Предисловие автора к русскому изданию 21 страница

такое отвращение неизбежно, и следует признать, что оно действи

тельно весьма часто оправдывается фактами, особенно когда речь

Вдет о членах общества наиболее низкого типа. Так, один врач, прак

тиковавший в Виктории (Австралия), <признался, что обычно каж

дый раз, когда он уделял особенно много внимания больному

туземцу, ему удавалось только ускорить его смерть... Будучи остав

ленными в лесу, туземцы быстро выздоравливали>. Чем это объясня

ется? <Прежде всего обстановкой больницы: следует учитывать

чувство, испытываемое там больным. Отделенный от своего обычного

общества,, он становится грустным, подавленным. А затем... бывает

так, что ему стригут волосы, с него снимают одежду, вероятно, раз

лучают с каким-нибудь предметом, который ему особенно дорог.

В результате он чувствует себя отданным во власть неизвестных лю

дей, которые могут без его ведома совершить над ним всякого рода

зловредные деяния. Он боится белого человека, он испытывает ужас

от того, что его заставляют что-то глотать, и даже лекарства для

внешнего употребления приводят его в трепет: не могут ли они обла

дать неведомыми для него тайными свойствами, способными причи

нить ему смерть?>

Некоторые наблюдатели выяснили причину этого отвращения.

Так, например, в Новой Зеландии Эльсдон-Бест пишет следующее:

<В этом районе существует сильное недоверие к европейским врачам.

Недоверие, вероятно, объясняется не тем, что туземцы не признают

медицинских познаний врачей. Дело в том, что туземцы инстинктивно

боятся, как бы врач не нарушил их состояния many, как бы при

менение европейских методов не повредило их жизненному началу.

В Роторуа заболела однажды пожилая женщина, и родным посовето

вали отправить ее в больницу. Они, однако, живо воспротивились это

му, понуждая больную оставаться верной туземным обычаям и говоря,

что они предпочтут видеть ее мертвой, чем позволят подвергнуться

операции у европейца. Все же старуху отправили в больницу, где ее

прооперировали, и она выздоровела. По возвращении домой я услы

шал однажды, как какая-то старуха спросила у нее: <В каком ты сей

час состоянии?> (То есть осталось ли неприкосновенным твое папу,

твое жизненное начало?) <О, - ответила женщина, - нет такой по

судины у белых, из которой они бы не лили на меня (самой страшной

скверной является та, которая исходит от кухонной утвари)>. Ее папу

было утеряно. Поэтому она всерьез стала придерживаться Мане* и

Привычек европеянок, видя в этом единственное средство защитить в

дальнейшем свое жизненное начало. Такие случаи, однако, редки>.

Австралийцы зато питают полное доверие к методам лечения,

применяемым туземными врачами. Они, впрочем, допускают, что ту

земные врачи были бы не способны лечить европейцев и по тем же

причинам бессильны причинить им какую-нибудь болезнь, как они

это делают с туземцами. <Для того чтобы им доказать, как их обма

нывают баангалы, я вызвался подвергнуть себя врачебным манипуля

циям любого из баангалов. Я указал, что для решения вопроса в их

пользу вовсе нет нужды доводить до конца это доказательство и что,

им стоит только сделать меня хоть немного больным, и я буду убеж

ден в том, что баангалы действительно то, за что они себя выдают.

Мое предложение показалось туземцам настолько смешным и целе

вым, что они только смеялись надо мной. <Дурак! Идиот! Ты слиш

ком белый человек, ведь это же не ваши баангалы, не для вашего

брата>.

Каково бы ни было лечение, прописываемое больному, какие бы

его ни заставляли глотать лекарства, какой бы ни был предписан ре

жим - паровая баня, кровопускание, иногда даже трепанация, - во

всех случаях действенность лечения зависит, по их представлению,

от мистических сил. И на этот счет наблюдатели согласны между со

бой. Так, даяки <ценят лекарство лишь в том случае, если над ними

были проделаны таинственные жестикуляции, при этом с бесконеч

ными наставлениями, как его принимать, в каком положении, какое

заклинание повторять, глядя на него. Они не в состоянии считать

какую-либо вещь ценной или доверять ей, если она каким-нибудь

образом не связана со сверхъестественным>. У негритосов на Филип

пинских островах <всякая болезнь причиняется духами, которых сле

дует сначала изгнать из тела для того, чтобы могло оказаться

действенным какое-нибудь лечение>. Нассау очень ясно высказывает

ся на этот счет: <Для сознания больного туземца благотворная целеб

ная трава, употребляемая лекарем, и дух, связанный с этой травой и

обеспечивающий ее действие (дух, призываемый этим же лекарст

вом), неотделимы друг от друга... Ясно, конечно, что они не смотрят

на составные части какого-нибудь фетиша (лечебного) теми же гла

зами, какими мы взираем на лекарственные вещества нашей фарма

копеи. Ясно также, что их снадобья производят свое действие не так,

как наши, благодаря не присущим им определенным химическим

свойствам, а наличию в них духа, излюбленным местопребыванием

которого являются. Не менее ясно, что дух этот понуждается к дей

ствию заклинаниями лекаря-колдуна>. Мисс Кингели выражает эту

же идею в следующей поразительной формуле: <Во всяком осущест

вляющемся действии дух действует на другого, т. е. дух лекарства

действует на духа болезни. Некоторые болезни могут быть побеждены

определенными духами, пребывающими в конкретных травах. Другие

болезни не поддаются духам, обитающим в травах, они могут быть

искорени лишь более высоко стоящим духом>.

Следует учитывать, что пра-логическое мышление не оперирует

такими же отчетливыми и определенными понятиями, какими дейст

вует наше мышление. Оно не устанавливает резкого различия между

мистическим влиянием, которое через посредство определенных опе

раций причиняет или исцеляет болезнь, и влиянием, которое не име

ет целительного характера, но вызывает результаты такого же рода,

изменяя физические или моральные состояния и настроения людей,

животных или невидимых существ. Мы сталкиваемся здесь с чрезвы

чайно общим представлением, которое, не будучи ни отвлеченным,

ни логическим в подлинном смысле слова, сходно с представлениями

о мама, вакан, аренда, мулунгу и т. д,, рассмотренными выше. Неко

торые наблюдатели отмечают, что <если сближение врача и чудотвор

ца является общераспространенным, то объясняется это тем, что само

понятие мори (лекарство) крайне неопределенно и туманно. Мори -

не только целебный корень или лечебная трава, это также магиче

ские средства всякого рода, к которым принадлежат и те, что изме

няют волю человека. Язычники убеждены, что если их дети делаются

христианами, то это происходит потому, что им дали какое-то сред

ство, какое-то мори. Мори способно сделать привлекательными поки

нутых девушек. Все есть мори, вплоть до черного порошка, которым

белые натирают свои ножны для удаления ржавчины>.

Очень часто <доктор>, кончив свои заклинания и магические ма

нипуляции и вступив в общение с духами, прикладывает рот к боль

ной части тела и после некоторого более или менее длительного

высасывания с торжествующим видом показывает пациенту и осталь

ным присутствующим кусочек кости, камня, угля или какой-нибудь

другой предмет. Все верят, что <доктор> извлек предмет из тела боль

ного и, таким образом, исцеление вполне обеспечено или уже совер

шилось. Этот жест можно сравнить с жестом хирурга, показывающего

ученикам вырезанную им опухоль. В действительности, однако, ана

логия носит внешний характер. Осколок кости или камня, извлекае

мый <доктором> изо рта, вовсе не болезнь, от которой страдает

пациент, это отнюдь и не причина болезни, а только носитель ее.

<Представление о том, что страдания в теле больного причиняются

инородными телами, как давно известно, весьма распространено сре

ди нецивилизованных народов всего мира. Однако, насколько мне из

вестно, ни разу не отмечалось то обстоятельство, что инородное тело

считается весьма часто, если не всегда, по крайней мере у индейцев

Гвианы, не просто каким-то естественным телом, но материальной

формой враждебного духа>.

Извлечение предмета обозначает, что влияние <доктора> одолева

ет вредное начало: оно служит знаком победы. Однако победа так же

мистична, как и сам недуг. Это всегда, по выражению мисс Кингели,

действие одного духа на другого.

Лучше всего это предрасположение пра-логического мышления

выражается в медицинских приемах чироки, формулы которых (с

объяснением) собрал Муни из уст самих индейцев. Возьмем, напри

мер, заклинание, относящееся к лечению ревматизма. Оно состоит из

двух частей: первая содержит в себе призывы, обращенные последо-

вательно к красной собаке, к синей собаке, к белой и черной; вторая

часть подробно расписывает способ приготовления и приема лекарст

ва. Эта формула особенно выразительна. Она была бы, однако, по

крайней мере в первой своей части, совершенно непонятной без объ

яснения, даваемого теми представлениями индейцев о болезнях и

способах борьбы с ними, которые нам известны из других источников.

Наиболее распространенное у чироки верование относительно ре

вматизма рассматривает его как болезнь, причиняемую духами уби

тых животных, обычно духами оленей, желающих отомстить

охотнику. Сама болезнь, носящая фигуральное название, обознача

ющее <проникающий>, воспринимается как живое существо. Глаго

лы, употребляемые в разговоре о данной болезни, свидетельствуют,

что существо это длинное, как змея или рыба. Существо приводит

олений вождь, заставляющий его проникнуть в тело охотника (осо

бенно в суставы и конечности), которые тотчас начинают испыты

вать сильную боль. <Непрошеный гость может быть изгнан лишь

каким-нибудь более могущественным духом-животным, природным

врагом оленя, обычно духом собаки или волка. Эти животные-боги

живут в некоей горной стране выше седьмого неба, они - те вели

кие прообразы, в отношении которых земные животные являются

лишь сколками. Они обычно пребывают в четырех точках, опреде

ляющих страны-света, из коих каждая имеет мистическое название

и особый цвет, присущий всему связанному с данной страной света

(здесь легко узнать те сложные партиципации, которые всегда вы

ражаются в коллективных представлениях пра-логического мышле

ния). Так, восток, север, юг и запад выступают соответственно

странами солнца, холода, темноты и qa'xa ли. Их цвета суть крас

ный, синий, черный и белый. Белые и красные духи призываются

обыкновенно для получения мира, здоровья и других благ того же

рода, одни красные духи - для успеха какого-нибудь предприятия,

синие - для того чтобы расстроить планы врага и вызвать его по

ражение, черные - для причинения ему смерти. Красные и белые

духи считаются наиболее могущественными.

В связи с этим <доктор!> в своем ревматическом заклинании при

зывает сначала красную собаку из страны солнца, <как если бы она

находилась на далеком расстоянии>, и умоляет ее быстро явиться на

помощь больному. Затем мольба уступает место утверждению, что

красная собака уже здесь и уже унесла часть болезни на другой ко

нец земли. В следующих частях заклинания таким же образом при

зываются синяя собака из страны холода, черная собака из страны

тьмы, белая собака из ea'xa ла, каждая из них уносит частицу болез

ней>.

Заклинания обычно состоят из четырех разделов, это же заклина

ние в виде исключения имеет пять.

Затем следует физическая часть лечения. Лекарство представляет

теплый отвар из корней четырех разновидностей папоротника. Отва

ром натирают пациента. Растирание производится четыре раза <док

тором>, который одновременно шепотом читает призывные формулы:

первая обращена к востоку, а последняя к югу.

Четыре - священное '*ело, которое фигурирует во всех деталях

этих формул (четыре духа, призываемые в четырех разделах, <док

тор> дует четыре раза на больную часть тела, в отваре четыре травы,

четыре растирания, табу налагается часто на четыре дня').

Другая формула чироки применяется, <когда что-то гложет их

внутри>. Эта болезнь свойственна детям младшего возраста. Ее сим

птомы - крайняя нервность и беспокойный сон, когда ребенок вне

запно просыпается и начинает плакать. Откуда берется болезнь? От

птиц. Птица отбросила свою тень на ребенка, либо птицы устроили

собрание в его теле (последнее выражение означает, что животные,

причиняющие болезни, могут собраться в большом количестве; в

иных случаях говорят, что животные устроили колонию или <общий

дом> в теле). Так как животное, причинившее болезнь, в указанном

смысле - птица, то прогнать ее должен враг птиц. Поэтому закли

нание призывает синего ястреба и бурого сокола, которые должны

прогнать втершихся в тело птиц. Лекарство представляет собой теп

лый отвар из коры и корней некоторых растений. Кора берется на

дереве всегда с восточвой стороны, с этой же стороны выкапываются

чаще всего, если не всегда, коренья. Кору и коренья не растирают, а

просто кладут на 4 дня в горячую воду. Ребенка раздевают и моют

всего этим отваром утром и вечером в течение четырех дней.

Лекэдктвенные средства, употребляемые <докторами> и колдунами

племен низшею типа, наводят на аналогичные мысли. Знания их о

целебных травах весьма неодинаковы. Исследователи рассказывают

чудеса то об их проницательности, то о реальных средствах, как в

случае чироки, отличающихся крайним убожеством. Но даже если

предположить, что для некоторых болезней прописываются те же ле

карства, которые были бы предложены и нашими врачами, то все же

дух лечения совершенно иной. Почти всегда у них дело идет либо о

том, чтобы изгнать влияние или духа, присутствие которого причи

няет болезнь, либо о том, чтобы сделать больного сопричастным ка

кой-то силе, обнаруженной или предполагаемой в лекарстве, силе,

*Следует отметать, что в других местах встречаются верования, приписывающие болезнь охотника мести со стороны дичи. Так, у бразильских бороро <если охотник заболевает и умирает, то эта злая проделка приписывается духу животного, которое было убито охотником и отомстило ему>.

которая даст возможность больному одолеть болезнь. В последнем

случае перед ними <симпатическая терапия>, которая является обще

распространенной и которой европейские врачи пользовались не да

лее, как триста лет назад. Ограничимся одним примером: в

британской Колумбии <бесплодным женщинам)> дают пить отвар из

осиных гнезд или мух, так как эти насекомые размножаются в огром

ном количестве>. Факты подобного рода неисчислимы.

Тем не менее целебная сила лекарств обычно подчинена большо

му количеству условий. Если речь идет о растениях, то их должны

собирать определенные люди, в определенный момент, с определен

ными заклинаниями, при помощи определенных орудий, во время оп

ределенной лунной фазы и т. д., без этого лекарство не подействует.

В Канаде <перед отправлением в военный поход... один из шарлата

нов объявляет собравшемуся селению, что имеющимся у него в запа

се корням и другим растениям он придаст силу исцелять всякого рода

раны и даже возвращать жизнь мертвым. Тотчас он принимается

петь, другие фигляры ему отвечают, при этом предполагается, что во

время <концерта>, сопровождающегося гримасничаньем действующих

лиц, целебная сила сообщается этим снадобьям>. У чироки <доктора>,

собирающиеся искать целебные травы, корни и кору, должны подчи

няться весьма сложным правилам, которые Муни не смог привести во

всех подробностях. Шаман должен быть снабжен определенным коли

чеством белых и красных бус (из тех буе, которые занимают важное

место в магических манипуляциях, коща они начинают шевелиться

между пальцами шаманов: индейцы верят, что они становятся тогда

живыми). Шаман должен приблизиться к растению с определенной

стороны и один или четыре раза обойти вокруг него справа налево,

произнося известные молитвы. Затем он вырывает растение с корня

ми, роняет одну из бус в ямку и засыпает ее землей... иноада <док

тор> не должен трогать первых трех попавшихся растений, ему

надлежит сорвать четвертое, и лишь после этого он может вернуться

к первым трем. Кора снимается всегда с восточной стороны... ибо

именно с этой стороны она лучше пропитывается целебной силой, бу

дучи освещаема лучами солнца, и т. д.>.

Если больной выздоравливает, то все хорошо, и лекарь получает

обещанную награду и выражения благодарности со стороны заинтере

сованных лиц. Если же, несмотря на усилия лекаря, болезнь имеет

плохой исхвд, то очень редко бывает (хотя такие примеры и встреча

ются), что на вето возлагается ответственность. В некоторых обще

ствах, имеющих уже довольно высокую политическую организацию,

может оказатьса небезопасным пользовать высокопоставленных лиц и

царей. В обществах шкавего типа неудача приписывается обычно

<зловредному дейстюю более сильной магии, исходящей от враждеб-

нога духа или человека>. Доктора не будут беспокоить, а возникает

только новый вопрос: кто же этот дух и в особенности кто этот враг,

злые чары которого оказались столь могущественными? Поскольку,

однако, представление о болезни, ее причинах, лечении насквозь ми

стическое, то обычно неуспех лечения пациента получает столь же

легкое и удобное объяснение, как и удача. Сила, влияние, более мо

гущественный дух, побеждающий это влияние, - вот кто устанавли

вает или разрывает связи, партиципации, от которых зависит жизнь

и смерть. Для пра-логического мышления нет ничего естественнее по

добного представления.

Некоторые наблюдения свидетельствуют, как начинает возникать

различие между болезнями, мистическими по происхождению, и те

ми, в основе которых лежат причины, называемые нами естествен

ными. Либо одна и та же болезнь, в том или ином случае,

приписывается мистической причине или не мистической, либо при

знаются категории болезней, различные по существу. Так, <у кафров

в тех случаях, когда колдун ставит диагноз чьей-нибудь болезни, бы

вают три возможности: 1) болезнь возникла сама собой, 2) болезнь

вызвана духами предков, 3) болезнь вызвана злыми чарами>. У ба-

гимов <болезнь может получить четыре разных объяснения: 1) Она

вызвана покойным царем. Мандва (верховный жрец царя) является

единственным лицом, которое может оказать помощь в подобном

случае. Паралич принадлежит именно к этой категории болезней.

2) Лихорадка приписывается естественным причинам, за нее никого

не считают ответственным. 3) Болезнь причинена магическими дей

ствиями (кулога), совершенными человеком, который хочет тайно

убить другого (к этой категории принадлежат всякие формы болез

ней). 4) Наконец, болезнь приписывается духам мертвых (музиму),

которые по разным поводам проникают в тела людей, откуда их не

обходимо изгнать>. Это, как мы видим, еще весьма сбивчивые и пу

таные классификации. Однако они отмечают собою переход от чисто

мистического представления о болезни и полагающемся для нее ле

чении к таким формам представления и поведения, в которых наблю

дение и опыт занимают немного больше места.

Мистическому представлению о болезни соответствует целый ряд

обычаев, которые свидетельствуют о том жепра-логическом мышле

нии. Подобно этому столь же мистическое представление о смерти

находит свое выражение в известном количестве обычаев, относящих

ся к ней. Обычаи были обнаружены наблюдателями в большинстве

обществ низшего типа, и их нельзя понять, не связав пра-логическим

мышлением.

Прежде всего, смерть никогда не бывает естественной. Это -

верование, общее для австралийских племен и малокультурных

обществ обеих Америк, Африки и Азии. <Туземец, - говорят Спен

сер и Гиллен, - абсолютно не способен осознавать смерть как ре

зультат какой-нибудь естественной причины>. Достаточно привести

несколько других свидетельств. <Для сознания мугандов не существу

ет смерти, вытекающей из естественных причин. Смерть, как и бо

лезнь, является прямым последствием влияния какого-нибудь духа>.

У*нгов <смерть никогда не приписывается естественным причинам.

Болезнь, кончающаяся смертью, приписывается действиям эву (кол

дунов))>. Дю-Шалью говорит тоже самое: <Величайшим проклятием

всей страны является вера в аниемба (колдовство или чародейство).

Африканец твердо верит, что всякая смерть насильственна. Он не мо

жет представить, чтобы человек, который 15 дней назад был здоров,

теперь смертельно заболел без вмешательства какого-нибудь могуще

ственного колдуна, который путем чар прервал нить его дней, при

чинив ему болезнь>. <Когда-то чироки не представляли себе, чтобы

кто-нибудь мог умереть естественной смертью. Смерть людей,

умиравших от болезни, они всегда приписывали вмешательству или

влиянию злых духов, колдунов и заклинателей, находящихся в сно

шениях с этими злыми духами... Если кто-нибудь, умирая от болез

ни, обвиняет другого человека в том, что тот по своей воле всякими

колдовскими действиями является причиной его смерти, то это рав

носильно для обвиняемого смертному приговору)>.

Когда наблюдатели сообщают, что туземцы <не способны осозна

вать смерть как результат естественных причин>, то формула содер

жит два утверждения, которые не бесполезно рассмотреть отдельно.

Первое утверждение означает, что представление о причине как

смерти, так и болезней носит всегда мистический характер. Иначе и

быть не могло. Если всякая болезнь - результат <духовного влия

ния>, действие какой-то силы, духа, души, которые влияют на паци

ента или овладевают им, то как не приписать роковой исход болезни

той же причине, которая лежит в основе болезни? Совершенно необъ

яснимым было бы как раз положение, когда пра-логическое мышле

ние имело бы представление о том, что мы называем естественной

смертью: ведь оно было бы единственным в своем роде, не имеющим

аналогии среди остальных представлений. Для того чтобы пра-логи-

ческое мышление имело представление о естественной смерти, было

бы необходимо, чтобы благодаря какому-то непонятному исключению

наиболее впечатляющее и таинственное явление каким-то образом,

совершенно изолированно от других, освободилось от мистической

оболочки, которой окружены все остальные.

Нет ничего знаменательнее в этом отношении хорошо известных

случаев, когда умирающий человек сознает за собой нарушение како

го-либо табу, хотя бы по неосторожности. Фразер приводит довольно

большое количество таких случаев. Вот еще один, очень характерный:

<Ребенок был совершенно здоров и крепок до того дня, когда Мак-Аль-

пин вдруг нашел его в болезненном состоянии. Ребенок объяснил, что

совершил неподобающий поступок и <тайком съел самку опоссума> до

получения разрешения на это, а старики обнаружили его поступок и

теперь он никогда не достигнет зрелого возраста. И действительно, он

слег под тяжестью своего убеждения и больше не встал: в течение ка

ких-нибудь трех недель он угас>. Вот типичный образец естественной

смерти, как ее разумеет пра-логическое мышление, если только вооб

ще здесь применимо подобное выражение. Не менее естественной ста

новится та смерть, которая наверняка постигает человека, если он

получил хотя бы царапину от заколдованного оружия. <Можно сказать

с абсолютной уверенностью, что туземец умрет от самой поверхност

ной раны, если только будет верить, что поранившее его оружие было

<заговорено> и, следовательно, пропитано арунгкеильтой (злыми ча

рами). Он ложится, отказывается от всякой пищи и угасает на глазах>.

Спенсер и Гиллен были свидетелями нескольких случаев подобного

рода. Единственное возможное исцеление в тех случаях, когда человек

ранен заколдованным копьем, - применение весьма могущественного

противоколдовства. Больше того, сам факт свершения магического об

ряда против какого-нибудь врага наводит старика австралийца на

мысль, что, может быть, и он подвергся зловредному влиянию этой

операции. Подобное обстоятельство едва не стоило жизни одному ста

рику, совершившему такую операцию в присутствии Спенсера и Гил-

Лена. <После того как старик резким и сильным движением бросил

свою остроконечную палку в сторону воображаемого врага, он выгля

дел совершенно потрясенным и сказал нам, что немного арунгквильта

ударило ему в голову. Туземцы - люди с чрезвычайно сильным во

ображением, и мы подумали, что это серьезно повредит ему>. Дело,

однако, здесь не в воображении, каким бы оно ни было сильным. Пе

ред нами выражение страха, совершенно естественного с точки зрения

пра-логического мышления. Случай со стариком австралийцем вполне

поддается сравнению с ситуацией какого-нибудь анатома, который,

проводя вскрытие, подумал бы, что он нанес себе порез и таким обра

зом заразился.

Второе утверждение, отдельное от первого, подразумевает, что

смерть не происходит от естественных причин, ибо она всегда бывает

насильственной, т. е., другими словами, всегда убийство, сознатель-

Ное и преднамеренное, совершаемое кем-либо при помощи магиче

ских действий. Отсюда те ужасные колдовские процессы, столь час

тые особенно в Африке, потрясающие картины которых рисуют нам

наблюдатели. Нассау видит даже в этих колдовских процессах одну

из причин обезлюдения черного материка. Нигде, однако, эта вера не

распространяется на всякую смерть без исключения. Колдовского

процесса не устраивают по случаю смерти детей в раннем возрасте,

рабов и вообще незначительных людей. Расследование производится

лишь в случае подозрительных смертей, притом когда покойники сто

ят того, чтобы ими заниматься. Но действительно в этих обществах

бесконечно больше подозрительных смертей, чем у нас. С одной сто

роны, здесь общераспространено применение магии. Все более или

менее пользуются ею. Каждый в той или иной степени склонен по

дозревать соседа в преступном использовании магии и, в свою оче

редь, стать объектом такого подозрения. С другой стороны,

общераспространенное представление о болезни и смерти как о ре

зультатах таинственных влияний легко приводит к мысли, что та или

иная смерть была насильственной в том смысле, что она - результат

сил, приведенных в действие чьей-нибудь вражеской волей.

Этим и объясняется, что в низших обществах весьма часто

смертные случаи, самые естественные в наших глазах, будучи отне

сены за счет действия мистических причин, рассматриваются как

случаи насильственной смерти, вопреки самой очевидной, казалось

бы, действительности. Именно в этом пункте во всей силе обнару

живается различие между нашими умственными навыками и теми,

которые управляют коллективными представлениями в низших об

ществах. Так, в-Торресовом проливе <смерть, последовавшая в ре

зультате змеиного укуса, рассматривается обычно как результат

того, что змея подверглась влиянию какого-нибудь колдуна>. <Ту

земцы (Порт-Линкольна) не удовлетворяются даже и тогда, когда

причина смерти достаточно очевидна: им необходима еще и тайная