Глава восемнадцатая

Я недавно поняла, что людям свойственно себя накручивать. Стоит случиться какой-то вещи, которая нарушит их душевное равновесие, как им начнёт казаться, что всё и вся против них. И, прежде чем я начну сетовать на свою горькую жизнь, спешу заметить, что им ещё безумно нравится жить иллюзиями. Я жила. И речь идёт не о Гардинере.

Мне всегда казалось, что большинству окружающих просто-напросто плевать на меня, что бы я ни делала. Поэтому, когда зашла речь о том, что я должна сблизиться с Филом, я даже не задумывалась о том, какой бурный интерес это вызовет у общественности. Точнее, у её женской половины. Оказывается, многим действительно начало казаться, что мы неплохо общаемся с парнем. Но, так как девушки полагали, что Гардинер определённо не мог влюбиться в такую, как я, они думали, что это я цепляюсь к нему. Самое мерзкое – то, что они оказались правы.

Зачем же я вообще упоминаю об этом? Сама не знаю. В школе не произошло ровным счётом ничего нового, кроме того, что меня старались унизить. Все знают, что Лили и Дженни (особенно Лили с её громким голосом и боевым характером), стоит кому-то оскорбить меня, уже не оставят в покое этого человека, заставив его чуть ли ни на коленях молить о пощаде. Я, конечно, и сама могу постоять за себя, но это не умаляет достоинств моих подруг. К сожалению, в ту пятницу я пребывала далеко не в лучшем расположении духа, поэтому речи о том, чтобы постоять за себя, не было. Я была настолько уставшей, что, казалось, могу уснуть в стоячем положении, словно лошадь.

Моих подруг позвала к себе Сью, чтобы они опять помогли ей таскать коробки. Меня заботливая учительница предпочла не трогать, так как, по её словам, я слишком болезненно выглядела. Глядя на неё, лишь пожала плечами – работать мне не очень хотелось. К тому же, это навеяло бы воспоминания, от которых я пыталась избавиться весь день. Меня можно назвать стойким человеком, так как я ни разу не подала виду, что произошло нечто плохое. О визите Гардинера я умолчала, а моим подругам сказала, что не выспалась, так как всю ночь играла в очередную игру. С Филом мы за весь день ни разу не пересеклись, поэтому вопросов о нём не возникло. Тем более, я сказала, что он просто попросил меня отвезти его братца домой, вот и всё.

Когда недоверчивые девушки, которые почему-то не поверили практически ни единому моему слову, ушли, я вздохнула спокойно. Когда закончился урок, я начала собирать свои принадлежности в сумку, как вдруг прямо передо мной мелькнула рука, которая лёгким движением сбросила все мои конспекты и учебник на пол. Я безразлично посмотрела на подошедшую белокурую девицу, рядом с которой стояло ещё несколько. Учитель успел покинуть класс, а наши одноклассники решили последовать его примеру, игнорируя эту сцену. Эйтан в их числе. Ненавижу его. Именно поэтому до сих пор не бросилась к нему с поцелуем, несмотря на то, что проиграла.

- Ой, - наигранно проговорила блондинка, которую, по-моему, Эшли зовут (никак не могу запомнить имён всех скучных личностей), посмотрев на меня сверху вниз. – Извини, Кэт, я нечаянно. Надеюсь, ты простишь меня?

Да-да, верю-верю, что ты нечаянно это сделала. На экзаменах в театральное она бы с треском провалилась - гарантирую.

- Подними всё, тогда прощу, - холодно ответила я, примерно понимая, почему именно сегодня они осмелели.

Всю неделю мы с Филом практически не общались, ведь у того, видите ли, было паршивое настроение. А вчера я сама подошла к нему, но он уехал, оставив меня с Ником – именно так всё выглядело со стороны. Сегодня мы вновь не разговариваем, хотя обычно сидим вместе во время обеда, а в этот раз нарушили традицию. Да, я бы тоже подумала, что мы поссорились. Тем более, так и есть. А у стерв, подобных этим, хорошо развито чутьё на подобные вещи.

- Ой, я бы с удовольствием подняла, - сказала девушка, а я вдруг подумала, что они похожи на дворовую шайку. Пока главарь задирает, остальные стоят неподалёку и усмехаются. И это девочки… - Но, знаешь, я тут внезапно подумала… А почему бы тебе не попросить Фила помочь тебе? Вы же так хорошо общаетесь.

В этот момент меня передёрнуло, так что я потупила взгляд. Руки сжались в кулаки, а сердце бешено застучало. Ну уж нет, я же давала себе слово, что не буду о нём думать! Когда Эшли произнесла эти слова, мне вспомнился тот момент, когда Фил, похлопав меня по плечу, произнёс: «Спасибо за всё, мне даже было весело. Передавай от меня привет своему отцу». И тут я поняла, что хуже всего было слышать даже не презрение, сквозившее в его голосе, и не слова о том, что я надоела ему со своими постоянными расспросами. Именно те последние две фразы причиняли больше всего боли. Наверное, потому что последние.

- Боже мой, - послышался этот мерзкий девичий голос, который сейчас раздражал не меньше, чем скрежет кошачьих когтей по стеклу. – Да она же сейчас разрыдается. А что же с твоей показной гордостью, Кэт? Вчера ты смотрела на нас свысока, даже язык показала, а сейчас выглядишь настолько жалко. Что же случилось? Хотя я, кажется, знаю, - тут блондинка наклонилась прямо ко мне, заглядывая в глаза. – Фил же отшил тебя, правда? А ты, наверное, наивно полагала, что, в отличие от остальных, станешь ему ближе остальных? – она нервно хихикнула. – Мы все так думали, но все просчитались. И ты тоже. Считала себя особенной? Открою тебе глаза – ты ничем не лучше нас.

Эшли отпрянула, после чего, сказав своим подружкам, что им пора, и победно взглянув на меня, отвернулась, а после направилась к выходу из кабинета. И тогда я не смогла сдержать нервный смех, который постепенно перерастал в настоящий хохот какого-то безумца. В принципе, такой я себя в тот момент и ощущала. Безумной.

- Ох, нет, - сказала девушкам, удивлённо глядевшим на меня, когда смогла унять смех. – Вы не равняйте меня с собой, будьте добры. Потому что из всех вас я единственная, кто общался с ним дольше нескольких недель, хотя мы и не встречались даже.

- Снова гнёшь свою линию? – с ухмылкой спросила какая-то брюнетка. – Пытаешься доказать, что всё же лучше нас?

- О, нет, что вы, - как-то насмешливо прозвучало. – Я ни в коем случае не лучше. Напротив, во много крат хуже.

Я, улыбаясь, посмотрела на них. Не знаю, что такого было в моём взгляде, но девушки лишь ограничились словами о том, что я дура, после чего вышли из кабинета. Улыбка пропала с моего лица. Молча встала из-за парты, а потом собрала сброшенные на пол вещи в сумку. Сделав это, вышла из кабинета и постаралась как можно скорее перейти на этаж выше, чтобы не опоздать на урок. На автомате поднимаясь по лестнице, наткнулась на Фила, стоявшего в компании нескольких парней, среди которых я увидела Майка и Генри.

- О, - сказал последний, увидев меня. – А вот и Кэтрин. Привет, давно не виделись! После лагеря даже не пообщались.

Брюнет, стоявший неподалёку от него, тоже повернулся и поздоровался, после чего попросил передать Лили, чтобы после окончания занятий дождалась его у школьных ворот. Мило улыбнувшись, что для меня не свойственно, я ответила, что выполню его просьбу. Если честно, такая «милая» улыбочка у меня припасена для тех людей, которые меня уже достали, а отшить их не получается. Нет, Майк и Генри вовсе не надоедливые. Просто они так не вовремя стали дружелюбными…

Ещё двух парней я даже не знала, так что с ними не здоровалась. Посмотрев на Гардинера, встретилась с ним взглядом, из-за чего невольно на несколько секунд застыла, стоя на ступеньке. Шатен молчал, но и не отворачивался. Просто смотрел. Правильно, ему же нечего сказать. Судя по реакции его друзей, он им ничего не говорил, значит, не собирается меня явно игнорировать. Но здороваться было бы странно, учитывая, что мы виделись сегодня утром, пусть другие об этом и не знают. Да, ему действительно незачем со мной заговаривать. Что же, тогда начну я.

- После уроков позвони Роберту, - мой голос был таким будничным, что самой страшно становится. Да уж, а раньше я вообще не задумывалась о том, как именно обращаюсь к Филу. – Он, кажется, хотел отдать тебе кое-что.

- Хорошо. Спасибо.

Парень улыбнулся, а мне захотелось врезать ему. Лучше бы он вообще промолчал, чем отвечал таким тоном, да ещё и улыбался! Интересно, он так обращается со всеми, кого отшивает?! Господи, о чём я думаю?.. Мы даже не встречались.

Я вяло улыбнулась в ответ, после чего пошла дальше. Послышался голос Генри, который спросил, не заболела ли я часом, но мне показалось, что лучше ничего не отвечать. Продолжая идти, старалась думать лишь о том, как бы на урок не опоздать и что делать с контрольной, к которой я совершенно не готова. Внезапно кто-то прикоснулся к моему плечу, отчего я вздрогнула, но не обернулась. Почему-то захотелось, чтобы это оказался Гардинер, хотя я прекрасно понимала, что это невозможно.

- Кэтрин, ты меня слышишь? – послышался голос Майка.

- Да, конечно, слышу, - поворачиваясь, ответила ему, улыбаясь. – Если ты решил ещё раз напомнить мне, чтобы я передала Лили…

- Я не думаю, что у тебя настолько короткая память, чтобы ты уже успела забыть об этом, - без тени улыбки на лице сказал парень.

- Тогда зачем же ты пошёл за мной?

- Да ты выглядишь так, словно вот-вот в обморок грохнешься, - без обиняков произнёс он. – И, кажется, я знаю, в чём проблема. И, знаешь, плевал я с высокой колокольни на все правила приличия, касающиеся вмешательства в личную жизнь, раз уж тебя это ничуть не смущало, когда ты расспрашивала меня о Филе. Что произошло?

Я удивлённо посмотрела на Майка. Несмотря на его слова, он, похоже, даже немного беспокоился обо мне. Да, определённо беспокоился, иначе не пошёл бы следом и не начал расспрашивать обо всём. Кстати, насчёт этого… Кажется, я только что поняла, чем мне нравятся такие большие школы, как моя. Вот сейчас стоим мы, обсуждаем вроде как нечто важное, а окружающим наплевать, ведь у каждого здесь свои проблемы. Пока мы не начнём истерически кричать и драться, никто и внимания на нас не обратит.

- Кэтрин? – отвлёк меня от этих мыслей парень, после чего я неожиданно даже для самой себя улыбнулась.

- Знаешь, мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, - на этих словах его глаза расширились от удивления. – В этом плане ты мне напоминаешь Лили. Если Дженни не будет слишком уж напирать, так как сама нечасто делится с окружающими своими проблемами, то она не успокоится, пока не выбьет из человека всю правду. Вы, правда, подходите друг другу.

- К чему это ты?

- Да так, мысли вслух. Просто я рада, что, в конечном итоге, именно ты стал её парнем.

Только я договорила эту фразу, прозвенел звонок, после чего я, сославшись на контрольную, поспешила поскорее ретироваться. Метод «Говори много вещей, которые могут шокировать собеседника» определённо работает. Такие речи редко можно услышать от меня, именно поэтому я решила запудрить Майку мозги. То же самое я делала и тогда, когда находилась в обществе своих подруг весь остаток дня. Шокируя всех неслыханными ранее от меня фразами, я как-то дожила до конца занятий, добившись того, что, когда кто-то пытался вызвать меня на откровенный разговор, он, в итоге, оказывался несчастной жертвой с покинувшим её мозгом.

Я так старательно избегала любого упоминания обо всём, что может быть связано с Гардинером, что, даже когда моя мама попыталась заговорить со мной на эту тему, прочитала ей целую лекцию о вреде порошкового молока. И плевать, что мы с отцом просто ненавидим этот продукт, из-за чего мама никогда не покупает ничего подобного в дом. Главное – отвлечь её.

К счастью для меня, Люси была слишком обрадована предстоящей субботней прогулкой, так что легко позволила одурачить себя. А папа вернулся тогда, когда я уже «спала». На самом же деле, просто лежала в своей постели, пытаясь убедить организм, что он очень устал и мне действительно хочется прогуляться по царству Морфея. Пока пыталась уснуть, с усмешкой подумала о том, что я, наверное, хорошая актриса. Удалось же запудрить мозги окружающим. Надеюсь, себе тоже получиться.

Конечно же, я, как настоящая идиотка, пыталась забыть о проблеме, а не решить её. Поэтому в тот день, когда мы с родителями выбрались погулять, старалась получить максимум удовольствия. Так как сама получаюсь на фото просто ужасно (и никто не переубедит меня, что мои маньячные взгляд и улыбка, которые присутствуют на каждом снимке, милые), я много фотографировала родителей. Я делала это чуть ли не везде – в парке, который за весь прошлый день и ночь успело притрусить снегом (и это в ноябре, да), несколько удалось сделать в кафе, где родители пили горячий чай, а я уплетала пирожные, так как терпеть не могу горячие напитки.

Но самым прекрасным было то, что мы гуляли. Много-много. Я уже даже вспомнить не могу, когда в последний раз нашей семье удавалось выбраться на прогулку. А родители казались такими счастливыми, что я прекрасно понимала – отравлять им этот прекрасный день, показывая своё плохое настроение, нельзя. И, кажется, толика их счастья передавалась и мне. Впервые с того разговора с Филом я чувствовала себя по-настоящему хорошо. И в тот момент казалось, что забыть обо всём куда проще, чем кажется. В конце концов, Майка из головы я выкинула быстро. Хотя там ситуация было совершенно иной.

Не знаю, быть может, судьба в кои-то веки решила повернуться ко мне лицом, а не оным местом, так как люди вокруг решили доставить мне массу удовольствия. Началось всё чудеснейшей прогулкой с родителями, а продолжилось «свиданием» с Алексом, которое было назначено на воскресенье. В тот момент, когда я приближалась к месту встречи, уже прекрасно понимала, что с невзгодами можно попрощаться и на сегодняшний день. Пребывать в плохом расположении духа, находясь рядом с недорыжиком, просто невозможно. Я знала это и искренне надеялась, что это мне тоже поможет. Кстати, никогда не замечала, что я меланхолик. Но я старательно пытаюсь не думать о плохом. Значит, позитивный меланхолик. Да, кажется, ничего более странного мой мозг пока не выдавал…

- Утречко, Китти-Кэт! – послышался радостный голос парня, который под моим пристальным взглядом быстрым шагом приближался ко мне.

Я улыбнулась. На Алексе были обычные джинсы и немного мешковатая куртка, из-под которой виднелся шарф, в зелёно-коричневую полоску, практически под стать его кошачьим глазам. На голове недорыжика было множество снежинок, что отчётливо выделялись на ярких волосах, которые сейчас казались совсем уж рыжими. Этот человек, стоявший совсем рядом, прямо-таки излучал добро. На душе стало немного паршиво. Надеюсь, что для него, как и для меня, это свидание – всего-навсего шутка и способ убить время, проводя его с тем, с кем хорошо рядом. Иначе я простить себя не смогу за то, что использую его.

Да, а раньше я не так сильно задумывалась о чувствах других людей. Ничего, это проходящее.

- Какая же ты невежливая, - сказал Алекс, заглядывая мне в глаза. – Я с тобой поздоровался, а ты молчишь.

- Прости, задумалась, - спокойно ответила ему. – И тебе доброе утро.

- Так-то лучше, - ещё шире улыбнувшись, сказал недорыжик. – Итак, куда направимся? Предупреждаю сразу: ни загородной виллы, ни яхты, ни денег на дорогущий ресторан у меня нет. Надеюсь, ты не обидишься, если сегодня мы скромненько погуляем?

- У тебя пунктик на деньгах, да?

- Нет, просто ты так забавно морщишься, когда я об этом говорю.

Я надулась. Совсем как ребёнок. Не знаю, почему, но именно сейчас я действительно чувствую себя ребёнком. Это всё флюиды Алекса, которыми прямо-таки наполнен воздух, я знаю это.

- Ладно, забыли, - сказала я по истечении нескольких секунд. – Давай для начала определимся с видом нашей прогулки, тогда и место, в которое мы могли бы пойти, найдётся само собой.

- Видом нашей прогулки? – удивлённо изогнув бровь, спросил парень, а я про себя позавидовала ему. Я-то не умею выгибать одну бровь, у меня тогда выражение печального гномика на лице появляется. Или злобного карлика – это как повезёт. – Странно, что ты до сих пор не поняла. Это же свидание, разве ты забыла, что проиграла мне?

- Ну, это ведь всё несерьёзно, - отчего-то неловко улыбаясь и отводя взгляд в сторону, сказала я.

- Кто сказал?

Ну, вот и всё. Чёрт. И почему замечательная идея уточнить, настоящее это свидание или формальное, пришла мне в голову именно тогда, когда я пришла на него и встретилась с Алексом? Хотя он сам виноват. Всё время переводит всё в шутку. Даже вчера, когда мы созванивались, невозможно было понять, о чём он на самом деле думает. Да-да, Кэтрин, вали всё на него, так же куда легче.

- Ясно всё с тобой, - вздохнув, сказал недорыжик. – Ты совсем не думала об этом, когда соглашалась идти со мной на прогулку, правда ведь?

Я молчала. А что мне добавить, если он прав?

- Что же, если тебе будет легче, то мы можем превратить это в обыкновенную дружескую встречу.

Удивлённо посмотрев на Алекса, снова не смогла произнести ни слова. Дело не в том, что я поражена до глубины души тому, что парень меня так прекрасно понимает. Нет, дело вовсе не в этом. Просто я не понимаю, если он сейчас так легко отказался от своих намерений, зачем разыгрывать весь этот спектакль со свиданием? Мол, прокатит – отлично, а на нет и суда нет?

Словно прочитав все мои мысли по выражению лица, недорыжик как-то странно улыбнулся и сказал:

- Это не из-за того, что я такой легкомысленный. Если я сейчас начну донимать тебя тем, что это обязательно должно быть свидание, на котором мы обязаны вести себя как влюблённые, ты просто развернёшься и уйдёшь. Скажи мне, если я в чём-то ошибся.

- Нет, ты всё сказал правильно, - после секундной паузы ответила я. – Забыл лишь упомянуть, что, прежде чем уйти, я назову тебя кретином. А так ты всё угадал.

Парень захихикал, а я почувствовала, как напряжение, возникшее между нами минутой ранее, испаряется. Да, я ужасна, потому что использую его для того, чтобы отвлечься. Но это так помогает.

- Тогда, - вдруг воскликнул недорыжик, хватая меня за руку, - раз уж у нас по твоей вине дружеская прогулка, то позволь мне решать, куда именно мы пойдём.

- Если это будет что-то приличное – флаг тебе в руки, - ответила я, позволяя ухмыляющемуся парню утащить меня за собой.

Я никогда не была массовиком-затейником, поэтому на всех прогулках полагалась на кого-нибудь другого. Даже вчера я так и не смогла предложить ничего дельного своим родителям, так что мы ходили исключительно по тем местам, которые нравились им, но меня это нисколько не угнетало. Поэтому сейчас, когда всё решал Алекс, я чувствовала себя гораздо лучше, чем если бы он заставил меня продумывать, куда нам следует пойти.

Когда всё решал он, я действительно успокаивалась. Мы так и не зашли в помещение, так как недорыжик решил, что, раз уж погода такая прекрасная, нам стоит провести как можно больше времени на воздухе. Честно, раньше вообще не предполагала, что можно в холодную пору делать на улицах Лондона, но теперь, кажется, готова поменять своё мнение по этому поводу. Как оказалось, бегать по бордюрам в парке, кататься по уже замёрзшим лужам, стряхивать друг на друга всё ещё редкий снег с веток деревьев и фотографироваться с наряженными в разные костюмы позёрами на улице просто великолепно! Занимаясь всем этим, я и не заметила, как промелькнули добрых три часа.

После стольких развлечений я немного подустала и, если честно, мне было жарко. Тогда в голову моего компаньона пришла совершенно дикая мысль - купить мне мороженое. Отговорить его не получилось, поэтому я, смирившись, принялась дожидаться парня, стоя неподалёку от лавочки. Недорыжик завернул за угол, так что я осталась стоять одна на практически безлюдной улице – там были лишь бомжеватого вида мужчина, две мамочки с колясками и пожилая супружеская пара. Дабы чем-то занять свои мысли, я принялась просматривать фотографии, которые были сделаны на мой телефон. На них мы с Алексом были похожи на двух дуралеев, сбежавших из психушки. Некоторые кадры были настолько, с позволения сказать, эпичными, что я стояла и хихикала, глядя на них.

И тут вдруг среди множества позитивных снимков попался тот, который сделала Дженни ещё в лагере. На нём были я и Фил, оба спали, а парень держал меня за руку, сидя рядом с кроватью. Совсем забыла, что попросила подругу передать мне эту фотографию, которую из принятых файлов переместила в общую галерею. Так как я всё же не люблю фотографировать и фотографироваться, немудрено, что после снимков с Алексом я наткнулась именно на это изображение.

В груди что-то противно заныло. Чёрт, я же дала себе слово, что не буду думать об этом всём. В предыдущие два дня, занимаясь всякой ерундой, говоря слишком много о самых глупых вещах, я как-то смогла забыться. Даже сегодня всё было так хорошо, но вот ведь… Как будто кто-то решил надо мной посмеяться.

Я стояла и тупо смотрела на это фото до тех пор, пока кто-то не дёрнул меня за рукав пуховика. Подумав, что это Алекс, спрятала телефон в карман и с ухмылкой спросила:

- Неужели бегать за мороженым для тебя столь трудно? Мог бы и побыстрее.

После этого я посмотрела на того человека, который таким образом позвал меня, и, если честно, чуть не обомлела от страха, когда встретилась взглядом с полубезумными серыми глазами, которые внимательно осматривали меня с головы до пят. Я инстинктивно сделала шаг назад, спрашивая:

- И что вам нужно?

Передо мной стоял тот самый бомжеватого вида мужчина, который вблизи выглядел ещё хуже. Довольно-таки длинная борода, грязные волосы, ужасный запах, который я почему-то не почувствовала с самого начала, и одежда, которой, наверное, больше лет, чем мне. Хоть я и отступила от него, этот человека продолжал держать меня за рукав пуховика, отчего я невольно начала испытывать отвращение. Сразу же захотелось снять его и сжечь.

- Отпустите меня, - делаю ещё один шаг назад, но тут мужчина вцепился уже в мою руку, да с такой силой, что я вскрикнула от боли.

Краем глаза заметила, как дедушка с бабушкой испуганно переглянулись, после чего старушка полезла в карман, выуживая оттуда мобильный телефон, а дед так быстро, как мог (учитывая, что он ходил с тростью), пошёл в то место, где скрылся за поворотом Алекс. Мамочек с колясками и самого парня, к сожалению, на горизонте не было видно.

- Отпустите. Мне больно, - сквозь зубы процедила я, делая отчаянные рывки в сторону, но хватка стоявшего напротив была настолько сильной, что каждое движение причиняло ещё больше боли.

По всей видимости, совсем скоро мужчине надоело, что я так брыкаюсь, поэтому он сжал мою руку так, что мне показалось, будто кости сейчас треснут. Взвизгнув от боли, я осела на колени, а на глазах выступили слёзы.

- Да что тебе, чёрт возьми, надо?! – громко крикнула я. Почему-то в тот момент мозг отключился, поэтому крикнуть «Помогите!» я даже не подумала. В голове была лишь одна мысль: «Пусть он от меня отстанет!»

К счастью, даже такого вопля было достаточно, чтобы меня услышали. Или это всё же тот дедуля постарался. Буквально через секунду из-за угла вылетел Алекс, который, заметив меня, тут же кинулся на выручку. Следом за ним показалось ещё двое совершенно незнакомых мужчин.

Этот сумасшедший, увидев такое скопление народу, сплюнул на землю в нескольких сантиметрах от меня, а после отпустил меня и бросил напоследок:

- Не то, - после чего, что есть духу, побежал.

Почувствовав совсем небольшое облегчение от того, что мою руку больше не сжимали, я прижала её к своей груди и буквально свернулась комочком. Было больно, слёзы текли из глаз, я была не в силах остановить их. Сердце просто бешено стучало, а сама я дрожала, чувствуя, что у меня начинается истерика. Состояние было такое невменяемое, что я отчаянно хватала ртом воздух, издавая какие-то нелепые полустоны. Перед глазами словно была какая-то дымка, а мозг отказывался воспринимать то, что происходит вокруг. Было ли мне страшно? Да у меня началась самая, что ни есть, настоящая паника, потому что тот мужчина, произнёсший лишь пару слов, смотрел на меня так, что душа в пятки уходила.

Внезапно я почувствовала, как меня рывком поднимают с земли, но стоять не получалось, так что вскоре я осела на лавочку, на которую мне помог примоститься Алекс. Сам парень присел напротив меня на корточки и начал что-то говорить, стирая влажные дорожки с моих щёк большими пальцами, но я не слышала ни единого слова. Видимо, заметив, что я не реагирую, парень несколько раз хлопнул меня ладонями по щекам, благодаря чему я хотя бы начала воспринимать то, что происходит вокруг, но трястись не перестала.

- Кэтрин, ты меня слышишь? – обеспокоенно спрашивал недорыжик. – Скажи хоть что-то, ну же!

- Я… ничего… - с трудом выдавливая из себя слова, кое-как произносила я, - не могу…

Посмотрев прямо на Алекса, надеялась, что он поймёт, и он понял. Громким голосом попросив кого-то из небольшой толпы, которая начала собираться вокруг нас, принести мне воды, он слегка приподнялся, начав обнимать меня и поглаживать по голове, чтобы успокоилась.

Я всё ещё плохо понимала, что вообще творится вокруг. Перед глазами до сих пор было лицо того мужчины, который так сильно напугал меня, из-за чего унять дрожь в теле не получалось. Вскоре принесли воды, но я с трудом заставила себя сделать несколько глотков, после чего отдала бутылку парню, сидевшему рядом. Тогда появилась та старушка, которая сидела со своим супругом на лавочке и видела, что происходит, предложив успокоительное, вытащив его из своей сумочки.

Никто отказываться не стал, поэтому мне дали выпить его. Не знаю, самовнушение это или нет, но через некоторое время я действительно почувствовала, что успокаиваюсь. Сердце больше не билось так быстро, меня трясло уже не так сильно, хотя сказать что-то я всё ещё не могла. Когда появились полицейские, я была избавлена от разговора с ними – всё взял на себя Алекс. Всё, что требовалось от меня, так это показать травмированную руку и смиренно ждать, пока приедут мои родители. Очень не хотелось, чтобы их звали, но я не могла ничего поделать.

Толпу разогнали. Остались только полицейские и мы с Алексом. Я сидела и молчала. Не знаю, почему я так сильно испугалась, что долгое время не могла отойти. Вроде никогда не была такой уж впечатлительной, но это… Когда я была совсем одна и казалось, что мне никто не поможет, ужас, что я испытывала в тот момент, охватил меня целиком и полностью. Этот человек выглядел невменяемым, поэтому я не знала, чего ожидать. Оттого и испугалась. Чёрт. Жаль, что он убежал. Искренне не хотелось бы, чтобы такой, как он, пристал ещё к какой-нибудь девчушке или, что ещё хуже, к ребёнку.

- Тебе уже лучше? – негромко спросил Алекс, прижав меня к себе ещё крепче.

Я кивнула. Нет, говорить уже не так сложно, но мне не хочется. Нужно просто ещё немного помолчать.

- Ты когда-нибудь видела его раньше?

Я покачала головой. Нет, я действительно никогда прежде не видела этого мужчину. Это самое лучшее, что можно вычленить из всей этой ситуации.

Больше парень меня ни о чём не спрашивал. Мы просидели так не дольше пяти минут, когда подъехали мои родители. И снова за рулём был отец. Слишком часто он начал водить машину в последнее время.

Когда автомобиль был припаркован, они пулей вылетели из него. Лицо матери было белее снега, она тут же бросилась ко мне, чуть ли не отпихивая Алекса, дабы прижать своё чадо к себе. Роберт, пусть и выглядел более спокойным, был взволнован не меньше её. Его мальчишеское лицо, которое начало казаться таким со вчерашнего дня, когда папочке пришло в голову сбрить усы, было практически каменным. Лишь губы поджаты, а в глазах был такой водоворот эмоций, что я даже описать его не способна. Мужчина хотел что-то сказать мне, но тут его отозвал полицейский, поэтому, бросив короткий взгляд на меня, Роберт последовал за ним.

- Солнышко моё, - шептала Люси, обнимая меня и целуя. – Ты как? Испугалась, бедненькая…

- Со мной уже всё хорошо, - наконец-то произнесла я, обнимая маму одной рукой. – Я, правда, в порядке.

Женщина отпрянула, после чего принялась внимательно осматривать меня. Когда же она заметила, что рукав пуховика оттянут, так что была отлично видна уже посиневшая рука, тут же спросила, что это.

- Меня просто за неё схватили, но всё в порядке. Уже не болит, - ответила я, но мамочка всё равно взяла мою руку в свою и легонько поцеловала.

- Деточка моя, - вздыхая, выговорила она, а я слабо улыбнулась. Наверное, это последствия успокоительного, но сейчас я практически ничего не чувствовала и очень хотела спать.

- Спасибо тебе, парень, - вдруг послышался голос Роберта, который подошёл и положил руку на плечо Алексу. – Ты и помог это отродье отогнать, и нас дождался. Правда, спасибо.

После стандартных фраз, типа «Спасибо» и «Не стоит», родители забрали меня домой. Они предлагали парню подвезти его, но тот отказался. Он лишь пожелал мне удачи и попросил позвонить, когда смогу. Я даже не помню, что ему ответила.

Весь остаток дня для меня был потерян. Наверное, во всём действительно виновато успокоительное той бабушки, но, стоило мне оказаться у себя в комнате, как я, еле заставив себя до этого переодеться в пижаму, легла на кровать и погрузилась в крепкий сон до самого утра.

На следующий день в школу я не пошла. Роберт пытался как-то отделаться от работы, чтобы провести его со мной, но всё, что ему удалось сделать, - это уйти домой пораньше, поэтому весь понедельник я провела в компании своей мамы. Мы старались не говорить о произошедшем, а женщина ни разу не пыталась отчитать меня за что-либо. Этот день можно было бы назвать действительно удачным, если бы не паршивое настроение, от которого я, как ни старалась, не могла избавиться.

Даже Лили и Дженни, которые, как только услышали о произошедшем, поспешили навестить меня, ничуть не улучшили его. После всего этого я ощущала себя настолько потерянной, что, даже когда пыталась чем-то заняться, чтобы отвлечься, ничего не получалось. Что бы я ни делала, всё буквально валилось из моих рук. И дело не в том, что я была настолько потрясена случившимся. Просто всех этих проблем становилось всё больше и больше, они буквально накладывались одна на другую. Сейчас это напоминало мне снежный ком, который делают, когда лепят снеговика. Он быстро становится большим, ведь количество собранного воедино снега растёт. Точно так и у меня.

Не в силах больше находиться дома, я чуть ли ни на коленях упросила родителей отпустить меня во вторник в школу, сказав им, что всё в порядке, а я сама чувствую себя как нельзя лучше. Мне казалось, что так я смогу отвлечься от всех проблем, ведь не может же быть такого, что даже на такую неудачницу, как я, в одно время их навалится ещё больше. Как же я ошибалась.

Учебный день подходил к концу. Всё время я, не обращая внимания на ставшее привычным отвратное настроение и дурацкое плохое предчувствие, которое почему-то появилось у меня с самого утра, весело щебетала, заставляя окружающих удивляться моей говорливости. Но, даже если у них и возникали какие-то подозрения на этот счёт, они не торопились озвучить их, так как, вероятно, думали, что это всё – последствия стресса.

На перемене, когда я вытащила Дженни и Лили на улицу, мотивируя это тем, что меня достала наглая морда Хоггарт, которая весь день цеплялась ко мне со своим показным сочувствием, у меня зазвонил телефон. Увидев, что звонит мама, я ошибочно решила, что она просто захотела поинтересоваться, как там я, ведь за сегодняшний день это был уже третий звонок.

- Алло, мам, - без особого энтузиазма ответила я. – Со мной всё в порядке, как и час назад. Ты что-то хотела?

Буквально несколько секунд Люси молчала, из-за чего я внутренне напряглась, но потом послышался её ответ:

- Ох, это хорошо, солнышко. Я рада, что ты в порядке.

Голос женщины был каким-то надломанным, из-за чего плохое предчувствие, которое преследовало меня с самого утра, явственно дало о себе знать. Сглотнув подступивший к горлу комок, я спросила:

- Мам, что-то произошло?

- Кэтрин… Сегодня, когда ты придёшь домой… В общем, нас с папой не будет. Я не знаю, во сколько я приду.

- Почему только ты? – насторожилась я. - Не тяни резину, говори же.

- Роберт попал в больницу, - эти слова буквально ударили меня по лицу. – Это был… несчастный случай. Я толком даже не поняла, что произошло. Свидетели говорили, что кто-то выбежал на дорогу, а он не справился с управлением, всё это произошло настолько быстро, что никто ничего не может сказать по этому поводу. Я сама не знаю ещё, что с ним, я только еду туда.

Все эти слова были произнесены так быстро, что смысл сказанного дошёл до меня лишь через несколько секунд. Когда же это случилось, всё, что я спросила, это:

- Какая именно больница?

Наверное, Люси поняла, что сейчас нет никакого смысла говорить мне о том, что я не должна туда ехать, или же ещё что-то в этом духе. Вздохнув, она сказала мне, куда направляется, после чего я, ограничившись коротким «Скоро буду», повесила трубку.

- Кэтрин, что произошло? – обеспокоенно спросила Лили. – Ты так побледнела…

- Мне сейчас же нужно уйти, - решительно ответила я. – Мой отец в больнице.

Лица моих подруг вытянулись, но я не обратила на это никакого внимания. Нет на это времени. Я должна ехать в больницу. Я должна быть с папой.

Эти слова то и дело проносились в моей голове, словно заученный до невозможного текст. Не говоря девушкам ни слова, я схватила свои вещи, после чего решительным шагом направилась к воротам, начиная набирать номер такси. И тут заметила, что, несмотря на всё то хладнокровие, которое я пыталась сохранять, и на мрачную решимость, которая целиком и полностью овладела мной, у меня дрожали руки. Причём так, что пальцы еле попадали туда, куда надо, поэтому номер набирался с трудом.

- Подожди, - сказала Дженни, накрывая мою руку своими. – Такси, возможно, будет долго ехать. Сейчас Лили позовёт Фила.

Эта фраза, произнесённая брюнеткой, словно отрезвила меня.

- Нет! – громче, чем требовалось, воскликнула я. – Кого угодно, только не его! Я на такси доеду, причём сама!

- Мне всё равно, что ты там говоришь! – крикнула Лили, из-за чего я от удивления рот раскрыла. Не помню, когда в последний раз подруга так сильно повышала голос. – И мне абсолютно наплевать, что произошло между вами! Сейчас он может реально помочь, быстро доставив тебя в нужное место к твоей маме, которой, я уверена, нужна поддержка! А, если этот гад ещё и отказаться посмеет, я ударю его так, что он у меня сам в больницу ляжет!

Сказав это, шатенка побежала в здание школы, набирая номер телефона, как я поняла, Майка, дабы узнать, где они сейчас находятся, оставив меня вместе с Дженни, которая сейчас нежно обняла меня за плечи. Я стояла и молча смотрела в то место, где скрылась девушка. Сложно описать, что я чувствовала в тот момент. Мне казалось, что нечто рвёт меня на части прямо изнутри. Хотелось выть, кричать и биться в истерике, но я понимала, что не могу позволить себе ничего подобного. Не сейчас, когда ещё даже не знаю, в каком именно состоянии находится мой отец. И уж тем более не в тот момент, когда моей маме, которая, уверена, чувствует себя ничуть не лучше, чем я, нужна поддержка.

Мне казалось, что Лили не удастся уговорить Фила. Казалось, что, несмотря на то, что это Роберт, он просто откажется. Но этого не произошло. Даже раньше, чем я думала, эти двое появились на школьном крыльце. Хоть моя голова была забита другим, дыхание сбилось, когда я заметила Гардинера. Бросив быстрый взгляд на меня, он что-то сказал шатенке, после чего метнулся в противоположную сторону.

Лили подбежала к нам и сказала:

- Сейчас Фил подъедет на своём мотоцикле. Не теряй времени, Кэтрин, и сразу садись, - после этого она потянулась ко мне и, обняв, сказала: - Удачи тебе.

То же самое повторила Дженни, после чего они отпрянули, так как парень уже подъехал и остановился прямо возле нас. Поманив меня к себе, он, как я поняла, чтобы не терять время, быстро застегнул шлем, предварительно надев его на меня, после чего сказал:

- А сейчас садись и говори адрес больницы. Прокатимся с ветерком.

Я кивнула, а потом, сказав всё, что необходимо, пристроилась позади парня. Когда мы отъехали, я крепче прижалась к нему, надеясь, что мы быстро доедем. Думать в тот момент я была способна лишь о своём отце.