Картина вторая

Сельский пейзаж. Скалы, ручьи. Вся обстановка в душе Иоанна Томазия. Все последующее как содержание его медитации.

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

Иоанн

Так в продолженье многих лет

Словам суровым внемлю.

Они и в воздухе и в водах,

Из недр земли возносятся они.

И как в ничтожном желуде огромный дуб

Для глаз таинственно сокрыт,

Так в силе этих слов

Содержится все то,

Что о природе элементов,

О душах и о духах,

О времени и вечности

Мышленьем я постичь могу.

И я, и весь огромный мир

Таимся в слове этом:

О человек, познай себя!

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

И вот внутри

Все стало ужасающе живым.

Меня объемлет сумрак.

Во мне зияет темнота.

Из мирового мрака,

Из тьмы душевной мне звучит:

О человек, познай себя!

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

И уж похищен я.

Меняюсь в смене я часов дневных

И ночью становлюсь.

По мировым путям вослед земле несусь,

Раскатываюсь в громе

И в молниях сверкаю.

Я есмь! Но ускользаю

Уж я от самого себя.

Свою я оболочку вижу.

Мне чуждая, вовне парит она,

Все дальше от меня.

Другая предо мною плоть.

Ее я говорю устами:

"Мне скорбь он горькую принес.

Вполне я вверилась ему.

Покинул он меня в беде

И жизнь он у меня похитил,

И в землю хладную толкнул!"

Так той, кого я бросил,

Сам только что я был.

Я должен скорбь ее сносить.

Познанье силу мне дало

В другое "Я" переноситься.

О, ужас слов!

От вашей силы гаснет свет.

О человек, познай себя!

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

В предел, мне уделенный,

Меня ты снова возвращаешь.

Но как себя я вновь узнаю.

Уж больше я не человек.

Я диким змием становлюсь,

Алчбою порожденным.

И ясно сознаю,

Что лишь обманности туман

Ужасный образ мой

До сей поры от глаз моих скрывал.

Меня поглотит собственная дикость.

Огнем, несущим разрушенье,

То слово в жилах у меня струится,

В котором я познал

Земных и солнечных созданий откровенье.

Оно биется в пульсе.

Оно стучится в сердце.

И в собственном мышленье нахожу

Чужих миров алчбу и похоть злую.

Так вот он, плод познанья!

О человек, познай себя!

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

Кто там из бездны тёмной

Вперяется в меня?

Я вижу путы,

Меня связавшие с тобой!

Так прочно не был Прометей

Прикован на скале кавказской,

Как я прикован здесь к тебе!

Кто ты, ужасное созданье?

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

Я узнаю тебя! Это – я сам!

Познаньем скован я с тобой,

Погибельная тварь!

(Входит Мария, вначале незамеченная Иоанном.)

Я сам – погибельная тварь.

Я убежать хотел.

Но был я ослеплен мирами,

Когда в безумии бежал,

Чтоб от тебя свободным стать.

И вот в душе слепой уж ослеплен я снова.

О человек, познай себя!

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

Иоанн (как бы придя в себя, замечает Марию. Медитация превращается во внутреннюю реальность)

О друг мой, ты со мной!

Мария

Тебя искала я,

Хоть знаю хорошо,

Что к одиночеству

Стремишься ты с тех пор, как мненьями

Стольких людей отравлен.

И знаю я,

Что я тебе присутствием своим

Не в силах в этот миг помочь.

Но смутная потребность

Все ж и теперь меня к тебе влечет,

Раз вместо света только скорбь одну

Смог Бенедикт

Из духа твоего исторгнуть.

Иоанн

О одиночество!

Его так часто я искал,

Дабы себя найти в нем,

Когда меня в мышленья лабиринт

Людская скорбь и счастье загоняли.

О друг мой! Это все прошло,

Все, что учителя слова

Мне из души исторгли

И что в людских воззреньях

Пережить пришлось мне!

Ничтожно это все

В сравненье с бурей той,

Что в одиночестве моем глухом

Меня настигла.

О одиночество!

Меня в мирах оно травило.

Я сам себя утратил в нем.

В душе, которой скорбь я причинил,

Я должен был очнуться

И должен выстрадать я был

Мной учиненный грех.

О злое одиночество!

Мне вновь оно меня вернуло

Лишь с тем, чтоб устрашить

Во мне разъявшеюся бездной!

Последнего из всех прибежищ,

Я одиночества лишился!

Мария

О правде я тебе напомню.

Лишь Бенедикт тебе поможет,

И нужную опору

Лишь от него обресть мы оба сможем.

Так знай же, что не вынести и мне

Моих судеб загадки сложной,

Коль не поможет он

Ее мне разрешить.

Я знаю хорошо, что ложь и заблужденье

Бытие нам застилают,

Доколе мысли наши по поверхности скользят.

Над этим я так часто размышляла.

Всегда ответом было:

Познать тебе свою ошибку надлежит,

Раз правильным считаешь ты,

Что лишь дурной взрастает плод

Там, где стремишься в людях ты возжечь

В тебе живущий свет.

И знаю лучшей частию души своей,

Что и тяжелый гнет,

Тобой, мой друг,

Испытанный от близости со мною, –

Лишь часть тернистого пути,

Что к свету истины ведет.

Ты должен пережить все страхи,

Что порождаются обманом

Пред тем, чтоб истину найти. Так говорит

Звезда твоя.

Но также возвещается звездою,

Что мы должны идти вдвоем путем духовным.

Когда же путь найти хочу,

То сразу же глаза мне застилает ночь.

И эта ночь еще того мрачней,

Когда изжить должна

Я плод своей природы.

Но ясности искать мы оба в свете будем.

Хоть он для глаз невидим,

Но все ж неугасим.

Иоанн

Мария, знаешь разве ты,

В каком сейчас душа моя боренье!

Нелегкий же удел,

Высокий друг, тебе достался.

Но все ж не ведаешь ты грозной силы той,

Которой размозжен я был.

Ты возноситься к высшей правде можешь,

Уверенные взоры

В людской поток кидая.

Как в свете, так и в темноте

Собой ты будешь.

Тогда как в состоянье миг любой

Меня похитить.

Еще недавно я с людьми сливался

И в мненьях человеческих терялся.

И в монастырь сопровождал я одного,

И слушал я в душе другого

Фелиции сказки.

Так был я всеми.

Но для себя я мертв.

Я должен был бы верить,

Что вещи создает ничто,

Когда б хотел иметь надежду,

Что я из ничего

Стать человеком в силах.

Из страха я гоним во мрак,

Из мрака в страх ввергаюсь я.

Так вот премудрость слов:

О человек, познай себя!

Из ручьев и скал звучат слова:

"О человек, познай себя!"

Занавес.