Учительская

ИИ: Мы вот в общих проблемах путались, а я все время думал о сыне. Вы же знаете, он не попал в институт. Готовился на химико-технологический, а срезался-то на русском языке. Пошел в армию... И не армия меня испугала, а сам Алешка, он никогда не мечтал о воинской службе, но спокойно встретил решение, сложившееся само собою. Армия-то его устраивает потому только, что там не надо заботиться о себе: каждый твой шаг размечен, записан, в уставы внесен. Что это, Ольга Олеговна,— отсутствие воли, характера? Не скажу, чтоб он был, право, совсем безвольным. А уж характер... Гм! Да сколько угодно. Но вот что я замечал, Ольга Олеговна, он слишком часто употреблял слова «ребята сказали., все говорят... все так делают». Все носят длинные волосы на загривке — и мне надо, все берут призы по спортивным соревнованиям — и мне не след отставать.. Как все... Так даже не легче жить! Отнюдь! Надо тянуться за другими, а сколько сил на это уходит. Не легче, но гораздо проще. Проще существовать по руководящей команде, но право же, необязательно легче.

ОО: Как все — проще жить?

ИИ: А кто из нас не подлаживается: как все, так и я?

ОО: А вам не пришло в голову, что люди из породы «как все, так и я» непременно примут враждебно новых Коперников и Галилеев потому только, что те утверждают не так, как все видят и думают?

ИИ: М-да. Недаром говорится в народе: простота хуже воровства.

ОО: Воровства ли? Не простаки ли становились той страшной силой, которая выплескивала наверх гитлеров? «Германия — превыше всего!» — просто и ясно, объяснений не требует, щекочет самолюбие.

ИИ: М-да. Но к чему вы ведете? Никак не уловлю.

ОО: К тому, что мы поразительно слепы! Целый вечер спорили — дым коромыслом. И на что только не замахивались: обучение и увлечение, равнодушие и преступность. А одного не заметили! На наших глазах сегодня родилась личность

ИИ: Но, позвольте, все кругом личности — вы, я, первый встречный.

ОО: Все?.. Но вы, Иван Игнатьевич, сами только что сказали? кто из нас не грешит — как все, так и я, под общую сурдинку. Личность всегда исключительна, нечто противоположное «как все».

ИИ: Если вы о Студёнцевой, так она и прежде была исключительна, не отымешь.

ОО: Она отличалась от остальных только тем, что это «как все» удавалось ей лучше других. И вдруг взрыв — не как все, себя выразила, не устрашилась! Событие, граничащее с чудом, Иван Игнатьевич. А мы и не заметили!

ИИ: Как же не заметили, когда весь вечер ее обсуждали.

ОО: Заметили лишь ее упреки в наш адрес, о них говорили! И ни слова изумления, ни радости.

ИИ: Изумляться куда ни шло, ну а радоваться-то нам чему?

ОО: Нешаблонный, независимо мыслящий человек разве не отрадное явление, Иван Игнатьевич?

ИИ: Мда, не понять.