасан любезно пригласил их пройти к лифтам. Пока они ждали кабину, неторопливо спускающуюся с верхних этажей, их внимание привлекла чудовищно мерзопакостная картина. Рядом с ними лифт поджидал маленький коротко стриженый азиат, рядом с которым на высоченных шпильках стояла юная проститутка, похожая на трепетную пугливую лань. На вид девочке было лет 16-17, и она была почти в два раза выше своего низкорослого клиента. Было заметно, что она ещё не успела, как следует поднатореть в своём деле. Вот поднимется сейчас с ним эта малолетняя дурочка наверх и будет за горстку баксов скакать на его маленьком жёлтом отростке.

- Блядство-то какое! - сквозь зубы процедил Игорь.

Наверное, это было сказано громче, чем стоило бы. Девочка прекратила жевать свою жвачку и возмущенно уставилась на него: мол, ты чего, козёл, не в своё дело лезешь, да ещё и палёные комментарии отпускаешь? Азиат ничего не понял, ибо явно не был силен в русском языке. С таким же успехом его можно было обругать по матушке, он бы даже бровью не повёл.

Смуглый Хасан никак не отреагировал на сказанное, видимо он к этим сценам уже привык. Наконец, лифт приехал, и они зашли внутрь. Сгорающий от алчущего нетерпения азиат, зажавший в своей тонюсенькой когтистой лапке наманекюренную ручку молодой проститутки, сделал попытку прорваться в лифт, но Юра жестом преградил ему путь. Сквозь проём закрывающихся дверей лифта сверкали красные глаза разгневанного азиата. Если бы у него в этот момент был самурайский меч, то он бы обязательно им воспользовался, нашпиговав на него всех четверых, как шашлык на шпажку.

На шестом этаже они прошли мимо впавшей в состояние угнетённого сомнамбулизма дежурной, которая сидела за столиком с зелёной лампой для чтения. При их появлении, она встрепенулась и сделала вид, что бдительно следит за порядком на вверенной ей местности. Пройдя несколько метров вглубь коридора по красной ковровой дорожке, Хасан остановился возле одного из номеров и произвёл условный сигнал по двери: четыре стука, короткая пауза и ещё два удара. Сим-сим откройся!

Они вошли в просторную гостиную, в которой стоял диван и три кресла, обитые казённой матерчатой тканью. В двух креслах сидели бравые смуглые ребята, одетые в такие же спортивные костюмы, как и Хасан. Кресло, которое располагалось прямо напротив дивана, было не занято. Ещё двое парней стояли около оконного проёма, наглухо зашторенного пыльными жёлтыми гардинами.

На диване сидел главарь. Почему-то Игорь как-то сразу решил, что именно этот человек всем здесь заправляет. Во-первых, он был самый старший из всех по возрасту. Во-вторых, его стиль одежды сильно отличался от всех остальных. Главный носил стильную разноцветную рубашку с модным отложным воротничком, чёрные шерстяные брюки и белые лакированные ботинки. Одному Богу известно, где он их раздобыл, в Москве такая обувь точно не продавалась. В-третьих, на этом широченном диване могло поместиться, как минимум, четыре человека, однако, несмотря на очевидную нехватку сидячих мест, никого кроме него на этом удобном пружинчатом ложе не наблюдалось. Ну, а в-четвёртых, его сподручные держались от него на некотором расстоянии, создавая вокруг главаря атмосферу уважительной почтительности, обыкновенно окружающую только тех лидеров, которые имеют непререкаемый авторитет в коллективе. Перед главарём располагался приземистый журнальный столик и пепельница.

Никто из находившихся в гостиной не поспешил встать, когда Игорь и компания зашли в номер. Обращаясь к Игорю, главарь показал рукой на свободное место:

- Я – Султан! Присаживайся!

Придерживая левую руку в кармане куртки, Игорь сел в свободное кресло. Юра и Дима заняли места по бокам от Игоря. Хасан встал сзади, прикрывая единственный путь отхода.

- Деньги принёс? – спросил главный, выразительно глядя на Седовласова.

- Конечно, - ответил Игорь и обернулся на Мотылькова. - Дим, покажи!

Мотыльков поставил чемодан на журнальный столик, щёлкнул металлическими замками и показал Султану его содержимое – аккуратно уложенные пухлые пачки долларовых банкнот с портретом Бенджамина Франклина. Лицо главного приняло заинтересованное выражение. Он взял со стола зажигалку и стал подносить её к сигарете.

- Сколько там?

- Девяносто.

Зажигалка замерла у Султана в руке. Игорь почувствовал, что братва в «Адидасах» тоже напряглась.

- Почему так мало? – возмутился Султан. - Уговор был пятьдесят на пятьдесят. Где ещё десять кусков «зелени»?

- Банк потребовал себе десять процентов от суммы сделки, – выверено ответил Игорь. - Это обычная практика.

Игорь старался говорить как можно спокойнее, но с каждым произнесённым словом обстановка в номере накалякалась в геометрической прогрессии. Султан всё-таки прикурил сигарету и теперь не сводил с Игоря жёсткого, немигающего взгляда.

- Послушай, дорогой, какой такой банк? А? Вы же и есть банк! Разве не так?

- Нет, Султан, мы не банк, - твёрдо произнёс Седовласов. – Мы всего лишь посредники. И ты прекрасно об этом знаешь!

- Банк не банк, мне до этого дела нет! – раздражённо отрезал главарь, стряхивая сигаретный пепел на старый порыжевший ковер. - Если не можешь положить на этот стол десятку «бакинских» тогда будешь должен! И точка!

В номере повисла напряжённая тишина. Игорь не мог видеть своих друзей, но точно знал, что они явно не в восторге от такого, увы, совершенно предсказуемого сценария событий. Все восемь пар глаз теперь были обращены на него, и исход этих переговоров целиком зависел от него, Игоря Седовласова.

Ситуация явно складывалась совершенно не в его пользу, это понятно. Перед Игорем встала дилемма. Он прекрасно понимал, что уговоры и взывание к разуму ни к чему сейчас не приведут. Можно, конечно, плюнуть на эти десять тысяч долларов, но в этом случае пострадает его деловая репутация. К тому же, никто не даст гарантию, что завтра эта сумма не увеличится вдвое или даже втрое. Быковать и рвать на себе тельняшку тоже бесполезно. Не тот контингент. Правда, оставался ещё один вариант, и к нему Игорь готовился заранее. Это последний козырь в его рукаве, но он не был до конца уверен, стоит ли его использовать. Такие карты достают только в конце безнадёжно проигранной партии, в тот момент, когда игроку уже нечего терять. Он-то ладно, но стоит ли подвергать этому чудовищному риску ребят?

- Ну? Что ты молчишь? – подгонял его Султан, который за время Игоревских раздумий уже успел выкурить одну сигарету и теперь лез в пачку за новой.

Наконец Игорь решился. Его вспотевшая левая рука в кармане куртки вот уже десять минут к ряду сжимала ребристую поверхность оборонительной гранаты Ф-1, которую из-за некоторой схожести с одноименным цитрусовым называют просто «лимонка».

«Теперь всё зависит от моей скорости!», - подумал Игорь, вспоминая институтские занятия на военной кафедре.

Двумя пальцами он разогнул проволочку предохранительных усиков, а затем, плотно прижимая к корпусу гранаты металлическую спусковую скобу, легко вытащил чеку одним усилием оттопыренного большого пальца. Ну, вот и всё: стоит ему разжать ладонь и через несколько секунд вся комната заполнится сотней жалящих смертоносных осколков.

Тоскливо-безнадёжный звук, так похожий на щелчок зажигалки «Zippo», не на шутку встревожил главаря и его банду молодчиков. Тот, кто хотя бы раз в жизни метал боевую гранату, уже никогда не забудет этот звонкий металлический щелчок. В глазах Султана пропечатался скрытый, глубоко завуалированный страх. Надо отдать ему должное: резких движений он делать не стал. Видимо, обдумывал, как ему поступить дальше. Игорь ни капельки не сомневался в том, что если бы их разговор происходил не в гостинице, а, скажем, в дремучем лесу, то сейчас он бы уже получил пулю в лоб. И, скорей всего, он её получит, если попытается вытащить гранату из кармана. Однако, более мешкать нельзя! Самое время обозначить свою позицию!

- Итак, давай ещё раз, - нарушил тишину Игорь. - Мы отвалили банку двадцать штук, остальные сто восемьдесят кусков мы делим поровну. - Все чисто и прозрачно. Как в аквариуме. Без кидалова и долгов.

Султан сделал знак своим парням, и чемодан с деньгами унесли в смежную комнату.

- Ты не будешь пересчитывать? – удивился Игорь.

- В этом нет необходимости. Там не может быть другой суммы, кроме той, что ты назвал мне сейчас, - ответил Султан.

Игорь встал с кресла и протянул главарю руку.

- Нам нужно спешить. Я так понимаю, что вопрос с долгом закрыт?

- Да, - ответил Султан. – Никаких проблем.

- Тогда всего хорошего.

Хасан отошёл от входной двери, и ребята покинули номер, провожаемые косыми, тяжёлыми взглядами в спину.

Только в лифте к Игорю пришло запоздалое ощущение, что у него в руке зажата активированная боевая граната. Ему стало очень не по себе.

- Ты зачем лимонку в кармане заныкал? – запыхтел на Игоря Матросов. – Нас могли всех там сейчас положить! За «чехами» не заржавеет!

- Ну не положили ведь! – огрызнулся Седовласов. - Не волнуйся, они бы не стали устраивать перестрелку в гостинице!

- С твоей стороны это была неимоверно свинская импровизация, Игорь! - накинулся на него Мотыльков. – Скажи, что ты не собирался угробить нас из-за какой-то десятки долларов!

- Ничего себе «из-за какой-то десятки»! Скажешь тоже! Это тебе, Димка, не копейки! Да и вообще, расслабьтесь, ребята! У меня всё было под контролем! - соврал Игорь, одной рукой ослабляя ворот рубашки, который стал невыносимо тесным от чудовищного содержания адреналина в крови. – Лучше давайте вместе подумаем, где будем гранату взрывать. Сразу скажу, долго я так не протяну, у меня уже вся рука затекла!

Через десять минут они стояли на Пречистенской набережной и дружно распивали шотландский «Ballantines». Несмотря на апрельскую плюсовую погоду, над невысокими крышами зданий клубился пар, поднимающийся от открытого бассейна «Москва». Немногочисленные машины ровным счётом не обращали никакого внимания на стоящую на аварийке «девятку» и на троих мужчин, облокотившихся на парапет.

Заморский купажированный напиток цинично лился в их лужёные глотки прямо из купленной в «Интуристе» бутылки. Облокотившись на чернёные перила, Седовласов осоловело сжимал в руке гранату, и, отхлёбывая из пузатой литровой стеклотары, он почти не чувствовал вкуса спиртного. В таком виде он был похож на шального пьяного гангстера из старых американских фильмов. Для завершённости образа ему не хватало только широкополой шляпы, плаща и автомата Томпсона.

- Может быть, ты всё-таки выбросишь эту гадость в Москва-реку? – спросил у Игоря Мотыльков. А то, ей Богу, нервирует!

- Секунду, только вот последний глоток сделаю и брошу! – ответил Седовласов непослушным, заплетающимся языком. - А может, и не брошу, а себе оставлю, в хозяйстве-то всё сгодится!

Матросов бесцеремонно отобрал у него бутылку.

- Нажраться в хлам ты можешь и потом! А сейчас делай, что тебе Димка говорит! А то ещё менты заметят!

- Ну, раз вы настаиваете, сэр! – в порыве пьяной театральности воскликнул Седовласов, встал в стойку для метания и размахнулся.

Мотыльков зажмурился и сделал шаг в сторону, но звука всплеска он не услышал. Открыв глаза, он увидел, что лимонка по-прежнему находится у Седовласова в руке.

- Ты чего, Игорь? Чувство юмора проснулось? Кончай паясничать!

- Я не…я не паясничаю, - запинаясь, произнёс Седовласов. – Мужики! Я не могу пальцы разжать!

- А ну дай посмотреть! – сказал Юра и аккуратно взял его за запястье. – Хм, - удивлённо пробормотал он, – действительно, у него мышцы закоротило!

- Может зажигалкой ему лапу прижечь? – подал светлую идею Мотыльков.

- Тогда может рвануть прямо у тебя под ногами, ты же не хочешь всю свою оставшуюся жизнь осколки из задницы выковыривать? – съехидничал Матросов. – Нет, здесь нужны более традиционные методы.

Придерживая Игоря за кисть, Матросов и Мотыльков стали по одному отгибать Седовласовские побелевшие, холодные и отёчные пальцы. Даже здоровяку Юре эта процедура давалась с большим трудом.

- Спасибо, братцы! – пьяно благодарил их Седовласов. – Век не забуду!

Наконец, все пальцы были разогнуты, и шипящая граната полетела на середину Москвы-реки. Опять-таки, выручил многоопытный Юра, Седовласов в запуске не участвовал. В ожидании взрыва они сразу же побежали к машине, но, вопреки ожиданиям, граната не разорвалась.

- Наверное, с взрывателем проблемы, - сказал Матросов по прошествии пары минут. – Ты где эту лимонку достал?

- Друг подарил, - ответил Игорь, зевнул и отрубился.

Мотыльков с Матросовым понимающе переглянулись, и Дима пересел с пассажирского сидения за руль. Он прекрасно знал новый адрес Седовласова и уже не раз там бывал. Диму нисколечко не смущало то, что он и сам пригубил пару глотков вискаря. Расстояние до Игоревских хором плёвое, а чересчур любопытному гаишнику с лихвой хватит и полтинника «бакинских».

Машина подъехала к роскошному историческому зданию, расположенному на улице Остоженка, где на самом верхнем этаже находились апартаменты бывшего первого секретаря Мазуткинского райкома. Вдвоём дотащив сонного и поэтому необыкновенно податливого Игоря до квартиры, они сдали Седовласова на поруки его очередной слащавой подружке. Увидев Игоря в таком виде, девушка почему-то ударилась в истерику и стала приставать к ним с расспросами, уж не ранен ли ее «жених»? И только убедившись, что он не ранен, а просто пьян, она перестала щебетать и в одиночку поволокла его к кровати, проявив при этом недюжинную силу, совершенно нехарактерную для такого милого, почти воздушного существа.

Скабрезно пошутив по этому поводу, из разряда, что «своя ноша не тянет», Юра и Дима спохватились, что оставили ключи в машине и наперегонки побежали вниз. К их большому облегчению, девятка все ещё стояла на месте. Они сели спереди, достали сигареты и включили кассетник. Кассета начала проигрываться с того самого места, где её остановил Седовласов перед их походом в гостиницу.

Вот только быстро мы стареем

А в жизни нет ни капли смысла

И чем дальше, тем сложнее

Отгонять такие мысли [3]

- А ведь это правда, - заметил Матросов.

- Ты это к чему? – не понял товарища Мотыльков.

- Да так, ни к чему, молодой ты еще – не поймёшь.

- А ты попытайся!

- Вот как тебе объяснить, понимаешь ли…- начал Матросов, но тут его внимание привлёк предмет, лежащий на чёрном резиновом коврике снизу. – Смотри, Димка! Кажется, это выпало у Игоря из кармана, когда мы его из машины доставали.

Юра нагнулся и поднял толстый солидный конверт. Матросов заглянул в него, ухмыльнулся и передал его Мотылькову.

- Что там такое?

- Посмотри сам.

- Это же вещи Игоря!

- А я тебе говорю - посмотри!

Мотыльков открыл конверт и вопросительно уставился на Матросова.

В конверте лежали десять тысяч долларов США - ровно половина от той суммы, которую банк якобы взял за обналичку их последней операции.