Открытка Элен Журдан-Моранж

24 февраля 1928 г.

Hood and Hood river valley ¹ Oregon

Позавчера в Миннеаполисе с радостью обнаружил Ваше письмо. Там же получил письмо от брата — первое. В Лос-Анжелосе я ходил в пляжном костюме, и всюду была чудесная теп­лая погода, а здесь опять мороз, снег и ветер. Завтра утром воз­вращаюсь к себе в Нью-Йорк и тут же на вокзале начну пере­давать по назначению Ваши приветы, поклоны и поцелуи, Во Францию я вернусь только в 1-х числах мая, если не протяну здесь ноги. Отдыхаю в поездах. Спал всю ночь, а сегодня к тому же — до и после завтрака.

Сердечный привет

Морис Равель

В этот день Равель, как видно, был расположен писать письма: по­сле открыток Ролан-Манюэлю и Элен Журдан-Моранж он из того же поезда отправляет своему другу Гарбану открытку с изображением Иосемитского водопада (Josemite Falls).

24 февраля 1928 г.

Josemite Falls Josemite National Park²

California

Reached via Union

Pacific System³

Дорогой друг, Ваше письмо получил в Миннеаполисе поза­вчера — там был снег, холод, леденящий ветер. Как это далеко от Лос-Анжелоса с его 35—40-градусной жарой! Везде погода до сих пор была очень теплая.

На этот раз промчался через Чикаго во весь дух, чтобы снова не отморозить руки. Какие чудные места я видел с тех пор, как выехал из Нью-Йорка! Вернусь туда завтра утром. У меня такое ощущение, будто я еду домой.

Мне казалось, что я Вам уже писал из какого-то поезда; только в поездах могу писать письма и спать.

До 1-х чисел мая, если от меня что-нибудь останется. Сердечный привет всем.

Морис Равель

Во время этого грандиозного турне он не забывает свою милую крест­ную и пишет ей длинное письмо по дороге в Новый Орлеан.

¹ Долина реки Гуд.

² Josemite National Park (англ.) — Иосемитский Национальный Парк (Калифорния).

³ Reached via Union Pacific System (англ.) — через Объединение Тихо­океанских железных дорог.

4 апреля 1928 г.

Crescent Limited Нью-Йорк — Новый Орлеан В пути

Дорогая крестная,

Ваше письмо я получил в Нью-Йорке, где пробыл еще 3 дня. В понедельник — Бостон, где наконец я спал на устойчивой кро­вати. Еще на 5 часов заехал в Нью-Йорк. Теперь последняя не­большая прогулка: Новый Орлеан, куда я приеду завтра утром единственно для того, чтобы бросить умиленный взор на эту старую французскую колонию и полакомиться «помпано в па­пильотках», запивая их винами Франции (да, да... если бы Вы знали, что такое сухой закон!).

В тот же вечер я уеду оттуда в Хаустон: 2 концерта, по­ездка на автомашинах к Мексиканскому заливу. Иными сло­вами, никаких концертов (от Хаустона до Грэнд-Каньона 2 ночи).

Затем я покину Аризону и отправлюсь прямо в Буффало и Н.-Й. (на этот раз 4 ночи). Из Нью-Йорка — в Монреаль, а за­тем обратно — и посадка на «Париж», который отплывает в пол­ночь. (Я приеду 21-го в 10 ч. 30 м.)

И совсем я не при последнем издыхании, как Вам говорили; никогда не чувствовал себя лучше, чем во время этого сумасшед­шего турне.

Наконец понял, в чем тут причина. Никогда еще я не вел та­кого правильного образа жизни.

Вы забыли сообщить о своем самочувствии. Но писать сюда уже не стоит: письма придут после моего отъезда. Я сам явлюсь к вам за новостями.

В Нью-Йорке и Бостоне стояла чудесная погода; когда я се­годня проснулся, оказалось, что весна в разгаре — тепло, как ле­том (в горах же зелень еще не вся распустилась).

В купе пришлось снять пиджак, хотя все окна открыты и вентилятор включен на полную мощность. На открытой пло­щадке последнего вагона не прохладнее. Что же будет в Техасе?

Сейчас около 11 часов; салон пустеет. Пойду через весь поезд к себе в купе.

До скорого свидания. Сердечный привет от Вашего

Мориса Равеля

Для г-жи Кан-Казелла он выбирает почтовую открытку с яркой цвет­ной фотографией, изображающей закат на Грэнд-Кэньоне в Аризоне. Этот необычайный пейзаж поразил его воображение, и по возвращении во Францию Равель часто упоминал о нем в беседах со своей корреспон­денткой.