Спокойный отдых

После нескольких минут нытья и жалоб Гарри понял, что самобичевание не поможет.

— Клянусь, если выберусь отсюда, попрошу Гермиону стереть мне память, — пробормотал он и, собрав всю свою гриффиндорскую храбрость, обхватил Темного Лорда руками.

— Тебе больше не придется давать мне причин для ненависти, Риддл. Той, что живет во мне сейчас, более чем достаточно, — пожаловался Гарри своему бессознательному компаньону, медленно протягивая руку к бледному лицу. Дрожащие пальцы обхватили затылок Волдеморта, позволив Гарри в полной мере почувствовать липкую кожу. Содрогнувшись, он выругался и отпрыгнул от Темного Лорда как от прокаженного, судорожно вытирая руки о грубую ткань брюк.

— Это просто отвратительно, — прорычал Гарри, слепо нащупывая мантию Волдеморта.

— Тебе повезло, что в присутствии тебя у меня больше не болит шрам. В противном случае, я оставил бы тебя как есть, Риддл.

Он потянул ткань на себя, приподнимая Темного Лорда, пока щека того не уткнулась в плечо Гарри.

После нескольких экспериментов Поттер понял, что самая удобная для них поза — это когда Волдеморт сидел между его раздвинутых ног, прислоняясь к нему. Но труднее всего оказалось обнять Темного Лорда. Единственное, что сдерживало Гарри от того, чтобы не оттолкнуть своего врага, это тот факт, как сильно будет унижен Волдеморт, когда он проснется и обнаружит себя в такой позе.

К счастью для Риддла, Гарри отвлекали болезненные спазмы рычащего желудка. Очень скоро, забыв о стыде, Поттер просто начал мечтать об огромном бифштексе и жареной картошке, политой кетчупом. Его воображение было столь сильно, что он даже почувствовал этот божественный аромат и вкус.

Очередной спазм пустого желудка заставил его зарычать от мук.

— Зачем я сам себя пытаю? – слабо простонал Гарри.

Аромат еды тут же сменился другим ароматом.

Он зашмыгал носом, пытаясь определить источник, но не смог его распознать. В зловонии крови и грязи, в гнилом воздухе четко прослеживалось что-то еще. Пойдя на поводу внезапно появившейся идеи, Гарри наклонил голову к холодному телу в своих руках и скривился от омерзения, хотя запах, что он ощутил, не был отталкивающим.

От этой мысли легкий дискомфорт тут же перерос в сильное отвращение к его немезиде.

— Как же я тебя ненавижу, Риддл, — зло прошептал Поттер.

— Только посмотри, что ты творишь со мной, даже пребывая в бессознательном состоянии. Ты… проклятый полукровка.

Он тихо фыркнул, не ощутив никакой реакции со стороны своего врага.

— Полагаю, никто и никогда не называл тебя полукровкой Риддлом.

Это определенно хорошо отвлекало. Гарри вдруг ощутил что-то вроде ребяческого азарта.

— Хмм… я удивлен… тем, как ты всегда оскорблял мою маму. Но она все-таки была ведьмой. Оба моих родителя были великими магами. А о тебе я не могу сказать того же.

Он чуть скривил губы.

— Твоя несчастная мать околдовала твоего отца. А тот, едва освободившись от чар, бросил ее и сбежал.

Гарри внезапно остановился и потряс головой, словно пытаясь избавиться от чего-то.

— Э… странно… почему я говорю столь низкие вещи? Это ведь не мой, а твой стиль, Риддл. Должно быть, сказывается этот невыносимый голод. Он полностью лишил меня рассудка.

Его компаньон оставался все таким же неподвижным, и Гарри медленно начал расслабляться.

Кроме того, от болтовни он чувствовал себя куда лучше, поэтому продолжил.

— Хотя… ты не считаешь все это полным абсурдом? Темный Лорд, объявивший чистоту крови превыше всего, сам по этому статусу куда ниже собственных врагов? Кроме того, разве ты не находишь ироничным тот факт, что мы, смертельные враги — еще и дальние родственники?

На этот раз Гарри громко рассмеялся.

— Неделю назад я случайно узнал, что до сих пор разговариваю на парселтанге. Невозможно описать шок, который я тогда испытал. Я растерялся и пришел в ужас от мысли, что во мне до сих пор таится частичка твоей души, но Гермиона тогда лишь усмехнулась моему страху и сказала: «Гарри, думаю, тебе будет тяжело принять тот факт, что все чистокровные маги Англии связаны родственными узами. Поэтому очевидно, что эта способность возникла у тебя вовсе не из-за одержимости, а просто передалась по наследству».

Гарри едва уловимо пожал плечами, рассматривая нечеткие контуры белого змеевидного лица, полуприкрытого капюшоном.

— Мне на самом деле нелегко было принять эту новость, — пробормотал он.

— А ты что думаешь?

Тишина.

— Ты со мной согласен, понятно. С тобой легко разговаривать, когда ты так немногословен. Думаю, тебе нужно быть таким почаще.

Гарри хотел продолжить свой монолог, но вдруг чужая грудная клетка прижалась к нему, когда Волдеморт глубоко вздохнул. Бесконечное мгновение Гарри ожидал яростной реакции на свое детское подстрекательство, но костлявая грудь медленно расслабилась. Темный Лорд тихо вдохнул и снова продолжил дышать едва заметно.

— Очевидно, ты до сих пор жив, — тихо пробормотал Гарри, как только убедился в том, что его враг не собирается просыпаться.

Тем не менее, желание болтать на столь деликатные темы сразу отпало. Он не был уверен, что Волдеморт не вспомнит об этих его моментах красноречия, и, если честно, Гарри совсем не хотелось драться с ним снова. После их последней стычки тело до сих пор болезненно ныло.

Так что он закрыл глаза и попытался подремать. Это получилось на удивление просто, особенно сейчас, когда чужое присутствие приятно согревало его. На удивление уютное ощущение немного ослабляло опасность ситуации, и очень скоро Гарри заснул, обнимая Темного Лорда.

Он шел по переполненному Большому Залу в Хогвартсе. Все вокруг праздновали, пили, ели и улыбались; а он шел, никем не замечаемый. Он был голоден, но каждый раз, когда его рука тянулась к блюду, полному деликатесов, кто-нибудь выхватывал тарелку прямо у него из-под носа. Чем быстрее он пытался схватить их, тем быстрее они исчезали. Он кричал, просил, проклинал, но все лишь смеялись над его отчаянием. Наконец, ему удалось захватить тарелку с аппетитно прожаренной индейкой, но рыжеволосый парень на другом конце стола попытался отобрать ее.

— Рон! Отпусти! Ты уже поел! – закричал он, но рыжий юноша лишь ухмыльнулся.

Гарри злился все сильнее.

Он дернул тарелку на себя, но она вдруг изменилась прямо под его пальцами; начала извиваться, пытаясь ускользнуть.

— Нет… нет… НЕТ! Не надо!

Он проснулся, ощущая, как что-то извивается в его руках. Избавившись от дезориентации, Гарри понял, что все это было лишь сном. Реальность оказалась куда хуже. Ведь это явно не тарелка с индейкой извивалась под его руками. Человек, лежащий рядом с ним, замер. Гарри задержал дыхание, но костлявая грудь под его ладонями не сдвинулась ни на дюйм. Очевидно, Волдеморт тоже задержал дыхание.

Он проснулся.

Осознание пробило стену спокойствия, и Поттер нервно сглотнул, попутно удивившись тому, каким громким получился звук.

Твердый подбородок Волдеморта упирался ему в ключицу, и даже через толстый пуловер Гарри ощутил, как напряглись лицевые мышцы, а за ними и все тело Темного Лорда. Очень скоро он словно весь превратился в каменное изваяние. Гарри оставалось только гадать, что послужило этому причиной — шок, гнев или отвращение. Прошла, казалось, вечность, прежде чем Волдеморт снова начал дышать.

И в ту же секунду он рьяно задергал своими длинными, тонкими руками, пытаясь высвободиться из веревок. Гарри мысленно заматерился. Какого черта он позволил себе вот так просто заснуть, вместо того, чтобы подождать, когда очнется Волдеморт, и сохранить безопасную дистанцию? А сейчас у него не было выбора, и придется сделать это прямо сейчас.

Глубоко вздохнув, он схватил Темного Лорда за плечо одной рукой, а другой уперся ему в подбородок, в попытке оттолкнуть.

— Убери от меня свои грязные руки, Поттер!

Высокий голос был так холоден и противен, что Гарри резко дернулся в сторону.

Секунду ничего не происходило, но потом Волдеморт поднял голову, оказываясь лицом к лицу с Поттером.

Сейчас в пещере стало немного светлее, поэтому Гарри смог рассмотреть смазанные черты своего врага. Их лица находились слишком близко друг к другу.

— Хорошо, — прорычал чрезвычайно раздраженный их близостью Гарри. – В таком случае мы умрем в объятиях друг друга. Ты этого хочешь? – едко произнес он.

Поттер заметил, как оскалился Волдеморт.

— Видно, твой заурядный умишко не понял моего желания. В таком случае я повторюсь. Пошел вон от меня, Поттер!

Гарри стиснул зубы и кулаки в попытке удержать свою ярость под контролем.

— Как ты предлагаешь мне это сделать, Риддл, если ты сидишь на моих ногах! Сначала сам встань!

Волдеморт нахмурился в ответ и задергался, пытаясь высвободить руки из пут, а потом злобно посмотрел на Поттера.

— Развяжи меня, щенок! Сейчас же!

— Забудь об этом, — отрезал Гарри и, схватив мягкую ткань на плече Темного Лорда, потянул ее в сторону, не давая шанса возразить.

Освободившись, он тут же подскочил на ноги, не обращая внимания на резко исчезнувшее тепло.

Волдеморт выглядел совершенно спокойным, но было ясно, что ярость нарастает внутри него с каждой секундой. Ему хотелось разорвать Поттера на кусочки. Тот факт, что ему вновь стало холодно, лишь поддержал это желание.

В конце концов его ярость превратилась в слова.

— Ты пожалеешь об этом, Поттер, однажды я заставлю тебя отобедать твоими же кишками! Ты пожалеешь, пока будешь обмываться кровавыми слезами. Я позабочусь об этом! Как ты смеешь так меня унижать! Как смеешь прикасаться ко мне, ты, грязный полукровка!

Вкрадчивый, холодный голос Темного Лорда источал ярость.

— Ты больной, Поттер? Я, Лорд Волдеморт — на роли игрушки Мальчика-Который-Должен-Был-Сдохнуть? Ты решил, что имеешь право играть со мной? Гарантирую, это последнее, что ты сделал!

Треск.

Гарри слышал все словно издалека.

Он спас ему жизнь, пойдя на такие жертвы со своей стороны, и вот так его благодарят.

Резко обернувшись, Гарри посмотрел на то место, где сверкали красные глаза.

— Закрой рот, Риддл! Я выслушал достаточно, — угрожающе начал он. – Ты хочешь, чтобы я раскаялся в своем поступке? Отлично, тогда слушай. Я отвратно себя чувствую за то, что помог тебе, слышишь? Более того, я сожалею, что у тебя нет носа, который я мог бы сломать! Удовлетворен?

Гарри шагнул ближе, не обращая внимания на гневное шипение Волдеморта.

— В отличие от тебя я способен на раскаяние!

— Поттер…

— Я еще не закончил! Ты сказал, что заставишь меня отобедать моими же кишками. Какое великодушное предложение! Если учитывать то, насколько я голоден. Откровенно говоря, я уже близок к тому, чтобы рассматривать некоторые части твоего тела с гастрономической точки зрения.

Это замечание заставило Волдеморта ошеломленно уставиться на своего врага.

Гарри жалел, что не может сейчас рассмотреть выражение его лица. Это, бесспорно, было бы незабываемое зрелище.

Вместо этого он использовал эту заминку, чтобы глубоко вдохнуть.

— А что относительно моего происхождения – я надеюсь, ты понимаешь, что вместе со мной оскорбил и себя? Думай, что говоришь, Риддл. Мои родители были замечательными аврорами, оба. А вот твоя мамаша была сквибом, не говоря уже об отце, который сбежал, лишь услышав про магию и магов!

Взбешенный рев сотряс стены пещеры, Гарри не верилось, что Волдеморт способен на такое проявление чувств. Невероятно изогнувшись, Темный Лорд вскочил на ноги. А Гарри отстраненно наблюдал, как мощный порыв магии разорвал веревки на его враге. Свет от магического выброса осветил стены пещеры и был так силен, что ослепил Поттера на мгновение.

Тем не менее, Гарри остался непоколебим.

— Неужели так больно выслушивать правду? – спокойно спросил он.

— Ты сделал много фатальных ошибок Поттер, но эта…, — восстановив дыхание, начал Волдеморт ледяным тоном.

— Эта — последняя. Знаю. Ты столько раз повторял эти слова. Думаю, мне пора поинтересоваться, за какую из ошибок ты убьешь меня сначала, — совершенно безразлично прервал его тираду Гарри. Он понятия не имел, в чем причина такого его поведения — в голоде или психическом состоянии, да это его уже и не волновало.

Свет начал медленно тускнеть.

Волдеморт оттолкнулся от стены и убийственно смотрел на своего противника. Единственное, что останавливало его от нападения, это воспоминания о предыдущей попытке.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Поттер. Ничего! Как ты смеешь оскорблять мою мать – великого потомка Салазара Слизерина!

Гарри удивленно покачал головой.

— В каких иллюзиях ты живешь? Судя по всему, это ты ничего не знаешь о ней!

— Поттер… я предупреждаю тебя… ты очень близок к тому, чтобы свести меня с ума… здесь.

Последнее слово было произнесено шепотом и звучало странно, и Гарри почти сразу понял, что это парселтанг.

— Ты?

— Она была великой ведьмой, — последовал короткий ответ, наполненный намеком на злость, если Поттер посмеет возразить.

— Она практически была рабыней, — выдохнул тот. Ему было больно от осознания того, что единственный сын Меропы Гонт не знал о ее страданиях, никогда не пытался понять ее.

Тонкие, бесцветные губы Волдеморта почти исчезли, так сильно он их сжал.

— Она как рабыня жила в хлеву, терроризируемая собственными родственниками. Твоя мать была несчастной женщиной, мечтающей о любви и дружбе. Она, без сомнения, была доброй, но ей не хватило магических способностей, чтобы выжить и вырастить сына.

— Достаточно! – крикнул Волдеморт, дрожа от едва сдерживаемых эмоций.

— Она, несомненно, пришла бы в ужас, увидев, во что ты превратился. Что отдала свою жизнь взамен на адово отродье.

— Поттер… — предупреждающе прошипел Темный Лорд, подкрадываясь к нему, как хищник к добыче.

Гарри скрестил на груди руки и тихо фыркнул.

— Зачем я все это тебе рассказываю? Да потому, что ты сам должен был давно узнать об этом.

Волдеморт внезапно остановился и, склонив голову набок, произнес совершенно холодным, равнодушным тоном.

— Она умерла. Так что, какая теперь разница? Кроме того, по каким причинам я должен верить твоим россказням?

— Ты можешь и не верить, Риддл, мне плевать. Но я надеюсь, что ты до сих пор в здравом уме и помнишь, что я никогда не лгал тебе. Кроме того, эта информация из неподлежащего сомнениям источника – от Альбуса Дамблдора. Он очень детально изучил твое прошлое.

Волдеморт хмыкнул, не скрывая неприязни, его глаза до сих пор были сужены до щелей.

— Понятно. Так вот о чем ты любил поболтать на досуге со своим горячо любимым директором. Право слово, мне лестно.

Ирония так и пронизывала каждое слово.

— Так тебе удалось найти ключ к моему поражению в прошлом? Возможно, какое-нибудь проклятие вечной удачи, которое я не приметил по ошибке?

Гарри невольно рассмеялся.

— Нет… ну… то есть, я не знаю. Но это позволило мне кое в чем убедиться. Вся эта твоя «философия превосходящей чистокровности» — полная чушь. Иначе как мог у почти сквиба и маггла родиться настолько могущественный маг? Если предположить, что твоя теория верна, то такая вещь как волшебная палочка никогда бы не была тебе доступна.

— Всегда существуют исключения… — прошипел Волдеморт, его красные глаза сверкали в темноте.

— Да, но если исключений слишком много, то они превращаются в стандарт, — громко возразил Гарри.

Волдеморт внезапно взревел и схватился за голову в жесте, полном отчаяния.

— Поттер! Ты идиот! Как ты можешь осуждать меня, если не знаешь, чем я занимаюсь?! Посмотри на магическое население Британии и всего мира! Мы вымираем, потому что волшебницы и волшебники заводят семьи с магглами или с подобными им паразитами! Я никогда не объяснял своих действий, особенно тебе, но все равно надеялся, что однажды ты прозреешь и поймешь, что я пытаюсь остановить это! Очевидно, я снова ошибся в тебе.

Стоило Гарри это услышать, как едва утихшее пламя ярости вспыхнуло снова, и он шагнул навстречу Темному Лорду, заставляя того попятиться.

— Так говоришь, что пытаешься это остановить, хмм? – прошипел Поттер. – А я считаю иначе. Если бы ты не убил стольких волшебников за последнее столетие, наша немногочисленная рождаемость могла бы повыситься.

Темный Лорд оскалил свои острые зубы, когда уперся спиной в стену пещеры.

— Не искушай меня, Поттер. Последнего, кто посмел оспорить мои методы, я пытал три часа, заставляя молить о смерти.

— И этим кем-то был маг, да? – яростно проклокотал Гарри, твердо решив не спрашивать имя несчастного.

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего, — отрезал Гарри, прекрасно зная, что Темный Лорд понял, что он имел в виду.

Волдеморт отшатнулся.

— Меня утомила эта глупая дискуссия и ты вместе с ней. Тебе лучше оставить меня в покое до того, как я потеряю терпение!

Гарри ухмыльнулся и отошел на пару шагов назад.

— С удовольствием. Я бы оставил тебя в покое навсегда, если бы мог, — парировал Гарри, не в силах сдержать веселья, когда Волдеморт бросил на него очередной испепеляющий взгляд.

Потом он вернулся к «рабочей щели» и продолжил работать уже при освещенных стенах.