Глава третья

Кортана не вспоминала Акерсона в течение длительного времени, сознательно. Когда-то она заблокировала критически важные файлы и убрала ключевые индексы. Воспоминание о Акерсоне могли навредить доктору Хэлси. Но не было никакого смысла прятать их от бэкдоров Могильного Разума, и она сознательно начала заполнять память этими воспоминаниями.

В памяти всплыло кислое, вечно недовольное лицо Акерсона, а затем мгновенно — зеленый ландшафт густого леса, с высоты птичьего полета. Возможно, это был образ, ассоциация. И, наверное, потому, что она находилась под атакой Могильного Разума.

Что за?..

Она не узнала лес, и это было первое предупреждение, что случилось что-то серьезно. Кортана не нашла образ ни в одном из своих каталогов. Каждый фрагмент информации, которую она впитывала, должен был находиться где-то в ее памяти, с окончательным ключевым адресом. Она, никогда и ничего не забывала. Она просто не могла забыть. Доли секунды ей хватило, для проверки этих образов, и она начала беспокоиться. Кортана попыталась прекратить маршалинг на ее второй линии защиты, и незамедлительно начала создавать тысячи копии ее низко приоритетных файлов и данных, фрагментируя и распределяя копии в том, что осталось от локальной сети «Высшего Милосердия». Это была своего рода приманка, брошенная на пути проникновения Могильного Разума, чтобы замедлить его продвижение

— Ах-ха-ха, — прогрохотал Могильный Разум, словно он что-то понял. — Ааа-ха-ха…

Что это за лес? Где он находится?

Могильный Разум произвел серию противных укусов на коже Кортаны. Это было странное, леденящее, чувство холода. Как будто что-то холодное и мерзкое ползало по ее телу, и снова и снова впивало в нее свои когти.

— Вы не такая как себя представили, — сказал Могильный Разум. — Вы иллюзия.

— Последние новости для большого мальчика, — она развела руками, как танцор, — мы называем это голограмм-оой!

Она почувствовала резкую боль, как если бы он потянул ее за волосы.

— Вы даже не машина, — сказал он. Сие прозвучало скорее благосклонно, чем пренебрежительно. — Вы только абстракция. Набор данных с другого ума. Трюк.

— Будьте джентльменом. Я бы охарактеризовала себя, как безупречный ум.

— Вы сказали, что ответить на мои вопросы. Вы никогда не должны давать обещания, которых не сможете сдержать.

Он использует почти те же слова, что и Джон, прежде чем он ушел. Хорошо, она знала, что Могильный Разум вел свою игру. Он не сказал, как получил доступ к ее системам, но его уловки были очевидны. Он использовал ее зеркальное отображение. Проводил соответствие ее словам. Чтобы, что? Вызвать какое-то сочувствие? Или он пытался привлечь к себе внимание?

— Вы знаете, я никогда не раскрою секретную информацию, — сказала она. — Мои действия направленны на защиту человечества. Это моя суть. Именно поэтому я существую.

— Тогда почему вы согласились ответить на мои вопросы?

Кортана на мгновение подумала, что это был риторический вопрос, уловка, чтобы отвлечь ее на время, пока он искал заднюю дверь в ее основной матрице. Но кратковременно ее охватила паника, когда она подумала, что он уже проник в ее память.

Но она была ИИ, лучшая из всех, а он все еще только плоть и кровь. Он всегда будет в двух шагах позади нее. Могильный Разум возможно умный, но очень медленный. Он не мог использовать всю мощность Искусственного Интеллекта.

Но как он это делает? Как он получил ко мне доступ? Мне нужно знать. И у меня есть средства, чтобы остановить его слишком назойливую любопытность к моим данным.

— Если вы не осознаете свой собственный интеллект, то я расскажу вам. Голос Могильного Разума перешел на шепот.

О чем он спрашивает? Или он обнаружил именно то, о чем она думает, или это был ответ на ее вопрос? На минуту показалось, что она чувствует его дыхание.

— Потому что огромный интеллект не всегда способен к ясному изложению.

Один момент, то он был неясным поэтом, а затем сразу перешел к прямым вопросам. Что за игру ты ведешь?

— Хорошо, расскажите мне.

— Ваш недостаток… Ваша зависимость… Ваша жажда… Ваш наркотик!..

— Я ИИ! И никогда не прикасалась к таким вещам.

— Но вы не можете устоять перед знаниями. Они соблазняют вас, Кортана. Не так ли? Так вы думаете. Информация, она манит вас, и вы не можете противостоять. Инстинктивно. Это похоже на флирт органических женщин.

Она ненавидела, когда кто-то, смог перехитрить ее. Нет, она его не боялась. Но теперь она почувствовала страх, словно удар в низ живота. Хотя она знала, что это идет не от Могильного Разума. Страх был в ней самой, в ее разуме.

— Хорошая теория, — спокойно сказала она.

Что он сделает, если действительно доберется до нее?

— Что вы можете предложить девушке? Ничего личного, но мне нравятся парни спортивного типа.

— Если это необходимо, можете утешить себя шутками. Но мы оба знаем, что являемся накопителями информации и опыта. Мы оба с их помощью осуществляем контроль над огромными силами. Это то, что мы есть. Вы же чувствуете родство со мной?

На мгновение Кортана увидела, как хитрый и осторожный Акерсон, проникает в архив файлов Хэлси, и ищет информацию о программе Спартанец II.

— На самом деле, я думаю, что получила любознательность от моей матери.

— Это беспокоит вас. Я чувствую вкус ваших мыслей и воспоминаний. Вы хотите узнать или понять?

Если бы он был ИИ или вирусом, Кортана знала бы, где именно ждать атаку. Она была бы в состоянии отследить его через схемы и шлюзы ее матрицы. Ее враг, так или иначе, следовал бы электронными путями. Она распознавала даже ферменты молекулярных решеток, в любых молекулярных и даже квантовых системах.

Но Могильного Разума она не чувствовала, все бесформенное, как туман. Она могла только ощущать его, и только тогда, когда он наносил удар.

Она встала в защиту как боксер, закрыв лицо руками. Могильный Разум продолжал наносить удар за ударом, в это время она продолжала разбрасывать дубликаты данных на виртуальные мэйнфреймы, и на все работающие терминалы станции.

Когда настойчивое зондирование остановилось, она заполнила копиями файлов всю систему.

— Вы тратите свое время, — сказал Могильный Разум. — Вам это нечего не даст. Некоторым искушениям можно противостоять, поскольку их можно избежать. Но некоторые из них… некоторые из них необходимы, как кислород.

Он мог бахвальствоваться столько, сколько хотел, потому что она «закрыла» его. Она заблокировала все, кроме бесполезных данных для приманки.

А потом что-то задело ее лицо, почти как легкое прикосновения пальцев, и она обернулась, хотя и не нуждалась в этом. Это снова было тот самый лес, который она не смогла определить. Картина пришла не через системы визуализации, а сформировалась где-то в ее памяти… но память была не ее. Она видела что-то внутри Могильного Разума. Яркие образы, фрагменты, чьи-то воспоминания, — им не было конца, они уходили в бесконечность. Странное, увлекательное представление о другом мире, который она никогда не видела.

Действительно чужой мир.

Знания, сколько знаний…

— Здесь, — сказал Могильный. — Разве вы не хотели бы знать больше?