double arrow

Традиционный тюркский обряд захоронения

По установившимся древним традициям тэнгрианства, обряд захоронения делился на три стадии. Первая: жертвоприношение умершему. Вторая: сожжение тела умершего, его коня и вещей, нужных для жизни в ином мире, на костре, в последующем собирание пепла в кувшин. Третья: захоронение кувшина с пеплом весною или осенью. На месте захоронения знать строила сооружения постоянной гробницы, а простой люд ставил надмогильный камень с изображением человека или с надписью.

Наличие такой традиции было связано с существованием представления о необходимости подготовительного периода перед окончательным переселением духа умершего в мир духов. Обряды, исполняемые в это время, были призваны обеспечить умиротворение духа умершего, чтобы заручиться его поддержкой в будущем и гарантией благополучия живых.

Согласно сведениям русского ученого И.Бичурина, исследовавшего китайские источники, похоронный обряд тюрков в эпоху Первого Тюркского каганата делился на три последовательные стадии:

1. Установление юрты с умершим и принесение жертв. “Тело покойного ложат в палатке. Сыновья, внуки и родственники обоего пола закалывают лошадей и овец и, разложив перед палаткой, приносят в жертву; семь раз объезжают вокруг палатки на верховых лошадях, потом перед входом в палатку ножом надрезывают себе лицо и производят плач; кровь и слезы совокупно льются. Таким образом поступают семь раз и оканчивают”.

2. Похоронный обряд. “Потом, в избранный день, берут лошадь, на которой покойник ездил, и вещи, которые он употреблял, вместе с покойником сжигают; собирают пепел и зарывают в определенное время года в могилу. Умершего весною и летом хоронят, когда лист на деревьях и растениях начинает желтеть или опадать; умершего осенью или зимой хоронят тогда, когда цветы начинают развертываться. В день похорон, так же как и в день кончины, родные предлагают жертву, скачут на лошадях и надрезают лицо”.

3. Строительство храма при могиле. “В здании, построенном при могиле, ставят нарисованный облик покойника и описание сражений, в которых он находился в продолжении жизни. Обыкновенно, если он убил одного человека, то ставят один камень. У иных число таких камней простирается до ста и даже тысячи. По принесении овец и лошадей в жертву до единой, вывешивают их головы на вехах”.4

Эти сведения подтверждаются китайскими династийными хрониками. Так, по сведениям “Су-Шу”, “у могилы из дерева ставят дом. Внутри него рисуют облик покойного, а также военные подвиги, совершенные им при жизни”. Или: “Затем они погребают пепел и устраивают на могилу деревянный столб в качестве памятного знака. На могиле они сооружают помещение, в котором рисуют облик покойного”.5

Был еще у тюрков и монголов такой обычай, после сожжения умершего на костре, его родственники изготавливали символическую куклу, похожую на умершего. Куклу наряжали в платье, а сверху надевали панцирь или кольчугу, а на голову — шлем. Эта кукла находилась в юрте до захоронения пепла умершего. Ее называли тул (тол). Перед этим тулом, мать, жена и дочери умершего, кроме мужчин, каждое утро и вечер при заходе солнца, стоя на коленях, оплакивали умершего, вспоминая и похваляя его храбрость и домовитость. Причем жена более всех прочих повторяла оплакивание почти при всяком приезде стороннего человека. В таких случаях говорили: “Она тул хатун” — Она жена тул.6 Во время захоронения пепла умершего тул сжигали и все вместе хоронили в могилу. Слово тул встречается на древнетюркских надмогильных камнях. В одном из них говорится от имени умершего: “На шестьдесят первом году (жизни) я на голубом небе не стал видеть солнца. Моя княжна в тереме сделала тул”. Сегодня слово “тул” обозначает у тюркских народов — вдова.

Захоронение весной и осенью мыслилось древними тюрками как наиболее подходящее время для ритуальных обрядов, обращенных к просыпающемуся или засыпающему миру.

К началу VI в., периоду сложения Великого тюркского каганата, у тюрков уже бытовали устойчивые традиции, связанные с культом предков, обрядом захоронения и строительством храмовых комплексов для умерших из знати. Эти традиции возведения поминальных храмов уходили к хуннскому периоду.

Комплекс усыпальницы брата Билге-кагана, царевича Кюл-тегина подвергался археологическим раскопкам, которые позволили взглянуть на функциональное назначение поминальных культовых комплексов, в общих чертах реконструировать проводившиеся на них обрядовые церемонии. Важно и то, что сооружение храма Кюл-тегина описано в Танских летописях.

“Мемориальный комплекс представляет собой двор площадью 1934 кв.м., окруженный толстой глинобитной стеной и рвом глубиной 2 м при ширине 6 м. В центре двора на глиняной платформе 86X 88 м c наклонными откосами стоял храм из обожженных кирпичей, оштукатуренный и окрашенный снаружи в красный цвет, имевший на фасадной части украшения в виде керамических масок драконов. Внешние размеры здания 10,25 X 10,25 м. Внутренние его стены украшены разноцветными фресками в виде растительных узоров. Черепичную кровлю храма поддерживали 16 деревянных колонн, из которых 12 были включены во внешние стены, а остальные 4 установлены по углам внутренним. Водосточные черепицы оканчивались дисками с рельефными листами, окруженными жемчужинами.

Внутри храма имелись большая плита от мраморной ступени и гранитный квадрат, составлявший некий алтарь-постамент, на котором возвышались статуи Кюл-тегина и его жены. У их подножия в полу обнаружены две глубокие ямы с сохранившимися обломками сосудов. В сосудах хранился пепел от сожженных тел величественной пары. С внешней стороны к храму вела лестница-ступенька 1,35 м шириной и 6,5 м длиной.

В западной части двора находился гранитный жертвенник весом в несколько тонн, лежавший на небольшой глиняной платформе. На дне вертикального отверстия в центре жертвенника (глубина 50, диаметр 72 см) обнаружено огнище, что подтверждает культовое назначение памятника. В свое время жертвенник был защищен каркасным навесом под черепичной крышей, а пол вымощен каменными плитами.

Перед храмом на каменной черепахе была установлена стела. Это сооружение было упрятано в каркасный павильон-часовню под черепичной крышей, поддерживаемой четырьмя опорными столбами, а стены павильона были сложены из глиняной массы, покрытой белой штукатуркой. Стела в честь Кюл-тегина представляет собой усеченную пирамиду высотой 3,15 м, шириной у основания 1,24 м, толщиной 0,41 м. Верхняя часть стелы напоминает пятиугольный щит, обрамленный изображениями дракона. На одной стороне щита — тамга хана, на другой — руническая надпись, удостоверяющая дату сооружения памятника — 1 августа 732 г. Правее и на трех других гранях стелы — строки обширного рунического текста от имени Билге-кагана — брата и преемника покойного”.7

На этой стеле упомянута кончина Кюл-тегина словом “учды” (отлетел,улетел). Слово “улетел” подразумевало отлет на Небо, где умершему предстояло продолжить свое существование, так как в тексте надписи сказано: “На небе Вы будете как среди живых”. По представлению тюрков, во время сожжения физического тела умершего, кут, тын, сюр — все одновременно испорялись в огне, и умерший переселялся на Небо вместе с дымом погребального костра. Испарившись на костре он превращался в бесцветного (изменял цвет). Переселившись на Небо, умерший становился духом (дух предков). Разные тюркские племена дух предка называли по-разному: тљс, онгон, ућган, књрмђс и т.п. “Онгон”,”ућган”, кроме бесцветного, выцветшего обозначал умелый, мастеровой (предок).

Тюрки-тэнгрианцы считали, что человек рождается не по своей воле, а по воле Тэнре и умирает также не по своей воле. Поэтому тюрки были уверены, что они живут на Земле отнюдь не зря и не временно, смерти физического тела не боялись, т.к. это было (и есть) естественное продолжение жизни, но в другом существовании. Древние тюрки верили, что не существует ни потусторонней, ни посюсторонней жизни, мир един. Жизнь из одного качества переходит в другое.

В тэнгрианстве человек приписывал Небу, Земле власть над собой, но влияние это действовало только в земном мире от рождения до смерти. После смерти власть природы над ним прекращалась, он сам становился свободным божеством (ућганом). В тэнгрианстве не было грехов в смысле христианском и мусульманском, т.к. человек боялся кривить совестью, потому что от этого у него уменьшался скот, сам он или его дети получали болезни. Наказание следовало тотчас за нарушением традиции и обряда или в течение шестидесяти лет. Со смертью на земле он освобождался от всех наказаний и дух его становился свободным. Благополучие его в том мире зависело от того, как родственники исполняли обряды захоронения и жертвоприношения. Если обряды захоронения и жертвоприношения были исправны, он был спокоен и покровительствовал всем родным, в противном случае он становился их врагом. Поэтому древние тюрки и монголы считали себя сынами Неба.

Став свободным духом, божеством, освободившись от физического тела, было время на осмысление прожитой земной жизни. И если при обслуживании физического тела на земле человек шел на противоестественные деяния, то получал духовное наказание за бессмысленную и ничтожно прожитую жизнь на земле: за трусость и подлость, за лицемерие и предательство, за подхалимство и угодничество, за воровство и убийства и т.п. Их не поминали и им не приносили жертвоприношения, так как опасались, что они, будучи духом, будут творить зло и потомку — зовущему.

Люди великие, сильные были и всесильными, всемогущими ућганами (духами предков), мелкие натуры становились и после смерти ничтожными духами, которые не могли ни порядочно любить и не умели ненавидеть. Жизнь умерших на земле продолжалась в небесной сфере, но в другом виде.

Таким образом, смерти нет — есть переход в другое существование. Смерть толкает человека вперед, в мир Космоса. Древние тюрки и монголы учили потомков не бояться смерти, особенно в бою. Смерть в бою считалась почитаемой. Каждый человек должен был достойно умереть. Достойно — значит, уничтожить хотя бы одного врага. Любой ценой! Ибо в противном случае наступает позорная смерть, которая низведет на нет даже самую благородную и возвышенную жизнь! Такой дух предков превращался в Небесный мусор. Такой позорный дух предков ничему не мог учить, он не взывал к мщению, он никуда не звал, он обрекал на ничтожную жизнь и бесславную смерть грядущие поколения. Но дух наиболее отъявленных негодяев, несущий сильную отрицательную энергию, после выхода в Космос сгорал и исчезал. Исполняя обряд сжигания умершего на священном костре, древние тюрки тем самым освобождали Землю от отрицательной энергии.

Как и всякие родители, дух предков старался помочь своим родственникам и роду, оставшемуся на Земле, если их не забывали. Жертвоприношения духам предков совершались для того, чтобы оказать внимание бывшим членам семьи, получить от них с Неба помощь.

Погребение через сожжение признавалось у тюрков Алтая, Якутии, калмыков Калмыкии и т.д. до XIX в. не только почетным, но особенно полезным для загробной жизни человека и поэтому считалось великим счастьем, если кому выпадало на долю сожжение. Официальные государственные религии России (христианство, ислам, буддизм) преследовали этот обряд. Поэтому среди умерших сжигали только наиболее уважаемых людей: камов, бакшей, нойонов, зайсанов.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: