Случайный мяч

На другое утро, начиная с шести часов, Поклеп Поклепыч был на стадионе, где натягивал пространственное заклинание Нормус площидус однорылос. Зрителей должно было собраться столько, что без пятого измерения было никак не обойтись. “Последние матвости”, “Маг-ТВ” и радиостанция “Колдуй-баба” заранее расставляли свои зудильники и передатчики.

Среди прочих околачивался и сглаженный Гореанной репортер “Шаман-ньюс”, покрывшийся пупырчатой зеленой кожей. Эту кожу нужно было все время смачивать, и репортер с тоской поглядывал на бочку с русалкой. Сидя в своей бочке, Милюля пасмурно пила рыбий жир. Всю ночь она пропела в пруду песни, не выспалась и теперь была не в духе. Настолько не в духе, что в бочку к себе репортера не пускала, а лишь соглашалась обрызгать его ударом хвоста.

Пупперские фаны, как обычно, заняли лучшие трибуны и растянули сияющую перетяжку:

“ГУРИЙ ПУППЕР - ЭТО СУПЕР!”

Представители издательства выкатили тележку с календариками и продавали их всем желающим. По всем известной скромности Пуппера, его изображение не желало оставаться на месте и старалось улизнуть. Чтобы этого не произошло, календарики закатали в пленку. Но все равно с доброй трети календа-риков Пупперу удалось смыться. Где-то остался его нос, где-то руки, где-то палка от метлы. Такие календарики продавали со скидкой.

К девяти часам начали телепортироваться или прилетать на подсобных средствах основные зрители. Грааль Гардарика едва успевало справляться с их потоком, через равные промежутки пуская на Буян все новые порции магов.

Усыня, Горыня и Дубыня помогали циклопам проверять билеты. Учитывая, что темные маги предпочитали подделывать их, а не покупать, циклопы и богатыри, все одетые в противосглаживающие жилетки, внимательно просматривали каждый билет на свет.

На настоящих билетах должен был высветиться благородный профиль академика Сарнадапала. На фальшивых же тот же академик грозил циклопам кулаком, кривился и всеми силами показывал, что помещен сюда незаконно.

Некоторое время богатыри и циклопы присматривались друг к другу, но вскоре нашли общий язык,

Уже через полчаса билеты проверяли одни только богатыри, а циклопы едва успевали переносить к себе в караулку окорока, бочки с пивом, кули с мукой и прочую мзду, принимаемую от безбилетников. Там, в караулке, они раскладывали все на две кучи — одну свою, другую богатырскую.

Поклеп отлично понимал, что происходит, но все равно входных ворот на стадион было слишком много, чтобы разом уследить за всем, а применять заклинание магического самоклонирования он боялся, опасаясь, что один из его клонов удерет к русалке да с ней и останется.

Изредка, впрочем, он кидался к охранникам и, маленький, разгневанный, налетал на них, точно бойцовый петух.

— Что ж мы, звери? Человек на матч прилетел издалека, а мы ему от ворот поворот? Эдак международный скандал выйдет! — застенчиво пряча вороватые глазки, говорили циклопы.

— Во-во! Наша служба и опасна, и трудна! Нас каждую минуту сглазить могут, из-за любого угла запу-ком пульнуть! А раз так, че нам, и окорок уж нельзя взять? Не за так же дают, а из уважения, — заявлял Горыня, склонный к социальной демагогии.

Дубыне тоже хотелось произнести нечто столь же веское, но слов, как всегда, не находилось. Он лишь колотил себя кулаком в грудь и изредка от полноты чувств пытался схватить собеседника за грудки, но, встречая ледяной взгляд Поклепа, прятал руки за спину.

* * *

Сарданапала, да и весь Тибидохс, ожидал неприятный сюрприз. Председатель коллегии арбитров Графин Калиостров заявил, что в этот раз он сам будет главным судьей матча, а своим помощником назначает персидского мага Тиштрю. Упомянутый Тиш-тря уже крутился поблизости с приторной улыбочкой сожаления на расплывшемся лице.

За четверть часа до матча обе команды были уже готовы. У ангаров суетились драконюхи и вытребованные на случай возможного пожара водяные. Гоя-рын и Кенг-Кинг ревели в предвкушении битвы. Слышно было, как они колотят хвостами по ангарным стенкам.

Баб-Ягун вспрыгнул на пылесос и, поправляя серебряный рупор, взмыл над полем.

— Привет всем! С вами снова я, неунывающий Баб-Ягун! О том, что я многими любим и многих раздражаю, говорить в этот раз не буду! Представлять команду Тибидохса тоже не стану! Скажу только, что Жора Жикин, Кузя Тузиков, Рита Шито-Крыто, Демьян Горьянов, Гробыня Склепова, Семь-Пень-Дыр, Лиза Зализина, Катя Лоткова, Таня Гроттер и я, играющий комментатор Ягун, все находимся в прекрасной форме и уверены в своей победе.

Графин Калиостров осклабился и многозначительно переглянулся с персидским магом Тиштрей.

— Они уверены в своей победе, — сказал он.

— Пускай помечтают. До первой мерцающей карточки! — сказал Тиштря и ухмыльнулся так нехорошо, что даже самому Калиострову стало немного жутко.

Ягун газанул. В ярком солнечном свете сверкнула чешуя, вылетевшая из трубы его пылесоса.

— Мамочка моя бабуся! Как же я рад, что этот матч все же состоялся! Два долгих года ожиданий!.. В прошлый раз победа была так близка, так реальна, но ее украли, в самом буквальном смысле утащили у нас из-под носа! Особенное мерси нужно, вероятно, сказать нашему новому главному судье Графину Калиострову! Кто не знает, сглазы метать вон в ту трибуну!

— ЯГУН! — строго крикнул Поклеп.

— Ну вот, опять Ягун! Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, прошу прощения, к импортным, так сказать, гостям из заграничного зарубежья, — продолжал Ягун. — Они выходят на поле и осматриваются, определяя, в какой стороне солнце и не мешает ли ветер. Для бедняг, вынужденных летать на палочках с пучком веток, такие пустяки очень актуальны. Малейший порыв и — тю-тю! Помнится, однажды на тренировке Кузю Тузикова на венике унесло в океан. К счастью, а для кого-то и к сожалению, он плавает как рыба...

— Ягун, не отвлекайся! — строго предупредила Медузия.

— Я не могу не отвлекаться! Я мыслю, когда говорю, а молча мыслить у меня не получается... — оправдываясь, сказал Ягун. — Номер первый — капитан Глинт, нападение. Ну что тут скажешь? Роковой мужчина, хорошо откормленный зарубежный аналог нашего Жоры Жикина! Не совсем, правда, понятно, что он делает в юношеской команде. Не удивлюсь, если узнаю, что у Глинта уже есть взрослые дети. Номер второй — 0-Фея-Ли-Я, защита. Фея, красавица, наверняка отличница. Интересно, захватила ли она с собой свою серебряную флейту? В прошлый раз с ее помощью 0-Фея-Ли-Я умело подожгла как нашу, так и свою команду... Шейх Спиря — номер третий. Атакующий полузащитник со славянскими корнями и по совместительству арабский шейх. Уже семь раз будто случайно пролетел мимо Гробыни, хотя остальная команда еще на земле. Парню повезло, что Гуня Гломов не входит в состав команды Тибидохса. Но матч же не будет идти вечно? Кто там дальше? Принц Омлет. Спаренные метлы. Профи по заговоренным пасам! Вот с кем мне будет любопытно потягаться!

Принц Омлет и Баб-Ягун обменялись далекими от взаимной симпатии взглядами.

— Номер пятый — Гулькинд-Нос, защита дракона. Неглупый паренек и к тому же с коммерческой жилкой. Далеко пойдет! Захватил с собой из Англии кучу маек с портретом Гурия Пуппера и впаривал их вчера в Зале Двух Стихий по кошмарным ценам. Мне понравилось, как с ним торговалась Катя Лоткова. “Я вас умоляю, мужчина! Я вам живого Пуппера дешевле достану!” — говорила она.

Лоткова засмеялась и погрозила Ягуну пальцем.

— А что я такого сказал? Между прочим, моя бабу-ся тоже купила одну майку, как она утверждает, отпугивать злых духов... Седьмой номер — Жульсон, по прозвищу Адмирал. Говорят, может перебросить мяч через все поле и сам же его поймать. Но это все глупые сплетни. В прошлый раз я ничего такого не заметил, хотя играет он и неплохо. О, вот мы и дошли до номера восьмого (мой номер, кстати, тоже восьмой)... Гурий Пуп... О, стадион уже ревет! Думаю, дальше можно не представлять! А вы заметили, что сегодня у него новая метла? Солидная штуковина! Готов поспорить, дворник дома на Рублевском шоссе, лично отгоняющий кошек от машины короля вампиров, отдал бы за нее свою лучшую лопату!

Ягуна никто не услышал. Все утонуло в рукоплесканиях и приветственных криках. Гурий Пуппер, бледный, но решительный, поправил на носу очки и сел на метлу. Тане показалось, что он с тоской взглянул в ее сторону. Тотчас к Пупперу суетливо подбежал один из магнитезеров и принялся вертеть у него перед глазами хрустальным шариком.

— Номер девять. Бэд-Фэт-Рэт — атакующий полузащитник. Наш нападающий Семь-Пень-Дыр отчего-то убежден, что в переводе это звучит как “Симпатичная худая выдра”. Не буду его разубеждать. Замечу лишь, что метла у Бэда летает как вперед, так и назад и имеет аварийный парашют. Баб-Ягун откашлялся,

—И, наконец, номер десять... Прежде чем продолжить, я предупреждаю, что я в защитной жилетке! Десятый номер — Кэрилин Курло! Я же говорил, что моя жилетка затрещит, но мне ничего не будет! Ой, мамочка моя бабуся, пылесос глохнет! Эй, Симпа-путная Выдра, одолжи свой парашюююююют!

БАМС!

Играющего комментатора выкопали из песочка, отряхнули и, проверив, нет ли переломов, вновь бережно посадили на пылесос.

— Нет, вы видели, какое коварство? — взлетая, обиженно закричал Ягун. — Просто заглушила пылесос, и все дела! Небось если бы сглаз на поле был применен кем-то из команды Тибидохса, он давно бы уже получил мерцающую карточку! Теперь же Графин Ка-лиостров и маг Тиштря ничего не предпринимают! Знаете, что они мне только что заявили? Якобы они еще не выпустили сигнальной искры к началу матча, а раз так, то с моим пылесосом можно делать все, что угодно! Ладно, уговорили, друзья хорошие! В следующий раз я возьму у Гореанны ее сглаздамат, отправлюсь к невидимкам в раздевалку и превращу их всех в хорьков! Причем тоже сделаю это до сигнальной искры!

Не успел Ягун договорить, как Графин Калио-стров и Тиштря показали ему мерцающую карточку. Пораженный комментатор едва не рухнул с пылесоса повторно.

— За что? — завопил он.

— За угрозы! — ехидно пояснил Тиштря, поглаживая похожий на тульский самовар кубок.

— Это же была шутка! — попытался вступиться Сарданапал.

— Не имеет значения. Она могла повлиять на психологическое состояние команды невидимок и нанести им моральную травму! Скажите спасибо, что мы вообще не удалили этот магфиозный элемент с поля! — сказал Графин Калиостров.

Пресекая споры, он поднял руку с кольцом и выпустил сигнальную искру. Восемнадцать игроков — учитывая, что Баб-Ягун и шейх Спиря были уже в воздухе — разом произнесли Торопыгус угорелус, подстраховались ойойойсом и взлетели. Драконюхи распахнули ворота ангаров.

Гоярын и Кенг-Кинг почти одновременно взлетели и издали еще, точно обмениваясь приветствием, дохнули друг в друга струями огня. Тем временем арбитры, пробравшись на поле под защитным куполом, выпустили мячи и бросились наутек.

Гоярын и Кенг-Кинг, не сговариваясь, немедленно устремились наперехват — нет, не мячей и даже не игроков, а арбитров... По неизвестной причине все драконы мира терпеть их не могут. На этот раз арбитры были настороже. Один успел улизнуть, а другой своевременно превратился в ящерицу и закопался в песок. К драконам, успокаивая их, уже спешили Катя Лоткова и 0-Фея-Ли-Я.

— Какое разочарование! Арбитров пока не съели! Неужто слишком шустрые попались? Ничего — игра дело долгое! Всякое еще может случиться! — успокоил всех Баб-Ягун, едва не схлопотав за такие неосторожные слова еще одну мерцающую карточку.

Начало игры в этот раз получилось не столько стремительным, сколько тактическим. Пока невидимки перестраивались, игроки сборной Тибидохса сумели завладеть тремя из пяти выпущенных мячей, однако все их выходы к Кенг-Кингу были пока безрезультатными. Защита невидимок работала слаженно, а Кенг-Кинг полыхал прицельными и почти непрерывными струями огня, добивавшими до самых дальних уголков поля.

Обездвиживающий мяч пока ускользал, а чихательный перехватил адмирал Жульсон, перебросивший его капитану Глинту. Глинт скользил на своей метле на небольшой высоте и выбирал момент, когда можно будет атаковать Гоярына. Гурий Пуппер пока не демонстрировал своих обычных чудес. Он играл сонно и даже словно без желания. Зато когда рядом показывались Таня или Гробыня, Пуппер заметно оживлялся и начинал, рисуясь, выделывать на метле умопомрачительные фигуры.

— Надеюсь, Гурий не забыл о существовании тормозящих заклинаний Чебуръгхнус парашютис и Че-бурыхнус парашютис форте. Никогда не видел, чтобы кто-то с такой стремительностью делал кобру! — заметил Баб-Ягун.

В самом начале игры Тане удалось перехватить перцовый мяч, но она пока не спешила идти с ним на прорыв к Кенг-Кингу, тем более что правила позволяли удерживать мяч сколько угодно. Хотя за перцовый мяч и давалось пять очков, забрасывать его имело смысл, только когда в глотке у Кенга очутился бы кто-то из игроков. Пока Таня быстро перемещалась над полем, ловко маневрировала и путала карты увязавшимся за ней Бэд-Фэт-Рэту и Кэрилин Курло.

Кэрилин Курло уже несколько раз прицельно зыр-кала в нее своими ведьминскими глазами, но Таня была в защитном жилете, а ее контрабас справлялся со сглазами куда успешнее пылесосов.

Графин Калиостров и Тиштря упорно не замечали нарушений правил со стороны невидимок, хотя 0-Фея-Ли-Я уже вовсю играла на флейте, направляя огонь своего дракона, а адмирал Жульсон грубо прижимал на метле Жору Жикина. Зато когда Семь-Пень-Дыр слегка подрезал Глинта, он мигом схлопотал за это мерцающую карточку. Кроме того, Пень вынужден был вернуть невидимкам отвоеванный было у них чихательный мяч.

“Вот что называется жизненным балансом справедливости! У них Пуппер не в лучшей форме. Зато им судьи подыгрывают, и мухлевать они могут сколько угодно!” — подумала Таня.

Она помахала ручкой Бэд-Фэт-Рэту и сделала красивую бочку, в очередной раз оставив привязчивого игрока невидимок без перцового мяча.

Баб-Ягун поймал пас от Риты Шито-Крыто и, наложив на него заклинание, послал через все поле Лизе Зализиной. Он рассчитывал, что невидимки захотят перехватить его и окажутся сшибленными с метел. Правилами драконбола это не воспрещалось. Однако невидимки, очевидно, были наслышаны о невероятной способности Ягуна по нескольку раз менять заклинания во время полета. Именно поэтому ни один из них не бросился к мячу, Единственное исключение составил принц Омлет, тоже, вероятно, телепат.

— Какая жалость! Омлетик кидается к моему мячику, но не успевает! Лизка Зализина принимает пас! Не открою большой тайны, если скажу, что она видела мой секретный знак... С одурительным мячом Зализина атакует Кенг-Кинга! Отлично, просто отлично! Кукушка ведет часы на автопилоте! Не самый удобный вид транспорта, зато резвость какая! Вот, правда, время по ним не узнаешь. Стрелки потерялись еще во время матча с бабаями... Кенг-Кинг встречает Лизу огнем. Короткие, мощные огненные плевки! Дракон экономит дыхание, не расходуя его на длинные струи. Сам он не сумел бы до такого додуматься! Еще одно мерси 0-Феи-Ли-И с ее серебряной флейтой. Плевки Кенг-Кинга пока не прожигают упырьей желчи, но Лиза вынуждена набрать высоту. Пока Зализина отвлекает на себя внимание Кенг-Кинга, Семь-Пень-Дыр выходит на атакующую позицию. 0-Фея-Ли-Я торопливо начинает играть на флейте, но Кенг-Кинг слишком увлекся попытками поджечь Лизу. Бросок! Отлично, мяч уже у Дыра! Он ловко обыгрывает шейха Спирю и выходит прямо на Гулькинда-Носа. Гуль-кинд-Нос суетится и знаками предлагает Пню обменять мячик на майку с Пуппером! Но Семь-Пень-Дыр явно не относится к числу пуппероманов! Он размахивается, и... одурительный мяч влетает точно в драконью пасть. Вспышка! Мяч срабатывает, Кенг глупеет на глазах! 0-Фея-Ли-Я и Гулькинд-Нос удирают, опасаясь быть проглоченными! Одно очко Тибидохсу! Но что это? Почему оно не засчитано? О нет, не верю своим глазам! Графин Калиостров и Тиштря объявили “вне игры”, причем всего за мгновение до того, как Кенг проглотил мяч! Как вам это нравится?

Болельщики Тибидохса застонали. Всем было ясно, что их команду “засудили”.

— Почему, почему? — закричал Тарарах. Горячий питекантроп рвался к судейской трибуне. Сарданапал и Медузия пытались удержать его, но могли только замедлить скорость его продвижения. Еще бы — где им было справиться с силачом, который в одиночку ходил на пещерного льва?

Графин Калиостров и Тиштря переглянулись. Они еще и сами не придумали причину, почему объявили s “вне игры”.

— Действия судейской коллегии будут обсуждаться на пресс-конференции после матча! Тогда же будут приниматься претензии! — поспешно сказал Калиостров.

— Да сколько угодно! Тогда мои действия тоже будут обсуждаться на пресс-конференции! — заявил Тарарах.

Он отодвинул Сарданапала и с треском оторвал от трибуны здоровенную доску. Калиостров и Тиштря побледнели и торопливо вскинули кольца. Но Тарарах уже барахтался в медвежьих объятиях вызванных Сарданапалом циклопов.

Поняв, что опасность им больше не угрожает, судьи вновь порозовели.

— Так и быть, я прокомментирую наше “вне игры” прямо сейчас, — великодушно сказал Калиостров. — Ииииииэээ... Ваш игрок Семь-Пень-Дыр невежливо посмотрел на шейха Спирю и крикнул ему: “Брысь!” Мы истолковываем это как неспортивное поведение. Семь-Пень-Дыр удаляется с поля на десять минут. Он должен усвоить, что драконбол — это высококультурный вид спорта, требующий от игроков глубокого взаимного уважения.

— Неправда! Ничего он не кричал! — возмутилась Медузия. Ее волосы шипели от негодования.

— Я никогда не вру! — побагровел Графин Калиостров. — Мои слова могут подтвердить Прун с Гореан-ной и лично профессор Флянг.

—ЧТО? Где этот Флянг?

— Его здесь нет, но зато он женат на моей двоюродной тете и должен мне кучу зеленых мозолей!

Не вступая в дальнейшие споры, Графин Калиостров велел арбитрам вынести на поле еще один оду-рительный мяч и дал сигнал к продолжению игры.

— Гулькинд-Нос... Жульсон... Снова Глинт... Отличная серия заговоренных пасов! — затарахтел Баб-Ягун. — Отработанная тактика невидимок дает себя знать! Потрясающе, как они отправляют мячи в пустоту, где, на секунду приоткрыв плащ, их ловит оказавшийся в нужном месте игрок! Похоже, англичане не собираются больше играть в обороне. Капитан Глинт перебрасывает мяч принцу Омлету. Кажется, я вижу ухмылку на лице у принца. Он атакует Гоярына, ловко уклоняясь от струи огня... Потом размахивается и издали бросает мяч... Жора Жикин пытается перехватить его. Жора, не надо!.. Слишком поздно! Убежден, Омлет поменял заклинание в последний миг. Жора Жикин сбит со швабры. Каким-то чудом он еще ухитряется ухватиться за нее рукой, пытается подтянуться, но Кэрилин Курло ласково ловит его пальцы в перекрестье своих глазок... Швабра ломается. Жора, как подстреленный на взлете белый лебедь, падает на песок. Санитарные джинны уносят его с поля... Команда Тибидохса лишилась одного из игроков!

— Разумеется, у Калиострова и Тиштри претензий нет. Может, их в мышей превратить, а? — вполголоса шепнул Медузии Сарданапал. Оба его уса возмущенно прыгали и изгибались, как график кардиограммы.

— Не стоит пополнять благородный мышиный род этими двумя глистами! Посмотрим, что будет дальше! — сказала Медузия.

— Да, удача не на нашей стороне! — продолжал комментировать Баб-Ягун. — Татьяна Гроттер устремляется на выручку защитникам Кузе Тузикову и Кате Лотковой, но не успевает. Какой хитрый маневр! Жульсон сумел переместиться таким образом, что между ним и Гоярыном оказался Кузя Тузиков. Теперь Гоярын не может выдохнуть огонь! Бросок! Мимо! Но что это? Поймав отскок от носа дракона, Жульсон умело забрасывает ему в пасть чихательный мяч. Вот так адмирал, я невольно восхищаюсь им! 2:0 в пользу невидимок! Нет, пора мне подключаться!

Баб-Ягун пригнулся к пылесосу, газанул и, сорвавшись с места, устремился за обездвиживающим мячом, который только что дразняще замаячил у купола. Капитана Глинта и шейха Спирю отбросило реактивной струёй его пылесоса, Ягуну почти удалось перехватить обездвиживающий мяч, но тут прямо у него перед носом вынырнул Бэд-Фэт-Рэт. Он явно подставлялся, надеясь, что судья назначит штрафной.

Избегая столкновения, Ягун перебросил трубу и резко набрал высоту. На это ушли драгоценные секунды, Опередив Ягуна, обездвиживающим мячом завладел принц Омлет, Ягун был уверен, что он немедленно атакует Гоярына, но у невидимки были иные планы.

Омлет неподвижно завис в воздухе и, не улетая, внимательно смотрел на Ягуна. Другие невидимки тоже зависали поблизости, раздвигаясь и образовывая круг. Недоумевая, внук Ягге притормозил и остановил пылесос в нескольких метрах от принца, Он вдруг сообразил, что это означает. Омлет вызывал его на дуэль. Дрль заговоренных пасов.

Ягун кивнул, показывая, что принимает вызов. Это была опасная затея, особенно потому, что первый бросок был у его противника.

—Гуллис-дуллис! — отчетливо произнес принц Омлет и несильно послал мяч Ягуну.

Ягун сосредоточился. Тут все решали мгновения. От Гуллис-дуллис полагалось применить Цап-ца-рапс, но Ягун был малый не промах. Он знал, что мысленно Омлет уже изменил заклинание или изменит его в последний миг. И тогда нужно будет определить один из двух оставшихся отводов: Леос-зафин-дилеос либо Щупс-курощупс.

Держа в поле зрения летящий к нему мяч, Ягун скользнул к Омлету в сознание. Тот, сам явно телепат, ухмыльнулся и умело заблокировался, однако Ягун невероятным усилием сумел протиснуться сквозь блок и поймать даже не саму мысль, а ее обрывок “...апус”.

—Щупс-курощупс! — крикнул Ягун, сообразив, что заклинание на мяч изменено на “Фшус-зацапус*.

Мяч послушно скользнул ему в руку. Омлет перестал улыбаться.

— Труллис-запуллис! — громко сказал Ягун, отсылая мяч обратно Омлету.

Омлет поспешно попытался проникнуть ему в сознание, но Ягун был надежно заблокирован. Принц задергался. Он раз за разом атаковал сознание Ягуна, но тот вместо своих мыслей подсовывал ему привязчивый стишок:

Раз, два, три, четыре, пять-Вышел зайчик погулять!

Омлет, не знавший русского языка, испугался, решив, что имеет дело с опасной обрядовой магией. Кроме того, он был уверен, что Ягун сейчас изменяет заклинание, как это сделал он сам, но вот на какое из двух оставшихся? Гуллис-дуллис или Фигус-зацапус? Приходилось угадывать, доверяясь случаю,

— Цап-царапс! — паникуя, крикнул принц. Обездвиживающий мяч толкнул его в грудь. Слетев с метлы, Омлет с жалобным воплем понесся вниз. В его печальных воловьих глазах было изумление. Как же это он опростоволосился? Глухой шлепок — и вот к Омлету уже сбегаются заботливые санитары.

— Вообще-то я ничего не'менял, Не стоит видеть потаенный смысл там, где его нету! — назидательно пояснил Ягун другим невидимкам, провожая Омлета печальным взглядом.

Графин Калиостров грозно поднялся. Он собирался назначить команде Тибидохса штрафной, а Ягуна удалить с поля, но внезапно обнаружил, что у него исчез голос. Сколько он ни шевелил губами, из горла у него не вырвалось ни звука.

— Что-то я сегодня вредный! Вот думаю, не с пищеварением ли это связано? — задумчиво закрывая коробочку, сказал Милюле Поклеп Поклепыч.

Милюля высунулась из бочки и ласково поцеловала завуча в ухо. Она тоже болела за команду Тибидохса.

Ягун набрал высоту и вернулся к исполнению своих комментаторских обязанностей.

Игра шла с переменным успехом. Таня атаковала Кенг-Кинга с перцовым мячом, но промахнулась и получила ожог руки. Ее едва не протаранила Кэрилин Курло, вынырнувшая откуда-то справа. У Кузи Тузико-ва загорелся веник, но пламя удалось сбить. Катя Лот-кова строила глазки Пупперу, но тот был настолько увлечен Таней и Гробыней, что ровным счетом ничего не замечал. Семь-Пень-Дыр наконец вновь был выпущен на поле и с большим рвением включился в борьбу за пламягасительный мяч, отвоевав его у Гуль-кинда-Носа.

— Семь-Пень-Дыр передает пас Кузе Тузикову! Отлично, просто отлично! Расстояние небольшое, кажется, он даже обходится без заклинания! Но что это, куда подевался мяч? Тузиков ничего не понимает, и я тоже!.. Мамочка моя бабуся! Снова этот Пуппер! Он распахивает плащ и демонстрирует всем пламягасительный мяч! Невероятно! Только что он был совсем в другом месте! — едва ли не со слезами закричал Баб-Ягун. — С пламягасительным мячом Пуппер несется к Гоярыну, ловко уворачиваясь от языков пламени! Неужели забросит?.. Нет, вы видите, что делает Пуппер? Невероятно! Он внезапно меняет направление полета, снижается и прямо на лету галантно вручает мяч Гробыне Склеповой!

— Снимай, снимай, все снимай! В таракана превращу, ежели что упустишь! — закричала Грызиана на оператора, трещащего своим “Вещим Глазом”.

Стадион замер. Фаны Пуппера ахнули, едва не выронив перетяжку.

“ГУРИЙ, ТЫ ЧТО? ОБРАЗУМЬСЯ, ГУРИЙ!” - вспыхнуло на ней.

Гореанна от ревности схватилась за сглаздамат, но, не дотянувшись до курка, без чувств рухнула на руки к заботливому Пруну. Шейх Спиря заскрежетал зубами и произнес несколько арабских слов с туманным значением. Катя Лоткова повисла на шее у Гоя-рына. Между тем Гробыня взяла у Пуппера мяч и, свесившись с пылесоса, небрежно метнула его в сторону Кенг-Кинга, даже не потрудившись попасть ему в пасть.

— Это все, конечно, очень мило! Цветочки там, мячики! В хозяйстве все пригодится! Но я бы предпочла узнать дату помолвки и номера твоих кредитных карт! — небрежно сказала Гробыня.

Пуппер смотрел на нее бараньими глазами. Скле-пова прикинула, что при равенстве любовных магий Гурий теперь будет больше любить ту, которая окажется к нему ближе. Вскочив с ногами на пылесос, она приготовилась уже к тигриному прыжку на шею Пупперу, но слегка замешкалась и упустила момент.

К Гурию на коврах-самолетах уже мчались обеспокоенные магнитезеры. Его сдернули с метлы, покрутили перед глазами шариком и, образумив, вновь усадили на метлу.

— Чистая работа! — восхитился Баб-Ягун. — ПуП-пер приходит в себя! Он уже совсем другими, трезвыми глазами смотрит на Склепову, запахивается в свой плащик и мчится за мячами. Интересно, на сколько его хватит?.. Напоминаю, счет пока 2:0 в пользу невидимок!.. О, ситуация на поле вновь накаляется! Пламя-гасительный мяч, столь любезно “подаренный” нам Пуппером, опять в игре... Его перехватывает Семь-Пень-Дыр. Идет на прорыв к Кенг-Кингу... Неужели прорвется? Но нет! Пылесос Пня начинает чихать и снижает скорость. Засор карбюратора или опять Кэ-рилин Курло? Я склоняюсь ко второму объяснению, тем более что сама Кэрилин отворачивается с подозрительно неприкаянным видом. Бэд-Фэт-Рэт и Жуль-сон прижимают Пня к земле и гонят его прямо на барьер. Пень, понимая, что сейчас лишится мяча, передает пас Лизе Зализиной...

Таня подула на обожженную руку и заставила себя забыть о боли. Похоже, следовало намазаться упы-рьей желчью погуще, но она никак не могла привыкнуть к ее кошмарному запаху. Своей сегодняшней игрой она была пока недовольна. Игра не ладилась. Должно быть, из-за постоянных остановок, то судейских, то вызванных странным поведением Пуппера.

К тому же внутренне Таня испытывала неловкость. Смущал ее потерянный вид Гурия Пуппера, перед которым она ощущала себе виноватой. Ну не странная ли игра, когда играют все остальные, а двое лучших — она и Пуппер — пока держатся в стороне?

— 0-Фея-Ли-Я вновь начинает играть на флейте, — продолжал Ягун. — Кенг-Кинг раздувается и переключает огонь с Семь-Пень-Дыра на Зализину. Теперь он бьет длинными широкими струями, стараясь отгородиться от Зализиной стеной огня. Гулькинд-Нос, притаившийся под плащом-невидимкой, не успевает уклониться. Его плащ вспыхивает! Да и не только плащ — кажется, метла тоже горит. 0-Фея-Ли-Я опускает флейту. Она выглядит обескураженной. Тренер невидимок рвет и мечет, возмущенный неслаженной игрой защиты. Гулькинд-Нос поспешно устремляется к водяным, которые уже приготовили шланги. Лиза Зализина умело лавирует и, воспользовшись тем, что Кенг-Кинг ослеплен собственным огнем, бросает пламягасительный мяч в распахнутую пасть дракона. Го-о-ол!

Стадион взревел. Тибидохские болельщики бросали в воздух вопилки, сигнальные искры, запускали салюты. Академик Сарданапал на радостях обнял Ме-дузию. Та так смутилась, что две змеи у нее на голове завязались в узел,

Тарарах бросился обнимать Зубодериху, но его нос внезапно уткнулся в белый, пахнущий нафталином мундир. Оказалось, пока он смотрел матч, Зубо-дериха встала и куда-то пересела, а рядом с Тарара-хом теперь покачивался с полузакрытыми глазами Спящий Красавец.

Маг Фудзий, сидевший с другой стороны от Тара-раха, встал и, пугливо оглядываясь, воробушком запрыгал куда-то. Один вид Спящего Красавца внушал ему ужас.

Питекантроп хотел поднять тревогу, но пришел к выводу, что это только сорвет матч.

“Сидит себе человек тихонько, никому не мешает, никого не хватает! Тоже небось драконбол любил, пока на него проклятие не наложили!” — успокоил он себя.

Пупперские фаны сидели мрачнее тучи. Буквы на их плакате требовали:

“ГУРИЙ, ПРОСНИСЬ! ПОКАЖИ ИМ!”

— Счет 3:2 в пользу Тибидохса! — разглагольствовал Баб-Ягун. — Надеюсь, Графин Калиостров не успел объявить тайм-аут. Тем более прежде никаких тайм-аутов в драконболе не было, а это уже чистый произвол. Ого, да Калиостров почти и не смотрит на поле! Он больше обеспокоен судьбой мага Тиштри и своей немотой. Я его понимаю: замедленный сглаз — неприятная штука. Например, слово “Помогите!” можно кричать почти неделю: по одному звуку в день! Пока же Тиштря даже не сообразил, что его сглазили. Замедленные, они ребята спокойные... Интересно, кто из зрителей постарался? Уж не баб ли ёжки? Молодчаги, бабуськи! Никакие жилетки Тишт-ре не помогли! Вон и избушки их вдали прыгают! Прорвались мимо циклопов!

Игра продолжилась. Перестраиваясь и меняя тактику, невидимки перешли в наступление, обмениваясь заговоренными пасами с такой лихостью, что, казалось, мяч ядром прошивает стадион. Безуспешно попытавшись перехватить мяч, обрушилась вниз недавно отличившаяся Зализина. Рита Шито-Крыто никак не могла толком включиться в игру и продолжала воевать с упрямым прицепом. Кэрилин Курло, неприметно улыбаясь, время от времени продолжала бросать на нее свои убийственные взгляды.

— Бэд-Фэт-Рэт, опять Жульсон! Пас! Мяч у Пуппе-ра! Какое искусство! Никогда бы не подумал, что на палочке с привязанными сухими ветками, в которую даже русалочью чешую некуда запихнуть, можно так искусно маневрировать! — изумлялся Ягун. — Пуппер прорывается к Гоярыну и за миг до того, как тот готов выдохнуть огонь, запахивается в плащ. Какой залп! Гоярын превзошел сам себя! Наверняка от Пуппера не осталось даже очков! По толпе фанов проносится стон. Но что это! Гурий, целый и невредимый, возникает вдруг над головой у нашего дракона и красиво,

можно даже сказать небрежно, забрасывает ему в пасть одурительный мяч, выпущенный взамен незасчитанного. Вспышка! Разумеется, к Пупперу у Графина Калиострова претензий нет! 3:3!

“ГУРИЙ, МЫ ТЕБЯ ОБОЖАЕМ!” — вспыхнуло на перетяжке у пупперских фанов.

Сам герой застенчиво отмахнулся.

— В игре остаются два мяча — перцовый и обез-движивающий. Кому они достанутся? Перцовый мяч почти уже в руках у Тани Гроттер, но Бэд-Фэт-Рэт и капитан Глинт грубо берут ее в клещи. Таня умело уходит от столкновения, но момент упущен! Мяч перехватывает Бэд-Фэт-Рэт! Капитан Глинт набирает скорость и снова гонится за Танюшкой! Похоже, он вознамерился сбросить ее с контрабаса, хотя у Тани даже нет мяча! Ничего себе джентльмен, я зверею! Интересно, как Танюшка собирается выходить из положения? Зачем она летит на контрабасе прямо в верхнюю часть магического купола? Решила поиграть в камикадзе? Ее тело почти параллельно земле, а контрабас перепен... перпепенде... в общем, Чума-дель-Торт с ними — с лопухоидными словечками! Если она врежется, это будет уже капитально! Глинт несется за девочкой буквально в полуметре. Я не вижу, но ощущаю, как он ухмыляется. Еще бы! Свернуть на такой скорости просто невозможно! Все маневры тоже невозможны в перепендеде... ну короче, в этом “кулярном” положении! Купол все ближе! Сворачивать уже поздно! Сейчас она врежется! НО ЧТО ЭТО? Таня проходит сквозь купол, будто никакого купола нет! Растерявшийся Глинт не тормозит и пытается последовать за ней, но врезается в невидимую преграду! Кошмар! Метла ломается пополам! Глинт камнем падает вниз! Таня же делает петлю и как ни в чем не бывало возвращается на поле. Отлично, Танюшка, отлично!

Ягун вытер пот со лба.

— Вы это видели? Гроттер догоняет Глинта, который близок к тому, чтобы разбиться, и пытается замедлить его падение. Но Глинт яростно отталкивает ее руку. Гордый англичанин не хочет принимать помощи. Таня отлетает в сторону. Плащ, сорванный ветром с невидимки, остается у нее, как военный трофей, Шустрые санитары уже бегают по полю, стараясь поймать Глинта на раскладные носилки. Для них это, как я понимаю, нечто вроде спорта. Ай! Почти получилось! Полметра каких-то не угадали! Капитан невидимок по уши уходит в песок. Забыв о Глинте, санитарные джинны переругиваются между собой! Потом без желания, как мешок с картошкой, грузят Глинта на носилки и утаскивают в магпункт. М-да, урожайный сегодня денек у моей бабуси! Недаром она развела чуть ли не полный тазик костеросток!.. Эй, что делает Таня? Зачем она набрасывает плащ себе на плечи и куда исчезает? Что это за пупперские штучки, я вас спрашиваю!,, Впрочем, правила этого не запрещают.

Ягун поправил рупор и покосился на шумевшие трибуны. Болельщики невидимок гудели, как осиный рой.

“НАДУВАТЕЛЬСТВО! ГРОТТЕР - ПРИЗРАК?” - ми-гало на перетяжке у фанов,

— Что за глупости? Сами-то вы в это верите? — возмутился играющий комментатор. — Так и быть, пока Таня пропадает неизвестно где, могу вам рассказать, почему она не разбилась. Надеюсь, вы представляете себе устройство магического купола? Если бы защитный купол был непроницаемым, как накрытая крышкой банка, мы бы все тут запарились. Да и дым бы не выветривался; Именно поэтому в верхней центральной части купола есть небольшое отверстие. Размером с письменный стол или чуть больше. Дракону туда не улететь, а вот игроку запросто. Именно в него и проскользнула Таня. Незадачливый же Глинт впеча-тался в преграду. Но все же Танюха рисковала. Купол-то невидимый! Промахнись она хотя бы немного...

Пока Ягун рассуждал, Бэд-Фэт-Рэт атаковал Гоя-рына, который после одурительного мяча был слегка не в себе и полыхал огнем в кого попало — в своих и чужих. Именно поэтому Катя Лоткова предусмотрительно держалась от него подальше, и “ворота” оставались фактически без защиты,

Уклонившись от струи пламени, Бэд-Фэт-Рэт дождался, пока Гоярын распахнет пасть, чтобы набрать воздуха для нового огнеметания, и метнул мяч. Расстояние было совсем небольшим. Промахнуться такому опытному игроку, каким был Бэд, невозможно.

Ванька Валялкин закусил губу. Каждый гол в пасть Гоярына он воспринимал так болезненно, будто ему самому приходилось заглатывать взрывающийся мяч. Зато болельщики невидимок с просветленными лицами заранее вскочили на ноги, готовые кричать “Го-о-ол!”,нотут...

— Смотрите! Вот так Танька! — захохотал Тарарах, от полноты чувств ударяя Спящего Красавца по плечу и даже не замечая этого.

Ягун восхищенно подпрыгнул на пылесосе:

— Не долетев до пасти Гоярына, перцовый мяч внезапно исчезает. Перед носом у дракона возникает Таня Гроттер, только что сбросившая невидимый плащ. Мяч у нее в руках! Здорово! Танька освоила лучший прием Пуппера! Она срывается с места и, насмешливо взглянув на Бэд-Фэт-Рэта, улетает. Пораженный Бэд-Фэт-Рэт вцепляется в метлу и едва успевает уклониться от пламени вновь изготовившегося к огнеметанию Гоярына.

Обыграв 0-Фею-Ли-Ю, Таня оказалась над драконом невидимок со стороны его наспинных пластин. Она увидела, как мерно работают его кожистые крылья. Даже теперь, лишенный возможности выдыхать огонь, Кенг-Кинг оставался втрое больше и страшнее Ртутного и других детей Гоярына, немного уступая в размерах лишь их отцу. Кэрилин Курло, внезапно вынырнувшая из-под драконьего крыла, метнула в Таню недружелюбный взгляд. Защитная жилетка затрещала, а контрабас, хотя и не утратил управления, слегка зарыскал в воздухе.

0-Фея-Ли-Я поспешно заиграла на флейте, явно пытаясь натравить дракона на Таню. Кенг-Кинг развернулся в воздухе и наудачу хлестнул хвостом. Поток от его крыла закружил Таню, а острая зазубрина на краю хвоста едва не снесла ей голову. А Кинг уже бросился к девочке, распахнув пасть...

“Надо было все-таки оставить плащ!” — подумала Таня. Она метнула мяч и сразу же скользнула вниз, едва не задев плечом страшную драконью морду. Что-то полыхнуло у нее за спиной. Мелькнуло белое злое лицо Кэрилин.

— Перцовый мяч в пасти у Кенг-Кинга! Вспышка, еще одна! 8:3 в пользу команды Тибидохса! Ого, кого это выплюнул Кинг? Мамочка моя бабуся! Я не исключал, что некоторые фаны Пуппера все-таки попытаются проникнуть на матч без билета! Но чтобы так много! Теперь, похоже, они уже жалеют, что выбрали именно такой путь. Санитары снова начинают бегать с носилками. На этот раз кое-кого им все же удалось поймать. Болельщики безумствуют! Кое-где вспыхивают драки! Кажется, кто-то считает, что Таня не имела морального права использовать трофейный плащик! Но как бы там ни было, она сбросила его еще у пасти Гоярына...

Графин Калиостров наконец сумел снять сглаз и обрести голос. Он закричал, замахал руками, собираясь отменить гол и назначить в “ворота” Тибидохса штрафной, но рядом внезапно возник малютка Клоп-пик.

— Дяденька, а дяденька! — окликнул он тоненьким голоском.

— Чего тебе? — недовольно отозвался Графин.

— Скажите, пожалуйста: “Кувалдус отбрыкус^

— С какой это радости? Такого заклинания нет! — с подозрением разглядывая его (он никак не мог сообразить, где он раньше видел этого малютку), огрызнулся Калиостров.

— Ну пожалуйста! Я вас умоляю! — заныл Клоп-пик, жалобно мигая всеми тремя глазками.

— Кувалдус отбрыкус! — решив отделаться от привязчивого карапуза, буркнул Графин,

Его кольцо полыхнуло красной искрой, а в следующий миг Калиостров с блаженной улыбкой сполз на пол. Дубинка, неведомым образом вырвавшаяся из рук у одного из циклопов, нежно тюкнула судью чуть повыше уха.

— Получилось! Я придумал новое заклинание! — запрыгал от радости малютка Клоппик.

Развивая успех, он подбежал к Поклеп Поклепы-чу, и все началось по новой:

— Дяденька, а дяденька! Скажите “Кувалдус от-брыкус”!

— В игре, как это уже почти вошло в традицию, остался один только обездвиживающий мяч! Теперь лишь от него зависит, кто победит! Десять очков решат исход поединка! — захлебывался в словах Ягун. — Именно поэтому за обездвиживающим мячом сейчас ведется настоящая охота! Бэд-Фэт-Рэт, 0-Фея-Ли-Я, Лоткова, Гроттер с Пуппером... Похоже, и мне пора подключиться!

Разогнавшись, Ягун промчался мимо Кэрилин Курло, опередил Пуппера, заложил красивый вираж и схватил обездвиживающий мяч... вернее, попытался схватить. Мгновение спустя он уже несся вниз вместе с пылесосом.

Пылесос ударился о песок и раскрылся. Сам Ягун сумел повиснуть на платке-парашюте и теперь, невредимый, мчался по полю, спасаясь от санитаров с носилками.

— Я прям зверею! Позор на мою лопоухую голову! Меня шарахнуло собственным заговоренным пасом! Мяч-то еще никто не расколдовал после принца Омлета! Нет, вы видели такого осла? Я сам себя обхитрил! — кричал Ягун.

Неожиданно что-то происходящее наверху привлекло его внимание. Он застыл и, убедившись, что санитары за ним уже не гонятся, лег спиной на теплый песок, чтобы наблюдать за игрой, не задирая головы.

— Вы видели? Ничего не понимаю! Кэрилин Курло летит навстречу своему дракону и по доброй воле прыгает к нему в пасть. Кажется, это не впервые — она удивительно ловко сворачивается в клубок. Зачем Курло это сделала? Сдается мне, что... Да, так и есть! Это секретное оружие невидимок! После про-глатывания Курло природные способности дракона к сглазу возросли в сотни раз! Даже у зрителей теперь трещат жилетки! Что же говорить о нас здес& на поле! Пылесос Гробыни Склеповой взрывается прямо в воздухе. Хорошо еще, что рядом оказывается шейх Спиря. Тили-тили-те... Ой, мне тоже досталось! Да это же похлеще спаренного сглаздамата! К счастью, магия действует только на пылесосы — другие летательные инструменты все еще слушаются. Давай, Та-нюха, докажи, что мы недаром ловили эти идиотские горошины у лопухоидов!

Таня пригнулась к инструменту, Она ощущала себя с контрабасом единым целым. Даже смычок, казалось, уже не был нужен ей, а лишь дирижировал неведомой мелодией, жившей у нее в груди. Клин, пике, ромб... Она словно рисовала по воздуху! Пеленг, кобра... Один маневр плавно перетекал в другой. Таня даже не задумывалась, что делает и как это называется. Изящной полупетлей она оторвалась от “пасущего” ее Бэд-Фэт-Рэта и отдалась свободному скольжению. И тут внизу мелькнул обездвиживающий мяч, за которым, уже почти нагнав его, мчался Гурий Пуппер.

Таня опустила руку со смычком и, точно коршун, обрушилась на мяч сверху. Казалось, ее контрабас просто падает... Стремительно приближался песок, но и обездвиживающий мяч перестал наконец удаляться. Таня уже видела его ярко освещенный солнцем бок. Пуппер удивленно поднял голову...

— Вы это видели? — завопил Ягун. — Или я сошел с ума, или Татьяна Гроттер перехватывает из-под носа у Гурия Пуппера обездвиживающий мяч! Ей удается снять контрзаклинание, и теперь мяч у нее в руках! Браво! Гурий Пуппер едва не врезается в Таню, но круто разворачивает метлу и застывает истуканчи-ком, как и в случае с Гробыней! Ой, мамочка моя бабу-ся, недаром ты мне всегда говорила, что девушки до добра не доведут! Магнитезеры бросаются к своим коврикам, собираясь мчаться на помощь к своему подопечному, но какой конфуз! На стопке их ковров-самолетов стоит Сашка-неряшка — голенастенькая избушка Ягге — и не собирается сдвигаться! Вот она, западная аккуратность, к чему приводит! Побросали бы коврики как попало, давно были бы в воздухе! Магнитезеры скачут вокруг, как лягушки, но под ударную ногу соваться не решаются. Зная характер бабусиной избушки, могу сказать: раньше завтрашнего дня погода для магнитезеров будет стоять нелетная!

А оцепеневший Пуппер все никак не мог оторвать взгляда от Тани. Сбитая с толку таким поведением соперника, Таня тоже притормозила, продолжая держать мяч. Она могла бы полететь к Кенг-Кингу и, возможно, решить исход поединка, но почему-то медлила.

Гурий подлетел чуть ближе. Теперь они летели бок о бок. Таня на всякий случай убрала мяч, не исключая, что Пуппер хитрит и захочет его выхватить, но Гурий обращал на мяч не больше внимания, чем на летавшую вокруг разгоряченных драконов мошкару.

— Таня, вот мы и встретились! Я два года учил русский язык... Я скучал! — с акцентом, но довольно чисто выговорил он.

— Выбрось это из головы! Это же все магия! Понимаешь, магия! Ты влюбился в меня потому, что я произнесла заклинание на фигурку из теста!!! — крикнула Таня.

Гурий заморгал.

— О, нет! — сказал он удивленно. — При чем тут фигурка? Я люблю тебя уже почти два года...

— Но это было особое заклинание! Из ста запрещенных! Я произнесла его!

— Ерунда. Запрещенные заклинания не так уж и опасны! Мне много раз делали от них прививки, и потом, у Пруна есть противомагический щит... Сколько раз меня пытались влюбить — и что же? Я смотрел на девчонок как на друзей, не более того! — отмахнулся Пуппер. — А тебя я не мог забыть еще с прошлого матча. Я вспоминал твои волосы, твои глаза, твой контрабас!.. Почему я на том матче не столкнулся с тобой в воздухе? Я просто не смог... Я долго разбирался, что мне помешало, ведь не боялся же, а потом... потом понял.

Хотя Таня и не испытывала к Пупперу ответного чувства, она была в смятении. Неужели Гурий действительно любит ее? Довольно мило с его стороны, особенно если допустить, что история с фигуркой из теста здесь действительно ни при чем. Правда, разговаривать, зависнув в воздухе, когда со всех сторон на них устремлены тысячи глаз, ужасно нелепо. И как Пуппер этого не понимает? Хорошо еще, что Гробы-не сейчас не до них — приставучий шейх Спиря все еще удерживает ее на своей метле.

— А как же Гробыня? Ты ведь влюблен и в нее? — спросила она у Гурия. Пуппер поморщился.

— Гробыня — это кто? Та девушка с hieb-and-sol? О, я понимаю! Это совсем другое, это наваждение! Я ощутил его, когда магфиозный купидон выпустил в меня свои стрелы! Я теряю голову, когда она рядом, мне нравится смотреть на нее, но сердцем я ощущаю, что она не та... Она корыстная, мелкая, эгоистичная! Ей нужны мои деньги, а не я сам! Если я перестану быть богатым или известным, она вышвырнет меня за дверь... Но когда она близко, я не могу оторвать от нее взгляда... Наверное, такое бывает, когда любишь сразу двоих...

— Гурий, не философствуй! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Понимаешь? — крикнула Таня. Пуппер вздрогнул.

— Это ужасно! — страдая, сказал он. — Сердцем я буду любить тебя всегда, даже если та девушка с hieb-and-sol наймет десять тысяч магфиозных купидонов и они истыкают меня своими стрелами, как дикобраза!

—Послушай, Гурий, я же сказала,,. Тебя любят миллионы девчонок! Ты найдешь себе кого-нибудь. Например, могу посоветовать тебе свою сестру Пипу. Характер далеко не идеальный, зато дочка повелителя вампиров... — бормотала Таня.

Она сама уже с трудом понимала, что слетает у нее с языка. Ей казалось, ее слова тонут где-то, падают словно в вату.

— Мне никто больше не нужен. Я оставлю все — свой плащ, свою метлу, свой счет в банке и перейду в Тибидохс! Буду играть в вашей команде. Не отступлюсь от тебя, так и знай! Ты тоже сирота... Мы так похожи! Мои фаны терпеть тебя не могут! Они даже собирались спустить на тебя жуткого Адавру Кедавру, нашего школьного вурдалака...

Внезапно Таня заметила, как что-то мелькнуло за спиной у Пуппера. К застывшему Гурию, распахнув пасть, мчался Гоярын. На огромной морде тибидох-ского дракона явственно было написано желание полакомиться свежей гурятинкой. Но Пуппер, казалось, ничего не замечал. Или ему было все равно,

— Там наш дракон! Берегись! — крикнула Таня. Гурий обернулся. Его лицо окаменело.

— Это неважно. Пусть он сожрет меня, если ты не скажешь “да”! —трагически произнес он.

—Нет!

— Ну и прекрасно. Тогда меня сожрут, и все дела! Нет меня — нет проблемы! — спокойно сказал Гурий.

— Запахнись хотя бы в плащ! Ты не знаешь нашего дракона! — воскликнула Таня. Пуппер упрямо покачал головой, Гоярын был уже совсем близко. Его распахнутая глотка походила на тоннель, завершавшийся раскаленным жерлом желудка. Ревнивая Лоткова, маячившая у него над головой, явно не собиралась отгонять дракона. На ее ехидном лице буквально читалось:

“Пусть же он не достанется никому!”

-ГУРИЙ, УХОДИ!!!

Не задумываясь, почему она так поступает, Таня взмахнула смычком. Контрабас рванулся вперед с такой стремительностью, что разом загудели все струны. Обездвиживающий мяч мешал ей, занимая руку, и Таня, не глядя, отбросила его куда-то. Обхватив Гурия за пояснена сдернула его с метлы и рванула вниз, спасая от пасти Гоярына. Огромная тень тиби-дохского дракона скользнула над ними. Таня испытала было облегчение, но тут что-то полыхнуло, Гоярына заволокло оранжевой дымкой.

По стадиону прокатился стон. Тарахтящий Баб-Ягун внезапно осекся на полуслове. Таня ничего не понимала. То ли Гоярына сглазили, то ли просто солнце отблескивало на его чешуе. Лишь когда дракон перестал взмахивать крыльями и сонливо опустился на песок, страшная истина открылась ей. ОБЕЗДВИЖИВАЮЩИЙ МЯЧ! Она, не глядя, отбросила его в пасть своего дракона.

Глаза Гоярына, похожие на два сверкающих бриллианта, укоризненно закрылись. Таня отпустила Пуп-пера и, забыв обо всем на свете, кинулась вниз. Она обхватила шею Гоярына и попыталась приподнять его тяжелую голову. На миг ей почудилось, что это возможно! Она поднимет тяжелого дракона и взлетит вместе с ним. Она будет передвигать его в воздухе и играть за него... Она... Но это было, разумеется, безумие.

— Не засыпай, не засыпай, не... — словно сойдя с ума, кричала Таня.

Слезы капали на припорошенную песком чешую на морде дракона.

— Гоярын усыплен обездвиживающим мячом! Невидимки зарабатывают десять очков. Команда Тиби-дохса проиграла! —мертвенным, каким-то совершенно не своим голосом произнес Баб-Ягун.

— Вот она, сенсация! Материал месяца, года, века! Я вся горю! Сглазьте меня кто-нибудь!!! Попробуй только не снять! Я тебя прокляну! Прямо сейчас прокляну! Все равно ты не построишь кадр, как я это вижу! — возбужденно взвизгнула Грызиана Припят-ская, от полноты чувств колотя оператора зонтиком. Тот, уворачиваясь от зонтика и втягивая голову в плечи, поспешно водил во все стороны “Вещим Глазом”.

Журналисты, корреспонденты, фотографы и просто шустрые болельщики разорвали цепь циклопов и через проходы для арбитров высыпали на поле. Кенг-Кинг, которого пока не успели загнать в ангар, жадно заглатывал самых нерасторопных. Вскоре он так переел, что едва мог держаться в воздухе.

Сарданапал отворачивался. Тарарах плакал навзрыд, как ребенок. Ванька Валялкин застыл рядом, точно каменная статуя.

— Что это за игра, в которой Гурий дарит кому попало мячи, а Гроттер забрасывает их в пасть своего же дракона! Куда катится драконбол? — тихо произнесла Великая Зуби.

Пришедший в себя Графин Калиостров пакостно улыбался и протирал рукавом кубок, дыша на него.

— В Магществе будут довольны! Я все сделал как надо! Ах да, не забыть наябедничать, что я видел на матче Вамдама Гуссейна и Бама Хлабана... Их тут не было, но мало ли... Вдруг они во что-нибудь превратились? Хи-хи!

Возле Тани уже стоял истуканчиком ошарашенный Пуппер. Уцелевшая команда Тибидохса снижалась и, не глядя на Таню, шла в раздевалку. Волоча за собой за шланг свой развалившийся пылесос, к Тане подошел Баб-Ягун.

— Болельщики невидимок торжествующе ревут, но рев их звучит как-то неуверенно. Даже самому последнему ослу понятно, что Таня забила этот мяч в свои “ворота”, спасая их Пуппера, а раз так, то чего стоит такая победа? — ободряюще сказал он в серебряный рупор, да только ни Тане, ни болельщикам не стало от этого легче.

— Нет, вы это видели? Танька Гроттер предала свою команду! Пупперчика ей, видите ли, спасти захотелось! Ути-пути! Охмурила, а теперь себе заграбастает! — вопила сверху Гробыня.

Она давно бы уже накинулась на Таню, чтобы выцарапать ей глаза, да вот только хитрый шейх Спиря специально держался на метле повыше, чтобы не дать Склеповой улизнуть.

— Почему ты такая сердитая? Улыбнись! Нефтяную скважину тебе подарю! Будешь на метле с бубенчиками ездить! — обещал он. По-русски шейх со славянскими корнями говорил куда лучше Пуппера, вот только слово “бубенчиками” звучало у него как “бе-бенчиками”.

— Уйди, постылый! — огрызалась Гробыня, пытаясь сбросить навязчивого ухажера с метлы.

А Таня все никак не могла отпустить шею Гоярына. Ей казалось, что она предала его, подвела всю команду и вообще поступила подлее некуда. Это было скверное, очень скверное ощущение.

— Теперь ты поедешь со мной! Здесь тебе оставаться нельзя! Я уговорю тренера, и он возьмет тебя в нашу команду! — убеждал Таню Пуппер.

Строя планы, он не видел, как со спины к нему подкрадываются магнитезеры и крылатая магвокатка. Гурия схватили, зажали ему рот и, поспешно вращая перед глазами шариком, торопливо утащили с поля.

Рядом бежал фотограф из издательства и снимал Пуппера для новой серии календариков.

К Гоярыну подошли драконюхи и принялись приводить его в чувство. Один из них бормотал, что Гоя-рын уже старый и что для старых драконов хуже обездвиживающего мяча ничего нет. Таню оттеснили. Она осталась одна посреди недружелюбной толпы. Болельщики невидимок насмешливо поздравляли ее.

Соловей О.Разбойник прошел мимо Тани, даже не оглянувшись. Она поднималась на трибуну, а ее вчерашние друзья и приятели расступались, пропуская ее как прокаженную.

Один только Ванька никуда не убегал, а ждал ее. Возле Ваньки сочувствующей горой возвышался Та-рарах.

— Я тебя не виню... Мне все понятно, но зачем ты это сделала? Гоярын не убил бы его, а только проглотил бы до конца матча! — тихо сказал Ванька. Он единственный, кроме Ягуна и Тарараха, не отводил глаз.

— Я сама не знаю. Сейчас я так бы и поступила, а тогда... Все получилось как-то нелепо... Тут вот он, а тут Гоярын. А теперь я пойду. Не ходите за мной, мне нужно побыть одной!.. — проговорила Таня.

Она вышла на поле, нашла на песке контрабас и хотела нести его к Тибидохсу, но вспомнила о футляре. “Теперь уже неважно. Возьму его!” — подумала она. Ступая навстречу сторонившимся от нее джиннам, Таня зашла в пустой ангар Гоярына.

Поилка была опрокинута и лежала на боку. Футляр пропал...

Глава 16