Притчи, метафоры и иные истории

Духовные переживания и преобразования по самой своей природе зачастую бывают тонкими и неопределимыми, но существует множество их метафоричных описаний. Притчи и метафоры, объединенные общим названием «истории», иллюстрируют какие-то аспекты духовного развития и являются хорошим средством формирования содержательного контекста в группе и регулирования эмоциональной атмосферы.

Н. Пезешкиан выделяет следующие функции историй': Функция зеркала. Образный мир историй позволяет приблизить их содержание к внутреннему «Я» человека и облегчает идентификацию с ним. Человек может сравнить свои мысли и переживания с тем, о чем рассказывается в данной истории, и воспринять то, что в данное время соответствует собственным психическим структурам.

Функция модели. Истории — это по своей сути модели. Они могут отображать конфликтные ситуации и предлагают возможные способы их разрешения или указывают на последствия отдельных попыток разрешения ситуации. Таким образом, они помогают учиться при помощи модели. При этом модели в историях не являются чем-то застывшими. Они дают возможность человеку по-разному интерпретировать содержание истории, событий, изложенных в ней, сопоставлять это содержание с собственной ситуацией.

Функция опосредования. Участники группы порой с трудом расстаются со своими жизненными принципами, духовными ценностями, индивидуальными мифологиями, несмотря на то что они мешают им конструктивно справляться со своими конфликтами. Подобно тому как не умеющий плавать боится отпустить спасательный круг, человек боится расстаться с привычными для него способами самопомощи. История становится своеобразным защитным буфером, позволяющим участникам выразить свои мысли через свое понимание истории.

Функции хранения опыта. Благодаря своей образности, истории легко запоминаются и, будучи связанными с опытом, помогают сохранять его.

Функция — носитель традиций. В историях запечатлены культурные и семейные традиции, традиции определенной социальной общности и индивидуальные традиции как результат жизненного опыта. В этом смысле истории направляют мысль за пределы индивидуального жизненного горизонта и передают дальше эстафету мыслей, размышлений, ассоциаций.

История как помощник в возращении на более ранние этапы индивидуального развития. Использование в ходе психотерапевтической работы восточных историй, сказок, притч помогает снять напряженность в группе, атмосфера становится теплее, в отношениях появляются непринужденность, приветливость и доверительность. Истории обращены к интуиции и фантазии.

Используя притчи и метафоры, ведущий может управлять вниманием группы, утилизировать возникающие в ней ситуации, актуализировать нужный содержательный контекст. Правильно и в нужный момент рассказанные истории практически не встречают сопротивления в группе. Из них человек извлекает то понимание, к которому он готов в настоящий момент, которое имеет свое отражение в его Модели мира.

Неблагодарное дело давать собственные интерпретации смысла метафор. Поэтому к ним приводятся только комментарии по использованию.

Приемер: Истории для формирования понимания и содержательного контекста в группе

Пустыня'

Эта история о профессоре, некоем Мелвине Стюарте. Это был биолог высочайшей квалификации. Главной научной страстью профессора было изучение фауны пустынь. Он часто организовывал небольшие экспедиции с участием молодых, физически крепких специалистов и отправлялся с ними в пустыню для интенсивной работы на природе. В большинстве случаев все эти путешествия завершались без особых приключений, принося в то же время большую пользу образовательной цели экспедиций.

Однако одним летом, будучи в одной пустынной местности, очень далеко от ближайшего населенного пункта, у них сломалась машина. Мелвину и его молодой команде ничего не оставалось, как отправиться пешком за помощью. С собой они взяли только предметы первой необходимости, нужные для выживания, — еду, воду и карту. Согласно карте, они должны были потратить, по 1 крайней мере, три дня, чтобы дойти до ближайшего форпоста цивилизации. | Начался пеший поход. Шагая, потом отдыхая, потом опять шагая, эта торжественная и решительная группа продвигалась сквозь страну горячего безмолвия. На утро третьего дня эта усталая и ободранная группа добралась до вершины высокого песчаного бархана. Измученные жаждой и перегревшиеся на солнце, они начали оглядывать с вершины местность, раскинувшуюся перед ними. Очень далеко справа от себя они увидели нечто напоминающее озеро, окруженное небольшими деревьями. Студенты начали прыгать и кричать от радости, но профессор никак не отреагировал на это, поскольку знал, что это был всего лишь мираж. «Я бывал в таких местах», — сказал он себе. Он воспринял эту дурную новость, как это сделал бы любой умудренный жизнью и опытом человек, то есть как факт, который нужно принять к сведению, и не более. Он знал, к чему могут привести погони в пустыне за миражами. Однако все студенты бурно запротестовали и стали настаивать на том, что они знают, что видят, что они верят тому, что видят. Их спор с профессором продолжался до тех пор, пока, в конце концов, он не сдался. Он разрешил им пойти к миражу, но с одним условием, что как только они дойдут до места и убедятся в своей ошибке, они сядут и не сдвинутся с того места до тех пор, пока он не вернется с помощью. Все стали клясться, что они будут ждать там, на месте, и больше никуда не пойдут.

И тогда профессор пошел туда, куда считал нужным идти он, а студенты направились туда, куда считали правильным идти они.

Через три часа студенты приблизились к новенькому, недавно выстроенному роскошному спасательному посту, где действительно были деревья, где был фонтан, ресторан и плавательный бассейн.

Через некоторое время, после того как они искупались и поели, они вместе со спасателями сели в машину и отправились за своим учителем и другом Мелвином Стюартом.

Но он так и не был найден ими.

Никогда.

* *