Подъем российской нефтепромышленности

Роберт быстро приступил к модернизации и повышению эффективности нефтеперегонного завода, купленного им на деньги Людвига. Получив от брата дополнительные средства, он завоевал репутацию самого компетентного промышленника, занимавшегося нефтепереработкой в Баку. В октябре 1876 года первая партия нефти для осветительных приборов с завода Нобеля прибыла в Санкт-Петербург. В том же году в Баку, чтобы ознакомиться с ситуацией на месте, приехал и Людвиг. Обладая опытом сотрудничества с имперской системой, Людвиг завоевал доверие Великого Князя, брата царя и наместника на Кавказе. Но Людвиг Нобель также был крупным организатором промышленности, способным на разработку плана рокфеллеровского масштаба. Он занялся анализом каждого этапа нефтяного бизнеса и разузнал все, что мог, об американском опыте нефтедобычи. Для повышения эффективности и прибыльности он использовал последние достижения науки, различные изобретения, а также методы планирования добычи и сбыта продукции; кроме того, он лично возглавил все предприятие. В течение нескольких последующих лет российская нефть завоевала популярность и даже превзошла по этому показателю американскую, по крайней мере на какое-то время, а швед Людвиг Нобель стал „нефтяным королем Баку“.

Решающее значение имела проблема дальних перевозок. Нефть перевозилась из Баку в деревянных бочонках по неэффективному и очень длинному маршруту – шестьсот миль на север по Каспийскому морю до Астрахани, затем перевалка на баржи и долгое путешествие вверх по Волге, где в том или ином пункте пересечения с железной дорогой она перегружалась в вагоны и отправлялась дальше. Затраты на погрузочно-разгрузочные работы были огромны. Да и сами бочонки были недешевы. Запасов местного дерева было недостаточно, и древесину приходилось доставлять из удаленных уголков империи или импортировать из Америки, а кроме того, в ход шли уже использованные американские бочонки, закупавшиеся в Западной Европе. Людвиг решил проблему транспортировки, что имело далеко идущие последствия. Решение заключалось в том, что нефть можно было перевозить „наливом“, т. е. в больших резервуарах, установленных на судах.

Данная идея имела много преимуществ, но на практике возникали серьезные проблемы балласта и безопасности. Капитан судна, потерпевшего крушение при перевозке нефти в резервуарах, объяснял: „Трудность в том, что нефть движется быстрее воды, а при сильном волнении, когда судно погружалось носовой частью, нефть устремлялась вниз и судно еще больше зарывалось в волны“. Людвиг нашел решение проблемы балласта и построил первый удачный нефтеналивной танкер „Зороастр“, который был спущен на воду в 1878 году на Каспийском море. В середине восьмидесятых годов концепция Людвига нашла свое подтверждение и в Атлантике, что способствовало настоящей революции в транспортировке нефти. Тем временем Людвиг постоянно стремился к тому, чтобы его бакинский нефтеперегонный завод был в числе самых передовых и технически оснащенных в мире. В его компании впервые в мире была введена штатная должность для профессионального геолога, специализирующегося на нефти.

Крупный интегрированный нефтяной концерн, созданный Людвигом, вскоре завоевал господство на рынке российской нефти. Присутствие нефтедобывающего товарищества „Братья Нобель“ было заметно на всей территории империи: скважины, трубопроводы, нефтеочистительные заводы, танкеры, баржи, хранилища, собственные железные дороги, розничная сбытовая сеть, а также заграничные рабочие, отношение к которым было значительно лучше, чем к любой другой группе рабочих в России, и которые гордо называли себя „нобелевцами“. Ускоренное развитие нефтяной империи Людвига Нобеля в течение первых десяти лет ее существования признавалось „одним из величайших триумфов предпринимательской деятельности за весь девятнадцатый век“.

Объем добычи сырой нефти в России, составлявший в 1874 году шестьсот тысяч баррелей, десятилетие спустя достиг 10, 8 миллиона, что равнялось почти трети от объема добычи в Америке. В начале восьмидесятых годов в новом промышленном пригороде Баку, который и именовался соответствующе – Черный город, действовали около двухсот нефтеперерабатывающих заводов. Над ними постоянно висело настолько плотное облако темного, зловонного дыма, что один из побывавших там сравнил жизнь в Черном городе с „сидением в дымоходе“. Такова была развивающаяся отрасль, в которой господствовали Нобели. Принадлежавшая им компания производила половину всего выпускавшегося в России керосина, и они с воодушевлением сообщали акционерам, что „к настоящему времени американский керосин почти полностью вытеснен с российского рынка“.

Но компания страдала от разногласий между самими братьями Нобелями. Роберт обиделся на Людвига за то, что тот вторгся на его территорию, и в конце концов уехал в Швецию. Людвиг был по натуре организатором, постоянно ищущим пути расширения, и это приводило к тому, что компания „Братья Нобель“ постоянно испытывала недостаток нового капитала. Альфред хорошо помнил, что их отец потерпел крах вследствие непомерного расширения и чрезмерной активности, и поэтому был значительно осторожнее. „Главный объект критики в том, – ворчал Альфред на Людвига, – что ты сначала что-то организуешь, а затем оглядываешься по сторонам в поисках необходимых средств“. Он советовал Людвигу в целях приобретения дополнительного капитала спекулировать акциями компании на фондовом рынке. В ответ Людвиг порекомендовал Альфреду „бросить спекуляцию, потому что это дурное занятие, и оставить его тем, кто не способен к более полезной работе“. Несмотря на разногласия, Альфред предоставил брату решающую помощь в виде собственных денег, а также договорился о предоставлении кредитов, в том числе о весьма существенном займе от банка „Лионский кредит“. Данная сделка создала важный прецедент – это был первый случай, когда кредит выдавался под обеспечение еще не добытой нефти.

Если на просторах Российской империи „Братья Нобель“ практически подчинили себе сбыт нефти, то за границами России компания едва ли воспринималась в качестве конкурента. Географическое положение заперло ее в пределах империи. Например, для того, чтобы достичь Балтийского моря, было необходимо пересечь „2000 миль по западной части России по водному пути и по железной дороге“ попеременно. Ситуация усугублялась еще и тем, что суровые зимние условия делали невозможной транспортировку керосина по Каспию с октября по март, в результате чего многие нефтеперерабатывающие предприятия просто закрывались на полгода. Даже внутри империи некоторые районы были недоступны – например, дешевле было импортировать керосин из Америки в Тифлис за 8000 миль, чем доставлять его из Баку, что был на 341 мили к востоку. Кроме того, существовали ограничения и на самом внутрироссийском рынке: освещение было далеко не самой необходимой потребностью широких слоев крестьянства, да они и не могли позволить себе такую роскошь. Непрерывный рост объемов добычи заставлял бакинских нефтепромышленников жадно искать рынки сбыта за границами империи. В поисках альтернативы северному маршруту, монополизированному Нобелями, два других нефтепромышленника – Бунге и Палаш-ковский – добились согласия правительства на строительство железной дороги, которая шла бы из Баку на запад через Кавказ к Батуму, порту на Черном море, который был включен в состав России в 1877 году в результате войны с Турцией. Но в самый разгар строительства цены на нефть упали, и Бунге с Палашковским остались без средств. Они оказались в отчаянном положении.

Помощь пришла от Ротшильдов, французской ветви семьи, которая, помимо многочисленных правительств, войн и различных отраслей промышленности, финансировала также строительство многих европейских железных дорог. Представители этой семьи владели нефтеперерабатывающим заводом в Фиуме, на побережье Адриатического моря, и поэтому были заинтересованы в приобретении дешевой российской сырой нефти. Они выделили средства на завершение строительства железной дороги, начатого Бунге и Палашковским, а взамен приобрели закладные на российские нефтяные сооружения. Они также договорились о гарантированных поставках российской нефти в Европу по выгодным для них ценам.

Для России данный период был характерен проявлениями яростного антисемитизма. В 1882 году императорским указом евреям было запрещено арендовать землю или владеть ею в пределах империи. Но все-таки Ротшильды были самыми известными евреями в мире – по отношению к ним указ, конечно, силы не имел. Российской нефтью занимались парижские Ротшильды. В первую очередь речь идет о бароне Альфонсе, организовавшем выплату репараций после поражения в войне с Пруссией в 1871 году и считавшемся одним из самых информированных людей во всей Европе (о нем говорили, что у него самые лучшие усы на континенте), а также о его младшем брате бароне Эдмоне, который финансировал переселение евреев в Палестину. Кредит, предоставленный Ротшильдами, позволил закончить строительство железной дороги из Баку в 1883 году, что почти сразу же превратило Батум в один из крупнейших нефтяных портов в мире. В 1886 году Ротшильды образовали „Батумское нефтеперерабатывающее товарищество“, известное впоследствии лишь по его русской аббревиатуре „БНИТО“. Они построили в Батуме нефтехранилища и предприятия по сбыту. „Братья Нобель“ быстро последовали их примеру. Железная дорога Баку – Батум открыла российской нефти дверь на Запад и именно из-за нее развернулась яростная тридцатилетняя борьба за мировые нефтяные рынки.

ВЫЗОВ, БРОШЕННЫЙ „СТАНДАРД ОЙЛ“

С появлением на арене Ротшильдов, Нобели внезапно столкнулись с крупным конкурентом, который вскоре занял второе место в России по объемам нефтедобычи. Хотя обе конкурировавшие группы и обсуждали возможности объединения, тем не менее, несмотря на выражение дружественных намерений, результат так и не был достигнут, и соперничество между ними сохраняло острый характер. Но были и другие конкуренты, чьи намерения были откровенно враждебны. „Стандард ойл“ немогла себе позволить просто проигнорировать российскую нефтяную индустрию. Российский керосин конкурировал теперь с американским осветительным маслом во многих странах Европы. В ответ на это в „Стандард ойл“ ускорили процесс сбора информации о зарубежных рынках и новых конкурентах. На Бродвей, 26 стали поступать сообщения со всего мира, в том числе и от некоторых американских консулов, которые также состояли на содержании у „Стандард“. Данные разведки были тревожны. „Стандард“ больше не могла благодушно рассчитывать на свое подавляющее превосходство.

Руководство „Стандард ойл“ понимало, что царское правительство никогда не позволит ей целиком выкупить предприятие Людвига Нобеля. Но вместо этого она могла попытаться приобрести значительный пакет акций Нобеля, сохранив при этом неоценимого Людвига на посту руководителя точно так же, как она сохранила лучших из конкурентов, которых она выкупила в Соединенных Штатах. В 1885 году переговоры с Нобелями в Санкт-Петербурге начал главный дипломат „Стандард“ и посол по специальным поручениям У. X. Либби. Людвиг Нобель не проявил заинтересованности. Вместо этого он сосредоточил свои усилия на укреплении своей собственной сети сбыта и увеличении объемов продаж в Европе. У него не было выбора. Захватывающий рост объемов нефтедобычи в России заставил Нобеля, как и других российских нефтепромышленников, искать новые рынки сбыта за пределами империи. В Баку забил ряд крупнейших нефтяных фонтанов, носивших такие имена, как „Кормилица“, „Золотой базар“ или „Чертов базар“. Один фонтан, имевший название „Дружба“, бил на протяжении пяти месяцев с мощностью сорок три тысячи баррелей в день, причем большая часть добытой нефти была потеряна. К 1886 году действовало одиннадцать фонтанов, а затем на только что открытом месторождении забило большое количество новых. Всего за период с 1879 по 1888 год объем нефтедобычи в России увеличился в десять раз, достигнув 23 миллиона баррелей, т. е. более четырех пятых от объема добычи в Америке. На протяжении восьмидесятых годов объем добываемой нефти резко возрос, и возникла настоятельная проблема поиска для нее новых рынков сбыта.

Столкнувшись с агрессивной сбытовой кампанией, проводимой Нобелем в Европе, глубоко обеспокоенная ростом добычи бакинской нефти компания „Стандард“ пришла к выводу, что от простого обсуждения пора переходить к делу. В ноябре 1885 года она снизила свои цены на европейских рынках – точно так же, как она это делала в ходе конкурентной борьбы в Соединенных Штатах. Агенты компании на местах стали распространять в разных европейских странах слухи о низком качестве и безопасности российского керосина. Кроме того, они прибегли к саботажу и подкупу. Несмотря на яростное наступление „Стандард“, и Нобель, и Ротшильды нанесли столь же сильный контрудар и добились успеха, а руководители „Стандард“ с ужасом наблюдали за тем, как область, которой они присвоили зловещий ярлык „Зона русской конкуренции“, все более расширялась на карте.

Некоторые члены Исполнительного комитета „Стандард“, располагавшегося на Бродвее, 26 настаивали на том, что в целях придания большей агрессивности сбыту своей продукции, а следовательно, для повышения конкурентоспособности „Стандард“, также необходимо организовать свои собственные компании по сбыту в зарубежных странах, а не пользоваться услугами независимых посредников. Более того, приход нефтеналивных танкеров на смену сухогрузам вывел нефтяной бизнес на абсолютно новый уровень. Сам Джон Д. Рокфеллер,рассерженный медленностью принятия решений в Исполнительном комитете, даже написал в 1885 году ворчливое стихотворение:

„Мы не старые и не сонные, и должны быть

постоянно на ногах, отважно встречать любой поворот судьбы

Достигая, добиваясь, учиться трудиться и ждать“.

В 1888 году Ротшильды пошли на очередное обострение конкурентной борьбы -они организовали свои собственные компании по импорту и сбыту нефтепродуктов в Британии. „Братья Нобель“ поступили подобным же образом. Это побудило к действию „Стандард“, которая наконец организовала свой первый зарубежный „филиал“ – „Англо– Америкэн ойл Компани“. Это произошло спустя двадцать четыре дня после официального открытия нового предприятия Ротшильдов в Британии. Кроме того, и на континенте были организованы новые филиалы – совместные предприятия, которыми „Стандард“ владела совместно с ведущими местными компаниями, занимавшимися сбытом нефти. „Стандард ойл“ превратилась в поистине многонациональную корпорацию.

Но конкурентов тем не менее остановить не удалось. Ротшильды ссужали деньгами мелких российских нефтепромышленников в обмен на гарантии приобретения добытой ими нефти по выгодным для себя ценам. На железной дороге Баку -Батум были постоянные заторы: семидесятивосьмимильный отрезок пути через горный хребет высотой в три тысячи футов был настолько труден, что в любое время по нему можно было перевезти лишь полдюжины вагонов. В 1889 году „Братья Нобель“ завершили прокладку через горы трубопровода протяженностью в сорок две мили. Исход дела решило использование четырех тонн динамита Альфреда. С наступлением новой эры, которую посол „Стандард“ по особым поручениям Либби прозвал „коммерцией в условиях конкуренции“, доля Америки в мировой торговле осветительными маслами упала с 78 процентов в 1888 году до 71 – в 1891-м, тогда как доля России выросла с 22 до 29 процентов.

Все новые и новые фонтаны начинали бить на богатом бакинском месторождении, вынося на поверхность все большее количество нефти. Но в российской нефтяной индустрии произошла одна важная перемена. Хотя терпение Людвига Нобеля и его решимость противостоять бесконечным трудностям оставались неизменными, здоровье его было подорвано. В 1888 году во время отпуска на французской Ривьере „нефтяной король Баку“ умер от сердечного приступа в возрасте всего пятидесяти семи лет.

Некоторые европейские газеты перепутали братьев Нобель и сообщили вместо этого о смерти Альфреда. В этих преждевременных некрологах о себе самом Альфред, к своему огорчению, нашел много осуждающих слов о том, что он был фабрикантом оружия, „динамитным королем“, торговцем смертью, нажившим огромное состояние за счет создания новых способов калечить и убивать людей. Он много размышлял над этими некрологами-осуждениями и в конце концов переписал свою последнюю волю, завещав свои деньги на организацию премии, которая увековечила бы его имя, и которой удостаивались бы лучшие проявления человеческой деятельности.ко держали в своих руках Нобели. Но для других, а в особенности для Ротшильдов, серьезность проблемы сбыта росла с каждым годом. Каким-то образом Ротшильдам нужно было обойти „Стандард ойл“ и выйти на мировой рынок. Особенный интерес они проявляли к Азии, где жили сотни миллионов потенциальных потребителей „нового освещения“. Но каким образом доставить им нефть?

У парижских Ротшильдов в Лондоне был свой человек – маклер по фрахтованию судов по имени Фред Лейн, который приглядывал там за их нефтяными интересами, и они поделились с ним своими проблемами. Хотя Лейн и был преимущественно закулисной фигурой, тем не менее он являлся одним из важных пионеров нефтяного бизнеса. Это был крупный дородный человек, обладавший большим умом и талантом завоевывать друзей, умевший представлять чужие интересы и быть посредником. Он стремился подкреплять дружеские отношения и деловые союзы, зачастую бывшие одним и тем же, своим капиталом. „Посредник par excellence“, он позднее получил прозвище „Шейди* Лейн“, и не из-за жуликоватости, ему, кстати, совершенно не присущей, а потому, что в одной и той же сделке, как иногда выяснялось, он представлял интересы стольких сторон, что становилось непонятно, на кого же он все-таки работает.

Лейн был настоящим экспертом в области судоходства, и у него уже было готово решение проблемы, стоявшей перед Ротшильдами. Просто он знал некоего торговца по имени Маркус Сэмюель, звезда которого только восходила. Он познакомил с Маркусом Сэмюелем Ротшильдов. В результате родился дерзкий план, который мог не только решить проблему российской нефти, но также перерасти в настоящую всемирную нефтяную революцию, которая, в случае удачи, ослабила бы железную хватку Рокфеллера и „Стандард ойл“ на мировой керосиновой торговле.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



double arrow
Сейчас читают про: