Научной парадигмы

Фундаментальным теоретическим базисом перехода к устой­чивому эволюционному аттрактору постиндустриальной цивили­зации должна стать новая научная парадигма. Социокультурный аспект, складывающийся на этапе перехода к этому аттрактору, требует, с одной стороны, последовательного проведения в жизнь традиционных научных принципов, но с другой — парадигмального высвечивания методологически новых подходов к постановке и решению научных и технических проблем, становления новых фундаментальных научных направлений, внесения необходимых корректировок в современную систему миропредставления. Мо­дернизация общенаучной парадигмы, которая становится необхо­димой и неизбежной на этапе перехода к устойчивому ноосферно-гуманистическому постиндустриальному обществу, обеспечит су-

щественное расширение горизонтов научного знания и окажет стимулирующее воздействие на создание материальной базы пере­хода к устойчивому будущему.

Обобщая анализ комплекса проблем, проведенный в предыду­щих разделах книги, попытаемся сформулировать основные прин­ципы, которые могут определить облик складывающейся пост­современной научной парадигмы.

1. Системность, предполагающая комплексное рассмотрение различных аспектов эволюционного кризиса, а также любых вир­туальных эволюционных сценариев. Попытки разрешить, напри­мер, проблему сохранения природной среды, в значительной мере отрывая ее от других кризисных факторов либо учитывая их не в полной мере, как показывает практика, не позволяют достичь же­лаемых результатов.

Системный критерий нарушался при построении националь­ных космических программ, программ развития атомной энерге­тики и др. Это приводило к переоценке политических и престиж­ных факторов и, напротив, к значительной недооценке факторов безопасности.

2. Синкретизм. Английский писатель и одновременно физик Чарльз Сноу писал, что драматизм развития науки в XX в. состоял во все нараставшем разрыве между естествознанием и гуманитар­ными дисциплинами. Можно думать, что наметившееся в послед­ние годы размывание этого противоречия будет продолжаться и в XXI в. Synkretismos по-гречески означает соединение. В XXI в. этот процесс сближения научных направлений примет форму синкре­тической триады «естествознание — технология — гуманитарное знание».

Как было показано в ч. 4 и 5, одним из существенных достиже­ний науки конца XX в. стало снятие антагонизма линий Платона и Демокрита, преодоление взаимного отрицания идеализма и ма­териализма, продолжавшегося два с половиной тысячелетия. Зна­ковой вехой на этом пути стало формирование мэонической триа­ды «квантовый вакуум (мэон) — материя — сознание».

3. Синергетическое мышление. Есть старая притча о сушеной обезьяньей лапке. Это талисман, который исполнял любое жела­ние своего владельца: человек хотел много денег — ему приносили страховку за погибшего сына... Теория самоорганизующихся сис­тем, или синергетика, утверждает: в условиях эволюционного кри­зиса подобные ситуации типичны. Это происходит из-за потери

системной устойчивости в точке бифуркации, когда основное вли­яние на переход к тому или иному виртуальному тренду начинают оказывать случайности, второстепенные факторы.

Методы синергетики позволяют снизить риск перехода на ту­пиковые виртуальные сценарии и, напротив, повысить вероят­ность развития по оптимальному сценарию. В основе этих методов лежит принцип синергетической триады «открытость — нелиней­ность — когерентность». Принципы синергетики носят очень общий характер и позволяют выйти на поле гуманитарных дис­циплин.

Такой подход служит основой возникновения новых научных направлений — социосинергетики, исторической механики, футуросинергетики и др. Появилась возможность решать ряд приклад­ных задач: моделирование виртуальной реальности, стратегичес­кие игры, оценка статистических весов альтернативных сценариев эволюции, определение критериев запрета тупиков эволюцион­ных трендов и др.

4. Динамизм. Согласно Куну, парадигма как мировоззренчес­кий стандарт выполняет две противоположные, но взаимосвязан­ные функции. Первая — консервативная, охранительная, заблаго­временно отсекающая ложные ходы, включая антинаучные измышления. Вторая — поисковая, направленная на снятие неопре­деленностей в принципиально новых областях знания, где еще не завершены эксперименты и отсутствует теория, получившая все­общее признание. В условиях глобального эволюционного кризи­са естественно ожидать, что усилия ученых, способных мыслить нестандартно, будут концентрироваться на втором функциональ­ном направлении.

С позиций принципа динамизма следует признать правоту кон­цепций перманентной модернизации науки и фаллибилизма, т.е. отказа от окончательно завершенных фундаментальных теорий. Одна из задач научного исследования состоит поэтому в определе­нии границ применимости конкретных теоретических моделей. Из антидогматичного характера принципа динамизма следует также признание допустимости параллельного сосуществования альтер­нативных теоретических моделей.

Вместе с тем остается незыблемым правило П. Капицы: «Фун­даментальные эксперименты остаются в науке навсегда, а их тео­ретическая интерпретация может изменяться». Любая теория ос­тается открытой.

Принципы динамизма и антидогматизма процесса научного по­знания могут быть дополнены до эпистемологической триады, если в нее включить в качестве третьего элемента принцип «знаю­щего незнания» {docta ignorantia на латыни), введенный Николаем Кузанским. Признание некоторого объема новой информации ус­тановленным с научной достоверностью должно сопровождаться указанием тех границ, за которыми начинается область нашего незнания. Это знание о незнании во многих случаях может послу­жить стимулом для появления новых ценных научных идей.

5. Комплементарностъ, или дополнительность. Этот старый принцип Нильса Бора — contraria sunt complementa (противопо­ложность суть дополнительность) — получает развитие в новой науке. Сходятся ранее противостоящие линии Платона и Демо­крита в рамках единой синергетической ноокосмической парадиг­мы. Постепенно уходит в прошлое разрыв между гуманитарными и естественно-научными дисциплинами. Утрачивает резкие очер­тания противоположение действительного мира и виртуальной реальности.

6. Универсальный эволюционизм. Этот базовый принцип — следствие теории самоорганизующихся систем. С его принятием постулируются основные аксиомы синергетики на всех иерархи­ческих уровнях самоорганизации, включая человеческий социум, науку и саму Вселенную. Принимая этот принцип, наука отказы­вается от традиционных дихотомий цивилизация — природа, об­щество — человек, национальные интересы — глобализм и т.д. Перенос центра тяжести исследования эволюционных процессов в рамках отдельных научных дисциплин на изучение универсаль­ных законов эволюции в их целостности и самоорганизации. Включение частных эволюционных процессов в единый поток кос­мической эволюции. Выявление фундаментальных механизмов универсального эволюционного процесса (принцип семантичес­кого давления).

7. Космизм (признание единства человека и космоса, включен­ности человечества в эволюционные космические процессы, неиз­бежности космического будущего человечества). Отказ от край­ностей аксиологического идеала антропоцентризма и антропокос-мизма, основанных на утверждении права человека вмешиваться на основании собственного произвола в протекание природных процессов в планетарном и космическом масштабах. Принципы

самосогласованной коэволяции человека и окружающей среды вплоть до космических масштабов.

8. Сайентистская триада. Традиционно принято считать ос­новными функциями науки когнитивную и конструктивную. В условиях эволюционного кризиса и процессов перехода к устой­чивому будущему, когда цена ошибок и скорость перемен резко возрастают, этого уже недостаточно. Не менее значительную роль начинают играть функции, которые до сих пор воспринимались как вторичные: высшее образование, подпитка других сфер чело­веческой деятельности хорошо подготовленными интеллектуала­ми и новыми идеями, гуманизация техники. Тремя основными элементами триады, определяющими аксиологические ориентиры научной деятельности, становятся познание, обращенность к практике и образование.

Эпистемологическая триада научной деятельности означает отказ от былой аксиологической индифферентности науки, о ко­торой свидетельствует старый удачный образ башни из слоновой кости как обители ученого, оторванного от живой жизни. Новая наука приобретает ярко выраженную гуманистическую и нравст­венную направленность, эпицентром ее внимания становится сам

человек.

Анализ, проведенный в ч. 3, 4, 5 книги, дает основание утверж­дать, что сквозь плотное кольцо почти неразрешимых проблем, которые XXI в. получил в наследство от XX в., стал, кажется, виден яркий свет надежды. XIX в. передал нам главное достижение социально-политических наук своего времени — постулат Маркса о примате технологического базиса для социокультурной эволю­ции. Вся история завершившегося XX столетия — блестящее под­тверждение справедливости этого постулата.

Обращаясь к той информации, о которой шла речь в ч. 3, 4, 5, можно утверждать, что колесо истории совершает еще один пово­рот и в наших руках оказывается главное звено той цепи, ухватив­шись за которую мы выберемся наконец к свету.

Технологическая переориентация, которая началась в послед­ние десятилетия XX в. и будет продолжена в XXI в., является весьма фундаментальной и носит характер смены способа произ­водства. В результате новой промышленной революции на смену техногенной цивилизации, нацеленной на материальное произ­водство и потребление природных ресурсов, приходит постинду­стриальное общество, для которого высшими ценностями стано-

вятся знание, духовные интересы человека и максимальная само­реализация его творческого потенциала. Разумеется, эта новая форма социума пока в значительной мере остается одним из аль­тернативных виртуальных сценариев, но этот сценарий становит­ся все более реальным.

Переход человечества к третьему после неолитической револю­ции и становления индустриальной цивилизации суперциклу в своей истории — постиндустриальному обществу происходит в непростой обстановке. Не удается выработать концепцию и стратегию преодоления экологического кризиса и перехода к устойчи­вому будущему, которые были бы коллективно одобрены мировым сообществом. Как показал Саммит Земли, проходивший в авгус­те-сентябре 2002 г. в Йоханнесбурге, мнения по этим вопросам резко расходятся.

К началу XXI в. стала проясняться и другая, таящая не менее опасные угрозы историческая тенденция. Складывается впечатле­ние, что констелляция мировых финансовых центров со штаб-квартирой в Вашингтоне пытается найти решение острых вопро­сов современности на путях финансовой, технологической, поли­тической и культурной глобализации, которая особенно бурно развивается начиная с последнего десятилетия XX в. Сам по себе этот процесс исторически неизбежен и благотворен для человече­ства. Но ему постарались придать однобокий, униполярный харак­тер, ориентированный на создание мировой империи Pax Ameri­cana. Эта новая версия социально-политической утопии, упорно навязываемая миру всеми средствами, включая применение ору­жия, уже породила немало бедствий — яростные вспышки терро­ризма, размах сепаратизма, фундаментализма и национализма. А привести она может к мировой войне.

Найдет ли XXI в. средства для преодоления многочисленных кризисных явлений, доставшихся ему от предшествующей истори­ческой эпохи, и тех, которые порождены новым временем? Нет, если лица, от которых зависит выбор пути, будут придерживаться прежних методов принятия стратегических решений, основанных на механистическом миропредставлении. Да, шанс найти такие решения станет реальным, если будет совершен переход к новому, нелинейному стилю мышления.

Этот переход облегчит, в частности, становление новой обще­научной парадигмы, соответствующей наступающей постинду­стриальной эпохе. На этой научной основе начиная с 2010-2015 гг.

будет происходить формирование очередного, 6-го технологичес­кого уклада. Можно думать, что в технологическое ядро этого уклада наряду с информатикой, биотехнологией, нетрадиционной энергетикой войдут и квантово-вакуумные технологии. Менее оп­ределенным оказывается прогноз на 7-й технологический уклад, формирование которого начнется в середине XXI в. Нельзя, одна­ко, исключить, что на этом этапе успехи биотехнологии и кванто-во-вакуумных технологий поставят в повестку дня проблему авто­эволюции человека. Сформулированная в этой главе версия пост­современной научной парадигмы может сыграть позитивную роль, помогая правильно выбирать ориентиры при движении по этому нелегкому пути к постиндустриальной цивилизации.

Говоря о строительстве в XXI в. нового дома для человечества в нелинейной Вселенной, мы сосредоточили наше внимание глав­ным образом на решении научных и технологических проблем. Не вызывает, однако, ни малейших сомнений — и это прямо следует из принципов только что сформулированной парадигмы, — что успех может быть достигнут только на основе комплексных социо­культурных преобразований. Противоречия есть и будут — они источник развития. А преодолевать их может только общая воля граждан Земли, объединенных пониманием проблем и гуманисти­ческими нравственными принципами.

_____________________________________________________________________________