2015-07-14
5212
«Рождение трагедии из духа музыки» (нем. Die Geburt der Tragödie aus dem Geiste der Musik) — эстетический трактат 1872 года, в котором Фридрих Ницше изложил свой взгляд на дуалистические истоки искусства. Переиздан в 1886 году с предисловием «Опыт самокритики» и подзаголовком «Эллинство и пессимизм».
Ницше ставил в пример Европе восточную систему ценностей и жизнь предков самих европейцев.
Приземленность обывателей и рассудочность ученых, упадок в искусстве и бюрократизм в общественной жизни - все это Ницше считал проявлениями болезни человеческого рода. Ставя человека в искусственные рамки, культура обезличивает его, считал Ницше, подавляет волю индивида, лишает его творчества. Ницше считает, что если культура сковывает индивидуальную волю, становясь цивилизацией, то именно поэтому следует отказаться от культуры.
В западной цивилизации раздражает Ницше вырождение и упадок. Свои надежды Ницше связывал с возрождением в культуре мятежного дионисического духа и связанного с ним созерцательного аполлонического искусства. Дионисическое и аполлоническое «Поступательное движение искусства связано с двойственностью аполлонического и дионисического начал, подобным же образом, как рождение стоит в зависимости от двойственности полов, при непрестанной борьбе и лишь периодически наступающем перемирии»
Эти названия Ницше заимствовал из греческой мифологии, разъясняя свои глубокие экзотерические воззрения не с помощью понятий, а с помощью образов двух древнегреческих богов. Эти два начала не связаны ни с типологией культуры, ни с ее периодизацией, так как они проявляются в одно и то же историческое время, дополняя друг друга, но являясь совершенно противоположными состояниями человека.
В греческом пантеоне боги Аполлон и Дионис — противоположные символические типы.
Аполлон — это небесное, солнечное существо, сын Зевса, сменяющий на Олимпе бога Солнца Гелиоса, олицетворяющий солнечное начало; он — источник света, носитель божественного откровения: "Аполлон как бог всех сил, творящих образами, есть в то же время и бог, вещающий истину, возвещающий грядущее".
Дионис же, напротив — олицетворение земного, бог плодородия, покровитель растительности, земледелия, виноградной лозы и виноделия. Дионис — бог веселья, радости, буйства.
Аполлон и Дионис символизируют противоположность небесного и земного начал.
Чтобы показать, в чем состоят различия "аполлонического" и необходимо обратиться к дионисического начал культуры, понятиям и принципам, образным выражением которых выступают боги Аполлон и Дионис.
Аполлон — выражение покоя и порядка, Дионис — его противоположность. Если первый — "полное чувство меры, самоограничение, свобода от диких порывов, мудрый покой бога-творца образов", то второй — избыток, нарушение всякой меры, безмерное, взрывчатое буйство.
Аполлон воплощает принцип индивидуализма, он —великолепный божественный образ этого принципа, "в жестах и взорах которого с нами говорит вся великая радость и мудрость "иллюзии", вместе со всей ее красотой ". Аполлон, как этическое божество, требует от людей меры и, чтобы иметь возможность ее соблюдать, самопознания. Его требования: «Познай самого себя» и «Сторонись чрезмерного». Самопревозношение и чрезмерность - враждебные демоны века титанов и мира варваров. За все чрезмерное и титаническое индивид в мире Аполлона подлежал страшному наказанию, о чем свидетельствует целый ряд сюжетов из древнегреческой мифологии.
Дионис символизирует ужас и восторг: "чудовищный ужас", охватывающий человека, усомнившегося в формах познания явлений, и "блаженный восторг, поднимающийся из недр человека и даже природы", когда нарушен принцип индивидуализма, "разбиты все неподвижные враждебные границы, установленные между людьми нуждой, произволом и "дерзкой модой".., каждый чувствует себя не только соединенным, примиренным, сплоченным со своим ближним, но единым с ним".
| АПОЛЛОНИЧЕСКОЕ начало — рациональное — мера, золотая середина — иллюзорно-оптимистическое — состояние покоя — индивидуальность | ДИОНИСИЧЕСКОЕ начало — иррациональное — безмерное буйство — трагико-героическое — нарушение покоя, беспокойство, неудовлетворенность — уничтожение всякой индивидуальности через мистическое единство |
Сущностной характеристикой как Аполлона, так и Диониса является способность воодушевлять людей, рождая образы различного порядка. Именно поэтому Ницше и обозначил два противоположных начала бытия и художественного творчества, как "аполлоническое" и "дионисическое". Эти начала прорываются из самой природы "без посредства художника-человека". Человек в концепции Ф. Ницше - только "подражатель" и проводник имеющихся в природе сил: "...каждый художник является только "подражателем" и при том либо аполлоническим художником сна, либо дионисическим художником опьянения, либо, наконец,... одновременно художником и опьянения и сна". С этим связана противоположность искусства пластических образов (аполлоническим) и непластического искусства музыки (дионисическим).
"Аполлонический" образ мира подобен образам, возникающим в сновидениях, иллюзиях, грезах.
"Дионисический" порождается демоническими силами, он подобен образам, вызванным состоянием опьянения, а потому это мир иррациональных образов, смыслов, понятий.
Все многообразие культурных феноменов Ницше сводит к двум типам, противоположным по природе своего рождения. Подобно тому, как различие физиологических состояний сна и опьянения порождают различные виды грез, через человека-творца проявляются противоположные образы мира, обусловливающие наличие в культуре двух начал: «аполлонического» и «дионисического». Именно с этой двойственностью связано поступательное движение культуры, только под воздействием обеих этих сил появляются на свет произведения, потрясающие всех своей глубиной.
В своем восхвалении Диониса Ницше слишком увлекся, сведя до вредного и презренного явления то, что он называл сократизмом, а проще – науку.
Нужели те достижения человечества, которые были рождены не метафизическими силами, а логическими измышлениями, ничего не значат? Ведь именно они двигали общество по пути прогресса. Если грек грезил красочными образами с прекрасными формами, то прогрессивные люди времен Ницше уже видели во сне химические таблицы. С другой стороны наука и так была на первом месте и не нуждалась в поддержке, даже напротив, она повлияла на то, что и в искусстве стали искать логичность и стремиться к рациональному познанию.
