Глава 6

– К вашим услугам месье или мадам.

Элеонора взяла стакан с подноса, который держал робот.

– А вы, Бентли?

Бентли нерешительно протянул руку к стакану.

– Это не очень крепко, вот увидите. Приготовлено из ягод, растущих на солнечной стороне Каллисто. Для их сбора Веррик основал там рабочее поле.

Прежде чем Бентли сделал глоток, Элеонора произнесла тост:

– За храбрость!

– Что это значит?

Бентли оглядел зал, битком набитый людьми. По их манерам, одежде он определил, что все они принадлежат к высшим классам общества.

– У меня впечатление, что они сейчас пустятся в пляс.

– Они уже поели и потанцевали, – рассмеялась Элеонора. – Великий Боже! Уже два часа утра. Сколько за это время произошло: скачок, Конветет Вызова, это празднество… – внезапно она осеклась и тихо сказала:

– Вот он.

Элеонора больно сжала руку Бентли:

– Это Пеллиг. Посмотрите на него. Обернувшись, Бентли увидел бесцветного субъекта с соломенными жирными волосами, с чертами лица плоскими и невыразительными. Еще большую незначительность облику Пеллига придавал контраст с сопровождавшим его гигантом.

Не отпуская руки Бентли, Элеонора спросила:

– Что вы думаете о нем?

– Он не произвел на меня никакого впечатления.

Бентли, заметив, что в зал вошел Веррик в сопровождении Мура и еще нескольких незнакомых ему людей, резко шагнул в сторону.

– Куда вы? – спросила Элеонора.

– Я возвращаюсь, – бросил Бентли.

– Куда? – Элеонора с тревогой взглянула на него. – Дорогой мой, я не могу вас прозондировать. Я лишилась своего дара, – она приподняла огненно-рыжую шевелюру и указала на синевато-серые пятна вокруг ушей.

– Я не понимаю вас, – охнул Бентли. – Вы отказались от такого редкого дара…

– Вы, как Вейкман… Если бы я осталась в Группе, мне пришлось бы использовать свой дар против Риза… Что же мне оставалось делать? – в печальных глазах Элеоноры появились слезы. – Если б вы знали, какая это потеря для меня!.. Словно я лишилась зрения. Поначалу я плакала – я не могла с этим смириться. Я была полностью раздавлена.

– А теперь?

– Раз это непоправимо, то не нужно об этом думать. Не будем больше об этом. Давайте допьем наш напиток, кстати, он называется «Метановый бриз».

Я думаю, что на Каллисто атмосфера состоит из метана.

– Вы были в космических колониях? – спросил Бентли, смочив горло ароматной и довольно-таки крепкой жидкостью. – Вы видели когда-нибудь рабочие поля? Или колонии скваттеров после прихода полицейского патруля?

– Нет, – ответила Элеонора. – Я никогда не покидала Землю. Я родилась девятнадцать лет назад в Сан-Франциско. Все телепаты родом оттуда. Во время Последней войны экспериментальные установки Ливермора были разрушены советскими ракетами. Видимо, произошло серьезное облучение немногих уцелевших жителей города. Все члены Корпуса – родственники, мы все происходим из одной семьи: Ирла и Верны Филипс. Меня с детства готовили к работе в Группе и всячески развивали дар телепатии.

Зал наполнился звуками музыки – случайными сочетаниями непредсказуемых и постоянно меняющихся тональностей. Исходили они от музыкальных роботов. Несколько пар закружились в танце. Неподалеку от Бентли и Элеоноры шел оживленный спор. Доносились обрывки фраз:

–…он объявился, выпущенный лабораторией в тот…

–…вы собираетесь надеть брюки на кошку? Это бесчеловечно…

– Достичь подобной скорости? Что вы!

– А что здесь делает Веррик? – спросил Бентли.

– Пойдемте, послушаем его, – предложила Элеонора.

Они подошли к группе людей, обступивших Веррика и Мура.

– Мы сами создаем себе проблемы, – гремел могучий бас Веррика. – Они не более реальны, чем проблемы обеспечения продовольствием или те, что связаны с излишком рабочей силы.

– Почему?

– Наша система целиком искусственная. Игра в Минимакс была создана двумя математиками в ходе второй мировой войны.

– Открыта, а не создана, – уточнил Мур. – Они обнаружили, что социальные ситуации подобны играм вроде покера. Система, используемая в нем, оказалась годной и в реальной жизни: в деловых отношениях и на войне.

– Мне неясны различия между случайной игрой и стратегической, сказала Лора Дэвис.

– Разница огромна, – раздраженно ответил Мур. – В случайной игре не пытаются специально обмануть соперника, в покере же, наоборот, почти все игроки блефуют, употребляя ничего не значащие жесты, ложные объяснения, чтобы обмануть других и не дать им проникнуть в свои истинные замыслы. В результате удается заставить противника делать глупости.

– Например, я говорю, что у меня хорошие карты, хотя на деле это не так?

Мур, не отвечая на вопрос Лоры, обратился к Веррику:

– Итак, вы отрицаете, что общество развивается как стратегическая игра? Минимакс – гениальная теория. Она дала нам рациональный, научный метод для выявления той или иной стратегии и для преобразования стратегической игры в случайную игру, к которой применимы статистические методы точных наук.

– Так, так, – саркастически осклабился Веррик, – эта проклятая система без всякого основания выбрасывает человека наружу, а вместо него возвеличивает осла, дурака, сумасшедшего, выбранного случайно, даже без учета его класса и способностей.

– Разумеется! – воскликнул Мур. – Наша система базируется на Минимаксе. Она заставляет всех нас играть в Минимакс, и поэтому каждый в любой момент может потерпеть фиаско. Мы должны отказаться от мошенничества и действовать абсолютно разумно.

– Нет ничего разумного в непредсказуемых скачках! – прогремел Веррик.

– Не может быть разумным механизм, подчиняющийся воле случая!

– Случайный фактор – следствие рациональных аргументов. Нельзя противопоставлять стратегию непредсказуемым скачкам. Нам остается только принять случайный метод: статистический анализ событий и понимание того, что, если мы действуем случайным образом, наш соперник никогда не раскроет наши планы, поскольку мы сами не знаем, что станем делать.

– В результате все мы стали суеверными кретинами, – прервал его Веррик. – Пытаемся трактовать знаки и предзнаменования: полеты белых ворон и рождение мутанта – теленка с двумя головами. Мы так зависим от воли случая, что утратили чувство реальности. Мы не можем составить никакого плана, мы живем без будущего.

– Никакой план не возможен при существовании телепатов. Они моментально раскроют всю вашу стратегию, как только вы начнете играть.

Веррик мотнул головой:

– Я не ношу амулетов. Меня не защищают ни лепестки роз, ни помет леопарда, ни слюнные выделения совы. Я веду ловкую игру, а не случайную.

При ближайшем рассмотрении у меня можно и не обнаружить какой-либо стратегии. Я никогда не доверюсь теоретическим абстракциям. Я предпочитаю действовать эмпирически, я сделаю то, что требует каждая конкретная ситуация. Ловкость и ум – вот, что необходимо. И они у меня есть.

– Ловкость – функция случая. Иными словами, это интуитивный выбор того, что в ситуации, определенной случаем, является наиболее предпочтительным. В своей жизни вы уже многое познали, поэтому вам по силам многое распознавать заранее…

– А Пеллиг? Это – стратегия, или я ошибаюсь?

– Стратегия предусматривает обман. Что касается Пеллига, то им никто никогда не будет обманут.

– Абсурд! – крикнул Веррик. – Вы уверяли нас, что Группа ничего не узнает.

– Это была ваша идея, – возразил Мур. – Я повторю то, что не раз говорил: они узнают все, а вот сделать ничего не смогут. Если бы это касалось только меня, я бы не медля выступил бы по телевидению и объявил это.

– О, на это дурости у вас хватит!

– Пеллиг непобедим! – крикнул Мур, взбешенный тем, что Веррик оскорбил его на виду у всех. – Мы сочетаем основные идеи Минимакса. Избрав стратегию в качестве отправного пункта, я сделал…

– Прекратите! – скомандовал Веррик. – Вы чересчур разговорчивы.

Наклонив голову, Веррик стремительно пошел через зал.

– Всякая неопределенность, – на ходу продолжая спор, говорил он, должна исчезнуть. Пока этот дамоклов меч висит над нами, невозможно ничего предвидеть, нельзя осуществить ни одного проекта.

– Именно для этого неопределенность и существует! – крикнул ему вслед Мур.

– Ну так дайте мечу упасть. Избавьте нас от него!

– Нельзя включать и выключать Минимакс по желанию. Это закон.

Бентли подошел к Муру:

– Вы верите в законы природы? – спросил он. – Вы из класса восемь-восемь?

– Какого черта вы лезете в наш разговор?

Веррик обернулся:

– Это Тед Бентли, как и вы, он принадлежит классу восемь-восемь. Он теперь служит у нас.

Мур побледнел.

– Класс восемь-восемь? У нас нет нужды в дополнительных специалистах этого класса.

Он вцепился взглядом в Бентли.

– Вас, по-моему, только что выгнали с Птицы Лиры? Вы – отрезанный ломоть!

– В точку, – хладнокровно произнес Бентли. – И я пришел прямо сюда.

– Зачем?

– Интересуюсь, что вы тут делаете.

– Это вас не касается.

– Хватит! – приказал Веррик. – Замолчите или вон отсюда. По нраву вам или нет, а Бентли будет работать с нами.

– Нет, я никого не допущу к работе над этим проектом! – Мура терзали страх, ненависть и профессиональная ревность. – Он не сумел удержаться даже на Холме третьего сорта, он недостаточно…

– Поживем – увидим, – охладил пыл Мура Бентли. – Я заранее рад возможности проверить ваши записи и вашу работу.

– Пойду, пропущу стаканчик, – сказал Веррик. – Мне надоело слушать эту болтовню.

Мур, бросив злобный взгляд на Бентли, поспешил за Верриком.

Элеонора глазами, полными тоски, посмотрела вслед Веррику:

– Уходит наш хозяин. Премиленький вечер, не так ли?

От шума голосов, суматошного движения людей в сверкающих одеждах у Бентли разболелась голова. В зале царил хаос. На полу валялись окурки и осколки стекол. Свет мерцающих и постоянно изменяющих форму огней резал глаза. Опершись о стену, какая-то молодая женщина, не выпуская изо рта сигарету, сбросила сандалии и царапала ногтями свои ноги. Кто-то сильно толкнул Бентли в спину. Он чуть было не задохнулся от ярости и отчаяния.

– Чего тебе хочется? – спросила Элеонора.

– Уйти.

Не выпуская из рук стакана, Элеонора повела его к одному из выходов.

– Тебе это кажется лишенным смысла, – сказала она, – но Веррик устроил это сборище с конкретной целью…

Договорить она не смогла, так как Херб Мур преградил им дорогу. С ним был бледный, тихий Кейт Пеллиг.

– А вот и вы! – вскрикнул Мур, уставив на Бентли налитые кровью глаза. Захохотав, Мур шлепнул Пеллига по спине.

– Вот оно – самое важное открытие нашей эпохи. И вот оно – самое важное из всех живых существ. Вглядитесь в него хорошенько, Бентли!

За все это время Пеллиг не издал ни звука. Взгляд бесцветных, лишенных выражения глаз скользил с Элеоноры на Бентли и обратно. Тело его было будто ватным. Он производил впечатление чего-то асептического – без вкуса, без цвета, без запаха…

Бентли протянул руку:

– Привет, Пеллиг!

Пеллиг вяло пожал пальцы Теда. Кожа убийцы была холодной и влажной.

– Какого мнения вы о нем? – запальчиво спросил Мур. – Неплохо, а? Это самое крупное открытие человечества после изобретения колеса!

– Где Веррик? – перебила Херба Элеонора. – Пеллиг не должен отходить от него.

Мур взбесился еще больше.

– Еще чего? Кто…

– Прекратите! Вы слишком много выпили!

Бентли смотрел на Пеллига как загипнотизированный. Все в нем отталкивало его. Он казался существом бесполым. Заметив, что у Пеллига нет стакана в руке, Бентли спросил:

– Вы не пьете?

Пеллиг покачал головой.

– Возьмите, выпейте, – Бентли неловко повернулся к проходящему неподалеку роботу. Поднос со стаканами грохнулся на пол.

Робот моментально все убрал и принес новую порцию «Метанового бриза».

– Держите, – Бентли сунул стакан Пеллигу. – Пейте, ешьте, развлекайтесь. Завтра обязательно кто-то умрет. Разумеется, это будете не вы.

– Хватит, – шепотом остановила Бентли Элеонора.

Не обращая на нее внимания, Тед продолжал:

– Как вы чувствуете себя в шкуре профессионального убийцы? Вы же не похожи на убийцу. Вы не похожи ни на что, даже на человека. В особенности – на человека…

Вокруг них стала собираться толпа. Элеонора в испуге потянула Бентли за рукав:

– Ради Бога! Веррик идет!

– Оставь меня. Это мой рукав. Он почти все, что у меня осталось.

Бентли вновь впился глазами в Пеллига. Мозг его горел.

– Пеллиг, что толкнуло вас пойти на убийство человека, которого вы никогда не видели, человека, который не сделал вам ничего – ни хорошего, ни плохого; несчастного, невинного человека, волею случая оказавшегося на пути сильных мира сего?

– Что вы хотите сказать? – процедил сквозь зубы Мур. – Вас не устраивает Пеллиг? Учтите, я не дам его в обиду.

Пробивая локтями дорогу, к ним спешил Веррик.

– Вечер закончен, – раздраженно объявил он, – возвращайтесь домой.

Когда вы понадобитесь, я вас вызову.

Люди поспешили к выходу. Роботы уже заняли свои места в раздевалке.

– Пойдем наверх, – Веррик бесцеремонно подтолкнул Пеллига. – Уже поздно.

Поднимаясь по широкой лестнице, он неожиданно произнес:

– Все-таки мы славно поработали. А теперь баста! Я иду спать.

Едва удерживаясь на ногах, Бентли крикнул вдогонку:

– Послушайте, Веррик, а почему бы вам самому не убить Картрайта?

Исключите посредника. Это ведь будет более научно.

Не замедлив шага и даже не обернувшись, Веррик захохотал.

– Я с вами поговорю завтра, – сказал он, перестав смеяться. Возвращайтесь к себе и ложитесь спать.

– Нет! – упрямо ответил Бентли. – Я здесь, чтобы выяснить, какова ваша стратегия, и не уйду отсюда, пока не узнаю.

Веррик повернулся к нему.

– Что? – взревел он.

– Вы меня прекрасно слышали, так что повторять не буду.

И в этот момент Бентли почудилось, что комната со всеми обитателями поплыла в сторону. Когда он очнулся, Веррика уже не было.

Элеонора, нагнувшись к Бентли, прошептала:

– Глупец!

– Нет, он просто ненормальный, – желчно обронил стоявший рядом Мур. Элеонора, проводите его.

Бентли открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука.

– Он ушел, – наконец с трудом произнес он. – Все ушли. Пеллиг – это восковой паяц.

Элеонора затянула Бентли в соседнюю комнату.

– Бентли, ты и вправду ненормальный.

– Я пьян. Это из-за горлодера с Каллисто. А это правда, что тысячи рабов задыхаются в метановой атмосфере, чтобы Веррик мог залить себе глотку?

– Садись.

Элеонора подтолкнула его к стулу.

– Все рушится, – чуть не плача сказала она. – Мур так горд своим Пеллигом, что готов показать его всему миру. Веррик никак не приспособится к своему новому положению. Он не может уяснить, что у него нет больше телепатов, которые поддерживали бы его!

Элеонора отвернулась от Бентли и закрыла лицо руками. Тед смотрел на нее, ничего не понимая.

– Я могу что-нибудь для вас сделать? – участливо спросил он.

Не отвечая, Элеонора высыпала из стоящей на столе чашки конфеты, налила в нее из кувшина воду и умылась.

– Бентли, – сказала она. – Уйдем отсюда.

Элеонора быстро поднялась и пошла к двери. Бентли последовал за ней.

Как два привидения скользили они по мрачным владениям Веррика среди статуй, ковров, витражей, роботов… Наконец, они поднялись на не столь роскошный пустынный этаж, погруженный во мрак и тишину. Элеонора взяла Теда за руку.

– Я иду спать, – сказала она. – Хочешь, иди со мной, а нет возвращайся.

– Куда? – спросил Бентли.

Вдруг он услышал голоса. Некоторые из них показались ему знакомыми.

Обернувшись снова к Элеоноре, он не увидел ее рядом с собой. Неуверенно ступая, Бентли двинулся вперед. Через несколько шагов он обо что-то ударился и сверху на него обрушился набор каких-то предметов.

– Что вы тут делаете? – крикнул кто-то в темноте, и Тед узнал голос Мура. – Ваше место не здесь! Убирайтесь вон! Идите к другим, таким же выброшенным! Класс восемь-восемь! Не смешите! Кто вам сказал…

Бентли с размаху ударил Мура. Липкая, теплая кровь с разбитого лица Херба брызнула ему в глаза. Опять что-то посыпалось сверху.

– Прекратите! – закричала Элеонора. – Ради Бога остановитесь!

Бентли отступил от Мура, который вытирал окровавленное лицо, все еще продолжая кричать:

– Я убью вас! Вы еще обо всем этом пожалеете, Бентли!

И тут снова все поплыло перед глазами Теда. Когда он пришел в себя, то заметил, что сидит на чем-то низком и, наклонившись вперед, пытается стянуть с ног ботинки. Где-то сбоку мерцал слабый свет. Стояла полная тишина.

– Запри дверь, – тихо сказала Элеонора. – Мур совсем потерял голову.

Он как ненормальный бродит по коридорам.

Нащупав дверь, Бентли щелкнул замком. В центре комнаты Элеонора расстегивала сандалии. Бентли смотрел на нее с почти религиозным чувством.

Элеонора сбросила сандалии и сняла свой облегающий костюм. Не будучи в силах больше вынести такого зрелища, Бентли шагнул к девушке. Шум в голове усилился и грозил расколоть череп. Тед закрыл глаза и отдался уносящему его потоку.

* * *

Проснулся он поздно. В комнате стоял адский холод. Было тихо. Тед почти не помнил, что с ним произошло.

Сквозь открытое окно в комнату врывался резкий ледяной ветер. Силясь собраться с мыслями, Бентли оглянулся по сторонам.

Тут и там между грудами одежды лежали люди. Пытаясь найти дверь, Бентли то и дело натыкался на их обнаженные тела. Все это шокировало и ужасало его. У стены он заметил безмятежно спящую Элеонору. Потом он наткнулся на Эла Дэвиса и Лору…

Какой-то мужчина тяжело захрапел, Бентли вздрогнул. Под ногой раздался хруст раздавленного стекла. Тед оглянулся и застыл в недоумении: на полу лежал человек со странно знакомым лицом. Он нагнулся к нему поближе и чуть не закричал от ужаса: это был он сам!

Бентли стремглав бросился вон. Подгоняемый страхом он бежал по коридорам, пока не оказался в алькове, откуда дальше не было выхода.

Неясный силуэт парил перед ним в зеркале. Казалось, что это огромное безжизненное насекомое, застрявшее в паутине. Тед тупо уставился на льняные волосы, невыразительные вялые губы, бесцветные глаза. Руки человека висели плетьми, будто у них не было костей.

Нечто – тихое, бесцветное и невыразимо отвратительное глядело на него и не издавало ни звука.

Бентли закричал – и изображение исчезло. Не чувствуя под собой ног.

Тед выскочил из алькова и подстегиваемый ужасом взлетел – да, именно взлетел! – к куполу этого жуткого здания.

С вытянутыми вперед руками, слепой, испуганный, он несся с бешеной скоростью, врывался в двери, пересекал комнаты, коридоры, бился об потолок, стены…

Наконец, ударившись о выложенный из кирпича камин, Бентли с воплем свалился на пол. Мгновение он лежал почти бездыханный, затем встал и исступленно рванулся вперед, закрыв лицо руками.

Впереди он услышал звуки. Из полупустой двери струился свет.

Пятеро человек сидели вокруг стола.

Прихлебывая из чашек кофе, люди переговаривались и что-то записывали в свои блокноты. Среди них выделялся человек с могучими плечами.

– Веррик! – закричал Бентли. Вырвавшийся из него голос был похож на писк насекомого.

– Веррик, помоги мне!

Веррик бросил на него разгневанный взгляд.

– Я занят! У меня срочное дело!

– Веррик! – вновь закричал Бентли. – Кто я?

– Вы Кейт Пеллиг, – раздраженно бросил Веррик и, вытерев пот со лба, добавил:

– Вы убийца, утвержденный Конвететом. Менее чем через два часа вы должны быть готовы приняться за работу. Задача перед вами уже поставлена.