Глава 8

БЕЛЫЙ БУНТ. ПАНК В КОНЦЕ 70 -х

Панк-рок, который часто представляют как грубое выражение чаяний молодого, бессловесно­го и разочаровавшегося рабочего класса, родился в 1976 году, пинаясь и вопя, в задней комнате «CBGB», модного клуба в захудалом районе Боу-эри, в Нью-Йорке. Название клуба представляло собой аббревиатуру Country, Bluegrassи Blues(кантри, блюграсс[72] и блюз), хотя не было и следа ни одной из этих старомодных форм в сильном, нигилистском трехаккордном трэше[73], увековеченном такими представителями, как Ramones, Пэтти Смит и Ричард Хелл[74], чье имя очень точно соответствовало его имиджу.

Панк был явлением конца 70-х, хотя можно проследить его связь с группами гаражного рока середины 60-х, от которого панк-группы переняли восторженную дилетантскую этику и здоровое подозрение к любой песне, в которой было боль­ше трех аккордов и которая длилась более трех минут. Их кредо: «Не отталкивайте нас, присоеди­няйтесь к хору» — девиз нью-йоркской Dolls, группы, которая также действовала в самом кон­це эпохи глэм-рока и может теперь рассматри­ваться как отсутствующее звено между группами гаражного рока и панками, но она распалась прежде, чем смогла начать эксплуатировать свой запоздалый культовый статус.

Панки состояли из певцов, которые могли петь более или менее близко к мелодии, и групп, кото­рые утверждали, что способны играть на своих инструментах. Чистая энергия была гальванизи­рующей силой этой реакционной революции, под­питываемой недоверием ко всей музыкальной ин­дустрии и непочтительностью к элитному рок-ис­теблишменту, хотя со временем и аутсайдеры-пан­ки в конечном счете неизбежно станут частью нового истеблишмента.

Панк был реакцией на то, что его создатели и поклонники рассматривали как монополизацию популярной музыки многонациональными корпо­рациями и средствами массовой информации. К середине 70-х рок-музыка стала большим бизне­сом, а звукозаписывающие компании имели тен­денцию подписывать контракты только с теми группами, которые, по их мнению, будут привле­кательны на международном рынке. В такой ат­мосфере каждый выпуск альбома рассматривался как основная инвестиция, и лишь немногие фир­мы были готовы рисковать. Аналогично радио­станции в Европе и Соединенных Штатах стара­лись не рисковать, и поэтому исполняли лишь то, что находилось в игровом листе AOR, удерживая таким образом свои рейтинги и своих слушателей, которые состояли в основном из людей молодых или среднего возраста с «обычными» вкусами. Это был порочный круг, в котором слабые вели слабых. Следовательно, радиоволны и магазины звукозаписи были монополизированы группами, которые имели тенденцию строить свою музыку для этого нетребовательного рынка. К этой кате­гории можно отнести группы FleetwoodMac(в предыдущем воплощении приличная блюзовая группа), Eagles, SteelyDanи ELO, каждая из кото­рых поставила на полки достаточно записей, что­бы украсить стены своих офисов платиновыми дисками, но чей вклад в развитие рока был мини­мален, если только не считать стимул, который они дали панкам, явившимся, чтобы их свергнуть.

Гнев панков был прежде всего направлен на группы 60-х — начала 70-х с громкими именами. Эти группы уже стали культурными институтами и все более и более дистанцировались от своихпоклонников. Успех свой они измеряли количе­ством трейлеров (40-футовых[75] фур), необходи­мых, чтобы погрузить их оборудование, и разме­рами стадионов, которые могли заполнить их по­клонники. Если в начале 70-х вы были поклонни­ком группы с именем, то, чтобы их увидеть, вам пришлось бы отправиться в ближайший из цент­ральных городов, в любую погоду выстоять оче­редь, заплатить за билет цену, равную стоимости билета на финальный Кубок, и при этом быть го­товым рассматривать сцену через пару биноклей. На записях эти группы со своими песнями каза­лись столь же далекими от действительности, по­скольку славили тот образ жизни, который редко кто из их поклонников мог себе позволить.

По этой причине панк можно рассматривать как долгожданное явление для утомленного, сред­них лет музыкального сообщества, находящегося во власти групп, которые становились все более и более неуместными. Когда панки начали делать свою музыку, не считаясь с условностями, предпо­лагавшими определенную музыкальность, значи­тельный гастрольный опыт, менеджмент и изда­тельские структуры, чтобы страховать риск, они, естественно, пели о том, что знали и чувствовали. Поэтому не удивительно, что их песни были пол­ны гнева и разочарования. Ramonesшутили, что они были сыты по горло песнями о звездах, несу­щихся в дорогих автомобилях к подруге, непре­менно топ-модели, ожидающей в плавательномбассейне. Вместо этого они пели о том, что у них нет ни подруги, ни автомобиля, о том, что им не­чем заняться, потому что у них нет работы и, сле­довательно, нет денег, чтобы сделать что-нибудь стоящее, о чем можно было бы петь. Скука и от­сутствие будущего стали ключевыми лозунгами панка, хотя у них было очень прибыльное буду­щее, особенно у тех групп, у которых были хоро­шие мелодии и которые были готовы идти на ком­промисс, поскольку панк был обречен войти в мейнстрим[76] в конце десятилетия. Они эпатирова­ли истеблишмент ярко окрашенными стрижками ежиком, драными футболками, скрепленными английскими булавками, и лозунгами, напеча­танными на газетной бумаге. Но все это вскоре вошло в моду, а одежда для последователей пан­ков стала продаваться в модных магазинах на центральных улицах, причем продавалась лучше, чем их музыка.

Возможно, в те времена это явление было воспринято как нигилистическое антимузыкаль­ное движение (а фактически это была попытка отобрать рок у торговцев, которые были уже не молоды), но панк исчез так же, как любое дру­гое увлечение. Однако он привлек в рок больше женщин и напомнил каждому, что рок может быть полным жизни и опасным. На практике это поощряло каждого ребенка, горевшего же­ланием, независимо от своих музыкальных спо­собностей, сформировать группу и выйти на сцену, и способствовало созданию множества крошечных, независимых звукозаписывающих фирм (инди-фирмы); некоторые из них впослед­ствии оказали серьезное воздействие на музы­кальный бизнес.