Ж. Жан-обри

22 января 1919 г.

Отель «Монблан», Межев (Верхняя Савойя)

Ваше последнее письмо, дорогой друг, датировано 11 ноября, а рукопись была готова еще раньше! Завтра утром я, наконец, отправлю ее почтой.

Нахожусь здесь уже почти месяц. Я не сразу приспособился к высоте и холоду, но теперь все в порядке. Солнце тут сияет как нигде! Я люблю снег — и это весьма удачное совпадение: его сколько угодно, проваливаешься по колено. Улучшения в моем состоянии пока не заметно. Сплю плохо. Начал было де­лать небольшие прогулки, даже кататься на санках (несколько сколоченных вместе поленьев, но с мягкой подушкой). А теперь нужно снова приниматься за любимое занятие лежебок.

Одному богу известно, сколько времени придется про­сидеть здесь! — если только меня не заставят забраться еще выше.

И чувствуешь себя таким одиноким, таким отрезанным от всего мира! Нет ни врача — врач приезжает только раз в неделю, по пятницам,— ни аптеки. Скоро придется совершить на санях путешествие с ночевкой в Салланш или Сен-Жервэ, чтобы под­стричь мои космы. Даже газеты не каждый день добираются к нам наверх, но на это наплевать, я их не читаю.

Все это должно вызвать в Вас сочувствие и желание подать о себе весточку, чем Вы доставите мне чрезвычайную радость.

Искренне преданный

Морис Равель

Как поживают супруги Геритт? Передайте им при встрече дружеский привет.

Г-жа Геррит — сестра Жан-Обри. Ее муж впоследствии стал (если уже не был в то время) председателем французской Торговой палаты в

Лондоне. В войну 1939—1945 годов его голос часто можно было слышать по радио Свободной Франции. И муж и жена Геритт страстно любили музыку и всегда оказывали самый теплый прием французским музыкан­там, приезжавшим в британскую столицу. Г-жа Геритт была также пере­водчицей Кэтрин Мэнсфилд ¹ на французский язык.