Биография Иосифа Волоцкого

«Введение» было написано около 1503 г. после того, как была завершена основная часть Просветителя. Эта часть включает в себя историю ереси, план всей книги и краткий список обвинений, выдвинутых Иосифом.

Иосиф начинает повествование с истории крещения Руси князем Владимиром. Иосиф настаивает на том, что никто никогда не видел еретика или отступника в течение 409 лет на Руси[212]. Он продолжает описывать, какого рода «планы дьявольских замыслов; дьявола, который ненавидит добро, помогает злым, тем, кто являются врагами Богу»[213].

Затем Иосиф представляет свой взгляд на происхождение движения субботников. Следующим шагом Иосифа является ознакомление читателей с тем, что он относит к природе ереси:

1. «Они назвали ложным Божественное предвечное Рождество Христа от Отца и издевались над Его вочеловечением ради нашего спасения, говоря, будто у Бога Отца Вседержителя нет ни Сына, ни Святого Духа, Единосущных и Сопрестольных Ему, будто бы нет Святой Троицы.»[214].

2. «Они возносили многие хулы и поношения на Божественную Церковь и всечестные иконы, говоря, что не следует поклоняться созданию рук, не следует изображать на святых иконах Святую Троицу, поскольку Авраам видел Бога с двумя ангелами, а не Троицу.»[215].

3. «Тогда подошла к концу седьмая тысяча лет от сотворения всего мира; еретики же говорили: семь тысяч лет прошло, и пасхалия закончилась, а второго пришествия Христова нет, – значит, творения отцов Церкви ложны и следует их сжечь.»[216].

4. «Бесчестили Саму Деву Богородицу, великого Предтечу Иоанна, святых апостолов, святителей, преподобных и богоносных отцов наших – все это сделали первенцы сатаны Алексей и Денис в Великом Новгороде»[217].

5. «Перед своей смертью он (Алексей) околдовал великого князя, и тот поставил на великий святительский престол гнусного поборника дьявола, которого Алексей напоил ядом жидовства, – нечистого Зосиму. Вскоре, 26 сентября 6999 года (1490 г. от Рождества Христова.), Зосима стал митрополитом»[218].

Последующая часть Предисловия исполнена хвалы архиепископа Геннадия за «посечения и растерзания этих стремившихся ко аду псов, сыновей погибели, вскормленных ядом жидовства, сынов проклятия»[219]. После хвалы наиболее жестоких и кровавых экзекуций, совершенных Геннадием над субботниками, Иосиф завершает свое предисловие кратким планом шестнадцати глав книги.

Глава 1: Общий антииудейский характер

Первая глава Просветителя Иосифа является позднейшей редакцией его письма Вассиану Патрикееву[220]. Оно рассматривается некоторыми исследователями как первый труд Иосифа против жидовствующих[221]. Хрущев, однако, допускает, что в этом письме Иосиф «не имел ввиду какого‑то спора, сосредотачиваясь лишь на своей точке зрения. Это делает его рассуждение теплее и проще»[222].

По всей вероятности, это письмо изначально не имело какого‑либо отношения к новгородско–московским раскольникам. Хрущев заключает, что в то время, когда было написано это письмо, Иосиф не знал о подобном еретическом движении на Руси. Письмо было написано в ответ на просьбу известного архимандрита Вассиана объяснить, каким образом учение о Троице представлено в Ветхом Завете. Факт того, что этот документ не составлялся против еретиков, очевиден уже из уклончивого отношения Иосифа к написанию ответа.[223] Иосиф также выразил сомнение в отношении того, что всякому следует изучать древние традиции[224]. Тот факт, что в первоначальном письме не было обвинений против еретиков – которыми пропитаны полемические труды Иосифа – позволяет с уверенностью предположить, что оно не было направлено против какой‑либо конкретной ереси.

Однако в первой главе Просветителя Иосиф представляет расширенную редакцию письма Вассиану. В это время Иосифпомещает в него имена наиболее выдающихся лидеров субботников: «тысячекратно проклятого протопопа Алексея, растлителя душ, первенца сатаны, и Дениса, попа антихристова, и Федора Курицына»[225]. Из этой главы явственно следует, что на время его написания Иосиф владел минимумом информации о субботниках.

Кроме нескольких имен и идеи всеобщего жидовствующего характера «ереси» он, по–видимому, о движении знал немного. Волоцкий неоднократно называл своих противников евреями[226] и строил все доказательства, как если бы имел дело с группой евреев. Он ссылается на примеры некоторых евреев, обращенных в христианство, цитируя Филона как авторитетный пример подобного обращения. Иосиф постоянно использует такую фразу: «Это то, что нам следует отвечать жидовине»[227].

Иосиф продолжает увеличивать основную часть своего письма, ссылаясь на доказательства троичной природы Божества. Границы его доказательств шире, чем в первоначальном письме Вассиану. В добавление к истории явления ангела Агари и явления Бога в трех личностях Аврааму – главному аргументу Иосифа – делается ссылка на доказательства, содержащиеся в Псалмах Давида, в книгах Соломона и в пророках.

Хотя Иосиф ссылается в начале этой главы на один из отрывков Нового Завета, все же основная часть документа практически не содержит ссылок на Новый Завет.

Ниже представлен список библейских текстов в том порядке, в каком их использовал Иосиф:

Быт. 1:26; Ис. 9:6; Исх. 7:1; Пс. 82:6; Ис. 9:6; Быт. 3:22; 1:27; 11:7; 18:1–3; 19:24; Исх. 33:19; 34:5–6, 8–9; Ис. 45:14–15; Пс. 50:7, 9, 13–15, 110:3–4; Евр. 7:24; 9:11; Дан. 7:13–14; Ис. 6:1–3; Чис. 24:17; Втор. 4:5; 18:9, 15, 19; Пс. 102:20–22; Ин. 17:6; Пс. 144:5; 79:2–3; 118:26–27; Ин. 5:43; Пс. 72:6–7, 17, 50:7; 8:3; Ин. 12:13; Пс. 119:89; 2:7–8; 109:9; Притч. 8:24–25; Ис. 7:14; 35:4–5 и т. д.

За исключением нескольких текстов из послания к Евреям (что тоже показательно) и евангелия от Иоанна Иосиф избегает любой ссылки на Новый завет. Главы, написанные в более поздний период отражают развитие представления Иосифа Санина о движении. В последних главах Просветителя пропорциональность цитат из Ветхого и Нового заветов обратная.

Вот список ссылок 11–ой главы, написанной несколькими годами позже: 2 Кор. 3:6; Мк. 8:34; Лк. 14:33, 26; Мф. 10:37; 6:25, 33; 10:9–10; 19:21; Мк. 10:21; Мф. 8:20; 19:12; 1 Кор. 7:7–8, 32–33, 38, 28–29; 9:5; 1:21; Мк. 8:34; Лк. 9:23; Еф. 4:13; Мф. 19:28; 9:12 и т. д.

В дополнение ко всему в 11 главе присутствует около тридцати ссылок на труды отцов Церкви. В ней присутствуют только четыре ветхозаветние ссылки. В первой главе, которая полностью построена на цитатах из Ветхого Завета, Иосиф представляет тринитарные доказательства – что можно было бы очень легко сделать с помощью Нового Завета. Иосиф едва обращался к Новому Завету, потому что на начальных порах он считал новгородско–московское движение полностью жидовским. Хотя он никогда не отказался от своего обвинения в жидовстве, из последующих глав явствует, что его взгляды и тактика эволюционировали.

Главы 2–3: Иисус Христос, истинный Мессия и значение ветхозаветных пророчеств внутри церкви

Эти главы содержат основание православного учения об Иисусе Христе и анафемы, произнесенные на еретиков и их зародившееся учение. Иосиф очерчивает содержание второй главы следующим образом: «Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что Христом Богом является Тот, Кто родился в Вифлееме Иудейском от Девы Марии в дни царя Иудейского Ирода и ради нашего спасения добровольно претерпел распятие, воскрес из мертвых, вознесся на небеса и вновь придет судить живых и мертвых»[228].

Первая часть этой главы является самой большой и рассматривает рождение Мессии. Остальная часть главы состоит из разных ветхозаветных текстов, относящихся к пророчествам о распятии, воскресении и вознесении Христа.

Обвинения появляются в самом начале этой главы. Иосиф заявляет, что еретики учат, что «Христос еще не родился, но придет время, когда Он родится; а Тот, Которого христиане называют Христом Богом, – простой человек, а не Бог»[229].

Иосиф принимает во внимание комментарии Иоанна Хризостома, когда пытается доказать из пророчества, что Иерусалим никогда не будет восстановлен; иудеям потому следует отказаться от продолжения совершения своих ритуалов и от своей надежды на то, что они когда‑нибудь получат свой город[230]. Иосиф следует за Хризостомом, когда доказывает, что христианское жертвоприношение заменило старое иудейское, и что новое поклонение будет универсальным и не будет только лишь в Иерусалиме[231]. Иосиф завершает третью главу следующими словами: «А нам достаточно сказанного для вывода, что они никогда уже больше не получат обратно ни города, ни храма»[232].

Нам не известны какие‑либо заявления субботствующих по поводу иудейского храма и/или его восстановления в Иерусалиме. Также нам ничего не известно о каких‑либо попытках восстановления старого иудейского жертвоприношения. Очевидно, в этой главе Иосиф делает еще раз попытку приписать новгородско–московскому движению традиционное иудейское богословие.

Глава 4: Воплощение Бога и Искупление

Иосиф формулирует свои обвинения в данной главе следующим образом: «Они (еретики) говорят: «Разве Бог не мог спасти Адама и род его? Неужели у Него не было небесных воинств, пророков, праведников, чтобы послать их на исполнение Своей воли, что Он Сам сошел в виде нищего бедняка, вочеловечился, пострадал и этим победил дьявола? Не подобает Богу так поступать»[233].

Cлова, которые Иосиф приписывает диссидентам, облечены в неверие. Они звучат как отвержение буквального первого пришествия Иисуса Христа. Однако Иосиф не категоричен в этом обвинении. Он не говорит, что еретики отвергают историчность первого пришествия Иисуса Христа; он говорит, что их взгляд на значение этого события отличен. Вместо обсуждения историчности первого пришествия Христа Иосиф ограничивает свою дискуссию объяснением взгляда, который, как он верит, выражен в православной позиции, выражающей значение смерти Христа, или Искупления.

Далее Иосиф спорит с диссидентами по вопросу Искупления: «Еретики говорят: «Да, Богу свойственно все устраивать мудростью, но Ему не свойственно устраивать хитростью — хитростью побеждать дьявола и спасать Адама и род его: разве не может Бог делать то, что хочет, Своей всесильной властью, а не хитростью?».

Давайте мы ответим еретикам: «Подумай, окаянный и безумный, что ты говоришь! Ты считаешь, что Бог не мог Своей всесильной властью поступить так, как хочет, и что Он не должен побеждать дьявола хитростью?[234]

Иосиф, который придерживается взгляда отцов ранней церкви на вопрос искупления, спорит с субботствующими, которые, видимо, не были согласны с этим[235]. Иосиф продолжает развивать идею Божьей хитрости: «Есть несколько историй о Божьей хитрости и обмане в Священном Писании. К тому же святой человек действовал по Божьим указаниям, что выглядит как нечто плохое, но что было хорошо и справедливо для Бога… Когда Бог что‑либо совершает или повелевает сделать — принимайте с верой, не допытывайтесь дерзостно, ибо допытываться до причины, перечить в спорах и доискиваться до смысла есть дело развращенной души, безумной и больной неверием, думающей как последователи Симона–волхва и Манеса»[236].

Он далее обращается к Иоанну Хризостому, который, согласно Иосифу, относит следующие слова к Богу Отцу, как Он их адресовал Иисусу Христу: «Как дьявол перехитрил человека, так и Тебе следует перехитрить дьявола Своей мудростью»[237].

Теперь Иосиф готов изложить свой взгляд на искупление: «Дьявол сомневался и недоумевал, видя Его носящим плоть, как Человек, и совершающим чудеса, как Бог; ибо Господь Иисус Христос сокрыл Себя от дьявола, по Своему неизреченному Промыслу, чтобы дьявол, узнав, не побежал бы от Него, но нападал бы на Него, как на других людей. Поэтому Спаситель тайно и невидимо внутри души скрывал Божество.

Дьявол же, видя Его наставляющим и поучающим людей добродетели, отвращающим от пути зла и приводящим к вечной жизни, распалился яростью и, как и на других святых, напал на Него, почитая Его за простого человека. Дьявол подучил первосвященников и книжников, и они осудили Безгрешного на смерть. Он был неправедно убит, и Его душа, скрывавшая в себе потаенное Божество подобно тому, как наживка скрывает на удочке крючок, была сведена во ад дьяволом и смертью, которые собирались поглотить душу Его, как душу одного из праведников – и были пронзены чудесной молнией Его Божества! Вот тогда и показал, и явил им Свое Божество Иисус, как громом оглушив их страшными словами: “Я есмь вечный Бог от Бога, сошедший с Неба и ставший человеком. Укажите Мне на Мой грех, из‑за которого вы убили Меня и осудили в ад Мою душу!

Иосиф подводит итоги: «Поскольку Он был безгрешен и убит неправедно, Он победил Своей Божественностью дьявола и этим освободил Адама от смерти, которая по справедливости была присуждена ему как грешнику»[238].

Иосиф обличает веру диссидентов исходя из этого взгляда. Из этой главы становится очевидным, что новгородско–московские диссиденты были в каком‑то смысле не согласны с взглядом Иосифа на искупление. О причинах их несогласия с такого рода странными взглядами можно только догадываться. Сегодня мало кто из христиан, включая Православных христиан, могли бы согласиться с теологией искупления представленной Иосифом.

Глава 5–7: Иконопочитание

Указанные три главы объединяет одна тема – иконопочитание. Рассуждения, представленные в этих трех главах ранее существовали отдельно от Просветителя в виде писем об иконопочитании, бывших приложением к Письму к иконописцу [239]. При сравнении текстов, добавленных к Письму к иконописцу с текстами в Просветителе, обнаруживается, что материал Просветителя носит вторичный характер[240].

Адресатом Письма к иконописцу и других трех писем был, предположительно, Феодосий Иконник или его отец, известный иконописец Дионисий[241]. Написанные прежде первого издания Просветителя, эти документы были включены как позднее добавление в разные части книги Иосифа. Содержание этих документов, главным образом, осталось неизменным. В противоположность письму Вассиану, которое было написано Иосифом до начала полемики и позже вставлено в текст Просветителя, все письма, сформировавшие пятую, шестую и седьмую главы Просветителя, с самого начала задумывались в качестве осуждения новгородско–московских диссидентов.

Типичным примером апологетики Иосифа является его попытка соединить иконопочитание с традицией, изображающей Луку первым иконописцем. Иосиф утверждает, что «святой апостол и евангелист Лука самой первой нарисовал икону с образом Господа нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери, после же написал образы святых апостолов и пророков на иконе»[242].

Волоцкий не желает отказываться от своего первоначального взгляда на жидовский характер «ереси». Он еще раз обращается к явлению Святой Троицы Аврааму. С тех пор, как Авраам смог увидеть Святую Троицу, — доказывает Иосиф, — христианам полагается делать изображения и поклоняться им. Имея дело с иконоборчеством в общем, Иосиф пытается использовать аргументы от иконопочитания для привычного обвинения в антитринитаризме.

Иосиф начинает свое Письмо оправданием икон, изображающих Троицу. Поступая так, он, видимо, пытается поставить свои обвинения на новое основание. Это подход подготавливает почву для обвинений, представленных на Московском Соборе 1503 г.

Очевидно, что на момент написания писем Иосиф располагал минимумом информации, характеризующей его оппонентов[243]. Тем не менее, акцент на иудействующем характере ереси в этих главах значительно снизился. Речи о Поклоняющихся Иконам касаются ереси, — или многих ересей — которая не соответствует стандартам, очерченным Иосифом в предыдущих главах. Иосиф снова представляет свои мнения и доказывает их тем, кто: скептически относится к иконам и мощам; кто ставит под сомнение таинство литургии[244]; кто подражает латинской традиции; кто верит, что Дух Святой исходит и от Бога Отца, и от Бога Сына[245]. Не ясно, какое именно религиозное течение могло включать в себя такую необычную комбинацию верований. Очевидно, однако, что к тому времени, когда были написаны эти письма, Иосиф имел более полную картину о субботствующих. Теперь он вынужденно соглашается, однако, что эта ересь, с которой он имеет дело, больше чем просто «иудаизм».

Панов после рассмотрения пятой, шестой и седьмой глав П росветителя заключает, что отвержение «еретиками» церковных обрядов не было категоричным, и оно не проистекало из отрицания основных доктрин христианства[246].

Глава 8–10: Эсхатологические несогласия

Восточная Православная церковь была глубоко убеждена, что мир придет к своему концу с наступлением восьмого тысячелетия в 7000 году от сотворения. Согласно Византийскому исчислению, мир был сотворен в 5508 году до рождения Христа; таким образом, 7000 год должен был начаться 1 сентября 1492 года[247].

Архиепископ Геннадий рассуждая о позиции диссидентов по поводу наступления восьмого тысячелетия в 1489 говорит, что они утверждали, что ничего в этом году не произойдет, и, следовательно, правота их будет доказана[248]. Сентябрь 1492 года действительно ознаменовался победой мнения «еретиков» над традицией Русской Православной церкви.

Немедленно после сентября 1492 года Русская Православная церковь отчаянно пыталась объяснить несостоявшееся по времени Второе пришествие. Именно в этом контексте Иосиф перерабатывает Слово о Седьмом Тысячелетии, анонимный документ написанный в пятнадцатом веке.Позднее этот документ был включен в Просветитель в виде восьмой главы. Анонимное Слово о Седьмом Тысячелетии не упоминает новгородско–московских еретиков. Полемика этого раннего документа, в противоположность тому, как она представлена в труде Иосифа, никогда не развивается за счет агрессивного или оскорбительного языка. Иосиф же переработал этот труд в радикальное утверждение, направленное против новгородско–московского движения. Он завершил труд, расходясь с исторической точностью. Например, Иосиф приписывает Алексею следующие слова: «Семь тысяч лет — здешнего жития, а восьмая тысяча — будущего века; ныне же семь тысяч лет прошло, а конца нет»[249]. Эти слова не могли быть произнесены до 1492 года. В то же самое время как Иосиф Волоцкий, так и архиепископ Геннадий, заявляют, что Алексей умер до 1490 года[250].

Иосиф делает и другой неожиданный шаг, когда говорит: «И мы так верим и так рассуждаем, а всякую ересь проклинаем, в особенности тысячекратно и более проклятого протопопа Алексея, а с ним попа Дениса, Федора Курицына и всех, также думавших и думающих, которые объявили, что концом Седьмого тысячелетия следует предвещать конец мира» [251]. Они сделали это, согласно Иосифу, для того, чтобы высмеять авторитет святых отцов, которым они приписывали этот взгляд. В сущности, его проклятие даже не относится к "еретикам", а относится к Геннадию да и ко всей древней традиции.

Иосиф теперь вынужден приступить к самостоятельной переработке патристической традиции, касающейся семи тысяч лет. Он настаивает, что святые отцы говорили о семи веках нынешнего существования, но не о семи тысячах лет; таким образом, они говорили о будущем как «восьмом веке, но не как о восьмом тысячелетии… Когда ты слышишь «век», не думай, что тебе точно известна величина века. Ибо слово «век» имеет много значений: веком называется и время жизни каждого человека, и вся настоящая жизнь, и будущая бесконечная жизнь, после воскресения, тоже называется веком. Если же веком называется бесконечная жизнь после воскресения, то как ты можешь называть веком тысячу лет?"[252].

Иосиф настаивает, что век должен считаться неопределенным периодом времени; только Бог знает его начало и его конец[253]. Интерпретация Иосифа была первым шагом в формировании постмилленистического эсхатологического подхода в Русской Православной церкви[254]. Только постмиленнизм, фокусирующийся на земном и видимом царстве Бога, мог устроить Иосифа, убежденного сторонника новой развивающейся теории Третьего Рима.

Гонозов страстно доказывал всего пять лет до этого, что единственный достоверный календарь использовался только Православной церковью. Иосиф выказывает полное безразличие к хронологическим датам. Теперь он нападает на новгородско–московских диссидентов с использованием совершенно нового приема.

В восьмой главе Иосиф обвиняет новгородско–московских диссидентов в отвержении авторитета Отцов. Однако, как мы увидим позже из писаний самих новгородско–московских диссидентов, их отношение к патристике было не столько критичным, сколько вытекало из правила, что что предания и традиции должны находиться под авторитетом Священного Писания[255]. Интересно, что скорее Иосиф, чем "еретики" в данном случае занимается пересмотром патристического наследия.

Следующим шагом Иосифа была попытка показать, что еретики отвергают авторитет Священного Писания. Этому он посвящает следующее Слово Просветителя. Девятая глава пишется Иосифом против новгородских еретиков, которые говорят: «Почему нет второго пришествия Христова, хотя время его уже наступило? Ведь апостолы написали, что Христос родился в последние лета, и уже тысяча пятьсот лет прошло по Рождестве Христовом, а второго пришествия Христова нет. Следовательно, писания апостолов ложны»[256].

Все это Иосиф говорит по поводу предположительных взглядов еретиков на Второе пришествие Христа и Священное Писание, которые нигде более не выражены. Иосиф посвящает остаток главы вопросам разочарования и недоразумения тех верующих, которые напрасно ожидали Второго пришествия Христа в 1492 году. Иосиф утешает их тем, что пути Господни тайны и неисследимы. Он настаивает, что не следует даже пытаться понять Божьи планы. Очевидно, Иосиф обладал минимумом информации о причинах, по которым еретики отвергли установление особого времени для Второго пришествия.

Глава 11: Монашество

Этот раздел Просветителя невольно убеждает нас в том, что субботствующие не отвергали авторитет Священного Писания. Иосиф начинает это раздел таким вступлением:

«О говорящих, что иноки отступили от заповедей Божьих и от пророческих, евангельских и апостольских писаний, по своему измышлению и самонаучению устроили себе житие и держатся предания человеческого…».

В четвертом разделе Иосиф продолжает:

«Но лукавые еретики, услышав свидетельство святых книг о том, что Пахомию Великому явился ангел Господень и заповедал образ иноческий, то есть схиму, находят иной соблазн.

Святой всесильный и животворящий Дух пророчествовал Павловыми устами о будущих еретиках, и апостол пишет так: “Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением”(1 Тим. 4, 1 – 3.). Еретики же говорят, что это сказано об иноках: ведь им запрещено вступать в брак и употреблять некоторые виды пищи. А о таковых, говорят еретики, в Законе написано: “Проклят всякий, кто не восставит семени в Израиле”»[257].

К этому времени Иосиф обладает достаточной информацией о том, что еретики признают авторитет Нового Завета и используют его для защиты своих взглядов. Весь данный раздел свидетельствует, что в то время, когда он был написан, Иосиф Волоцкий собрал значительное количество информации о новгородско–московском движении[258].

Иосиф, тем не менее, далек от отказа от своего изначального обвинения в иудаизме. Он оканчивает этот раздел довольно неожиданно ссылкой на «явных иудеев»[259] отвергающих монашество. Однако в этой же главе Иосиф сталкивается лицом к лицу с фактом, что аргументы его оппонентов несовместимы с понятиями иудаизма.