Демократия и партийность

«Я сам, слава Богу, ни к каким партиям не принадлежу.

Принадлежу все, кто стоит за Бога, Царя и Россию»

Преп. Иоанн Кронштадский

Наше российское «общество утратило понимание религиозной сущности Самодержавия и стремилось подчинять волю Монарха своей воле, - говорит Митрополит Питирим Петроградский, начиная пояснять различие между народовластием и Боговластием, - Помазанник Божий есть орудие воли Божией, а эта воля не всегда угодна людям, но всегда полезна. Народовластие же всегда гибельно, ибо Богу было угодно постановить, чтобы не паства управляла пастырем, а пастырь паствой. Там, где этот принцип нарушается, наступают последствия гораздо более горькие и опасные, чем все то, что признается ошибками, или неправильными действиями пастыря. Пастырь ответственен перед Богом, народовластие же всегда безответственно, есть грех, бунт против Божеских установлений» (36; 140).

«Никогда русские государи не были Царями - волею народа, - а всегда оставались Самодержцами - Божиею Милостию, Государями - по Божию изволению, а не по много-мятежному человеческому хотению», - добавляет владыка Иоанн Шанхайский (37; 42). Да и Святитель Владимир Киевский говорит, что: «Монарх посвящается на власть Богом, - президент получает власть от гордыни народной; Монарх силен исполнением заповедей Божиих, президент держится у власти угождением толпе; Монарх ведет верноподданных к Богу, президент отводит избравших его от Бога» (38; 9).

Будучи упразднением целостности божественного миропорядка и разрушением небоподобной царственности как иерархической соподчиненности и чинности, демократия являет себя как образ хаоса и смерти, как икона ада.

" Да не будеши со многими на злобу: да не приложишися ко множеству, уклонитися со множайшими, яко превратити суд " (Исх. 23; 2), - предупреждает Священное Писание об опасности следования не за Богом, а за большинством, так как это порождает зло и извращает справедливость.

«Тем именно и страдает ныне русское общество, что в нем нет веры во Христа, нет твердости веры и убеждений христианских, что оно помешано на всяких «свободах», превратно понятых, и творит всякие несуразности, нелепости и гоняется за новомодным образом правления, к которому оно совершенно неспособно по своей разнородности и разноверности и взаимной враждебности. «Всепагубно правление многих: един да будет Царь " - говорит древний мудрец!» (3; 219), - пишет преподобный Иоанн Кронштадский об антихристианской и антинародной сущности демократической идеи, носители которой «питают вожделения конституционного или республиканского правления и в России, но они не понимают истории и характера Русского народа, который не может быть без Царя Самодержавного, который живет им (3; 181-182). Умолкните же вы, мечтательные конституционалисты и парламентаристы! - продолжает обличать наш российский чудотворец. - Не вам распоряжаться престолами царей земных. (...) От Господа подается власть, сила, мужество и мудрость царю управлять своими подданными» (2; 187).

Апостол Павел, говоря о тех, кому даруется благодать суда - для разрешения многих важнейших вопросов, вопрошает: «Разве не знаете, что святые будут судить мир?» (Кор. 6; 2). Поэтому о законе и власти Царя, ревнующем о внутреннем царстве Божием и враждующем с царством греха, говорим словами святого праведника - Иоанна Кронштадского:

«Наблюдение над людьми и над обществами человеческими показывает, что люди, более попустившие себя в сие внутреннее, нравственное рабство - в рабство грехам, страстям, порокам, - чаще других являются ревнителями внешней свободы, - сколь возможно разширенной свободы в обществе человеческом пред законом и властью. Но разширение внешней свободы будет ли способствовать им к освобождению от рабства внутреннего? С большею вероятностию опасаться должно противного. В ком чувственность, страсть, порок уже получили преобладание, тот, по отдалении преград, противопоставляемых порочным действиям законом и властью, конечно, неудержимее прежнего предается удовлетворению страстей и похотей, и внешней свободой воспользуется только для того, чтобы глубже погружаться во внутреннее рабство (6; 130). У некоторых народов возникла новая мудрость, которая вековыми трудами государственной мудрости обработанные и усовершенствованные государственные установления находит не только требующими исправления, но совсем негодными, и хочет все переломать и перестроить. По огромности предприятия можно подумать, что это должна быть огромная мудрость: и вот случай прельщения. Итак, может быть, не излишне испытать сию новую мудрость на оселке апостольском. Чиста ли она? - Нет. Она совсем не говорит о благоговении к Богу, которое есть единственный источник чистоты, и потому не имеет мысли о том, что христианство называет чистотой. Мирна ли она? - Нет. Она живет и дышит распрями не только ее последователей с непоследователями, но и последователей между собой. Кротка ли? - Нет. Надменна и дерзновенна. Благопокорлива ли? - Нет. Мятежна. Исполнена ли милости и плодов благих? - Нет: жестока и кровожадна. Несумненна ли? - Напротив, она ничего не произвела, кроме сомнений, подозрений, нареканий и недоверенности. Нелицемерна ли? - Она переменяет личину за личиной, смотря по тому, какою когда лучше прельстить можно. Посему какая это мудрость? - Очевидно не та, которая свыше. Какая же? Не беру на себя дать ей имя. Вашему проницанию и безпристрастию предоставляю выбор из имен, предложенных Апостолом: земна, душевна, бесовска (Иак. 3; 15) (8; 585).

В наше время многие народы мало знают отношение государства к царству Божию и, что особенно странно и достойно сожаления, мало сие знают народы христианские, - мало знают не потому, чтобы не могли знать, но потому, что не хотят знать; и глаголющиеся быти мудри между ими с пренебрежением отвергают дознанное и признанное древней мудростью. Им не нравится старинное построение государства на основании благословения и закона Божия; они думают гораздо лучше воздвигнуть здание человеческого общества, в новом вкусе, на песке народных мнений, и поддерживать оное бурями безконечных распрей (6; 39-40). Они хотят царей, не освященных Царем царствующих; правителей, парабощенных своим подданным; напротив напротив того приписывают царскую и самодержавную власть народу, то есть рукам или ногам предоставляют должность головы, и сия должность у них исполняется так правильно, как правильно сие распоряжение; народ у них царствует мятежами, крамолами, разбоями, грабежами, сожигательствами; и достойный сего мнимого самодержавия народного плод есть отсутствие общественной и частной безопасности. Так шатаются языцы, потому что поучаются тщетным; потому что в своих неблагословенных соборищах собираются на Господа и на Христа Его. Но за то и Господь уже мятет их яростию Своею; яко сосуды скудельничи, сокрушает их (Пс. 11), и не престанет сокрушать, дондеже взыщут оставшиися человецы (Амос. 9; 12) Его и Его царствия (10; 462).

Они умеют потрясать древние здания государств: но не умеют создать ничего твердого. Внезапно по их чертежам строятся новые правительства: и так же внезапно рушаться. Они тяготятся отеческою и разумною властью царя: и вводят слепую и жестокую власт народной толпы и безконечные распри искателей власти. Они прельщают людей, уверяя, будто ведут их к свободе: а в самом деле ведут их от законной свободы к своеволию, чтобы потом низвергнуть в угнетение (6; 382).

Из мысли о народе выработали идол: и не хотят понять даже той очевидности, что для столь огромного идола недостает никаких жертв. Мечтают пожать мир, когда сеют мятеж. Не возлюбив свободно повиноваться законной и благотворной власти царя, принуждены раболепствовать пред дикой силой своевольных скопищ. Так твердая земля превращается там в волнующееся море народов, которое поглощает учреждения, законы, порядок, общественное доверие, довольство, безопасность (8; 553-554). Благоприятствовать демократии следственно не благоприятствовать России, которая есть главное препятствие для демократии» (39; 375).