Этика без Бога

Для тех, кто живет вне рая и рассматривает райскую историю как миф, во вселенной нет какого-либо божественного плана или цели. Они уверены, что нашей важнейшей потребностью является скорее культивирование дерева познания добра и зла, чем стремление обходить его. Ошибочно полагать, что если исчезает страх божественной кары, у людей возникает необходимость грабить, насиловать и убивать. Люди способны быть честными, правдивыми, искренними и справедливыми и без божественных санкций. Они могут открыть и открывают смысл ответственности перед другими. Им совсем не обязательно испытывать отчаяние или становиться нигилистами. У них нет необходимости презирать стандарты цивилизованности и порядочности, развращаться в злачных местах или принимать участие в оргиях. Существует высшая гуманистическая мотивация этического поведения. Если убрать религиозные основания, то морального падения не произойдет, и гедонистический эгоистический интерес не будет принципом повседневной жизни.

Этический и светский гуманизм, идеи которого я развиваю в этой книге, опирается на научную и натуралистическую теорию природы и человека и основан на рациональном познании добра и зла. Аргументация ортодоксальных религий, которые опираются на Старый и Новый Завет, Коран и другие, так называемые, священные источники, вращается по замкнутому кругу. Эти религии заведомо предполагают и включают в себя множество моральных ценностей, которые они затем стремятся обосновать ссылкой на трансцендентный источник. Но эта таинственная сущность, как показывает тщательное критическое исследование, появляется для того, чтобы одарить людей ценностями, которыми мы уже обладаем в возможности и действительности. Едва ли людям необходимо изобретать Бога, дающего им моральные предписания, которые и без того произрастают в их собственном уме и совести.

Люди, которые ссылаются на Библию или Коран для оправдания своей веры в различные системы заповедей или этических принципов, сами себя вводят в заблуждение, поскольку теистические религии просто сплетены из человеческого воображения и не обладают независимой от человека реальностью. Величайший обман рассуждать во имя Бога о поступках добрых и злых, правильных и ложных, когда они фактически вырастают изнутри исторической культурной традиции и лишь впоследствии освящаются или осуждаются церковными доктринами и институтами. Идея Бога синонимична нашим собственным глубочайшим моральным идеалам. Наше понимание его есть образец, по которому мы меряем наше страдание или проецируем нашу надежду. Мы молимся ему, чтобы он заставил нас повиноваться. Люди способны видеть аморальность или зло воровства или убийства, но, апеллируя к Богу, мы тем самым склонны усиливать санкции против этих действий, призывая на головы свершивших их, приписываемые Богу, священные эдикты: «Ты не должен воровать!», «Ты не должен убивать!»

Божественные санкции просто выражают человеческое глубинное моральное отвращение к этим действиям. Все этические системы сплетены из материала человеческих желаний и намерений. Теист настаивает на своем убеждении в том, что его моральные идеалы ниспосланы Богом и потому неизменны. Но в этом убеждении таится человеческий самообман. Не существует доказательств, что Моисей получил десять Заповедей свыше, что моральные притчи Нагорной проповеди были провозглашены Богом, представшим Иисусом, или что Джибрил передал моральный кодекс Корана Мухаммаду — хотя верующие упорствуют в своем убеждении, что эти чудесные события произошли на самом деле.

В своей более ранней книге «Искушение потусторонним: Критика религии и паранормальных явлений»2, я показываю, что эти притязания откровения никоим образом не подтверждаемы. На мой взгляд, они являются человеческой выдумкой и выражают потребность человеческой души, которая стремится найти последний смысл в качестве ответа на трагические стороны человеческой жизни. Все это — мифы утешения и очарования, предназначенные для того, чтобы помочь нам избежать конечности, смертности жизни и неизбежность смерти. И все они усилены религиозными моральными системами, которые предписывают утешающую молитву и строгие моральные кодексы, празднование обрядов обращения и участие в храмовых собраниях.

Часто возникает реальный вопрос: если все моральные учения являются продуктами человеческой культуры и если мы упраздним ведущие к самообману религиозные учения, сохранится ли возможность вести по-настоящему нравственную жизнь, устанавливающую моральную ответственность? Можем ли мы построить новые, светские и этические сообщества?

Цель этой книги показать, что возможно рациональное объяснение и прояснение объективной и позитивной гуманистическая основы этического поведения. Кроме того, возможности этической жизни могут быть полностью реализованы только тогда, когда мы разорвем оковы теистической иллюзии и поднимемся на новую ступень творческого развития. Аутентичная мораль, соответствующая возникающим цивилизациям будущего, может быть создана тогда, когда мы сбросим с себя родовые ограничения нашего древнего прошлого — сохраняя лучшее, но отвергая малозначащее и ложное — и устремимся вперед к творчеству подлинных, высших этических ценностей и принципов.

К сожалению, моральные учения прошлого, бытовавшие нравы, социальные обычаи и установленные традиции были монополизированы и освящены религиозными авторитетами и традициями. Каждая культура нуждается во множестве установленных принципов и ценностей. Они управляют поведением и определяют параметры легитимности и нелегитимности. Только благодаря такой системе социальная жизнь могла сохраняться и продолжаться. Те моральные правила, которые рассматриваются как наиболее важные, оформляются в виде законодательства и охраняются законом. В течение длительного времени мораль была нерасторжимо обручена с религией, нравственные ценности и нормы имели поддержку духовенства и теологическое оправдание.

Скорость социальных и технологических изменений сегодня настолько велика, что мы не можем оглядываться на стандарты примитивных кочевых и аграрных цивилизаций прошлого, на произраставшие из них древние религии. И это не противоречит стремлению людей отыскать в древности основания для обретения стабильности и чувства безопасности. Ортодоксальные религии ставят препятствия на пути социального прогресса и мешают творческим инновациям в постиндустриальных технологических обществах. Они выражают трагическую фаустовскую тему о том, что поиски знания ограничены, что человек никогда не сможет быть полностью удовлетворен собою, что эти его сомнения, в конечном итоге, приведут личность к саморазрушению. Вследствие этого многие люди хотели бы загнать обратно в бутылку джина современной науки и промышленности; они тоскуют по моральным абсолютам прошлого. Увязшие в обычае, опасающиеся изменений, эти последователи авторитарных ментальных структур отвергают любые экспериментальные ревизии морали.

Теистические моральные учения, которые стремятся сохранить архаические формулы прошлого, покоятся на произвольных и ошибочных основаниях. Католицизм, ортодоксальный иудаизм, протестантский фундаментализм и исламский абсолютизм, поддерживаемые своими последователями с чрезвычайным рвением, сталкиваются друг с другом по вопросам оснований. Но гораздо важнее то, что они препятствуют пересмотру моральных кодексов, устаревших в свете современного знания. Часть из них уже просто не соответствует современным человеческим потребностям. Старые религии часто сопротивляются сексуальной автономии, освобождению женщин, эмансипации дискриминируемых национальных меньшинств, терпимости к альтернативным стилям жизни и формированию мирового сообщества. Они стремятся превратить древние догмы в неизменные абсолюты. Они закрывают своим приверженцам расширяющиеся горизонты образования и прививают неприкрытое отвращение к новым идеям и ценностям. Но мы должны преодолеть моральные учения, основанные на искушении потусторонним и оккультном изображении реальности. «Никакое божество не спасает нас, — утверждаем мы снова, — мы должны спасти себя сами»3. Особенно от просчетов и ошибок наших предков.

Мы, а не Бог, ответственны за нашу судьбу. Следовательно, мы должны создать наш собственный этический универсум. Мы должны стремиться заменить слепую мораль осознанной и основать ее на рациональных принципах, сохраняя мудрость прошлого, разрабатывая новые этические принципы, оценивая их по последствиям и проверяя в контексте жизненного опыта. Гуманистическая этика — в той мере, в какой она освобождается от мифологических фантазий и помогает человеку в его жизни — честнее и ответственнее, чем моральные системы, основанные на идее трансцендентного.
Поэтому мы спрашиваем: возможно ли создание подлинного этического учения, свободного от веры в потустороннее? Можем ли мы сформулировать автономные этические принципы и ценности, которые придадут жизни людей значимость и целесообразность? Могут ли неверующие гуманисты раскрыть смысл ответственности людей друг перед другом? Задача этой книги состоит в изложении и анализе главных черт этики гуманизма.