2015-07-04
330
Это — долгая история, продолжительностью около 2 000 лет. В те времена Русь как одна из региональных цивилизаций планеты уже существовала. Государственности в нынешнем её понимании как субкультуры управления, основанной на кодифицированном законодательстве и документообороте, не было, поскольку внутрисоциальное управление в масштабах всей протяжённой от Рейна до Волги и от Балтики почти что до Чёрного моря территории цивилизации строилось на иных принципах, о чём уже было сказано в одной из сносок в разделе 2.1 о господствующем в нашем обществе на протяжении многих веков пренебрежительном отношении к писаному законодательству.
Повторим ещё раз: на Руси в языческие времена жрецы, волхвы, князья, бояре имели право, основанное на их функциональном (должностном) социальном статусе, издавать произвольные распоряжения по своему разумению, и их распоряжения принимались в качестве обязательных к исполнению всеми. Пока общество было этически однородным, и одни и те же нравственно-этические стандарты были характерны для всех, и в этом не было различия между жрецами, князьями и «простолюдинами»[262], — такая практика выработки и принятия к исполнению управленческих решений не представляла опасности для общества и ни для кого персонально и обеспечивала эффективность не шаблонно-автоматического, а творчески-вдохновенного самоуправления общественно-экономической формации цивилизации древней Руси. При этом доступ ко всем властным компетенциям был открыт всем, кто был способен освоить необходимые для каждой из них знания и навыки. В этом структурно не определённом однозначно характере внутрисоциальной власти — принципиальное отличие самоуправления древней Русской региональной цивилизации от других цивилизаций древности и современности.
Это не было социальным хаосом, хотя отсутствие того, что ныне называется «стабильными государственными структурами», и в те времена оценивалось представителями народов, чья культура построила государственность на основе кодифицированного законодательства и документооборота, как явное и неоспоримое (в их системе миропонимания) выражение «дикости» и нецивилизованности русских. Со стороны Руси подчинённость жизни и дел букве закона и процедурным нормам даже в тех случаях, когда произвол обеспечивал более высокое качество решения проблемы и в более короткие сроки, воспринималось как неоспоримое выражение глупости, творческой импотенции и несвободы нерусских. И если соотноситься с ДОТУ, то в такой оценке соотношений кодифицированного права и целесообразного произвола Русь права на протяжении всей истории. Это различие Руси и не-Руси сохранилось до сих пор, хотя и не в той обнажённой форме, как было в древности.
Христос провёл на Руси продолжительное время до начала своей проповеднической миссии в Палестине. О событиях, там происшедших, сведения на Русь принёс апостол Христа Андрей — Андрей Первозванный. Но жречество Руси неадекватно отнеслось к полученной информации и не восприняло его повествование о событиях в Палестине как предложение Свыше принять на себя ответственность за судьбы человечества. Так впервые, по всей видимости, в нашей истории по отношению к заправилам и активистам библейского проекта порабощения человечества от имени Бога сработал принцип, выраженный в куплетах О.Бендера в исполнении А.А.Миронова: мне уступают — я не в силах отказаться.
Бог говорил с людьми — персонально и с обществами, вплоть до человечества в целом — на языке жизненных обстоятельств. И соответственно, если жречество древности не приняло на себя миссию наместничества Божиего и глобальную ответственность при безучастности остального общества в отношении защиты человечества и Земли-Матушки от библейского проекта порабощения, то вся последующая история Руси — это диалог с Богом языком жизненных обстоятельств на предложенную Им тему:
«Вы по-прежнему настаиваете на том, что библейский проект порабощения человечества вас не касается либо согласны с пропагандой его заправил о том, что именно в нём безальтернативно выражена Моя Святая Воля?»
Наше видение течения этого диалога с первого века нашей эры до настоящего времени представлено в работе ВП СССР «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…». Поэтому мы в настоящей работе всю предысторию возникновения СССР затрагивать не будем, а обратимся к рассмотрению событий, имевшим место от начала 1917 г., в интересующем нас аспекте юриспруденции и места законотворчества и законодательства в жизни.
«Мировая закулиса» — заправилы библейского проекта порабощения человечества — в середине XIX века начала марксистский проект как проект, направленный на ликвидацию буржуазного либерализма[263] в глобальных масштабах с целью обуздания разрушительной для биосферы гонки безудержного потребления и построения системы «идеального рабовладения»[264] на принципе «дурака работа любит, и дурак работе рад», подразумевающем, что работа идёт на пользу постороннего «дяди». Соответственно этой задаче либералы им были нужны только как средство разрушения имперского строя, и выполнив эту миссию, они были слиты, чего не поняли до сих пор. Марксистская интернацистская по сути революция победила.
Но её победа с точки зрения «мировой закулисы» оказалась дефективной: дело в том, что большевики, которые в марксистской партии никогда не составляли численного большинства до 1917 г., были тоже хорошо организованным меньшинством, которое в своей политической деятельности было ориентировано на построение иного социализма — социализма, в котором власть действительно исходила бы из народа, действовала бы в интересах народа, а не была бы инициирована в обществе извне для того, чтобы осуществлять режим криптоколониальной эксплуатации этого общества в интересах хозяев инициированной извне власти.
В этом и была суть разногласий между «идейными» марксистами-интернацистами, олицетворением которых после 1917 г. стал Л.Д.Троцкий, и большевиками, которых после устранения В.И.Ленина «идейными» марксистами-интернацистами возглавил И.В.Сталин.
При этом И.В.Сталин сумел создать впечатление у кураторов СССР от «мировой закулисы», что он — аппаратчик-трудоголик, но не большевик[265], что он — «идейный» марксист, причём не самостоятельный в целеполагании[266], а такой, перед которым надо ставить задачи, а он будет их решать[267]. И действительно как организатор И.В.Сталин превосходил Л.Д.Троцкого[268]. Кроме того, «мировая закулиса» учитывала и тот факт, что народ (в том числе и в составе партийной массы), это не только интеллигенты, в среде которых Л.Д.Троцкий как говорун и писатель был популярен (подобно А.А.Собчаку в годы перестройки), но и простонародье. А в простонародье Л.Д.Троцкий был, мягко говоря, не популярен; в простонародье были авторитетны В.И.Ленин и И.В.Сталин. Поэтому с учётом всех названных обстоятельств «мировая закулиса» доверила И.В.Сталину и строительство социализма в отдельно взятой стране, и «пасьбу» большевиков в русле марксистского проекта. В русле обеих этих миссий, И.В.Сталин вынужден был стать самым главным и авторитетным истолкователем марксистско-ленинского наследия применительно к делу строительства настоящего социализма в его большевистском понимании, освобождающего человечество из-под власти библейского проекта, и строительства марксистского псевдосоциализма в русле светской версии библейского проекта. И эти два взаимоисключающих дела на протяжении всей Сталинской эпохи взаимно переплетались и не разграничивались на уровне сознания большинства, поскольку делались и выражались на основе оглашений марксизма. А умолчания марксизма применительно к обстоятельствам и политическим задачам истолковывались взаимоисключающими для марксистов-интернацистов и маркистов-большевиков[269] авторитетами: Л.Д.Троцким и И.В.Сталиным — соответственно.
Как было показано ранее, Конституция СССР 1936 г. была ориентирована на достижение целей большевизма в общественно-политической практике. И Л.Д.Троцкий совершенно правильно указывал на её немарксистский характер. Но он лживо указывал на то, что она якобы выражает интересы партаппаратчиков. На протяжении всего последующего времени Сталинской эпохи, партаппаратчикам — И.В.Сталин, Конституция СССР 1936 г., большевизм в народе — были помехами, которые они вынуждены были терпеть в силу собственной управленческой несостоятельности и отсутствия социальной базы, на которую они могли бы опираться. Но в годы Великой Отечественной войны большевизм был обескровлен, вследствие чего социальная база партаппаратчиков — множество аполитичных обывателей — сохранилась, и её представители заместили погибших большевиков во многих сферах деятельности.
И в таких условиях партаппартчики устранили И.В.Сталина для того, чтобы тот не передал власть доверенному преемнику — продолжателю большевистского политического курса. После этого имел место ХХ съезд. Позицию партаппартной, антибольшевистской бюрократии, которую олицетворял Н.С.Хрущёв, тоже можно охарактеризовать словами: мне уступают — я не в силах отказаться. Никто из делегатов съезда, включая и военачальников, которые в принципе были способны навязать свою волю силой, не навязал съезду обсуждения «закрытого» доклада мокрушника и подлеца Н.С.Хрущева, в котором он оболгал Сталинскую эпоху. Недовольство в народе ХХ съездом и этим лживым докладом было, но оно оказалось не способным к самоорганизации, в результате которой был бы созван чрезвычайный съезд КПСС или внеочередная сессия Верховного Совета СССР, которые бы отстранили от власти хрущёвскую мафию и продолжили бы политику на принципах большевизма.
И только после того, как партаппаратная бюрократическая мафия монополизировала внутрипартийную и государственную власть, она предприняла первую попытку избавиться от ненавистной ей Конституции СССР 1936 г. 25 апреля 1962 г. сессия Верховного Совета СССР учредила Конституционную комиссию, которая приступила к работе и к августу 1964 г. выработала проект новой конституции[270]. К тому времени Н.С.Хрущёв ушёл в политическое небытие, и во главе КПСС оказался Л.И.Брежнев. Он же возглавил и ту Конституционную комиссию. Проект, разработанный к августу 1964 г., в чём-то не устроил команду Л.И.Брежнева, и работа Конституционной комиссии была продолжена. В разное время рабочую группу возглавляли: «с 1962 года Л.Ф.Ильичёв, с 1968 года — А.Н.Яковлев, с 1973 года — Б.Н.Пономарёв.
4-6 октября 1977 года состоялось слушание Конституции на заседаниях палат Верховного Совета.[271] 7 октября состоялось заключительное совместное заседание палат Верховного Совета СССР, где вначале по разделам, а затем в целом Конституция была принята. В тот же день Верховный Совет СССР раздельным голосованием по палатам принял Декларацию Верховного Совета СССР о принятии и объявлении Конституции (Основного Закона) СССР, Закон СССР об объявлении дня принятия Конституции (Основного Закона) СССР всенародным праздником и Закон СССР о порядке введения в действие Конституции (Основного Закона) СССР.
8 октября новая Конституция СССР была опубликована во всех газетах страны»[272]
Если конституцию СССР 1977 года оценивать, соотносясь с диалогом с Богом на языке жизненных обстоятельств по вопросу об отношения Руси к библейскому проекту порабощения человечества от имени Бога, то эта конституция была переходной к ныне действующей конституции буржуазного либерализма и представляла своего рода тест общества на готовность к отказу от достижений периода строительства социализма и коммунизма в СССР под руководством И.В.Сталина.
Это нашло своё выражение в том, что её статья 6 провозглашала безальтернативность выражения идеалов социализма и коммунизма как общества, в котором нет места эксплуатации человека человеком, в марксизме:
Статья 6. Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.
Вооружённая марксистско-ленинским учением (выделено нами жирным при цитировании: это — подчинение дела строительства социализма и коммунизма марксизму, чего не было в Конституции СССР 1936 г., и это подчинение дела марксизму было оглашением отказа от большевисткой концепции социализма и легализацией перехода к имитации социализма при сохранении толпо-«элитаризма» и системы эксплуатации «человека человеком»), Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма (выделено нами жирным при цитировании: это — прямое провозглашение диктатуры партаппаратчиков, прикрываемое демагогией научной обоснованности политики и подразумеваемым умолчанием о внутрипартийной демократии, осуществляемой на принципах «демократического централизма», о котором уже было сказано ранее в разделе 2.3.5).
Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР»[273].
По умолчанию же эта статья отстраняла общество от процесса генерации государственной власти и контроля над нею, и тем самым отрицала народовластие, фактически передавая полноту государственной власти номенклатуре КПСС и высшей партийной бюрократии.
Кроме того в конституции 1977 г. была осуществлена замена терминов «советы депутатов трудящихся» на «советы народных депутатов». Понятно, что бюрократы и криминалитет — не трудящиеся, а паразиты на труде и жизни трудящихся. Но в результате этого изменения терминов паразиты, будучи частью народа, получили формально-юридическое право иметь своих депутатов-паразитов, которые в 1991 г. совместными усилиями с предателями из Политбюро ЦК КПСС и КГБ привели СССР к краху, открыв тем самым возможности к разработке и введению в действие ныне действующей в РФ конституции от «великого комбинатора».
В её принятии и в последствиях снова сработал принцип «мне уступают — я не в силах отказаться».
Но принимая её, партаппартчики не понимали того, что в своей последней работе «Экономические проблемы социализма в СССР» И.В.Сталин убил марксизм[274]. В силу этого обстоятельства «мировая закулиса» отказалась от марксизма как от концептуальной основы будущего, но пока марксисты в обществе есть, — она употребляет их как инструмент для достижения каких-то тактических целей, аналогично тому, как в 1917 г. употребили российских либералов для уничтожения имперского строя. И навязывая конституцию 1977 г. обществу, партаппартчики сеяли в нём раздражение именно статьёй 6 конституции. Именно её принятие было главным в затее отказа от Конституции СССР 1936 г. и замены её новой конституцией «развитого социализма», поскольку она влекла за собой определённые политические перспективы: раздражение общества по её поводу и сработало в годы перестройки, оставив в психике многих иллюзорное впечатление, что социализм и СССР рухнули сами собой, проявив свою дурость в практической политике и исчерпав жизненную состоятельность заведомо несбыточных идеалов.
Но на такого же рода перспективы рассчитана и конституция РФ 1993: содержащаяся в ней дурость со временем должна вызвать раздражение и обрушить буржуазно-либеральный строй в России, когда на это даст санкцию «мировая закулиса», приговорившая буржуазный либерализм и капитализм на его идейной основе к смерти ещё в первой половине XIX века и пытавшаяся от него избавиться посредством марксистского проекта мировой псеводосоциалистической революции.
