Устойчивые нарушения гласовой основы песнопений в современной богослужебной традиции

Темой моего доклада является проблема устойчивых нарушений гласовой системы в нашей современной богослужебной традиции. Т. е. речь я поведу о тех моментах богослужения, тех гимнах и песнопениях, для исполнения которых устав предполагает совершенно определенный глас, но которые практически никогда на этот глас не поются. Необходимо заметить, что нарушения эти возникли не сразу, постепенно, где-то гласовая основа была вытеснена отсутствием традиции и плохим знанием богослужебного устава, где-то необычайно активной деятельностью т. наз. церковных композиторов, что породило множество музыкальных форм для данного песнопения, где-то еще в силу каких-то причин. Почему так произошло, видимо, тема отдельного исследования и доклада, моя же задача состоит в том, чтобы выявить, систематизировать и представить вашему вниманию все те основные точки в современном богослужении, которые практически всегда и повсеместно исполняются в нарушение гласовых предписаний Богослужебного устава.

Объектом своего внимания я избрал не только такие песнопения, гласовая принадлежность которых точно известна, но и песнопения, гласовая принадлежность которых подлежит некоторому сомнению.

Вообще-то, как мне кажется, эти точки в богослужении вам по большому счету уже известны, так что в данном случае я, наверное, не делаю какого-то открытия, моя задача в том, чтобы последовательно и систематично сверить гласовый статус песнопений по основным богослужебным книгам, уставам и толкованиям на них, по певческим книгам, и также последовательно и систематично изложить этот материал вам.

Сразу хочу оговориться, что целью моего доклада не является призыв к немедленному исправлению и изменению напевов тех песнопений о которых пойдет речь. Я не призываю ни к каким «экстремистским» действиям, не настаиваю на том, что гласовая основа песнопения немедленно должна быть возрождена. Я не хочу сейчас непримиримо выступать против многочисленных авторских сочинений. Одним словом, я не разрешаю проблему, цель моего доклада — это постановка проблемы. Я даю вам повод задуматься, и даю материал, над которым можно задуматься, а дальше — это уже работа регента, певца, псаломщика.

Что именно предстоит рассказать? Сначала, конечно, два слова о том, как это исполняется сейчас. Затем я попытаюсь изложить предписания нашего устава и ту информацию, которую можно почерпнуть из богослужебных книг. Ну и для полноты картины можно добавить о том, что нам известно о гласовой основе песнопения в древнерусской традиции — т. е. традиции до реформ патриарха Никона в XVII в.

Итак, по каким книгам мы можем судить о гласовой принадлежности, т. е. с какими книгами я работал. Ну во-первых, конечно, это устав Православной Церкви — Типикон, сиречь устав Лавры прп. Саввы Освященного и честных иерусалимских монастырей, как говорит титульная страница. Кроме того, следует обратить внимание на некоторые пособия по изучению устава. Таких пособий море, многими я пользовался и не буду сейчас их все перечислять. Но, конечно, назову, во-первых, классический синодальный «Богослужебный устав» Василия Розанова, а также «Толковый типикон» другого корифея литургической науки, проф. СПбД Академии — Михаила Скабаллановича. Из богослужебных книг это Октоих, Ирмологий, Часослов с Канонником, Триодь и Минея. Если говорить про традицию древнерусскую, то это, собственно, дониконовский устав — Око церковное, славянский перевод неосавваитского богослужебного устава, выполненный на рубеже XIV—XV вв. учеником прп. Сергия Радонежского — прп. Афанасием Серпуховским, первым игуменом Серпуховского (Высоцкого) Богородицкого монастыря. Это также древнерусские певческие (крюковые) книги, и, в связи с этим, живая древнерусская традиция, говорить о которой я буду на примере богослужения одной известной мне старообрядческой общины Белокриницкой иерархии. Кроме того, я воспользовался известным изданием прошлого века — старообрядческим уставом Сырникова.

Прежде чем перейти непосредственно к изложению материала я хотел бы в двух словах сказать о системе осмогласия, об особенностях осмогласия современного и древнего. Дело в том, что эти особенности имеют значение для доклада. Что представляет собой современная система осмогласия вы все хорошо знаете. По большому счету это восемь мелодических наборов с большей или меньшей внутренней закономерностью, каждый из которых представлен стихирным, тропарным, ирмологическим и прокимновым напевами. Разделение гласа на эти напевы в их современном виде произошло сравнительно недавно, в многоголосный период церковной музыки. Так получилось, что гласовая система составилась из нескольких сокращенных распевов, в результате чего в рамках одного гласа тропари, к примеру, могут петься на видоизмененный греческий, а стихиры на сокращенный малый знаменный или киевский, иногда распевы могут совпадать, а иногда нет и т. п. Поэтому для нас представляет интерес, как было в более ранний период церковного пения на Руси. А было вот как: разделения на столь самостоятельные мелодии (порой ничего общего между собой не имеющие) внутри гласа не было. Знаменная (столповая) система осмогласия при этом была куда более выразительная и в тоже время более целостная. В этом смысле современной системе осмогласия есть чему поучиться у древней.

Что я имею ввиду? Во-первых остановимся на целостности. Гласовые связи в знаменном пении были гораздо прочнее современных. Знаменное осмогласие зиждется на небольших мелодических рисунках — попевках, составляющих лоскутную основу гласа. Знаменная, попевочная структура гласа позволяла «путешествовать» с этими попевками из стихиры в ирмос, в тропарь, и даже в прокимен. Таким образом, внутри одного гласа всегда существовала устойчивая опора, можно так сказать, фундамент гласа, чем целостность и достигалась. И в тоже время знаменное осмогласие давало гораздо более богатый певческий материал. В то время как современному осмогласию не хватает средств художественной выразительности. Мы сейчас будем говорить о том, что какие-то псалмы или какие-то неизменяемые песнопения положено петь на глас. Как их петь в современной ситуации — на какой напев — не ясно. В знаменной же системе нашлось место не только напевам стихир, тропарей, ирмосов и прокимнов. В знаменной системе есть специальные разводы для псалмов, антифонов, блаженн и т. д. Есть гласовые разводы «Свете тихий», «Достойно есть», одним словом, всего того, что по уставу положено петь на глас. Да и разводы тех же стихир, например, представлены не просто каким-то одним образцом, но в зависимости от величия торжества приспособлены различные по своей сложности и выразительности певческие формы — речь о подобнах, самоподобнах, самогласнах и т. п. Таким образом, еще раз подчеркну, древняя система оказывается более выразительной, и одновременно, это при таком-то богатстве(!), более целостной.

В современной церковной музыке «вакантные должности» заняли самые многообразные и неисчислимые композиторские сочинения. Такая пестрота, конечно же, во-первых напрочь разрушает единство как отдельно взятого гласа, так и всей гласовой системы, и во-вторых певческий материал, который предлагается для богослужебного употребления, очень часто своему назначению просто не соответствует. В конце Синодального периода это очень хорошо осознавали. Об этом говорили, об этом писали, спорили. Этого вопроса касались на предсоборных совещаниях и позже, конечно, на соответствующих заседаниях Всероссийского Поместного Собора. Апофеозом можно считать решения, которые были приняты Собором на заседаниях «Отдела по упорядочению церковного пения»:

Осмогласие является основой богослужебного пения Православной Русской Церкви. Все богослужебные песнопения — изменяемые обязательно, а неизменяемые предпочтительно — исполняются осмогласными распевами.

Пожалуй, отмечу еще одну проблему гласового исполнения. Она происходит от того, что положенные для исполнения на совершенно определенный глас песнопения, нередко, вовсе не поют, а читают. Это тоже нужно иметь в виду.

Теперь переходим непосредственно к теме доклада.