Рождение, молодость и период ученичества

Хаджа Бахауддин Накшбанд родился в селении Касри Хиндувон, которое расположено на расстоянии одного фарсаха севернее Бухары. Впоследствии получивший наименование Касри Арифон, этот кишлак ныне административно относится к Каганскому району Бухарской области. Этот досточтимый человек родился в месяце мухаррам 718-го года (в марте 1318). В 791 году хиджры (в 1389 году) в возрасте 71-го года в этом же селении он умер.

Шейх Мухаммад Баба Самаси, проезжая с некоторыми учениками через Касри Хиндувон, говорил: «От этой земли пахнет духом одного мужа. Вскорости Оплот Индусов (Касри Хиндувон) станет Оплотом Просветлённых (Касри Арифон)». Как - то дед Бахауддина, услышавший о приезде в Касри Хиндувон Шейха Самаси, прихватив небольшие дары, принёс 3-х дневного внука в присутствие Шейха Самаси. Увидев младенца, Баба Самаси возвестил: «Это наше чадо, мы принимаем его в сыновья» и, обратившись к своему муриду Амир Кулалу, сказал: «Я не раз говорил вам, что из этой земли исходит дух мужа. При нашем приближении сюда аромат этого духа усилился, я сказал тогда, что тот муж должно быть пришёл в мир. Упомянутый мной человек – вот это дитя. Я уповаю на то, что он станет совершенным наставником своего века». После этого он поручил Саиду Амир Кулалу духовно – нравственное, сокровенное суфийское воспитание Бахауддина Накшбанда.

Как поведала его достопочтенная матушка, едва достигший 4- х годовалого возраста Хаджа Бахауддин сказал ей: «Наша корова родит телёнка с отметиной в форме полумесяца на лбу», и, как и было предсказано, через несколько месяцев такой телёнок родился.

Когда Бахауддину исполнилось 18 лет, дед решил его женить. Пожелавший чтобы на церемонии заключения брака присутствовал Шейх Мухаммад Самаси, дед отправил Бахауддина Накшбанда с приглашением в кишлак Самас. Переночевав там одну ночь, назавтра вместе с Баба Самаси они прибыли в Касри Хиндувон. Как только дед заговорил о свадьбе Накшбанда, хазрат Самаси сказал: «Благое дело, нужно довести его до конца». Несмотря на желание деда поскорее и попроще провести бракосочетание, отец настаивает на том, чтобы сроки перенесли, дабы подготовить пышную свадьбу. Не приняв во внимание слова Баба Самаси: «Время дорого, не хорошо откладывать благое дело», отец назначил свадьбу на более поздний срок. Однако, по причине ухудшения впоследствии экономического состояния, провести большую свадьбу так и не удалось.

Спустя немного времени скончался Мухаммад Баба Самаси. Позднее дед привозит Бахауддина Накшбанда в Самарканд, где тот в общении с суфийскими учителями получил божественную благодать. По возвращении в Бухару сыграли свадьбу. В этот период к Бахауддину Накшбанду переходит кулах (матерчатый, войлочный либо кожаный колпак дервиша), ранее принадлежавший Хадже Али Рамитани. Кулах был передан Хазрату Бахауддину непосредственно самим Самаси незадолго до его кончины. После свадьбы к Бахауддину пришел Амир Кулал и заявил: «Хазрат Баба Самаси поручил мне: «Не жалей милостей в духовном воспитании моего чада Бахауддина, в противном случае не будет тебе моего благоволения». Я не буду достоин звания человека, если не выполню наказа!», после чего повелел Бахауддину следовать за ним.

Повествуют, что в пору молодости, когда Хазрат Бахауддин занимался ремеслом накшбанда, он увидел сон. В этом сне один из яссавийских шейхов Хаким-ата (или Саид- ата) посвящает себя некому тюркскому (яссавийскому) шейху. После пробуждения хазрат Бахауддин запоминает внешность шейха и рассказывает сон деду (по отцовской линии). Тогда дед восклицает: «Сынок! Тебе уготована доля от тюркских шейхов!»

Как - то хазрат Бахауддин Накшбанд на бухарском базаре повстречался лицом к лицу с Халилом - ата, однако, тогда для беседы возможность не представилась. Хазрат Бахауддин Накшбанд сопроводил Халила- ата до его дома, после чего возвратился к себе. Ночью пришёл гонец, который сообщил: «Вас призывает шейх Халил – ата». Внутренне возликовав, хазрат взял гостинцы и направился в дом Халила - ата, где удостоился его беседы. В ходе диалога Хаджа Бахауддин хотел рассказать свой сон, когда Халил - ата прервал его: «Нам ведомо то, что в твоей душе, не имеет смысла этого пересказывать. После этого привязанность и любовь хазрата Бахауддина к Халилу - ата ещё более усилились. Они стали тесно общаться.

Спустя шесть лет дервиш Халил принимает на себя бразды правления Мавераннахром и становится известен как Султан Халил. Хазрат Бахауддин неотступно следует за своим мастером и выполняет его службу. В некоторых источниках утверждается, что Хазрат Бахауддин нес службу при дворе Султана Халила на протяжении 6-ти лет, в некоторых говорят о 12-ти годах. Если взять в общей сложности, хазрат Накшбанд служил Халилу – ата 6 лет до воцарения и 6 лет после восшествия на престол, согласно источникам ведя духовные беседы – сухбаты со своим мастером. Спустя время враги одерживают победу в войне с Султаном Халилом и уничтожают его государство. Под влиянием этой трагедии Хаджа Бахауддин Накшбанд отдаляется от мирских дел в селение Ревартун неподалёку от Бухары, где некоторое время ведёт аскетическую жизнь.

Если считать, что Бахауддин Накшбанд на протяжении 12-ти лет был с этим суфийским правителем, то есть, в 735-747-х (1335-1346/47) годах, значит, он был на службе и в учении у этого человека в возрасте 17-29 лет. Как говорит сам хазрат Накшбанд, он женился в возрасте «около 18-ти лет», возможно, незадолго до своей свадьбы он познакомился с Халилом-ата и стал его духовным последователем. Становится ясно, что хазрат Накшбанд первоначально не принял предложение Саида Амира Кулала последовать за ним.

Как говорилось выше, после низложения Султана Халила Бахауддин Накшбанд удалился в селение Ревартун в окрестностях Бухары. Здесь хазрат начинает вести простую аскетическую жизнь. Однажды на исходе дня он направляется в обитель Амира Кулала, однако, не удостаивается чести участия в беседе - сухбате. Было холодно, падал снег. Вышедший для совершения предрассветной молитвы, Саид Амир Кулал обнаружил лежащего в дверях обители, запорошенного снегом Бахауддина Накшбанда. Впечатленный этим зрелищем Саид Амир Кулал наполняется любовью, вводит его в обитель и до конца своей жизни занимается его воспитанием.

Наделенный божественной милостью Бахауддин Накшбанд получил воспитание вначале из рук Хаджи Мухаммада Баба Самаси, затем от Саида Амира Кулала, где освоил правила тариката - пути и суфийское учение. Вместе с этим он был в духовном общении с Халилом-ата и Кусам-шейхом. Однако по собственному утверждению Хазрати Бузурга, он всем своим сердцем был привязан к духу Хаджи Абдулхалика Гиждувани. То есть, если Баба Самаси «взором благосклонности» открыл Бахауддина, то Амир Кулал обучил его правилам тариката - пути. Но с духовной стороны пиром – наставником Бахауддина является Абдулхалик Гиждувани. Ибо Бахауддин Накшбанд, считая себя продолжателем духовной традиции хаджаган, поставил себе задачу развивать идеи этого тариката.

Бахауддин Накшбанд – святой человек, великий духовный наставник, прививший великому множеству людей благие достоинства, воссоздавший новую духовную преемственность. Несмотря на это он вёл предельно скромную жизнь, был образцом богобоязненности, чистоты нрава, правдивости и справедливости. Он добывал свой честный кусок хлеба, занимаясь земледелием на своём клочке земли, иногда занимался ремеслом отца – нанесением узора на парчу. «У нас была одна корова, я сам ухаживал за ней и сам доил её»,- вспоминал он.

Он не исповедовал самоотречения, напротив, если появлялись излишки, делился с нуждающимися. Касри Арифон превратился в своеобразную ханака – дервишескую обитель, где Бахауддин Накшбанд занимался воспитанием своих последователей. Вокруг него собирались чистые сердцем, в совершенстве освоившие божественные науки, тянущиеся к свету познания люди, для того, чтобы в беседе постичь божественные истины.

Основной воспитательный метод учения накшбандия – беседа. «В беседе много пользы,- говорил Бахауддин Накшбанд, – ибо через беседу можно проникнуть в сердце человека». Хазрат Бахауддин не приветствовал принятую в других тарикатах практику отшельничества и громких радений – «зикри джахр». Ибо удаление от мира, отшельничество – это удаление от людей, самовозвеличивание и искушение гордыней. Беседа отвечает главному лозунгу накшбандия – «хилват дар анджуман» (уединение среди людей). Поистине, какое великое совершенство, несмотря на занятие ремеслом либо другим делом, хранить в душе память об Аллахе, ни на миг не забывать о своей сотворённости, в каждое мгновение, в любом месте, при любых условиях оставаться целеустремлённым.

Именно это выражает принцип «Даст ба кору, дил ба ёр», то есть, «Руки в работе, сердце с Аллахом». То есть: не забывай и о мире, и о вечном. В таком же смысле направлены на очищение внутренней сути учеников, более глубокое понимание сокровенной любви к Аллаху, недопустимость отклонения от требований шариата и другие правила традиции хаджаган, такие как «сафар дар ватан», «хуш дар дам», «назар дар кадам». Хазрат Бахауддин Накшбанд был шейхом- наставником в первую очередь занимающимся практическими делами. Тем не менее, известно много его мыслей и суждений, теоретически обогащающих правила тариката хаджаган. Об этом есть определённые сведения в источниках. Отдельные исследователи числят за ним авторство таких произведений как «Хаётнома», «Далил ул – ошикин», «Аврод», однако, по-видимому, эти произведения не были распространены, потому что слова, приписываемые хазрату Накшбанду встречаются исключительно в повествовательной и агиографической литературе.

Если мы, собрав воедино эти слова, проанализируем их, то получим следующие правила, регламентирующие тарикат накшбандия:

1. Не выходить за рамки сунната Пророка (с.а.в.), предписаний шариата. В свете этого сделать выбор в пользу скрытого зикра, а не громкого («Мо ин кор намекунем, аммо инкор намекунем»).

В воспитании основное внимание уделять нравственному очищению и духовному совершенствованию. В свете этого отказаться от уединения, затворничества, находясь в обществе стремиться хранить любовь к Аллаху в сердце, исполнять зикр сердцем.