Соглашение считалось состоявшимся, если предложение заключить договор, исходившее от одного лица, принималось другим

Для придания соглашению правовой значимости требовалось, чтобы оно было связано с серьезными намерениями его участников, а не совершалось для вида, шутки ради (jocandi causa) и т. п.

Помимо соглашения существенным элементом договора является его предмет. Поскольку, с точки зрения римлян, всякое обязательство "дает кредитору право требовать от должника что-либо дать, сделать или предоставить (dare, facere, praestare), те же действия расценивались нормами римского права как возможный предмет договора. Но чтобы договор получил юридическое признание, этот предмет должен был соответствовать трем требованиям.

Во-первых, не допускалось заключение договоров по поводу действий, которые встречали моральное осуждение, либо запрещались законом. Так обстояло, например, с договорами, возлагавшими на должника обязанность совершить убийство или какое-либо иное правонарушение. Они признавались недействительными с самого начала (nullius momenti sunt) как противные добрым нравам (contra bonos mores) и потому заслуживавшие этического порицания.

Во-вторых, важное значение имела осуществимость действий, принятых на себя по договору должником. Нет обязательства, если его предмет невозможен. Невозможность действия может быть физическая или юридическая (см. выше основания прекращения обязательств).

В-третьих, важная роль отводилась интересу кредитора, воплощенному в пред-мете договорного обязательства. Если этот интерес отсутствовал или хотя и не отсутствовал, но ставился под угрозу, заключенный договор не мог приобрести юридической силы. Такие последствия наступали, например, в случаях, когда продавец обязывался передать вещь, уже принадлежавшую покупателю и находившуюся в его обладании, или когда определение цены отчужденной вещи целиком предоставлялось усмотрению покупателя. В полном соответствии с частнособственнической природой римского права находилось также отрицание кредиторского интереса там, где предмет договора не мог получить денежного выражения.

В-четвертых, не может иметь силы и такой договор, который страдает полной неопределенностью содержания. Если должник принимает на себя обязательство предоставить кредитору что-либо по своему усмотрению, отношение принимает неделовой характер, так как должник может предоставить нечто, не имеющее никакого значения, и этим прекратить свое обязательство. Если же должник обязуется предоставить что-либо по усмотрению креди­тора, он ставит себя в положение полной зависимости от кредитора, что противоречит морали и «добрым нравам». Для признания договора не требуется, чтобы его содежание было определено детально, достаточно чтобы в нем содержались критерии, делающие воможным определение его содержание. Примером может служить альтернативное (например, продается раб Стих или Тит) или факультативное обязательство.

Наряду с соглашением и предметом роль существенного элемента выполняло также основание договора (causa). Но если соглашение и предмет имели общее действие как неотделимые от договора его составные части, то основание подобной значимостью не обладало, да и не могло обладать, учитывая юридический смысл самого этого понятия.

Действительно, вступая в договор, его участники делают это по каким-то причинам, многие из которых, известные одному, остаются неведомы второму контрагенту. Приобретается ли раб для целей личного обслуживания или для целей продажи - знает лишь покупатель, но не продавец. Причины такого рода - не более чем мотивы, побуждающие к заключению договора. Не принимаемые в обоюдный расчет во время установления договорных отношений, они не должны и в дальнейшем влиять на юридическую силу последних. Поэтому договор о покупке раба сохранял действие, хотя бы впоследствии отпали те конкретные потребности, ради удовлетворения которых раб фактически приобретался.

Есть, однако, такие причины, которые образуют непосредственное содержание заключаемого договора и потому в одинаковой степени известны каждому из его участников. Так, если продавец обязуется передать вещь покупателю, то он делает это только для того, чтобы покупатель со своей стороны обязался уплатить покупную цену продавцу. Вне действия причины такого рода либо вовсе не будет договора, либо вместо купли-продажи, носящей возмездный характер, произойдет совершение дарственного акта, лишенного каких бы то ни было элементов возмездности. Основанием и признается такая причина, в которой воплощается юридическая цель договора, придающая ему определенные типические свойства и делающая его таким, каков он есть, а не договором какого-либо иного типа. Понятно, что каждый в отдельности договор обладает своими специфическими основаниями. Если же рассматривать названное явление в самом общем его выражении, то оно может быть сведено к одному из трех вариантов: causa credendi— принятие на себя обязанности в целях приобретения прав (как, например, при купле-продаже), causa donandi— принятие на себя обязанности в целях наделения правом другого (как, например, при дарении), causa solvendi— сложение обязанностей с другой стороны в целях освобождения от обязанностей самого себя (как, например, при прекращении договора с согласия обоих его участников).

Бывают такие договоры, из которых не видно, ка­кая кауза лежит в их основании, и неосуществление каузы (которая фактически всегда имеется в виду, ибо без всякой цели никто не заключает обязательства) не пре­пятствует наступлению юридических последствий такого договора. Подобного рода договоры как бы отвлечены от своей каузы, от своего основания, абстрагированы от не­го, а потому в современной теории называются абстракт­ными. Примером абстрактного договора может служить цессия. Договоры, связанные с определенной хозяйственной целью (например, купля-продажа, наем имущества), назы­ваются (в противоположность абстрактным договорам) каузальными. Недостижение каузы в каузальном договоре приводит к его недействительности.

Таковы существенные элементы договора, оценка и само наличие которых находились в тесной связи с его действительностью.

Случайные элементы (accidentalia) в отличие от существенных не относятся к, числу необходимых, и если появляются в договоре, то лишь по желанию заключивших его контрагентов. Разнохарактерные варианты использования случайных элементов были обобщены римскими юристами, подвергшими их определенной классификации.

В целом же можно говорить о шести видах условий; нередко включавшихся в договор не потому, что это требовалось для его действительности, а потому, что нуждаемость в них испытывали сами участники договора.

1. Срок (dies) применялся для того, чтобы определить момент, к которому приурочено начало или прекращение действия договора. Если договор начинал действовать немедленно, но наступление установленного срока это действие прекращало, такой срок назывался отменительным (dies ad quern —«срок, до которого»). Такова, например, природа срока, на который имущество сдается внаем. Когда же нужно было отсрочить вступление в действие заключенного договора, прибегали к отлагательному сроку (dies a quo—«срок, начиная с которого»). Так происходило, например, в случаях заключения договора найма с условием фактической передачи имущества нанимателю по истечении определенного времени.

При отлагательном сроке, так же как и при отменительном, обязательство возникает уже в момент заключения договора, однако исполнение его откладывается на определенный период (praesens obligatio est, in diem autem dilata solutio). Юридическое действие наступившего отлагательного срока начинается с момента его наступления (ex nunc), а не с обратной силой— не со времени, когда договор был фактически заключен (ех tune). Отсюда следует, например, что если предметом исполнения является плодоприносящая вещь, то к наступлению отлагательного срока должник обязан передать кредитору только саму вещь, но не плоды, принесенные ею со времени заключения договора.

Срок мог быть обозначен точным календарным днем (dies certus—определенный срок) или каким-либо событием (dies incertus—неопределенный срок), например окончанием сбора урожая, или наступлением поры осенних дождей. От календарного дня событие отличается тем, что заранее нельзя предсказать точное время его наступления. Если, однако, природа события такова, что оно рано или поздно, но все же должно наступить, ссылка на него в договоре определяет именно срок, а не что-либо иное.

2. Условие (conditio) подобно сроку вводилось для того, чтобы к нему приурочить прекращение действия договора (отменительное условие - резолютивное) или вступление его в действие (отлагательное условие - суспензивное). Например, продается раб с тем, что продажа будет признана несостоявшейся, если он обнаружит, неспособность к обучению гладиаторскому искусству, или даритель обязуется передать имущество- в собственность одаряемого при условии, что предпринимаемое им морское путешествие завершится благополучно.

Условие существенно отличается от срока. Если срок определим как календарной датой, так и событием, то значение условия может быть придано только событию, и притом такому, наступление которого лишь вероятно, но отнюдь не обязательно. Вполне осуществимо поэтому выражение условия посредством как положительного события (например, «если судно прибудет из Азии»—si navis ex Asia vene-rit), так и события отрицательного (например, «если судно из Азии не прибудет»—si navis ex Asia non venerit). Важно лишь, чтобы событие, избранное в качестве условного, соединяло в себе обязательные для него нравственные, правовые и фактические качества.

Не допускалось включение в договор противонравственного условия, такого, например, как si divertit—«если расторгнет брак». Не могло также выполнять роли условия неосуществимое событие, независимо от того, страдало ли оно невозможностью физической (например,— если Тит достанет пальцем небо) или юридической (например, si Titius nupserit ante pubertatem—если Тит вступит в брак до совершеннолетия). Кроме того, условное событие должно относиться к будущему, а не к прошедшему времени. Если оно относится к прошедшему времени и, следовательно, уже состоялось, то при отлагательном условии договор становится безусловным, а при отменительном — недействительным.

3. Место (locus) определяло тот конкретный пункт, в котором должно было последовать исполнение заключенного договора. Зачастую оно с очевидностью явствовало из обстановки, в условиях которой совершался договор, или предопределялось ритуалом, сопутствовавшим его совершению. Если, например, договор заключался посредством меди и весов (per aes et libram), то одновременно с необходимыми ритуальными действиями и в том же самом месте производилось его исполнение. В остальных случаях стороны могли определить это место в заключенном договоре по собственному усмотрению, приурочив его к месту расположения хозяйства должника или кредитора, пункту прибытия груза на морском судне и т. п. А поскольку кредитор вправе требовать доставки предусмотренного договором исполнения к указанному месту, то все связанные с такой доставкой затраты считались оплаченными внесенной им денежной суммой и относились поэтому на счет должника.

4. Способ (modus) специально привлекался в условиях, когда обычно принятый порядок исполнения договорного обязательства нужно было подвергнуть определенным изменениям.

Первое из таких изменений связано с альтернативным исполнением. К нему прибегали в обязательствах, установленных по поводу двух или нескольких предметов, но впоследствии исполнявшихся только одним из них, выбранным должником или наделенным правом выбора кредитором. Например, по соглашению о продаже одного из двух рабов ограниченное определенным сроком право выбора было предоставлено покупателю. Если к наступлению этого срока были живы оба раба, покупатель мог выбрать любого из них. В случае гибели одного, но сохранения в живых другого покупатель вправе был остановить свой выбор на первом, и тогда договор прекращался ввиду его неисполнимости, либо на втором, и тогда договор подлежал исполнению, несмотря на гибель одного из его предметов.

Второе возможное изменение порядка реализации договора воплощено в факультативном исполнении (facultas solutionis). Здесь уже обязательство связано с одним, а не с двумя или несколькими предметами, но должнику предоставляется право заменить его каким-либо другим предметом, например вместо указанного в договоре раба выплатить его стоимость в обусловленной сумме. Если единственный предмет договора погибнет, то, несмотря на возможность замены, обязательство прекратится. При сохранении же этого предмета должник может исполнить договор также путем передачи кредитору его заменителя.

5. Дополнение (äccessio) применялось сравнительно редко, так как смысл его состоял в том, чтобы о бязать должника исполнить заключенный договор не непосредственно кредитору, а указанному им третьему лицу. Иногда, однако, надобность в использовании дополнения возникала. Так происходило, например, в случаях, когда продавец, обязанный доставить приобретенные предметы покупателю, поручал их доставку судовладельцу по заключенному с ним в этих целях специальному договору. Но и при таких обстоятельствах участниками договора оставались должник и кредитор, а не привлеченные ими третьи лица. Поэтому и все возникавшие из договора правовые вопросы должник и кредитор решали друг с другом, а не с указанными лицами.

6. Штрафная стипуляция (stipulatio poenae) имела своей целью установить размер денежной суммы, которую должник обязывался уплатить кредитору в случае неисполнения договора. Сторона, нарушившая договор, обязана возместить убытки, понесенные вследствие этого другой стороной. Но подобная мера не всегда оказывалась осуществимой фактически, так как убытки могли не возникнуть, а если возникали, то зачастую трудно было исчислить их действительную величину. И если контрагенты хотели уже при заключении договора укрепить свои позиции на случай будущей неисправности одного из них, это можно было сделать при помощи штрафной стипуляции. Благодаря ей сумма возможного ущерба определялась еще до того, как один из контрагентов допускал нарушение своих договорных обязанностей. Оформлялась же штрафная стипуляция, как-и всякая стипуляция вообще, посредством вопроса, заданного одной стороной, и утвердительного ответа, последовавшего, от другой стороны (например, si Pamphilum поп dederis, centum dare spondes? Spondeo: если не передашь Памфила, обещаешь дать сто сестерциев? Обещаю).