Терминология

Используемая для обозначения потенций в различных шкалах терминология развивалась в течение длительного вре­мени. К сожалению, в результате возникли соглашения, кото­рые слегка запутывают начинающего.

Десятичная шкала основана на разведении 1:10. Первая потенция 1х — это разведение 1:10. Второе разведение (1:10 х 1:10 = 1:100) называется потенцией 2х. Восьмое десятичное разведение 1:10 х 1:10 х 1:10 х 1:10х 1:10 х 1:10 х 1:10 х 1:10= 1: 100 000 000 называется потенцией 8х. Таким образом, в деся­тичной шкале потенция эквивалентна числу нулей в знамена­теле окончательного разведения.

Сотенная шкала используется в гомеопатии наиболее ши­роко. Она основана на последовательных разведениях 1:100. Поэтому каждая сотенная потенция эквивалентна по разведению двум десятичным потенциям. Потенция 30с — это то же, что 60х, если учитывать только величину разведения.

Наконец, некоторые гомеопаты используют потенции на ос­нове последовательных разведений 1:50000 на каждом уровне. Они называются 50-тысячными потенциями, но в разговорной речи их обычно называются просто тысячными. Этот необычный коэффициент разведения был предложен Ганеманом в конце

жизни на основе его предварительных экспериментов с различ­ными степенями разведения и встряхивания. Например, потен­ция lm представляет собой разведение 1:50000, а потенция Зт -разведение 1:125 000 000 000 000 (1:50000 х 1:50000 х 1:50000).

Очень важно понять, что для приготовления клинически эф­фективной потенции заданного уровня важны как разведение, так и встряхивание. Для каждого уровня потенции выполняется стандартное число встряхиваний и осуществляется разведение в соответствии с используемой шкалой. На рис. 14 показана таб­лица, в которой сравнивается разведение и число встряхиваний (в предположении стандарта 100 встряхиваний на каждом уровне) для потенций эквивалентного номера в разных шкалах.

Поскольку в потенцировании участвуют оба фактора, не­правильно приравнивать потенции только по числу встряхива­ний или только по степени разведения. Например, если сравнить 30с и ЗОх, то число встряхиваний у них одинаково (3000), но разведения различны (1:1030 для ЗОх и 1:1060 для 30с), так что 30с является более высокой потенцией. И наобо­рот: если сравнить два препарата одинакового разведения 30с и 60х, то увидим, что 60х имеет более высокую потенцию, по­скольку она была подвергнута 6000 встряхиваний по сравне­нию с 3000 для 30с.

Иногда в клинической практике возникает проблема, какая потенция одной шкалы соответствует по эффективности какой-либо потенции другой шкалы. Например, предположим, что на пациента подействовала 30с, по-прежнему показан тот же препарат, но гомеопат хочет перейти на тысячную шкалу. Какая потенция соответствует в тысячной шкале 30с? — Если дать 9т, то будет ли это более высокая потенция, потому что разведение выше? Или это более низкая потенция, поскольку число встряхиваний гораздо меньше? — На этот вопрос нельзя пока ответить точно, но он должен стать хорошим предметом для исследований в будущем. Когда-нибудь, возможно, удастся изобрести формулу, которая обеспечит такое сравнение, но пока есть слишком много неизвестных факторов. Например, одинаково ли важны встряхивания и разведение, или одно из них важнее другого? А может быть, один фактор важнее при низких потенциях, а другой — при высоких? Оказывает ли дан­ное число встряхиваний постоянное действие при различных разведениях или действие меняется при разных разведениях? Имеются ли отличия в действии ниже числа Авогадро, осо­бенно когда всё ещё присутствует различимое количество ис-

ходного вещества, или соотношение между количеством ис­ходного вещества и количеством растворителя не имеет значе­ния? В любом случае, в настоящее время разрешить этот вопрос можно, если воспользоваться клиническим опытом самых проницательных наблюдателей в гомеопатии; на сегодня этот вопрос всё ещё не решён.

По соглашению и по возникающей на опыте привычке не­которые потенции используются в гомеопатии рутинно: 2х, 6х, 12х, 30с, 200с, 1000с, 10000с, 50000с. Для простоты общения при описании потенций от 30с и выше буква «с» стирается; таким образом, мы говорим «двухсотая потенция», а не «200с». Кроме того, поскольку высокие номера громоздки, мы прини­маем латинские цифровые обозначения: 1000 превращается в 1М, потенция 10000 превращается в ЮМ, потенция 50000 — это 50М, 100000 называется СМ и т.д. В данной книге используется прописная буква «М», чтобы отличить её от буквы «т», которая означает «50-тысячную» шкалу потенцирования. Существуют потенции, которые называются «сверхвысокими» и доходят до ММ (1 000 000 с), 50ММ (50 000 000 с), СММ (100 000 000 с), МММ (1 000 000 000 с) и т.д. Кроме того, изредка гомеопат может по некоторым причинам дать необычную потенцию, такую как 17х, 500с и т.д.

Как говорилось в главе 7, по разведению число Авогадро соо­тветствует 24х, которая представляет собой 12с или находится между 5т и 6т. Это значит, что, начиная с этого момента, больше не остаётся ни одной молекулы исходного вещества. Таким об­разом, потенции ЮМ или МММ астрономически далеко выхо­дят за пределы какой бы то ни было возможности сохранить какое-нибудь химическое воздействие исходного вещества. Тот факт, что энергия или частота колебаний исходного вещества пе­редаётся молекулам растворителя, обсуждался в главе 7.

Ганеман, будучи химиком, хорошо знал о числе Авогадро, но для открытости его ума и его приверженности эмпирическому на­блюдению показательно, что он всё равно ушёл вперёд, использо­вал потенции, которые превышали число Авогадро, и обнаружил, что они обладают всё большей эффективностью при меньшем ко­личестве неблагоприятных последствий, чем у низких потенций. Однако с этого момента многие последователи Ганемана не смогли следовать за ним. Их убеждения были крепко основаны на возни­кавшей в то время материалистической философии, так что они сочли невозможным представить, что лекарства могут действовать за пределами материального уровня. Это вызвало в гомеопатиче-

Сотенная	Десятичная	50-ТЫСЯЧНАЯ
ПОТЕНЦИЯ	РАЗВЕДЕНИЕ	ЧИСЛО ВСТРЯХИВАНИЙ	ПОТЕНЦИЯ	РАЗВЕДЕНИЕ	ЧИСЛО ВСТРЯХИВАНИИ	ПОТЕНЦИЯ	РАЗВЕДЕНИЕ	ЧИСЛО ВСТРЯХИВАНИЙ
1с	1 102		1х	1 10		lm	1 50xl04
2с	1 104		2х	1102		2m	1 25x109
Зс	1106		Зх	1103		3m	1 125x10M
6с	1 1012		6х	1 106		6m	1 15X1028
30с	1 1060		ЗОх	1 1030		30m	1 9хЮш
200с	110400	20 000	200х	1 10200	20 000	200m	1 9xlO919	20 000
Рисунок 14. Сравнение разведений и встряхиваний на каждом уровне потенции в каждой шкале Эту таблицу можно изучать двумя способами Можно сравнивать определённое число встряхиваний (например, 20 000) с предельными различиями в разведении, имеющимися в разных шкалах. Другой способ- это посмотреть, какие потенции имеют приблизительно одинаковую степень разведения, но подверглись различному количеству встряхиваний.

ских кругах крупный раскол на врачей, назначающих низкие по­тенции, и врачей, назначающих высокие потенции (как правило, низкие потенции — это препараты ниже числа Авогадро, а высо­кими потенциями считаются препараты выше его).

Описание этого разделения как разделения на основе ис­пользуемых гомеопатами потенций неадекватно выражает истинную природу раскола. Те врачи, которые переставали при­знавать идейное руководство Ганемана, обычно отказывались не только от использования высоких потенций, но и от многих дру­гих его принципов. Они имели обыкновение смешивать много препаратов, давать одновременно разные потенции, часто по­вторять препараты целыми днями или неделями, делать назна­чения на основе поражённого органа или диагностического шаблона, давать препараты для «дренажа» системы и т.д. Кратко говоря, врачи, назначающие низкие потенции, сплошь и рядом использовали гомеопатические препараты почти чисто аллопа­тическим способом. Эти методы до сих пор в моде во многих ре­гионах мира и серьёзно подрывают возможность излечения многих тысяч больных.

Описать врачей, делающих назначение согласно классиче­ским правилам Ганемана, как врачей, назначающих высокие потенции, значит также ввести читателя в заблуждение. Гомео­пат, работающий в соответствии со строгими законами гомео­патии, может использовать любую потенцию в зависимости от индивидуальных потребностей пациента. Верно, что они весьма часто полагаются на потенции выше числа Авогадро, но всегда имеются обстоятельства, в которых может использо­ваться даже потенция 6х. Таким образом, истинный раскол имеет мало общего с используемыми потенциями; скорее он связан со всей философией и методом назначения.

Аннотированная библиография к главе 11

1. Ганемановское описание Causticum:

«Известь, даже в виде мрамора, обязана своей нераствори­мостью в воде и мягкостью соединённой с ней кислоте наи­низшего порядка; из доведённого до красного каления мрамора эта кислота выделяется в виде газа. В ходе этого про­цесса в состав мрамора, как и негашёной извести, проникает (помимо скрытой теплоты) ещё одно не известное химии ве­щество, которое придаёт ему свою едкость, а также раствори­мость в воде, в результате чего мы получаем известковую воду.

Это вещество, хотя оно и не является кислотой, придаёт ему свою едкость, и при добавлении жидкой кислоты (которая вы­держивает огонь), которая затем объединяется с известью в силу своего более тесного сродства, водный каустик {Hydras Caustici) отделяется посредством дистилляции.

Возьмите кусок свежей негашёной извести весом примерно два фунта, погрузите этот кусок примерно на минуту в сосуд с ди­стиллированной водой, а затем положите его на сухое блюдо, на котором он вскоре превратится в порошок с выделением боль­шого количества теплоты и характерного запаха, называемого па­рами извести. Возьмите две унции этого тонкого порошка и смешайте его в (нагретой) фарфоровой чаше для тритурации с раствором двух унций бисульфата калия, нагретого до красного каления, расплавленного, снова охлаждённого, а затем распы­лённого и растворённого в двух унциях горячей воды. Эта густая смесь помещается в небольшую стеклянную реторту, к которой прикрепляется наконечник с влажным пузырём; в трубку нако­нечника вставляется наполовину погружённый в воду приёмник; реторту нагревают, постепенно поднося к ней снизу горящий дре­весный уголь, и после подачи нужного количества теплоты вся жидкость дистиллируется. Дистиллированная жидкость будет представлять собой около полутора унций прозрачной воды, со­держащей в концентрированном виде вышеупомянутое вещество, т.е. Causticum (каустик). Она пахнет, как щёлок. Каустическая сода оставляет сильно вяжущий вкус на задней части языка и вызывает жжение в горле. Она замерзает только при температуре ниже тем­пературы замерзания воды и ускоряет разложение погружённых в неё веществ животного происхождения. При добавлении диги-дрохлорида бария каустическая сода не подаёт никаких призна­ков наличия серной кислоты, а при добавлении оксалата аммиака в ней не обнаруживается никаких следов извести»⁴.

2. Ганемановское описание тритурации

«Пользуясь этим характерным для гомеопатии способом, мы берём один гран порошка любого из рассматриваемых в шести томах Materia Medica Рига веществ, а особенно ниже пе­речисленных антипсорических веществ, т.е. кремнезёма, диги-дрокарбоната бария, извести, карбоната натрия, нашатыря, карбоната магния, растительного угля, животного угля, гра­фита, серы, сурьмяного блеска, металлической сурьмы, золота, платины, железа, цинка, меди, серебра, олова. Ещё не расплю­щенные в фольгу куски металлов истираются на мелкозерни-

Samuel Hahnemann, Chronic Diseases, p. 558.

стом и твёрдом точильном камне под водой, а некоторые из них — такие, как железо — под спиртом; если это жидкая ртуть, то берётся один гран, если нефть, — одна капля вместо грана и т.д. Это вещество кладут примерно на одну треть от 100 гран по­рошкообразного молочного сахара и помещают в неглазуро-ванную фарфоровую ступку или в ступку, с которой сначала мокрым песком была стёрта глазурь. Затем лекарство и молоч­ный сахар перемешивают в течение нескольких секунд фарфо­ровым шпателем, и смесь с некоторым усилием в течение шести минут растирают в порошок, а измельчённое вещество в течение четырёх минут соскребают со ступки и фарфорового пестика, который также не глазурован, либо глазурь стёрта с него мокрым песком. Это делается для того, чтобы тритурацию можно было перемешать до однородного состояния. После соскребания и собирания её снова с такой же силой растирают без добавления сахара в течение ещё шести минут. После по­вторного соскребания в течение четырёх минут со дна и боко­вых сторон к этой тритурации (для получения которой была использована первая треть от 100 гран) добавляют вторую треть молочного сахара, перемешивают их в течение нескольких се­кунд шпателем, снова растирают с той же силой в течение шести минут, повторно растирают (без добавления сахара) в течение ещё шести минут, и после соскребания в течение ещё четырёх минут смешивают с последней третью порошкообразного мо­лочного сахара путём перемешивания круговыми движениями шпателя. Всю смесь снова растирают в течение шести минут, соскребают в течение четырёх минут и во второй и последний раз растирают в течение шести минут. Затем её полностью сос­кребают, а порошок хранят в бутылке с хорошо притёртой пробкой и этикеткой с названием вещества и обозначением «100», так как оно потенцировано стократно⁵ (или маркиров­кой «1с», как это делают сегодня)».

Samuel Hahnemann, Chronic Diseases, p. 147.

ГЛАВА 1 2. СБОР АНАМНЕЗА

Гомеопатическая система — научная дисциплина, основан­ная на надёжных и проверяемых законах, принципах и методах. Однако в применении к отдельному пациенту она является также искусством. Нигде этот художественный аспект гомеопатии не виден так ясно, как в процессе сбора гомеопатом анамнеза боль­ного. Хотя существуют общие принципы сбора анамнеза, каждый приём представляет собой совершенно уникальный процесс, тре­бующий оттого, кто его ведёт, разнообразной чувствительности и разных подходов к разным пациентам. Это живой и текучий про­цесс, который приводит, тем не менее, к информации, на осно­вании которой делаются научные суждения.

В хронических случаях (острые случаи будут обсуждаться в конце этой главы) сбор анамнеза требует большого опыта и тренировки, которую нельзя приобрести путём чтения книг. Книги могут дать общую основу и простое понимание целей, которые достигаются посредством хорошего сбора анамнеза, но недостатком книжного обучения в этой ситуации является тенденция читателя строить этот процесс на основе правил. При написании книги автор по необходимости должен обоб­щать свои описания и примеры, и читатель получает идею, ко­торая слишком твёрдо сформулирована, слишком проста и носит слишком чёрно-белый характер.

Единственно надёжный способ научиться искусству сбора анамнеза — это реально начать участвовать в этом процессе под надзором опытного и эффективного гомеопата. Сначала можно просто сидеть в углу и наблюдать, как гомеопат соби­рает анамнез, а затем, по окончании приёма, сравнивать впе­чатления. Идеальной обстановкой для этого был бы кабинет с полупрозрачным зеркалом: тогда приём можно было бы вести в кажущемся уединении, в то время как студенты делали бы за­метки по другую сторону зеркала. После этого инструктор мог бы просматривать эти заметки и делать предложения по тон­ким и особо важным моментам случая. Первоначально его комментарии в ходе самого процесса записи и интерпретации ответов пациента очень ценны для начинающего студента. Они помогают развить необходимую чувствительность к каждому

пациенту и способность объективно и точно переводить выра­жения пациента в информацию, которой можно пользоваться в гомеопатическом контексте.

Позже студент должен начать лично участвовать в сборе ана­мнеза. Ведущий гомеопатический приём врач должен научиться осознавать свои собственные ответы пациенту и соблюдать в си­туации реального приёма определённую дисциплину. Следует до­биться равновесия между необходимостью в точной объективной информации, чувствительностью к тому, что на самом деле вы­ражает пациент, и установлением отношений, которые позво­ляют пациенту чувствовать себя достаточно удобно, чтобы поделиться самыми интимными чувствами и переживаниями. В идеальном случае этот процесс должен идти под надзором опыт­ного гомеопата, чтобы ведущий приём врач мог продолжать усо­вершенствовать своё мастерство сбора анамнеза. Каждый врач обладает уникальной личностью, и потому — уникальным сти­лем ведения приёма, а каждый пациент требует индивидуального подхода. Тем не менее, следует усовершенствовать необходимые навыки, чтобы, в конце концов, записываемая на бумаге инфор­мация была достаточно надёжна для дальнейшего изучения.

Собранная во время гомеопатического приёма информа­ция представляет собой ровно половину ведущего к будущему излечению процесса. Хорошо собранный, подробный анамнез, дающий живой образ пациента, можно часами плодотворно изучать по окончании сбора не только с целью нахождения препарата, но и с точки зрения изучения фундаментальных взаимодействий между здоровьем и болезнью. Хорошо соб­ранный анамнез представляет собой ценный опыт и для паци­ента, потому что такой анамнез даёт возможность сознательно изучить самые важные и интимные области его жизни.

С другой стороны, плохо собранный анамнез может быть источником бесконечного огорчения. Чем больше изучаешь такой случай, тем больше запутываешься в том, что на самом деле происходит с пациентом, и любое назначение на основе такой информации будет всего лишь гаданием. Если в ходе по­следующих приёмов эта информация не будет улучшена, то таким случаем можно заниматься годами, продолжая разру­шать образ назначениями, основанными на догадках, пока, в конце концов, случай не станет неизлечимым. В первые годы накопления опыта с этим сталкивается каждый гомеопат, но этот ущерб можно, по меньшей мере, свести к минимуму за счёт надлежащего надзора и практического обучения.

Цель гомеопатического приёма — точно определить совокуп­ность симптомов, которые важны для пациента на всех трёх уровнях. Именно эта совокупность выражает патологические рас­стройства на динамическом уровне, и только путём точного и пол­ного выявления этой совокупности симптомов можно постичь внутреннее расстройство. Иными словами, именно эта совокуп­ность позволяет нам осознать резонансную частоту заболевания. Врач не просто собирает данные, которые можно позже проана­лизировать с помощью механического или компьютеризованного процесса, чтобы прийти к какому-нибудь выводу. Это — живое проявление, извлечённое из самых интимных и важных областей жизни пациента, и врач должен мягко и деликатно поощрять внешнее выражение этого внутреннего состояния.

Именно в этом смысле гомеопатический сбор анамнеза является искусством. Врача можно сравнить с художником, ко­торый медленно и болезненно создаёт образ, представляющий по своей сути некоторое особое видение реальности. Художник начинает рисовать каким-то конкретным способом, но посте­пенно образ меняет свою форму и становится более отчётливым, причём не совсем таким, как ожидалось. То же верно в отноше­нии гомеопатического приёма. В начале может показаться, что описание пациента близко к какому-то определённому препа­рату или какому-то конкретному пониманию эволюции инди­видуальной патологии пациента, но дальнейшее описание может полностью изменить концепцию. С этой точки зрения, полученная информация так же проверяема, как и любые науч­ные данные, но сбор её является истинным искусством.