Страховая часть пенсии

Отличие страховой части пенсии от накопительной состоит в том, что деньги, которые поступают от застрахованных в ПФР, не изымаются из пенсионной системы для инвестиций на финансовых рынках, а передаются на выплату пенсий нынешним пенсионерам. У застрахованного на специальном счете делается запись: «За текущий год поступило столько-то рублей». Информацию об этом и всех других поступлениях за все годы участия в пенсионной системе ПФР сообщает в ежегодных письмах-уведомлениях.

Чтобы избежать обесценения этих «условных» денег, предусмотрена их индексация по росту цен и заработной платы в экономике, введены дополнительные поправочные коэффициенты для обеспечения сбалансированности пенсионной системы. Во-первых, учитывается рост только той зарплаты, с которой платятся взносы. Во-вторых, коэффициент индексации корректируется на рост поступлений на страховую часть пенсии в расчете на одного пенсионера. Поэтому на протяжении всех первых лет реформы коэффициент индексации страхового пенсионного капитала был ниже, чем рост заработной платы в экономике.

При выходе на пенсию накопленные пенсионные права, то есть сумма отчислений за весь период плюс индексация, делятся на число месяцев, в которые предстоит выплачивать пенсию. В других странах, реализующих аналогичную модель пенсионной реформы, в качестве знаменателя используется ожидаемая продолжительность жизни в возрасте выхода на пенсию для данной когорты (по году рождения), усредненная для мужчин и женщин. В России используется фиксированное (228) число месяцев. Поскольку мужчины живут меньше и выходят на пенсию позже, то такой подход означает, что они из пенсионной системы получают в среднем меньше, чем в нее внесли, а женщины – больше.

Скорость введения накопительной компоненты в реформе 2002 года оказывается даже выше, чем в Программе 1998 года, но максимальная ставка взносов ниже – всего 6%. По мнению международных экспертов, такой уровень отчислений в накопительную систему не позволит сформировать достаточный объем накоплений[43].

В отличие от Концепции 1997 года усилена роль государственного сектора в управлении пенсиями. Средства поступают на индивидуальные счета в ПФР, который может передать их в доверительное управление государственной или частным управляющим компаниям. Негосударственные пенсионные фонды стали участниками этой системы на год позже. По умолчанию накопления остаются в ПФР и под управлением государственной управляющей компании, имеющей максимально консервативный портфель с преобладанием в нем государственных ценных бумаг и средств на счетах в банках. Причем пенсионные накопления, как и другие средства пенсионной системы, по-прежнему остались в собственности государства.

Авторы реформы из Министерства экономического развития и торговли полагали, что более высокая доходность частных управляющих компаний и НПФ приведет к быстрому оттоку населения из государственной управляющей компании в частные структуры, как произошло в Казахстане. Там государственный фонд, занимавшийся инвестированием пенсионных накоплений, через несколько лет реформы утратил лидирующие позиции. Но Россия пошла по другому пути: большинство застрахованных остались в государственной управляющей компании. Сказались провал информационной кампании по освещению пенсионной реформы, возможность оставаться в госкомпании по умолчанию и слабые различия в доходности государственной и частных компаний. Опыт первых лет реформы показывает абсолютное доминирование государственного управления и инвестиций в государственные активы.

В отличие от всех предыдущих концепций и программ реформа 2002 года не предполагает участия работника в финансировании будущей пенсии. Во многом это связано с проведением с 2000 года налоговой реформы, в соответствии с которой 1% отчислений в ПФР был отменен, а все платежи во внебюджетные фонды, включая ПФР, заменены единым социальным налогом, ставки которого снижаются для более высоких уровней заработной платы. Введение ЕСН преследовало благородную цель: снизить налоговое давление на экономических акторов. Но поскольку существовавшие ранее платежи в размере 1% доходов работника в ПФ были отменены и выплата ЕСН полностью ложилась на работодателя, то отчисления в пенсионную систему стали восприниматься как еще один вид налога, а выплата пенсий – как дело, за которое несет ответственность государство.

Таким образом, профицит бюджета ПФР и федерального бюджета, стабилизация экономической ситуации «связали руки» реформаторам. На этапе экономического роста были отвергнуты политически болезненные решения и выбран осторожно-консервативный вариант реформы. В очередной раз подтвердилось правило: политическая воля к реформированию обратно пропорциональна темпам экономического роста.

Тем не менее позитивным было уже само начало, пусть несовершенной, но системной пенсионной реформы. Иногда можно услышать, что с реформой следовало повременить до формирования более благоприятных экономических условий, достижения определенного уровня заработных плат, формирования более развитых финансовых рынков.

Однако напомним, что представление о необходимости реформирования пенсионной системы утвердилось в 1995 году, когда она окончательно потеряла равновесие. К концу 1990-х годов стало очевидным, что не только внешние условия, но и само ее устройство не позволяют одновременно бороться с бедностью пенсионеров и компенсировать пенсионерам утраченный заработок. Если с бедностью пенсионная система хотя бы формально справлялась не хуже других социальных институтов[44], то из-за низкой дифференциации размеров пенсий участие в ней было не интересно более обеспеченному среднему классу. Правила назначения и расчета пенсий были запутанными и неравными для разных категорий участников, отсутствовали стимулы платить взносы в пенсионную систему и откладывать выход на пенсию. Поэтому главная проблема российской пенсионной системы была не в том, что реформу начали слишком рано, а в том, что непростительно надолго затянули.

Третий этап – 2002–2008 годы: