Il Re, la Regina, i ministri, le dame erano disperati

Piombofino emergeva ormai con la testa soltanto; e affondava cantando:

Oh! Piumadoro,

bella bambina — sarai Regina.

S’udì (послышался), a un tratto (внезапно; tratto — черта, штрих; промежуток /времени/), la voce di mastro Simone (голос мастера Симона):

— Maestà (Ваше Величество)!... Una stella cometa all’orizzonte (звезда-комета на горизонте)! Una stella che splende (звезда, которая сияет) in pieno meriggio (средь бела дня: «в полный полдень»)!

Tutti accorsero alla finestra (все прибежали к окну), ma prima ancora (но еще прежде) la gran vetrata di fondo (большой витраж снизу) s’aprì per incanto (открылся по волшебству) e Piumadoro apparve (и Золотое Перышко явилась) col suo seguito (со своей свитой) alla Corte sbigottita (ошеломленному двору).

I soffioni le avevano tessuta (одуванчики ей соткали; tessere — ткать; плести; вить) una veste di velo (вуалевое платье), le farfalle l’avevano colorata di gemme (бабочки ее украсили самоцветами). Le diecimila cetonie (десять тысяч бронзовок), cambiate in diecimila paggetti (превратившиеся в десять тысяч пажей) vestiti di smeraldo (одетых в изумрудный цвет), fecero ala alla giovinetta (выстроились при девушке) che entrò sorridendo (которая вошла, улыбаясь), bella e maestosa come una dea (красивая и величественная, как богиня).

Piombofino (Чистый Свинец), ricevuto il primo bacio di lei (получив первый поцелуй от нее), si riebbe (очнулся; riaversi — приходить в себя; овладевать собой; поправляться, выздоравливать) come da un sogno (как ото сна), e balzò in piedi (и вскочил на ноги) libero e sfatato (свободный и расколдованный), tra le grida di gioia (меж криками радости) della Corte esultante (ликующего двора).

Furono imbandite feste (были устроены празднества) mai più viste (никогда не виданные). E otto giorni dopo (и через восемь дней) Piumadoro la carbonaia (Золотое Перышко, угольщица) sposava il Reuccio delle Isole Fortunate (вышла замуж за королевича Счастливых Островов).

S’udì, a un tratto, la voce di mastro Simone:

— Maestà!... Una stella cometa all’orizzonte! Una stella che splende in pieno meriggio!

Tutti accorsero alla finestra, ma prima ancora la gran vetrata di fondo s’aprì per incanto e Piumadoro apparve col suo seguito alla Corte sbigottita.

I soffioni le avevano tessuta una veste di velo, le farfalle l’avevano colorata di gemme. Le diecimila cetonie, cambiate in diecimila paggetti vestiti di smeraldo, fecero ala alla giovinetta che entrò sorridendo, bella e maestosa come una dea.

Piombofino, ricevuto il primo bacio di lei, si riebbe come da un sogno, e balzò in piedi libero e sfatato, tra le grida di gioia della Corte esultante.

Furono imbandite feste mai più viste. E otto giorni dopo Piumadoro la carbonaia sposava il Reuccio delle Isole Fortunate.