Национальность (государственная принадлежность) юридических лиц

В современных условиях хозяйственная деятельность многих юридических лиц не ограничена пределами одного государства. Их деятельность может осуществляться на территории других госу­дарств. Кроме того, та или иная фирма может быть учреждена в од­ной стране, иметь правление в другой стране, а осуществлять хозяй­ственную деятельность в третьей стране. Фирма может иметь за ру­бежом свои филиалы, отделения, дочерние предприятия и т.д.

Юридические лица — один из основных субъектов международного частного права. Их правовое положение определяется как внутренним правом отдельных государств и создаваемыми на его основе учредительными докумен­тами юридического лица, так и, в отдельных случаях, международными нормативными соглашениями. В между­народном частном праве следующие два понятия являют­ся наиболее существенными для любого юридического лица:

1) личный статут (закон). Им определяется внутрен­няя организация юридического лица, формы, сферы его деятельности и правоспособность, обязательный вклад учредителей и других участников, начальный капитал и его форма, права и обязанности учредителей и членов, состав и компетенция руководящих органов юридического: лица и т. д.,

2) национальность. Она отличается от понятия граж­данства физических лиц — института государственного права, в основе которого лежат принципы «права крови» и «права почвы». В международном частном праве под национальностью юридичес­кого лица следует понимать его принадлежность к опре­деленному государству.

Национальность юридического лица определяет его личный статут. Поэтому вопрос о том, является ли вооб­ще данное объединение лиц юридическим лицом или нет, решается прежде всего исходя из его национальности. Например, по праву Великобритании и США полное то­варищество (partnership) не является юридическим ли­цом, а по законодательству Франции, Японии, России оно обладает таким статусом со всеми вытекающими от­сюда последствиями. Национальность юридического лица дает представление об объеме прав, которое оно может иметь.

Правильное определение национальности юридического лица имеет важное практическое значение. Исходя из на­циональности юридического лица, определяется режим налогообло­жения, порядок выдачи лицензий на совершение внешнеторговых сделок и т.д.

Теорией и практикой не выработано единого критерия для опре­деления национальности юридического лица. Поэтому во многих странах национальность юридического лица определяется по-разному.

1. Критерий инкорпорации. Используется в странах англосаксонской системы права, России, странах восточ­ной Европы и др. В данном случае личный статут опреде­ляется правом того государства, где создано юридичес­кое лицо и зарегистрированы (инкорпорированы) его уч­редительные документы. При этом факторы, имеющие отношение к месту осуществления хозяйственной деятель­ности и управлению юридическим лицом, во внимание не принимаются.

Данная доктрина, логична и разделяется многими юристами из разных стран: подавляющее большинство юридических лиц начинает свое существование с момента и в силу их государственной регистрации, которая должна отвечать требованиям закона о юридических лицах данной страны. Признание какого-либо образования юридическим лицом в стране инкорпорации служит во многих случаях основа­нием для его признания таковым и в других странах.

Однако, несмотря на всю привлекательность данного критерия, он не решает в полной мере проблему опреде­ления национальной принадлежности юридических лиц. Трудность здесь, в частности, состоит в следующем: нормы государ­ства, где юридическое лицо зарегистрировано, могут су­щественно отличаться от соответствующих норм страны, где это юридическое лицо фактически действует.

2. Критерий местонахождения юридических лиц. Его в основном придерживаются страны континентальной сис­темы права (ФРГ, Франция, Австрия, Швейцария и др., а также Польша). Данный критерий в большинстве своем означает, что определение национальности юридического лица ставится в прямую зависимость от его местонахож­дения, указанного в уставе и свободно определяемого уч­редителями, которым по общему правилу признается место, где находится правление (Совет директоров) данного юридического ли­ца.

Установление личного закона на основании этого критерия достаточно удобно, так как место офици­ального пребывания корпорации легко проверить и, сле­довательно, не возникает сложностей относительно полу­чения сведений о ее право- и дееспособности.

Так, например, ст. 3 Закона Франции о торговых то­вариществах 1966 г. устанавливает: «Общества с местона­хождением во Франции подпадают под действие фран­цузского законодательства». С позиций же коллизионного права данная статья понимается так: «Общества, имею­щие местонахождение в иностранном государстве, будут подчинены закону этого иностранного государства». Однако использование рассматриваемого критерия, так же как и в случае с критерием инкорпорации, не помогает избежать всех трудностей, поскольку местона­хождение юридического лица, указанное в уставе, может не совпадать с местом его основной деятельности. Именно поэтому во второй части ст. 3 цитируемого французского закона установлено, что «если реальное местонахожде­ние не совпадает с тем, которое указано в уставе, это обстоятельство не может быть использовано против тре­тьих лиц».

3. Критерий основного места деятельности юриди­ческого лица. Под местом основной деятельности понимается страна, где постоянно находится администрация, официально ведутся дела предприятия: административные документы, бух­галтерские книги, постоянно проводятся переговоры с партнерами и т. д.

Этот критерий не получил широкого распростране­ния из-за своих очевидных недостатков: а) здесь не учи­тывается, например, что организационная деятельность, порождающая юридические последствия, довольно часто совершается в стране местонахождения юридического лица; б) нередко компания может обладать несколькими эксплуатационными центрами с равным объемом совер­шаемых операций. Поэтому этот критерий, как правило, используется лишь в сочетании с другими принципами определения национальности.

В мировой практике неоднократно предпринимались попытки сделать определение национальности юридичес­ких лиц единообразным. Так, в частности, в ст. 1 Гаагской конвенции о признании прав юридического лица за инос­транными компаниями, ассоциациями и учреждениями 1956 г. был использован комбинированный критерий ин­корпорации и места уставного расположения правления. Однако эта конвенция в силу не вступила. Возможность определения национальности юридичес­ких лиц на основе сочетания указанных выше критериев предусматривается также в ст. 58 Римского договора об учреждении ЕЭС от 28 марта 1957 г. В ней говорится, что «общества, созданные в соответствии с законодательством одного из государств-членов и имеющие местонахожде­ние, центральное правление или предприятие внутри Сообщества, приравниваются в отношении применения положений настоящей главы к физическим лицам, проис­ходящим из государств-членов». Данная статья предусмат­ривает возможность определения национальности юриди­ческих лиц на основе сочетания критериев инкорпорации и местонахождения либо критериев инкорпорации и мес­та осуществления основной деятельности.

Исторический опыт показывает, что рассмотренные выше критерии не всегда положительно оценивались в за­рубежной правовой доктрине и судебной практике. Они рас­сматривались в качестве слишком формализованных и не поражающих действительную принадлежность капитала. Ведь возможны ситуации, когда компания образуется по законам одной страны, имеет местонахождение в другой, а осуществляет свою основную деятельность — в третьей. Опреде­лить национальность такого предприятия с использованием указанных критериев будет достаточно сложно Так, напри­мер, компания, образованная по законам Франции, но име­ющая местонахождение в Англии, будет «безродной». И, на­оборот, компания, образованная по законам Англии и имею­щая местонахождение во Франции станет, по сути, облада­тельницей двух национальностей.

Такое положение дел обусловило появление крите­рия контроля, впервые сформулированного в английской судебной практике, в частности, в рамках процесса по делу Даймлера в 1916 г. Во время его рассмотрения встал воп­рос о национальности компании по производству шин, по­давляющее большинство акций которой принадлежало гер­манским собственникам. Компания была зарегистрирована в Великобритании в соответствии с ее законами и, следова­тельно, с точки зрения английского права, должна была рассматриваться в качестве английского юридического лица. Однако суд решил, что в данном случае гораздо важнее установить, кто контролирует компанию и в соответствии с этим определить ее истинную национальную принадлеж­ность. Вполне понятно, что при таком подходе это юриди­ческое лицо было признано германским. Проблемы применения: а) при перераспределении уставного капитала меж­ду акционерами из разных стран юридическое лицо мо­жет получить другую национальность; б) в анонимных компаниях, действительные собствен­ники которых неизвестны, вообще невозможно опреде­лить национальность акционеров, а следовательно, и дан­ного юридического лица; в) в одной компании штатные работники, доли в ак­ционерном капитале, используемые технологии могут про­исходить из разных государств.

Сегодня все большую роль в определении националь­ности юридических лиц играют судебные органы. Причем в данном случае судебная практика также нередко при­бегает к использованию нескольких критериев. Например, в случае выяснения вопроса о том, какой закон применяется к конкретному юридическому лицу, в судебной практике Франции используется критерий мес­тонахождения предприятия. Если же выяснение нацио­нальности связывается с вопросом о пользовании правами конкретным юридическим лицом, то судебная практика нередко использует критерий контроля. В ряде стран, на­пример в США, для определения подсудности применя­ется критерий инкорпорации, а для целей налогообложе­ния — принцип места деятельности.

Согласно Гражданскому кодексу Египта, правовой статус иностран­ных юридических лиц подчиняется закону государства, на террито­рии которого находится центр управления юридического лица. Однако если это юридическое лицо осуществляет свою основную дея­тельность в Египте, применению подлежит египетское право.