2015-07-14
5943
Италия вступила на путь открытой политической борьбы за единую и неделимую Италию в конце XVIII века. Началась целая историческая эпоха, получившая название “Рисорджименто” (“Возрождение”, политическое движение за независимость и единство Италии), продолжавшаяся с конца XVIII века до 1870 года. Сразу после Великой Французской буржуазной революции XVIII века в Италии вспыхнуло освободительное движение под республиканскими, антифеодальными и антиавстрийскими лозунгами. После вторжения французской армии Наполеона на территорию Италии в 1797-1799 годах на территории Апеннинского полуострова были провозглашены четыре республики. В 1799 году французы были изгнаны из Италии, повсюду восстанавливались абсолютистские режимы. С 1800 по 1815 годы Италия вновь оказалась во власти наполеоновской империи. За эти полтора десятилетия начала XIX столетия в Италии были осуществлены важнейшие социально-экономические и политические преобразования, ускорившие развитие капитализма “вширь” и “вглубь”. Были отменены цеховые ограничения и таможенные пошлины, тормозившие развитие промышленности, ремесел, торговли; вводились самые передовые для своего времени наполеоновские законы (особенно, Гражданский кодекс Наполеона 1804 года); устранялись феодальные привилегии дворянства и духовенства; осуществлялась секуляризация и распродажа церковных земель. После свержения Наполеона французский гнет сменился австрийским, а самая богатая область Италии – Ломбардо–Венецианская – на правах автономии вошла в состав Австрийской империи.
Начало третьего десятилетия XIX столетия было ознаменовано подъемом революционного движения по всей Европе – от Испании до России. Весьма сходный характер с испанской революцией имели выступления в Неаполе и Пьемонте, которые произошли в 1820 – 1821 годах. По решению Венского конгресса, в Италии были восстановлены прежние абсолютистские государства: Сардинское королевство (в его состав помимо Савойи, Пьемонта и острова Сардиния вошла теперь территория бывшей Генуэзской республики); герцогства Парма, Модена и Тоскана (с последним слилось в 1847 году маленькое княжество Лукка); Папское государство и Неаполитанское королевство (с 1816 года оно стало именоваться Королевством. Обеих Сицилий). На итальянские троны вернулись “легитимные” династии: Савойская – в Сардинском королевстве (Пьемонте), в Неаполе снова воцарились неаполитанские Бурбоны; монархи из дома Габсбургов правили в итальянских герцогствах; в Риме была восстановлена светская власть пап. Италия вновь оказалась раздробленной в экономическом и политическом отношении. Королевства и герцогства установили таможенные границы, ввели собственные денежные знаки, особые системы мер и веса.
Европейская реакция, последовавшая за свержением Наполеона, не коснулась Италии. В стране сохранились основные социально-экономические завоевания конца XVIII – начала XIX столетия: национализированные и проданные с аукциона бывшие церковные земли остались в руках новых хозяев; наполеоновские кодексы были либо сохранены, либо заменены близкими по содержанию итальянскими кодексами; феодальные повинности крестьян не были восстановлены. Тем не менее, режим феодальной реакции в Италии был тяжелым: восстанавливались таможенные барьеры между итальянскими государствами и даже между провинциями; снова вводились местные системы мер и весов; на население накладывались новые налоги, не менее тяжелые, чем французские; в страну возвращались изгнанные из Италии монахи-иезуиты; восстанавливались распущенные монашеские ордена. В Папской области, как и во времена мрачного Средневековья, действовала церковная инквизиция, устраивалось публичное сожжение запрещенных папством книг. Господствующей державой на Апеннинском полуострове стала Австрия, ее влияние в регионе Южной Европы многократно возросло по сравнению с XVIII веком. Кроме Ломбардии, ранее принадлежавшей Австрийской империи, к ней перешла территория бывшей Венецианской республики, по этой причина Австрия стала доминировать на Адриатике. В ряде итальянских городов и в папских владениях размещались австрийские военные гарнизоны. Все государства полуострова (кроме Сардинского королевства или Пьемонта) оказались в политической и военной зависимости от Австрии. Используя династические связи с монархиями Тосканы, Пармы и Модены и навязав союзный договор Неаполю, Австрия получила возможность беспрепятственно вмешиваться во внутреннюю и внешнюю политику региона. Австрийское господство стало фактором закрепления политической раздробленности Италии, Австрия всегда защищала восстановленные Венским конгрессом монархии и была непримиримым противником создания единого, независимого, политически сильного Итальянского государства.
Под нажимом Австрии в итальянским княжествах воцарилась атмосфера реакции. Была введена цензура, распространился полицейский произвол, резко возросла роль католической церкви как идеологической опоры реставрированных монархий. Снова заработали церковные суды при открывшихся монастырях. Тем не менее, реакции удалось лишь частично восстановить в Италии старые феодально-абсолютистские порядки.
Условия Реставрации в Италии были неодинаковы в ее различных областях. Наиболее сильно политическая реакция ощущалась в Сардинском королевстве (Пьемонте). Здесь дворянство снова овладело ключевыми постами в армии, государственном аппарате, в судах и дипломатической службе. Эти дворяне – чиновники быстро вытеснили со службы многих офицеров и чиновников из буржуазной среды, выдвинувшихся на должности при французах. Монархии в итальянских землях всячески пытались затормозить развитие буржуазных отношений. Была официально запрещена капиталистическая аренда в деревне (этот запрет в жизни многократно и ловко обходился и остался лишь на бумаге). Власти возродили феодальное право в землевладении (майораты и фидеикомиссы – отказы в праве на наследство), в промышленности началась реставрация отживших свое цеховых отношений. Снова вступило в силу архаическое, устаревшее торговое, гражданское и уголовное право 1770-х годов. Всякие проявления либерализма и свободомыслия решительно пресекались властями: в Туринский университет отныне принимали только тех студентов, кто имел свидетельство о выполнении религиозных ритуалов.
Особенно далеко зашла реставрация старых, абсолютистских порядков в Папском государстве: там установилось тотальное владычество католического духовенства, давил клерикальный гнет, процветали полицейский деспотизм и беззаконие, возрождалось церковно-монастырское землевладение.
Иной характер носила Реставрация в Неаполитанском королевстве, Тоскане, Парме и Ломбардо–Венецианской области. В этих областях еще в XVIII веке проводились реформы в духе “просвещенного абсолютизма”, они подготовили историческую почву для коренных преобразований в республиканский и наполеоновский период. В этих областях бывшие дворяне и католическое духовенство смогли вернуть себе лишь малую часть былых феодальных сословных привилегий. Вернувшиеся к власти в этих регионах монархи были вынуждены признать многие важные перемены, происшедшие в годы французского господства в имущественной, правовой и административной сферах. Буржуазия сохранила за собой ту недвижимость, которую приобрела на распродажах церковного и монастырского имущества. Поэтому в Италии сохранилась и даже стала преобладающей буржуазная форма собственности. Сходные с Неаполем некоторые прогрессивные нововведения по упразднению феодальных порядков в течение наполеоновского периода были распространены на остров Сицилию в 1816 – 1818 годах. В случае переиздания законодательства, местные власти включали в него в завуалированной форме многие основные положения наполеоновских кодексов (формально отмененных). Даже в самой развитой области Папского государства – Романье – антифеодальные преобразования частично остались в силе. Во внутренней политике ряда реставрированных режимов (в Ломбардо-Венецианской области, в Тоскане, Парме и Неаполитанском королевстве) у власти, на своих постах, остались те политические силы, которые выдвинулись в период французского господства. На юге Италии в органах местного самоуправления преобладала земельная буржуазия. Тем не менее, вся полнота власти в стране принадлежала абсолютистским режимам.
Италия вновь оказалась под австрийским гнетом. Опираясь на консервативные слои дворянства и духовенства, Австрия проводила бесконтрольную политику. Лишь один Пьемонт, пользуясь своим положением “буфера” между Францией и Австрией, еще осмеливался проводить самостоятельную политику. Полиция и армия итальянских государств также контролировались австрийцами; они же перлюстрировали частную переписку итальянцев; в австрийской тюрьме Шпильбергене (ее называли “австрийской Бастилией”) томились и умирали непокорные итальянские патриоты. Австрия железной рукой пресекала любые попытки объединения Италии и жестоко подавляла очаги революционного сопротивления.
Режим Реставрации, несмотря на его умеренность, в целом вызвал глубокое разочарование у буржуазии, лишенной политических прав и экономической самостоятельности. Взгляды буржуазии разделяли круги либерального дворянства, которые также связывали свои надежды с введением конституционного правления в Италии и достижение национальной независимости. Абсолютизм запрещал всякую легальную политическую деятельность оппозиции, поэтому ей снова пришлось встать на путь создания тайных обществ и подготовки з а говоров.
Борьба против решений Священного союза по Италии началась уже в первые годы европейской реакции. В стране снова создавались тайные карбонарские венты (общества), куда входили мелкие и средние промышленники, торговцы, обуржуазившиеся дворяне, интеллигенты, приходские священники, и даже отдельные ремесленники. Состав вент был весьма пестрым, венты действовали заговорщическими методами, при вступлении в свои тайные братства они приносили клятвы и совершали мистические ритуалы. Итальянские карбонарии не имели единой организации, у них отсутствовал единый план переустройства страны и освобождения Италии от австрийского гнета. Среди карбонариев больше всего было конституционных монархистов, но встречались республиканцы, унионисты (сторонники единого Итальянского государства). В программах карбонариев содержались эгалитаристские (уравнительские) и коммунистические требования. Чаще всего, карбонарии выдвигали требование принятия конституции, игнорировали социально – экономические требования.
В годы реставрации сеть тайных обществ охватила всю Италию. В Сардинском королевстве (Пьемонте) и Ломбардии наибольшее влияние приобрело общество “Итальянская федерация”, в котором преобладали либеральные дворяне, буржуазные элементы и военные. Оно возникло в 1818 году, а его возглавил граф Федерико Конфалоньери. Целью общества “Итальянская федерация” было завоевание независимости от Австрии и создание конституционной монархии в Северной Италии. В Папском государстве и, особенно, в Неаполитанском королевстве также широко распространилось движение карбонариев, очень пестрое по своему социальному составу (его поддерживали торговцы, интеллигенция, военные, ремесленники, низшее духовенство). Термин “карбонарий” произошел, возможно, от названия ритуала выжигания каменного угля. Этот ритуал сопровождал прием неофитов (= новых членов) в общество (= венту), символизируя их духовное очищение. По-итальянски, уголь – “carbone”,“карбон”, отсюда и произошло название “карбонарий” (“очищенный углем”). На юге Италии карбонарии опирались на многочисленную здесь мелкую и среднюю землевладельческую буржуазию, земли которой обрабатывали арендаторы или сельские наемные батраки. Движение карбонариев распространилось по всей южной Италии, где австрийский гнет и положение народа были намного тяжелее, чем на севере. В Северной Италии оно не получило широкого распространения. Движению карбонариев было суждено внести большой вклад в историю итальянской эпохи Рисорджименто (Возрождения).
Как уже подчеркивалось, главной целью карбонариев было ограничение абсолютизма путем установления конституционного строя (учреждения конституционной монархии). Движение карбонариев носило конституционно-монархический, либеральный характер. Образцом для федератов Пьемонта всегда была Испанская конституция 1812 года, которая провозглашала народный суверенитет и предусматривала созыв однопалатного парламента. Умеренное крыло карбонариев брало за образец более консервативную французскую конституцию – Хартию 1814 года.
Заговорщики в Ломбардии и Сардинском королевстве выдвигали идею достижения национальной независимости, вытеснения австрийцев из Италии и создания Северо-итальянского королевства во главе с правившей в Пьемонте Савойской династией. Принадлежавший к Савойской династии двадцатитрехлетний принц Карл-Альберт негласно поощрял заговорщиков и сулил им свою поддержку. Таким образом, требование политического объединения Италии не выдвигалось тогда революционерами в качестве первоочередной, программной и практической задачи их заговорщических движений. Руководители тайных итальянских обществ делали главную ставку на армию и военный переворот. Карбонарии пытались привлечь на свою сторону крестьянство, с целью воспрепятствовать использованию стихийных крестьянских масс в качестве опоры реакции и орудия борьбы с революцией (как это случилось в трагическом 1799 году). Радикально-демократические элементы тайных обществ вели настойчивую пропаганду в среде крестьянства, обещали им решение крестьянского (земельного) вопроса и привлекали крестьянские низы в свои общества.
Успех революции 1820 года в Испании, восстановление в стране Конституции 1812 года, подтолкнули неаполитанских заговорщиков к активным действиям. 2 июля 1820 года восстали карбонарии и войска в маленьком городке Нола близ Неаполя. Восстанием руководили офицеры Морелли и Сильватти. Вслед за ними карбонарии выступили по всему югу страны. Под звуки гимна карбонариев: “Деспотизм уничтожен, тирания погибла, аристократия больше не будет угнетать нас!” – повсюду провозглашалась конституция по образцу Испанской 1812 года, в основе которой лежала Французская конституция 1791 года. Часть королевской армии присоединилась к восставшим. 9 июля революционные войска и тысячи вооруженных карбонариев победоносно вступили в Неаполь. Испугавшемуся размаха революции, королю Обеих Сицилий Фердинанду I Бурбону пришлось объявить о введении в Неаполитанском королевстве конституции наподобие испанской Конституции 1812 года. Было образовано новое правительство, созван на основе введенной конституции парламент, состоявший в основном из буржуа и либеральных дворян. Революция победила практически без крови и борьбы благодаря широкой поддержке имущих слоев итальянского общества. Руководители революции сочли на этом свою задачу выполненной. Они даже не поставили в парламенте вопрос о реформах в интересах народных масс.
Однако вскоре революции пришлось столкнуться с серьезными трудностями. Над новорожденной конституцией стали сгущаться тучи. В лагере победителей возникли противоречия и разногласия. Власть в Неаполе захватила сложившаяся еще в наполеоновский период консервативная верхушка бюрократии и военных. Эта верхушка не допустила в парламент представителей от карбонариев, опасаясь их радикализма. Разногласия обострились и в среде самих революционеров – карбонариев: с введением конституции буржуазное крыло посчитало революцию законченной, тогда как радикалы выступали за ее углубление и продолжение революционно-демократических преобразований в стране. Положение осложнялось событиями в Сицилии: на острове вспыхнуло народное восстание против власти неаполитанских Бурбонов и вскоре переросло в борьбу за государственную независимость острова. Конституционное правительство Неаполя, поддержанное неаполитанской буржуазией, отказалось от всяких уступок сицилийцам и решило силой оружия подавить сепаратистское движение на острове. В Сицилию была стянута десятитысячная армия, что резко ослабило позиции неаполитанской революции.
Парламент, с которым итальянский народ связывал большие надежды на осуществление своих требований, не сумел сплотить различные сословия и слои населения. В конце 1820 – начале 1821 годов в южных провинциях Неаполитанского королевства развернулось широкое крестьянское движение за возврат общинных земель, присвоенных новыми собственниками в наполеоновский период. С возгласами “Да здравствует Конституция!” крестьяне захватывали узурпированные у них общинные земли и приступали к их обработке. Понятно, что парламент, в котором большинство мест принадлежало новым земельным хозяевам, разбогатевшим на скупке общинных земель, отказал в решении земельного вопроса в пользу крестьян, остался на страже интересов состоятельных землевладельцев. Такая позиция парламента оттолкнула от него массы крестьянства.
Конституционное правительство и парламент старались не допустить углубления революции и распространения ее за границы королевства, чтобы избежать вмешательства Священного союза в итальянскую политику. По этой же причине правительство разрешило выехать за границу для участия в работе конгресса Священного союза королю Фердинанду I. Оказавшись за границей, король немедленно отрекся от своей присяги конституции и призвал страны-участницы конгресса Священного союза в Троппау немедленно организовать интервенцию в Италию. Он мотивировал свое обращение неспособностью покончить с “бунтовщиками”. Позиции Франции и России по этому вопросу были неопределенными (они опасались чрезмерного усиления Австрии), но выступление Фердинанда Бурбона помогло австрийскому канцлеру Меттерниху “обосновать” необходимость интервенции, тем более что о ней просил “законный”, “легитимный” монарх. Канцлер Меттерних добился от Священного союза санкции на подавление неаполитанской революции.
По решению конгресса Священного союза в Лайбахе (Любляне) 4 февраля 1821 года австрийские войска вторглись в Италию из Ломбардии, через Венецию и Папскую область для подавления революции. Правительство Папской области услужливо открыло свои границы и пропустило австрийские войска на юг Италии, к Неаполю. Народные массы, не получившие от конституционного строя ничего, кроме небольшого снижения цен на соль, не встали на защиту революции и конституции. Пассивность населения отрицательно сказалась на боевом духе революционной армии. Австрийцам понадобилось всего два – три дня, чтобы сломить сопротивление итальянских воинских частей. 23 марта 1821 года австрийцы заняли Неаполь. Абсолютистская власть Бурбонов была восстановлена, конституция отменена. Последовали жестокие расправы над активными участниками революции; австрийцы, в первую очередь, расправились с видными карбонариями.
В начале марта 1821 года, когда австрийские войска стояли у ворот Неаполя, подняли восстание карбонарии Пьемонта – центра, сердцевины Сардинского королевства. В ночь с 9 на 10 марта 1821 года заговорщики в городе Алессандрия (карбонарии-офицеры из местного гарнизона) захватили цитадель и создали временную хунту, призвавшую к войне с Австрией для завоевания национальной независимости. Вслед за Алессандрией, восстания вспыхнули в столице Пьемонта – Турине и других городах. И в Сардинском королевстве (Пьемонте), как и в соседнем Неаполе, революционерам удалось добиться стремительного, молниеносного успеха. Король Пьемонта Виктор–Эммануил отрекся от престола и бежал из королевства; в Пьемонте была провозглашена конституция. Назначенный регентом принц Карл-Альберт (ранее связанный с заговорщиками) объявил о введении конституции наподобие Испанской. Вскоре, испугавшись своей революционности, Карл-Альберт отказался от регентства и конституции и покинул столицу Пьемонта – Тур и н. Несмотря на это, руководители пьемонтского восстания во главе с графом Сантарозой хотели сохранить на престоле Савойскую династию. Как и в Неаполе, революция в Пьемонте не получила народной поддержки, а военные части, примкнувшие к народному восстанию, были деморализованы. Часть войск сохранила верность королю Виктору-Эммануилу и вместе с австрийцами нанесла поражение конституционным силам при городе Новаре. Уже спустя месяц после начала пьемонтской революции, 10 апреля 1821 года без единого выстрела австрийские войска вступили в Турин и оккупировали Пьемонт. Тогда же, 10 апреля 1821 года австрийцы заняли Алессандрию.
По Королевству Обеих Сицилий и Пьемонту прокатилась волна репрессий против участников революционного движения и либералов. Руководители восстания в городе Нола офицеры Морелли и Сильватти были повешены. Всем бежавшим за границу революционерам смертные приговоры были вынесены заочно. Австрийским войскам удалось нанести сильный удар по либерально-патриотическому движению в Ломбардо-Венецианской области: около двухсот членов подпольных организаций, включая руководителя общества “Итальянская федерация” графа Федерико Конфалоньери, были арестованы и надолго заключены в тюрьмы.
Несмотря на поражение революций в Неаполе и Пьемонте, они ознаменовали собой новую стадию в развитии буржуазно-национального движения. Революции 1820-1821 годов были подготовлены и совершены патриотическими силами самостоятельно, без поддержки извне. Они показали слабость абсолютистских режимов в Италии, их полную неспособность удержать власть без военной помощи извне. Австрия проявила себя как истинный “жандарм Европы”, душитель свободы итальянцев. События 1820-1821 годов также показали, что единоличные усилия горстки революционеров, стремившихся ограничить абсолютизм и добиться власти в отдельных государствах в отрыве от общей борьбы за политическое переустройство Италии в целом, обречены на неудачу. После подавления революций 1820-1821 годов целое десятилетие в Италии зверствовала реакция. Лишь по одному судебному приговору, вынесенному в Папском государстве, было осуждено более пятисот человек. За 1822-1828 годы власти Неаполя казнили около шестидесяти революционеров. Однако, подавить подпольные обществам властям не удавалось. К началу 1830-х годов накалилась обстановка в центрально-итальянских герцогствах Модена, Парма и папских владениях, где буржуазные круги страдали от притеснений со стороны католического духовенства.
В феврале 1831 года под влиянием победоносной июльской революции во Франции, восстания, подготовленные тайными обществами карбонариев, вспыхнули в Центральной Италии – в Болонье (Папская область), Модене, Парме, Лукке – одно за другим. Повстанцы рассчитывали на поддержку революционной Франции. Эти восстания в Центральной Италии развивались по типичному сценарию: на первом этапе восставшим удалось одержать легкую победу, прогнать прочь папских легатов и властителей своих герцогств. На освобожденной территории были созданы временные правительства из буржуазии и либеральных дворян. Созданное в Болонье временное правительство и представители других восставших городов объявили о лишении папы светской власти и о созыве Учредительного собрания для решения вопроса о новом государственном устройстве папских владений. Однако ограниченность буржуазных революционеров не позволила им совместно с повстанцами Пармы и Модены распространить революцию на Рим и предотвратить иностранную интервенцию. Памятуя об уроках 1821 года, буржуазные революционеры попытались кое-что сделать и для народа: снизили цены на соль, уменьшили налоги. Но помещичья земля так и осталась за старыми хозяевами и в руки крестьян не попала. Нищее и обезземеленное итальянское крестьянство не поднялось на защиту революции. Либеральные круги помещиков и буржуазных землевладельцев и не стремились к углублению революции, они смертельно боялись своего народа и надеялись на Францию, куда была отправлена делегация с просьбой о военной поддержке. Французское правительство тот час же сообщило австрийскому канцлеру Меттерниху, что оно не будет препятствовать австрийской интервенции в Центральную Италию. В первых числах марта 1831 года австрийское командование двинуло свои войска в Италию. В Центральной Италии произошло тоже, что имело место в Неаполе и Пьемонте десятью годами раньше. Народные массы и крестьянство, ничего не получившие от революции, не оказали оккупантам сопротивления, а временные правительства, испуганные и растерянные перед лицом австрийской интервенции, были бессильны организовать достойное сопротивление австрийцам. Уже к концу марта 1831 года буржуазная революция в Центральной Италии была подавлена. 26 марта временное правительство Объединенных итальянских провинций в Болонье подписало с австрийцами акт о капитуляции.
Поражение Центрально-итальянской революции 1831 года – уже третьей за десятилетие (после революций в Неаполе и Пьемонте) – привело к резкому падению престижа тайных вент карбонариев и других заговорщических сект. Многие участники тайных обществ, осознав политическое банкротство карбонариев, покинули их ряды, глубоко разочаровавшись в неудачах трех революций. Новое поколение буржуазных революционеров было вынуждено пересмотреть свое отношение к общим проблемам национально-освободительной борьбы и участию в ней народа в особенности. О необходимости изменить программу и методы итальянского национально-освободительного движения заговорило возникшее в начале 1830-х годов демократическое течение во главе с Джузеппе Мадзини (1805-1872 гг.). В 1831 году он официально порвал свои отношения с тайным обществом карбонариев и основал во французском Марселе (там собрались сотни итальянских политических эмигрантов-изгнанников) тайную организацию “Молодая Италия”. Этот молодой, фанатично преданный Италии и революции человек, с юношеским задором писал о своем намерении “выпустить на волю поток народной активности” и “перевернуть нашу землю до основания”. Сын генуэзского врача и участника якобинских выступлений 1790-х годов, он с детства впитал в себя идеи национальной независимости и свободы. Высланный в 1831 году за участие в очередном карбонарском заговоре в Марсель, Мадзини разработал в эмиграции свою концепцию революции, совершаемой с “народом и для народа”. Целью революции Мадзини считал улучшение материального положения народа. Это была концепция общенародной партизанской войны против угнетателей-австрийцев, которая, “забаррикадирует каждую дорогу, сделает каждый дом крепостью, каждый дом очагом сопротивления” и превратит Италию в единую и независимую демократическую республику. Мечты Мадзини шли еще дальше, и он видел в своем воображении Европу федерацией по-братски помогающих друг другу свободных народов. Человеческое общество не будет знать, что такое ненавистная эксплуатация и классовые различия. Люди объединятся в промышленные и сельскохозяйственные ассоциации и будут жить плодами своего труда, совместными усилиями обрабатывать свое общее достояние. Частная собственность сохранится, но она будет ограничена “моральным совершенствованием, приближением к богу и взаимной любовью людей из народа и собственнических классов”.
Программа объединения Италии, провозглашенная Мадзини, была программой революционного объединения страны “снизу”, “от Альп до Сицилии” в единое унитарное государство со столицей в Риме. Это позволило бы народу освободиться от иностранного гнета и сплотиться в нацию. Единую Италию Мадзини мыслил как республику, где утвердятся политические свободы, гражданское равенство, всеобщее избирательное право. По сравнению с верхушечными военными переворотами карбонариев, эта программа была значительным шагом вперед. Но Мадзини опасался, что народные массы смогут выступить самостоятельно, без руководства со стороны либеральной буржуазии и революционно-демократической интеллигенции. Он не хотел перерастания национально-освободительного движения в классовую борьбу народных масс. Вся итальянская нация должна была навсегда забыть о своих узкоклассовых интересах и конфликтах. Провозглашая лозунг революции “с народом и для народа”, Джузеппе Мадзини не выдвинул лозунг передачи помещичьих земель крестьянству. Такая передача земель крестьянству сильно подорвала бы позиции мелких и средних буржуа, земельных хозяев-дворян и оттолкнула бы земельную буржуазию и либеральных дворян от революции. К тому же, сам Мадзини сам принадлежал к сословию мелкой буржуазии и четко выражал его интересы. В начале 1830-х годов Мадзини серьезно рассчитывал поднять итальянских крестьян на борьбу с Австрией, обещал им снижение налогов. Позднее, он выдвинул идею достижения национальной независимости Италии не во имя “корыстных интересов”, а в “силу религиозного долга и любви к Богу” Недооценивая роль крестьянства, оказавшись в изоляции от крестьянства, Мадзини стремился заручиться поддержкой городских низов и ремесленников. Выдвинутый “Молодой Италией” лозунг “Бог и народ” был рассчитан на религиозное сознание масс и внушал народу мысль, что участие в национальном движении является религиозным долгом каждого итальянца.
Самоотверженная, безграничная преданность Мадзини делу единства и освобождения Италии, его горячий энтузиазм в сочетании с большим пропагандистским мастерством способствовали быстрому распространению влияния “Молодой Италии” по всему Апеннинскому полуострову. На протяжении 1831-1833 годов “Молодая Италия” создавала свои ячейки во всех государствах Апеннинского полуострова, что сделало ее первой общеитальянской революционной организацией. Особенно многочисленными были лица свободных профессий. Мадзини ориентировал руководителей местных ячеек на подготовку и проведение общеитальянской революции. Большинство сторонников Мадзини находилось в Сардинском королевстве, в Генуе – родном городе Мадзини, в Ломбардии, Тоскане и Папском государстве. В Королевстве Обеих Сицилий ее влияние было слабым. Членами “Молодой Италии” становились представители интеллигенции, мелкой и средней буржуазии, городские трудящиеся слои, военные. Мадзинисты развернули широкую агитационно-пропагандистскую работу, издавали за границей журнал “Молодая Италия”, распространяли брошюры и листовки, написанные самим Джузеппе Мадзини.
Несмотря на то, что созданная Мадзини подпольная организация “Молодая Италия” включала в себя лучших представителей революционной итальянской демократии, она оказалась не в состоянии довести организованные ею в 1830-1840-х годах восстания до победного конца. Попытки Мадзини и его сторонников поднять народное восстание в Сардинском королевстве и тем самым поднять массы на общеитальянскую революцию, не увенчались успехом. Опора и поддержка “Молодой Италии” в народе оказались недостаточными, особенно, в крестьянской среде. Мадзини неверно определил момент восстания: в стране еще не было революционного кризиса, и народ занял пассивную позицию. Позже он сам осознал неосуществимость итальянской революции в 1830-е годы. Многие участники этого движения (1833-1834 годов) были казнены и брошены в тюрьмы. Среди заочно приговоренных к смерти был сам Мадзини и участник подготовки генуэзского восстания, сын моряка Джузеппе Гарибальди (1807-1882 годы), примкнувший к “Молодой Италии”. Гарибальди, как и Мадзини, также пришлось стать изгнанником. Приговоренный в 1834 году пьемонтским правительством к смертной казни за участие в организованной Мадзини попытке восстания, Джузеппе Гарибальди бежал в Южную Америку, где оставался до 1848 года, сражаясь за свободу южноамериканских республик. В будущем именно ему предстоит сыграть громадную роль в борьбе за свободу и объединение Италии.
По-прежнему, цвет итальянского национально-освободительного движения погибал в австрийских тюрьмах. “Италия судорожно металась под гнетом Меттерниха”, – писал Ф.Энгельс (Соч., т.4, с.460). Борьба “Молодой Италии” не была бесплодной, она подготовила почву для новой буржуазной революции в Италии. Находясь в эмиграции, Джузеппе Мадзини занялся распространением своих идей среди итальянских пролетариев, призывал буржуазию добровольно улучшить положение рабочего класса, чтобы устранить почву для классовых выступлений. В целом, пропагандистская деятельность “Молодой Италии” пробудила национальное самосознание в среде итальянцев и укрепила идею необходимости объединения страны. Требование создания единого итальянского государства стало одним из основных в движении Рисорджименто.
С середины 1830-х годов в итальянском национально-освободительном движении выдвинулось на первый план умеренно-либеральное течение. Либералы считали единственно верным для Италии путь преобразования “сверху”, с помощью реформ. В программе либералов решающее значение придавалось буржуазным преобразованиям в экономике. К 1820-1830-м годам наблюдалось оживление социально-экономического развития ряда областей Италии (особенно, Северной Италии). 1830-1840-е годы стали началом промышленного переворота в Италии. Промышленный пролетариат был еще немногочисленным, он формировался из обнищавших крестьян и ремесленников. Часть дворян разорялась, часть приспосабливалась к новым, буржуазным условиям. На севере Италии экономика развивалась быстрее, чем на юге. Хозяйственному развитию юга Италии мешали феодальные пережитки. Наиболее перспективными отраслями Северной Италии были предприятия текстильной отрасли промышленности: шелкоткацкие, шерстоткацкие, полотняные и хлопчатобумажные предприятия. Товарность производства на севере, его связь с рынком были выше. Углублению промышленного переворота серьезно мешала политическая раздробленность Италии. Восстановленные в 1815 году внутренние таможенные барьеры, отсутствие единых мер веса, универсального законодательства серьезно препятствовали созданию общеитальянского национального рынка и дальнейшему развитию итальянского капитализма. Борьба с Австрией, выступавшей главным внешним препятствием объединения страны, превращалась в главную задачу и главное содержание буржуазной революции в Италии. Уничтожение феодальных пережитков в городах и деревнях, экономические и политические преобразования, промышленная модернизация – были второй, не менее важной ее задачей.
С началом промышленного переворота в борьбу за национальную независимость и единство все более активно включались крупные итальянские буржуа и либеральные дворяне. Такие видные теоретики и идеологи умеренного итальянского либерализма, как Джоберти, Бальбо, Д’Азелио в своих работах разработали идеологию умеренного либерализма. Они тяготились зависимостью своей родины от Австрии, феодальной раздробленностью, не желали участия народа в национально-освободительной борьбе. Их программа предусматривала объединение Италии “сверху” и компромисс с Австрией. Освобожденную Италию умеренные либералы видели федерацией итальянских монархий. О реформах в интересах широких народных масс либералы даже не помышляли. Умеренным либералам противостоял Джузеппе Мадзини, который настойчиво проводил идею республиканизма. Однако, во имя первоочередной идеи – объединения страны – Мадзини был готов на время и в целях сохранения в своем лагере умеренных либералов отказаться от требования учреждения Итальянской республики. Сами умеренные либералы называли Мадзини “безумцем”, а его идеи “вредными и непригодными” для Италии, отвергали тайные общества и восстания.
Многие из умеренных либералов сами были крупными землевладельцами и предпринимателями. Лидер умеренных либералов, граф Камилло Б.Кавур (1810-1861 гг.) в своем имении в Пьемонте в 1830-1840-е годы на основе передовой агротехники успешно организовал и развивал многоотраслевое хозяйство, поставлявшее на рынок шерсть, рис, тонкорунных овец и т.п. Он неутомимо пропагандировал принцип свободной торговли, отстаивал необходимость уничтожения внутренних таможенных барьеров между государствами. К.Б.Кавур отстаивал необходимость введения единой системы мер, весов и унификации денежных знаков по всей Италии. Лидер итальянских либералов Камилло Кавур активно содействовал железнодорожному строительству и вкладывал свои капиталы в это прибыльное дело. Камилло Кавуру, как и Гарибальди, предстояло сыграть большую роль в объединении Италии в будущей исторической перспективе.
Умеренные либералы много сделали для решения социальных проблем трудового народа: открывали школы для крестьян и рабочих, организовывали больницы и приюты для бедняков, кассы взаимопомощи. С 1839 по 1847 годы в стране ежегодно проводились общеитальянские конгрессы ученых (всего девять), где обсуждались вопросы экономики и политики, сплачивались умеренно-либеральные политические силы. Либералы вели обширную деятельность в печати, на конгрессах, боролись за создание таможенного союза, общеитальянской железнодорожной сети. Перед ними стояла главная политическая цель – национальное объединение Италии, подъем национального самосознания итальянцев. Глубоко и основательно эту проблему разработал в своих трудах крупнейший идеолог итальянского и европейского либерализма Винченцо Джоберти. Он предвидел объединенную Италию в форме федерации отдельных монархий, созданную путем добровольного союза итальянских монархов “без крови, без волнений, без революций”. Национальную проблему либералы решали путем вовлечения государей под верховенство папы римского или сардинского короля. Некоторые либералы (например, граф Ч.Бальбо, автор книги “Надежды Италии”) тешили себя несбыточными иллюзиями вовлечения в эту федерацию Ломбардии и Венеции, наивно полагая, что Австрия добровольно откажется от своих итальянских владений. Вместе с Камилло Кавуром, Ч.Бальбо издавал газету “Рисорджименто” (“Возрождение”), которая пользовалась большой популярностью во всей Италии. Умеренные либералы призывали монархов провести реформы образования, судов, таможенной системы и ослабить цензуру.
Пьемонтский аббат В.Джоберти в своей книге “О духовном и гражданском первенстве итальянцев” утверждал, что католическая церковь может содействовать национальному возрождению Италии. Папство всегда было исконным противником объединения страны, хотя часть духовенства поддержала В.Джоберти и стала склоняться к патриотической позиции. Раскол среди католиков ослабил лагерь реакции.
К 1840 году Джузеппе Мадзини уже воздерживался от призывов к восстаниям, убедившись, что Италия для них еще не созрела. В 1844 году попытку восстания на юге Италии предприняли молодые военные моряки братья Бандьера. Попав в засаду после высадки на берегу, смельчаки были схвачены бурбонскими жандармами. Оба брата Бандьера и семеро их товарищей были расстреляны. Общественное недовольство в Италии поднималось. В стране возрастало число антиавстрийских выступлений, тон их становился все более решительным и боевым. Накануне революции 1848 года, в 1846-1847 годах, в итальянской печати раздавались призывы к всеитальянской войне против Австрии. Летом 1846 года на папский престол вступил папа Пий IX, и это пробудило новые надежды на реформы. Ретроградская политика предшествовавшего папы Григория XVI довела Италию до полного экономического упадка. Новый папа был вынужден приступить к реформам.
