Глава четвёртая, в которой маленький народ предстаёт большой игрушкой

Навин.

Давайте теперь рассмотрим события со стороны Палестины. Начнём с момента первой версии Исхода – депортации гиксосов. В это время в Египте появляется целая плеяда фараонов-спортсменов, которые, сумели в совершенстве овладеть новым вундерваффе, то есть лёгкой боевой колесницей. Считается, что именно эта обновлённая сборная Египта превращает Палестину в руины. Теперь фараоны играют исключительно на выезде – начинается ожесточённая борьба за Сирию с хурритами (Митанни) и хеттами. Самолётов тогда совсем не было, и команды египтян снуют туда-сюда пешим ходом именно через Палестину. Маленькая передышка выпадает только на правление Эхнатона. Но этого времени как раз хватило, чтобы атаман никому не известного племени хапиру, некто Йошуа. Можно предположить, что это он пришёл, увидел и сжёг Иерихон – город, окружённый аж двойными каменными стенами. Этот Йошуа – слишком тёзка ветхозаветному Иисусу Навину, чтобы пройти мимо него. К тому же неожиданный выход хапиру на историческую сцену отразился в посланиях князьков Палестины к Эхнатону.

Но Эхнатон был достаточно безразличен к азиатским делам, поскольку был полностью поглощён внутренними проблемами. Решить проблемы азиатские с ходу у фараона не получилось, поэтому он, похоже, предпочёл сосредоточиться на египетских реформах. Поэтому из учебника по истории Древнего Египта мы узнаём, что в правление Эхнатона азиатские владения были Египтом утеряны. Правда, почему это произошло, никто не знает.

Вот тут и можно было бы думать, что Исход произошёл как раз в это время, правда, только при условии, что атаман Йошуа как-то с этим связан. Но если хронология Ветхого Завета верна, то Навин должен был появиться вслед за Моисеем, а втиснуть Моисея в этот период оказалось совсем не просто. Да что там! Это вообще никому не удалось, хотя старались очень многие. Всё говорит как раз о том, что Моисей или его прототип появился гораздо позже. Поэтому здесь мы имеем явную нестыковку в хронологии Ветхого Завета, но это на самом деле очень ценная нестыковка. Благодаря ей становится понятен ход мыслей авторов Пятикнижия. По их мысли Бог предал в руки избранного народа все народы Палестины. Понятно, что за просто так эти народы в руки бы не дались, а значит, речь идёт о завоевании. Но вот тут есть проблема; никому кроме египтян и хеттов, как мы знаем, захватить Палестину не удавалось. А сюжет был нужен реальный, достаточно известный и подходящий для соответствующей интерпретации. Само напрашивается предположение, что таким материалом оказались легенды о том, как банда хапиру под предводительством атамана Йошуа перешла Иордан в западном направлении, спалила Иерихон и натворила ещё много разных дел.

А вот то, что Йошуа и Моисей жили в разные времена, никак не могло смутить автора. Это вообще никого не могло смутить, ведь обработка текстов происходила на сотни лет позже реальных исторических событий, которые уже успели превратиться в легенды, и ни у кого версия авторов Ветхого Завета не могла бы вызвать серьёзных сомнений. Вообще-то, она и до двадцатого века сомнений не вызывала, дай бог каждому историку такого успеха. А тогда это, небось, выглядело как самое настоящее открытие. И ведь такая цельная картинка складывалась, что поверили все и с удовольствием.

Я вообще думаю, что сами авторы искренне верили в то, что пишут, ибо для своего времени они создали более чем приличную, если не сказать гениальную, версию событий. Ну а то, что процессом написания двигал идеологический запрос – это дело обыденное. Вот мной, например, что движет? Что ж ещё-то может двигать человеком, который берётся за перо?

А если обратиться к примерам дней наших, то можно узреть безобразия куда более вопиющие. Одни только бывшие башни-близнецы бывшего Всемирного Торгового Центра чего стоят. Это же надо, на глазах у всего мира взорвать три весьма приметных здания, потом всех убедить, что их было только два, и совершенно «убедительно» объяснить, что столь красивое разрушение, не затронувшее ни одно из окружающих зданий, произошло только оттого, что в них врезались самолётики. И плевать, что именно на этот случай здания и проектировались.

До кучи, народ убедили, что был ещё и третий самолёт, который якобы угодил в Пентагон, т.е. самое защищенное место на планете. Сам самолёт или его обломки, правда, никто никогда не видел, и даже на видеозаписи момента столкновения самолёт не был обнаружен, но раз партия сказала, значит, самолёт был, а обломки просто испарились от большой температуры. Наверное, точно так же испарилась и компрометирующая официальную версию видеозапись.

А ещё всем по секрету рассказали, что во всём очень удачно виноваты бородатые террористы из пещер суннитской Саудовской Аравии и Афганистана, а поэтому надо разбомбить шиитские Ирак и Иран. При этом непричастное большинство либо поверило в эту очень странную сказку, либо сделало соответствующее выражение лица. И если бы не некоторые нюансы объективных исторических процессов, то через какую-нибудь пару десятилетий каждый школьник уже совершенно достоверно знал бы, что одиннадцатого сентября 2001 года на Великую Демократию напали злые арабы-террористы. И всё. Шито-крыто.

Так что ветхозаветная версия исторических событий на порядки честнее того, что наматывают на уши нам сегодня. А ведь в древние времена кроме левитов да священников никто и читать-то не умел. Что дядя книжник скажет, так оно и было. И не проверишь ведь! Тогда куда как проще было уши лапшой обвешивать, хотя и самому обвешаться было тоже легче. Могли же ведь вообще любую ерунду придумать, но написали-то вполне приличную, основанную на древних легендах версию. А значит, писал еврейскую историю хоть и религиозный, но вполне искренний человек. Просто ему очень сильно хотелось, чтобы Палестина была завоёвана его предками.

Поэтому Йошуа и был записан в наследники Моисея. И тут сразу же становится понятной логика необходимости водить Моисея по пустыне, да ещё и в обход Палестины. Навин же по легенде пересёк Иордан с востока, следовательно, Моисей тоже должен был оказаться в Заиорданье. И это уж, в свою очередь, полностью объясняет, почему многочисленные поиски следов скитаний Моисея оказываются безрезультатными; ищут ведь там, где Моисея никогда не было, а потому все следы обрываются там, где и должны обрываться – на границе Синая и Иудеи.

Исторического Иисуса Навина во времена Исхода, конечно, не существовало, но среди спутников Моисея был некто Осия, сын Навина. Вот его-то авторы и приняли за арамейского атамана Йошуа-завоевателя. Но имена не совпадали полностью, и было принято решение поистине гениальное: «И назвал Моисей Осию, сына Навина, Иисусом» (Чис 13:17). Учитесь, малыши, его прямо по ходу текста и переименовали! Просто и без обиняков.

Опять же понятно, почему авторам пришлось делать вставку, в которой Навин каменными ножами делает обрезание своему воинству после переправы через Иордан. Видимо, во времена написания Пятикнижия, среди израильтян были распространены сведения, что Навину и его бойцам, обрезание было не известно. Более того, каменные ножи в этой истории тоже не с потолка упали. То, что подобные легенды вполне себе материальны, указывают археологические находки. Например, ещё в 1870 году в одной из могильных пещер, обнаруженных в этом районе, было найдено изрядное количество этих самых каменных ножей. Разумеется, в то время подобная находка могла трактоваться исключительно как доказательство верности ветхозаветной хронологии. Однако, если немного подумать, то такая находка лишь усиливает её противоречия.

Вся эта история с повторным обрезанием после взятия Иерихона совершенно не согласовывается с Исходом Моисея, который начался в Египте, где, собственно, и придумали делать обрезание. Легко можно предположить, что авторам потребовались некоторые «домысливания», чтобы свести концы с концами. Вот и было придумано, такое идеологически изящное решение. Надо отдать должное, на первый взгляд труд неизвестных книжников выглядит очень красиво, гладко и надёжно. Правда, лишь до первого серьёзного испытания на прочность. Если ногтем-то поскоблить, вся штукатурка сыплется. В конце-то концов, учитывая в каком возрасте делалось обрезание вообще, то Навин должен был вести в бой или тринадцатилетних пацанов или вовсе младенцев. Поскольку сама мысль о повторном обрезании взрослых мужиков способна напугать даже женщин, вполне далёких от таких дел, а уж мужики-то разорвали бы своего атамана в клочья только за одно такое предложение, мгновенно забыв про все его прежние заслуги.

Стоит также отметить, что в том же ключе внутренних противоречий описываются последствия завоеваний Навина: «И сыны Израилевы пошли каждый в свое место и в свой город. И стали сыны Израилевы служить Астарте и Астарофу и богам окрестных народов; и предал их Господь в руки Еглона, царя Моавитского, и он владел ими восемнадцать лет» (Нав. 24:35,36). Те самые моавитяне, от которых ещё Моисей якобы камня на камне не оставил, легко прибирают к рукам Израиль, сразу после смерти Навина. Тут явно порылась какая-то собака. Видимо, стоит копнуть и нам.

Чтобы понять, что здесь произошло надо для начала уяснить, что все колена Израиля представлены исключительно с точки зрения времени, в котором происходит создание Пятикнижия. Как станет ясно позже, это произошло лишь где-то в районе событий четвёртой книги царств, когда уже прошло несколько веков после Исхода. То есть, известное нам деление на двенадцать колен мы обнаруживаем лишь на выходе весьма длительного исторического процесса, когда в перспективе обнаруживается всевозрастающая угроза со стороны Ассирии, а два еврейских государства Израиль и Иудея продолжают лупить друг друга без передышки. Кстати, в этом смысле Пятикнижие может быть просто более масштабным аналогом отечественного «Слова о полку Игореве», мощный идеологический посыл которого выделяли в разное время очень разные исследователи, такие как Вернадский и Гумилёв. Так вот если взглянуть на ситуацию с этой стороны, то Пятикнижие может решать в числе прочих и задачу объединения двух царств перед лицом наступающей Ассирии, например.

Но сейчас, прежде всего, надо разобраться с израильскими коленками. Они так долго бились одно об другое, что понять, где правое, а где левое достаточно тяжело. Поэтому обо всём по порядку. Есть множество следов в Месопотамии, по которым становится ясно, что племя Авраама родом именно оттуда. Это так же объясняет, откуда в книге Бытия столько шумерщины.

Итак, Авраам выходит из Месопотамии, из города Ура. Потом поселяется в Харране в верхней Месопотамии. Оттуда топает в Ханаан. Из Ханаана прёт в Египет, но оттуда его просят вернуться обратно в Палестину.

Сопоставив все факты можно сделать следующий вывод. Некая группа кочевников из окрестностей Ура обосновалась в Харране. Впоследствии из Харрана эта группа мигрировала в Ханаан и далее, пользуясь смутными временами, попыталась в числе прочих охотников за удачей (союзников Авраама) проникнуть в Египет, но затем снова вернулась в Ханаан. А название этой группы племён запечатлено в хрониках государства Мари – это племя «абрахам».

Следует особо отметить, что из Египта Авраам был изгнан. Учитывая древность времён, мы, скорее всего, имеем дело с неудачной попыткой вторжения азиатов во времена ещё Среднего Царства. Гиксосы появились явно позднее, потому что об этом была бы сложена совсем другая песня. Основатель XII династии Среднего Царства, Аменемхет I, в своём поучении как раз сообщает, что он изгнал из Египта азиатов и ливийцев. То есть интересующее нас вторжение могло произойти в районе 2000 года до н.э. Что интересно, в это же время по всей Месопотамии гуляют кочевые аморейские племена, и прибирают всё, что не приколочено. Они захватывают старые шумерские города-государства Месопотамии и основывают там свои правящие династии, т.е. если говорить языком доступным для понимания, начинают крышевать местных земледельцев от таких же братков-кочевников за фиксированную дань.

Именно из такой династии происходил, например, царь Хаммурапи. Не забывают амореи и про Ханаан. Возможно, именно этот процесс подхватил Авраама, принудил сняться с насиженных мест и двинуться в Египет, который, будучи в тот момент растащенным на куски номархами, не смог поначалу противостоять этому. Авраам двинулся в Египет, конечно, не один, а в составе целого союза аморейских племён, подтверждение чему мы найдём в книге Бытия: «И пришел один из уцелевших и известил Аврама Еврея, жившего тогда у дубравы Мамре, Аморреянина, брата Эшколу и брата Анеру, которые были союзники Аврамовы» (Быт. 14:13). Но фараоны Среднего Царства быстро положили конец миграционной политике Авраама. А то, что эта политика была сугубо грабительская можно предположить уже на основе того факта, что из Египта Авраам вернулся не просто так, а с рабыней-египтянкой, Агарью, да нагруженный под завязку всякими полезностями типа злата-серебра.

Часть племён, возможно, осела в дельте Нила, где позже поддержала гиксосов, те же, кого в Египет не пустили, обосновались в Палестине. В конце концов, и эта группа распалась на Израиль (он же прямой внук Авраама, Иаков Исаакович), Эдом (Исав Исаакович) и Аммон с Моавом (сыновья Лота, племянника Авраама) – группу народов, которые Библия считает близкородственными, и тут как раз нет разумных оснований для сомнений. Всё это можно дополнить рассказом об Измаиле, сыне Авраама от египтянки Агари. Измаильтяне как раз и поселились на границе с Египтом в Мадиаме.

Далее следует период походов фараонов Среднего Царства, который сменяется новой волной миграций кочевых народов. Вот тут давайте немножко отвлечёмся. Во-первых, когда я использую для обозначения кочевых племён библейский термин амореи, надо понимать, что он восходит к вавилонскому «маарту», что значит «западные». Но если для вавилонян амореи живут на западе, то для израильтян они однозначно соседи восточные и южные. Понятно, что без вавилонского участия, а скорее всего и персидского, это слово в Ветхий Завет попасть не могло. Это к слову о том, сколько раз и когда переписывались тексты Ветхого Завета.

Во-вторых, обсудим, что же это ещё за волны миграций такие.

Представьте, что вы древний кочевник. У Вас есть палатка, рюкзак, тележка о двух осликах, чтобы возить рюкзак с палаткой, ну и до кучи стадо овец, которое, безмятежно блея, налегке путешествует за тележкой. Вот приехали Вы в некую местность, стали пасти овец, а тут, раз, и засуха, вся трава высохла, или колодец засыпало в результате землетрясения. Или более сильный сосед сообщил Вам, что эта поляна принадлежит ему.

Внимание, вопрос. Сколько Вы будете размышлять над вопросом, что делать? Да нисколько! Вы тут же соберёте свои манатки, погрузите весь свой нехитрый скарб на тележку и погоните овец в направлении следующего колодца или пастбища. Кочевые племена скотоводов тем и характерны, что совершенно не привязаны к конкретной местности. Они привязаны лишь к типу местности, на которой произрастает корм для скота. Они могут начать всё с нуля где угодно и в любой момент.

Более того, сам кочевой образ жизни имеет другое важное следствие: исторически, все кочевые народы качественно превосходили любых земледельцев как воины. Занимаясь скотоводством, кочевники никогда не забывали об охоте, поэтому с умением стрелять из лука или метать камни из пращи проблем никогда не возникало, а постоянные столкновения с крупными хищниками, коих тогда было не в пример больше, воспитывали и боевые качества. Поэтому любые проблемы с самоорганизацией у земледельцев позволяли кочевникам тут же превращать пашни в пастбища, или совершать вооружённые перевороты в царствах изнеженных горожан, даже при кратном меньшинстве.

У этой медали была и обратная сторона, среди кочевников никогда не возникала необходимость в образовании сложной социальной структуры. Заключили союз, сбились в банду, заняли территорию и, вроде, живи себе поживай. Но! Сам метод землепользования, быстро приведёт бывших союзников к территориальным спорам. Всё это дополнительно усугубляется разногласиями по поводу дани взимаемой с земледельцев. Нам ли позабыть, как совсем недавно, во времена безвластия, многочисленные бандитские группировки точно так же никак не могли поделить «территории», а потому массово отстреливали друг дружку, а заодно и множество непричастных. Повсеместно, сразу по окончании раздела земель земледельцев бандиты, а именно в них превращаются кочевники, почувствовав вкус к сбору халявного хабара, начинают споры на тему, чей баран чью траву съел, или кто чью корову подоил. В итоге, одно, более сильное, племя даёт пинка другому, более слабому, то толкает третье, и «начинай с начала».

Таким образом, перемещения кочевых племён – это процесс, по сути, непрерывный. Поэтому когда мы говорим о волне перемещения кочевников, мы говорим о наличии очень крупного события, которое можно сравнить со взрывом. Это может быть масштабная засуха, это может быть война. В результате, на границе эпицентра таких событий возникает повышенное давление, которое создают кочевники, спешно пытающиеся покинуть неблагоприятную зону. При отсутствии же особых обстоятельств кочевники равномерно распределены по доступным пастбищам, и их концентрация на единицу площади крайне мала, они не представляют никакой угрозы для сконцентрированных земледельцев и вообще практически незаметны. Но вот если уж кочевое движение началось, то это может быть чревато серьёзными последствиями. Возникает подобие ударной волны – разобщённые кочевники, оказавшись согнанными с большой территории, начинают концентрироваться на её границе.

И вот тут возникает простой вопрос, мочить ли им друг дружку за пастбище или сообща идти отобрать землю у землепашцев. Понятно, что, отвечая на это вопрос, кочевникам следовало бы сразу выбирать второй вариант, но вот ведь какая штука, с этим могут возникнуть серьёзные сложности. Т.е. передел территории может начаться прямо тут же, ещё до её раздела.

Чтобы в такой ситуации глупая рефлексия вокруг вопроса «что делать?» не приводила к пролитию ненужной крови, кочевники придумали свято хранить между собой систему родственных отношений. Ведь если встречное стадо овец ведёт родственник, пусть и далёкий, то лишних вопросов по поводу дальнейших действий возникнуть не должно. В итоге, все помнили предков, чуть ли не до троглодитов, ибо рисковали быть вырезанными на корню, в виду отсутствия этого самого корня, как совершенно непрогрессивный подвид хомо сапиенс. А насколько хорошо сыновья Сима помнили, кто чей папа, Вы можете почерпнуть из книги Бытия.

Итак, спустя пару веков после расселения потомков Авраама в Палестине происходит новый всплеск миграций кочевников. С кавказских гор спускаются хурриты, которых, видимо, толкнули те, кого толкнули арии, двигаясь от южных отрогов уральских гор. А кто толкнул ариев, даже подумать страшно. В итоге же, снова приходят в движение и западные семиты, амореи. В результате в ослабленный Египет, постепенно проникают отдельные группы кочевников, а затем происходит то ли вторжение целого союза племен, то ли банальный военный переворот, а в Египте обнаруживается новая сила, известная как гиксосы. С помощью подсмотренных то ли у ариев, то ли у хурритов новых технологий, а именно, маневренной боевой колесницы на конной тяге, они производят изъятие северных земель у Египта и основывают свою династию в Аварисе, т.е. крышуют разом весь север, да и южанам приходится не легко. В общем, происходсит всё то же, что происходило ранее в Месопотамии – полевые командиры боевиков-кочевников, пользуясь кризисными временами, основывают собственные династии везде, где это возможно.

Национальный состав гиксосов до сих пор не ясен, но большинство среди них должны были составлять выходцы из аморейских племён, уже расселившихся в Палестине ещё при Аврааме. В главе пятнадцатой книги Бытия Яхве заключает договор с Авраамом на весьма интересный кусок суши: «В этот день заключил Господь завет с Авраамом, сказав: потомству твоему даю Я землю сию, от реки Египетской до великой реки, реки Евфрата».

Получается, что аморейские племена заняли не только север Египта, но и всю Палестину и Сирию. Далее, полевые командиры гиксосов поделили завоёванные земли, и если в Египте в силу тамошних традиций возникло единое государство, то за синайской пустыней, где традиции были иные, не было и никаких причин жить дружно. Новые князья быстро перессорились, и Палестина развалилась на множество городов-государств, враждующих друг с другом. Таким образом, именно аморейские царьки правят в городах Палестины на момент прихода Иисуса Навина. А вокруг аморейских городов, видимо, кочуют потомки Авраама.

Вот тут можно сделать одно очень интересное наблюдение. Разница между амореями и израильтянами Ветхого Завета на самом деле очень условна. В хрониках государства Мари (там тоже правила аморейская династия), уничтоженного касситами в XVII веке до н.э., наравне с племенами «абамрам» и «йакоб-эл» отдельно упоминается племя «бини-ямина». Причем последнее отмечено как особенно отмороженное. Название бини-ямина принадлежало южному союзу аморейских племён. Всё выглядит так, будто Вениамин мало того, что аморей, так ещё и очень самостоятельный такой. Вполне равнозначен как Аврааму, так и Иакову.

Опять же, на момент нашествия Навина, на землях предназначенных Веньямину правят именно аморейские цари. А теперь самое интересное. Именно принадлежностью Вениамина к амореям, можно объяснить войну между ним и остальными племенами Израиля, описанную в книге Судей. Любопытно и то, что из «всех» племён назван по имени только Дан, помимо которого ещё кто-то пришёл из Галаада, и не надо путать с Гадом, потому что фраза составлена вполне конкретно: «И вышли все сыны Израилевы, и собралось все общество, как один человек, от Дана до Вирсавии, и земля Галаадская пред Господа в Массифу» (Суд. 20:1). Столь неопределённое и самостоятельное упоминание гостей из Заиорданья здесь неспроста. Ещё более подозрительным образом выглядит сбор в городе Массифа. Всего в каких-то двадцати километрах вдоль дороги от Массифы на Иерусалим как раз располагается Ситтим, из которого по версии авторов Ветхого Завета начинается вторжение Йошуа бин Нуна. Когда смотришь по карте, где находится точка сбора израильтян, где живёт Веньямин, и как проходит поход Навина, то предпосылки для столкновения аморея Вениамина с товарищами, разрушившими аморейский же Иерихон видны не вооружённым глазом.

…

Теперь рассмотрим это всё поподробнее. После реконкисты в Египте амореи-гиксосы вынуждены массово бежать в Палестину, спасаясь от воинствующих фиванских националистов. Вполне вероятно, что это был прообраз Исхода номер один. Разумеется, перемещение большого количества людей и скота не могло пройти бесследно. Гиксосы уходят из Египта в Южную Палестину, где живёт их родня. В том числе и Израиль, который оказался достаточно слаб, чтобы его объявили паршивой овцой и попросили подвинуться.

Израиль был настолько слаб, что о нём никто ничего не писал, а сам он тогда ещё не умел. Соседи его даже в упор не замечали, хотя племена Израиля там точно были, потому что об этом красноречиво говорит хотя бы стела Мернептаха. Впрочем, это вполне согласуется с кочевой сутью племён Израиля. Они не оседали в городах, долгое время оставаясь преданными своей кочевой жизни, и пасли скот где-то в степях вокруг городов. Именно об этом неоднократно твердит Ветхий Завет: «И жили сыны Израилевы среди Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев, [Гергесеев] и Иевусеев».

Для абсолютного большинства населения городов, а именно там записывалась история, несколько тысяч разбросанных по степи кочевников не представляли никакого интереса. А для египтян вообще все азиаты были на одно лицо – гиксосы и никак иначе. Жители междуречья тоже были не лучшего мнения о варварах-кочевниках называя их совсем просто: амореи, т.е. западные. Поэтому неудивительно, что только в хрониках аморейского же Мари, где под рукой оказались эксперты по взаимоотношениям кочевников, есть конкретные упоминания об Аврааме, Иакове и Вениамине.

Таким образом, отсутствие упоминания об израильтянах в течение долгого времени не может убедительно говорить о том, что их вовсе не было в Палестине, в силу их привязанности к кочевому образу жизни и немногочисленности. Кочевники вообще народ незаметный до поры до времени: сложных социальных отношений не имеют, археологических следов оставляют крайне мало. Более того, эти следы, в виде керамики и предметов быта, частенько вымениваются за скот у осёдлых соседей.

Заметная горожанину социальная структура у кочевников и так возникает крайне редко, а израильтяне же вообще для решения текущих вопросов довольствовались одними лишь Судьями, авторитетами по-нашему. В свою очередь, институт Судей является лишь отражением этой самой обособленности израильтян даже от сородичей амореев, которые захватывали города и, основывая там правящие династии, с удовольствием пользовались всеми благами цивилизации.

Карта Древней Палестины – Путешествие колена Данова и поход Навина.

Когда гиксосы прибыли из Египта, кочевое население Палестины тоже должно было прийти в движение и сдвинуться на север. Показательно здесь путешествие колена Данова, которое, скорее всего, именно этой волной занесло так далеко на север. О причинах этого перемещения можно прочитать следующее: «И стеснили Аморреи сынов Дановых в горах, ибо не давали им сходить на долину» (Суд. 1:34). Амореи, которых потеснили гиксосы, согнали Дана с пастбищ. Взгляните на карту Палестины, приведённую выше, и мысль о том, что это Вениамин лишил Дана его южных владений, не покажется Вам необоснованной.

Вениамин, как мы поняли, аморей, о его воинственности мы тоже уже наслышаны. Поэтому когда Веня добрался до Дана, в том резко возродилась тяга к путешествиям, и он пошёл, куда глаза глядят.

Теперь ещё одно наблюдение. Известно, что обрезание на тринадцатом году жизни практиковали только египтяне и измаильтяне, которые весьма показательно расселились на самом выходе из Египта, на севере Синайского полустрова. В Ветхом Завете измаильтяне названы «весьма великим народом». Можно подумать, что величие Измаила связано как раз с правлением гиксосов в Египте, и именно на это указывает не свойственный более ни одному палестинскому народу обычай делать обрезание именно в тринадцать лет. Итак, после изгнания из Египта Измаил занял северные территории Синая.

Теперь двигаемся дальше в направлении от Египта на север Иудеи. Тут расположился Вениамин, который либо вышел из Египта сам, либо его самого выселили. А Дан в момент прихода Вениамина как раз кочевал вокруг Екрона и Гиввефона. Вполне возможно, что Вениамину пришлось поспорить с Даном за эти территории северо-запада Иудеи. На этом этапе он, очевидно, одержал полную победу, которая и отражена в книге Судей в виде волшебных успехов Веньямина в войне против всего Израиля.

Дан же был вынужден долго скитаться, пока не смог захватить территории совсем уж безобидных жителей Ласема. При этом надо понимать, что если колено Даново было таким слабым, то захват Ласема – важного караванного центра, который был окружен мощными земляными валами, остатки которых можно видеть и сегодня, даже без стычки с Веньямином был им явно не по зубам. И, действительно, по археологическим данным Ласем был захвачен лишь где-то в XI в. до н.э. Т.е. уже перед самым возникновением Израильского царства, если не в то же самое время, т.е. во времена, когда Израиль уже выходил из тени и обретал реальную силу. Вполне возможно, что Дан это лишь название всех израильских племён периода Судей. Что интересно, это название так и переводится: дан – «судья».

В то же время, все вышеописанные события играют на руку Египту. В книге Бытия наблюдается большое количество весьма толстых намёков на широкое применение вендетты у семитов. Причём вендетта была столь распространена, что левитам впоследствии пришлось придумать города-убежища, куда подозреваемый в убийстве мог сбежать и дожить хотя бы до суда. Из этого факта мы можем сделать вывод о потенциально большом масштабе резни, которую устраивали в таких случаях потомки Авраама друг другу. Кровная месть – это штука покруче, чем «Фауст» Гёте. Никакая необходимость, никакой здравый смысл не заставят объединиться два враждующих родственных племени даже против общего врага, если включен режим вендетты.

Предоставив гиксосам возможность покинуть Египет, египтяне тем самым организовали хронический бардак в Палестине. Родственные семитские народы, раз начав передел Палестины, сами уже остановиться не могут, и никакие родственные узы не спасают. В итоге, они собственными руками зачищают территории друг от друга, выполняя очень полезную, с точки зрения египтян, работу. И когда началось полномасштабное вторжение Египта на земли Палестины, никакого сопротивления бывшие правители Авариса оказать уже не могли.

А то, в каком состоянии находились дипломатические отношения в Палестине уже ко времени Эхнатона, можно почерпнуть из Амарнского архива. Из этого источника ясно, что даже мысль об общем противостоянии не может зародиться, все друг друга ненавидят, а потому кто-нибудь обязательно попытается использовать информацию о заговоре в своих целях. В итоге, все царьки Палестины поступают одинаково – стучат друг на дружку, не дожидаясь пока это сделает сосед. А ведь все эти князьки и царьки, потомки завоевателей Египта – родня! Стратегия «разделяй и властвуй» в таких условиях работает безотказно. Египтянам даже армию не пришлось держать в Палестине, сотни бойцов хватало для поддержания порядка сразу в целых областях. В общем, до прихода Навина, однозначно ни о каком объединении Израиля речь идти не могла. Понятно, что никакой местный вождь с этой задачей не справился бы, даже при отсутствии жёсткого контроля со стороны Египта.

Но с другой стороны Палестина сама не могла себя достойно защитить, не могли это сделать и крохотные египетские гарнизоны, только обозначавшие присутствие фараона. А потому неудивительно, что даже кучка разбойников могла легко разграбить аморейские города, в период ослабления влияния Египта.

Именно таким периодом является правление Эхнатона и его преемников вплоть до генералиссимуса Хоремхеба. Это очень подходящий период. Про Иерихон, хапиру и атамана Йошуа мы уже говорили. Но самое важное, что параллельно с этим происходит ещё одно крупное, археологически отмеченное, событие – начинается взрывная экспансия арамеев, расселяющихся в Сирии, Ассирии, Малой Азии и Месопотамии. Около XIV века до н.э., что совпадает с разрушением Иерихона, арамеи, жившие на северо-востоке Аравии, ни с того ни с сего, двинулись на северо-запад и образовали на занятых территориях две крупные племенные общности. Одна, известная под названием «ахламеев», заняла район Среднего Евфрата, прилежащие районы Верхней Месопотамии и Пальмирену. Эта группа в итоге прижала к стенке саму Ассирию. Другая общность, известная под названием собственно арамеев, продвигалась к югу от районов расселения первой и распространилась как раз к рубежам Палестины, где к концу XIII века полностью заселила оазис Дамаска и все сопредельные области, известные в египетских источниках как подвластная фараонам «страна арамеев» Па-Арам.

Крайне интересен тот факт, что слово «хапиру», которым именуют бойцов Иисуса Навина аморейские князьки, использовалось в том числе и для обозначения наёмников. А в тот период именно арамеи пользуются наибольшим успехом в качестве наёмных солдат. Т.е. арамеи и подавляющее большинство наёмников того периода – это во многом одно и тоже.

Трудно предполагать, что такие добрые молодцы могли обидеть Палестину своим невниманием. Скорее всего, они и не забыли, когда маршировали через территории Моава и Аммона. Для того чтобы войти в историю Палестины, арамеям надо было всего лишь перейти Иордан. И в этом случае, Иисус Навин оказывается вождём армейского племени, которое двинулось на запад, через Иордан. За это может говорить и ещё одна версия того, что должно принадлежать евреям, изложенная как раз в книге Навина: «от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата, всю землю Хеттеев; и до великого моря к западу солнца будут пределы ваши» (Нав. 1:4). Арамеи действительно пограбили земли хеттов, захватили всю Сирию и повоевали Ассирию, основав свою династию и там. Неплохое такое совпадение.

Но самое главное в этой истории другое. Согласно книге Бытия, племена Израиля состоят в самом тесном родстве с арамеями. Во-первых, «Исаак был сорока лет, когда он взял себе в жену Ревекку, дочь Вафуила Арамеянина из Месопотамии» (Быт. 25:20). А затем и его сын Иаков-Израиль породнился с арамеями, через внучек Вафуила Лию и Рахиль. Таким образом, складывается очень интересная мозаика. Арамеи двигаются по восточному побережью Иордана, в то время как на западном берегу кочуют их ближайшие родственники – израильские племена.

Вот теперь мы можем вернуться к самим походам Иисуса Навина, рассказ о которых начинается со сбора в Ситтиме. Подозреваю, что рассказы книги Чисел о завоевании Заиорданья тоже не выдумка, вот только завоёвывал их совсем не Моисей. Как уже было сказано, Моисея туда поместили исключительно в соответствии с литературно-историческим замыслом.

Прежде чем появиться в Израиле, арамеям надо было сначала занять Заиорданье, т.е. все те территории, приобретение которых приписывают Моисею в книге Чисел. Именно арамеи завоевали Моав, Галаад и Васан. Если принять это, то сразу снимается противоречие, которое создаёт фраза, заканчивающая книгу Навина: «И сыны Израилевы пошли каждый в свое место и в свой город. И стали сыны Израилевы служить Астарте и Астарофу и богам окрестных народов; и предал их Господь в руки Еглона, царя Моавитского, и он владел ими восемнадцать лет» (Нав. 24:35,36). Моав на тот момент принадлежит арамеям, равно как и Израиль. Значит, никакой смены власти на самом деле не происходит, и восемнадцать лет, вплоть до возвращения египтян, Моав и Израиль одинаково крышуют арамеи.

Одновременно теперь появляется возможность объяснить, кто были эти наглые выскочки, которых пришлось усмирять фараону Сети I во время его похода против хаматанцев и пенуэльцев. За Иорданом, как и в Сирии, в тот момент уже существовали воинственные арамейские княжества, цари которых были ещё новичками в палестинских делах и совсем не въезжали в тему, кто такие египтяне. Поэтому израильское левобережье тут же сдаётся без боя, а правобережные арамейские вожди, распираемые гумилевской пассионарностью, объединяются друг с другом и пытаются дать бой.

А то, что арамеянин Навин превратился в своего парня для израильтян не удивительно. Они вполне могли заключить родственный союз против ненавистного Веньямина и прочих аморейских князей. Навин, перейдя Иордан, вообще с удовольствием использовал союзников: «Когда Адониседек, царь Иерусалимский, услышал, что Иисус взял Гай и предал его заклятию, и что так же поступил с Гаем и царем его, как поступил с Иерихоном и царем его, и что жители Гаваона заключили мир [с Иисусоми] с Израилем и остались среди их» (Нав 10:1). Позднее фраза в квадратных скобках была изъята, но она есть в более ранних вариантах Пятикнижия. А вообще это значит, что Навин и Израиль союзники, а не одно целое.

Итак, для израильтян, в лице Дана присоединившихся к родственникам арамеям («из земли Галаадской») с целью навалять Веньямину, Навин стал своим героем, но когда после его смерти арамейский штаб переезжает обратно за Иордан, всё действительно выглядит уже так, будто главным стал царь Моавский. Хотя, те же моавитяне точно так же окрестили бы этот период Израильским игом, если б наследник Навина оставил своей столицей Галгал.

Теперь можно объяснить происхождение колен Рувима, Гада и, как минимум, половины колена Манассии. Во-первых, они все расселены за Иорданом, во-вторых, только их имена упоминаются как участники походов Навина, да ещё и подчёркнуто обособленно. Названия же остальных колен появляются только в самом конце, при разделе городов. Вот что говорит первая глава книги Навина: «И дал Иисус повеление надзирателям народа и сказал: пройдите по стану и дайте повеление народу и скажите: заготовляйте себе пищу для пути, потому что, спустя три дня, вы пойдете за Иордан сей, дабы придти взять землю, которую Господь Бог [отцов] ваших дает вам в наследие. А коленуРувимову, Гадову и половине коленаМанассиина Иисус сказал: вспомните, что заповедал вам Моисей, раб Господень, говоря: Господь Бог ваш успокоил вас и дал вам землю сию жены ваши, дети ваши и скот ваш пусть останутся в земле, которую дал вам Моисей за Иорданом; а вы все, могущие сражаться, вооружившись, идите пред братьями вашими и помогайте им». Видимо, этот текст вошёл в Ветхий Завет из какого-то отдельного источника, в котором и повествовалось о походе союза трёх арамейских племён за Иордан.

Теперь опять же понятно, почему книгу Навина пришлось выделить в отдельную часть. Это совершенно особая история, ограниченная с обеих сторон властью Египта, о владычестве которого по традиции Ветхого Завета почему-то писать нельзя.

Теперь вернёмся к колену Вениамина и его противостоянию с Израилем. Дан, как уже было показано, лишь половина истории, причём это история успехов амореев. А вот поход Навина для Вени закончился совсем иначе. Взгляните снова на карту. Навин заключает союз с Гаваоном, к ним же примкнули, почуяв поживу, израильтяне. Они ведь не забыли ни своего родства с арамеями, ни своих обид на амореев. Почуяв, что дело пахнет жареным, аморейские цари не ждут уже помощи от Эхнатона и собираются вокруг сильнейшего – царя Иерусалимского – и предпринимают попытку упреждающего удара – осаждают Гаваон, логично начав с более простой задачи. Но Навин с помощью израильтян снял осаду с Гаваона и перешёл в контрнаступление. Я обозначил на карте те города, которые Навин захватывал по ходу повествования. Тут появляется возможность объяснить ещё одну нестыковку, связанную с городом Иерусалимом: «Но Иевусеев, жителей Иерусалима, не могли изгнать сыны Иудины, и потому Иевусеи живут с сынами Иуды в Иерусалиме даже до сего дня» (Нав. 15:63). Здесь, конечно, речь идёт не об Иуде, а о Навине. В главе десятой, после взятия города последнего союзного Иерусалиму царя, Навин с лёгким сердцем и отягощённым обозом возвращается на базу в Галгал. Но как же Иерусалим?! Это же столица союза!

А вот так. В соответствии с литературным замыслом, авторы либо пишут о победах, либо не пишут ничего. Конечно, разбить арамеев в поле царю Иерусалимскому не удалось бы и в самом счастливом сне, но и город он не отдал. Иерусалим всегда был одним из самых крепких орешков. Даже ассирийцы, непревзойдённые эксперты в этом деле, угробили на него в своё время уйму сил и средств. Дело в том, что в Иерусалиме помимо мощнейших укреплений были свои уникальные источники воды, и осаждать его было делом практически бессмысленным. Выход один – штурм, потому что выманить за стены защитников города (как это и описывается постоянно в Ветхом Завете) было невозможно – иевусеи прекрасно знали свои козыри и на рожон не лезли. В общем, штурм Иерусалима был не интересен для простых бандитов или захватчиков типа Навина, Иерусалим – это имперский уровень игры.

А что же Веня? Его очень больно побили какие-то люди из Галаада, и он в силу своей мстительной семитской натуры ничего не забыл. Но ровно так же Веня не забыл и своё торжество над Даном. А когда позже писали книгу Судей, т.е. «Сказки народов Израиля», пришлось из двух противоречивых историй как-то склеивать одну общую, и их объединили в одну, объясняя буйному Вениамину, что он не должен мочить своих братьев, потому как это для него может закончиться плохо.

Такое совмещение событий в Ветхом Завете встречается достаточно часто. Вроде и всамделишные истории взяты, а получилось всё равно что-то третье. Но как уже говорилось, такие артефакты могли возникнуть по вполне естественным причинам. Поскольку большинство текстов писалось гораздо позже происходивших событий, то похожие события начинали сбивать с толку книжников. А вот тут уже и включался идеологический фильтр – по принципу этого не может быть, потому что это должно быть вот так. Обратите внимание, без всякой задней мысли. Ну, не было в седой древности ни археологических данных, ни интернета. Кроме разве что еврейского, да и тот работал только в финансовой сфере.

Но вернёмся к тексту. Весьма любопытно то, как легко сыны Израиля начинали поклоняться любым божкам местного розлива. Через всю книгу Судей рефреном идут фразы типа «тогда сыны Израилевы стали делать злое пред очами Господа и стали служить Ваалам» (Суд 2:11). Собственно, в этой фразе и заключается идеологический посыл авторов книги Судей. Однако, в таком поведении израильтян нет ничего удивительного, поскольку ни о каком еврейском боге они ещё тогда не слыхивали, как и от том, что они на самом деле евреи. А потому все местные божки были родными и для них. И амореи, и арамеи, и евреи и все прочие народы Палестины были мазаны одним мирром. Боги, верования и культура у них были до прихода левитов во многом общие. Это потом уже рассказы об этих бурных событиях, были подогнаны под общий замысел авторов Пятикнижия. Вот, мол, все беды у вас, евреи, именно от того, что законов жреческих не слушались! Поэтому платите десятину, слушайте дядю Левита, и всё будет хорошо.

Подытожим. По исходу гиксосов, полномасштабная ханаанская грызня, делает главным благоприобретателем Египет – сто лет во всех городах Палестины и Сирии стоят египетские гарнизоны, заправляют египетские чиновники, а местные царьки, которым разрешено так именоваться, в благодарность лижут, нет, даже не пятки, прах с пяток фараона, согласно всем без исключения документам того времени. Потом следуют реформы Эхнатона в Египте, которые совпали с завоевательным походом Навина. Но через восемнадцать лет генералиссимус Хоремхеб и фараон Сети возвращают гегемонию Египта на палестинские земли вплоть до реки Иордан.