Глава первая, в которой автор льёт много воды и пробует свои силы

Когда-то давным-давно в герцогстве Мекленбургском в маленьком городке Нейбукове жил один мальчик. С детства он бредил мифами о Древней Греции, зазубривал Гомера наизусть и мечтал, что когда-нибудь, он сможет найти руины древней и загадочной Трои. На это ему говорили, что «Илиада» вымысел, и не стоит серьёзно воспринимать такие глупости, ведь Троя никогда не существовала. Это же просто сказка.

Но мальчику было не очень интересно слушать, что говорят всезнайки, тем более, что единственным аргументом в пользу отрицания существования Трои являлся тот факт, что Трои не могло быть, потому что её не могло быть никогда.

Мальчик вообще был мудр не по годам. Он знал: нельзя верить не проверенным данным. Ибо может статься, что миф заключается как раз в том, что Троя – это миф. Правда, чтобы это проверить, ему, как это водится в жизни, нужны были средства, которых у мальчика не было совсем. Но только тот, кто не хочет ничего делать ищет причины, а вот мальчик стал искать средства. Правду сказать, нашему герою сначала не везло. Прямо как в сказке. То есть не везло ему сказочно. Для затравки, семью его постигли несчастия финансового содержания, и он не смог окончить курс ни в гимназии, ни в училище, и вынужден был поступить на работу в мелочную лавку. Но мальчик не мог усидеть там долго, занимаясь всякой ерундой, ведь его звала Троя.

Он устроился юнгой на корабль, плывший в Венесуэлу. Но в полном соответствии с логикой несчастий, почти тут же, у голландских берегов, этот корабль потерпел крушение. Но мальчик чудом спасся от гибели. Правда, очутился он после этого в чужой стране и совершенно без средств к существованию. Ничего иного не оставалось, и он отправился в большой город – Амстердам. Но до города было далеко, а в желудке пусто, поэтому по дороге приходилось просить милостыню. В Амстердаме ему удалось заполучить место в одной торговой конторе. Все же свободное время он употреблял на изучение иностранных языков. Английский, французский, голландский, испанский, итальянский, португальский, арабский, греческий и, наконец, русский.

Нам образованным жителям века двадцать первого и невдомёк, что языки и науки можно познавать самому. Ведь, действительно, для учёбы-то необходимы и учителя, и государственное финансирование, и дневник с отметками, и многие другие точно так же необходимые вещи. А вот нашему герою все эти тонкости были совершенно не известны, поэтому, тратя половину жалованья на учебники, он жил на чердаке и довольствовался самой скудной пищей. При этом он не забывал трудиться в поте лица и в какой-то момент переехал в Петербург, сначала в качестве агента амстердамского торгового дома, а потом открыл и самостоятельную торговлю. Как уже было сказано, наш герой не учился в университетах, а потому не знал, что в России живут варвары, а по улицам ходят медведи, и вообще русские страшные и едят детей. Поэтому он нисколечко не боялся торговать в России с варварами, а все более и более расширял своё торговое дело и, надо же, стал-таки миллионером.

После праведных трудов наш герой взял короткий отпуск – немножко попутешествовать, но это ему быстро надоело. Тем более, что он узнал, что Трою ищет не только он. Поэтому он быстренько свернул все свои дела, захватил побольше денег на подкуп усатых турецких чиновников и прочие организационные нужды экспедиции, и отправился к берегам Малой Азии, как сделали за тысячи лет до этого Одиссей, Ахиллес, Аякс и другие супергерои.

В детстве наш мечтатель был очень наивен, и когда читал «Илиаду», не понимал, что Гомер – выдумщик и фантазёр, какими без сомнения были все Древние. Недостаток образования так же не позволял ему понять, что все Древние только тем и занимались, что придумывали байки про мифических богов и выдуманных героев, потом в них слепо и необоснованно верили и строили в честь этих придумок огромные храмы.

Хотя нашего героя не интересовали мифы других Древних, и интересовал его только Гомер, но ему он всё-таки верил безоговорочно. Поэтому, оказавшись на месте, он открыл «Илиаду» на нужной странице, прочитал нужное место, воткнул лопату в землю и откопал Трою.

Звали этого, давно уже не мальчика, но мужа, Генрих Шлиман.

Вот так просто и не затейливо, человек веривший в миф, считавшийся мифом, доказал, что миф – это вовсе не миф. Вы, наверное, тут немного запутались, но это ничего, та путаница, в которой мы все сейчас живём гораздо масштабней, чем всё, что себе можно только вообразить с непривычки. Впрочем, проблема именно в том, что даже воображать-то и не надо, нам уже давно впихнули в мозг плод чужого воображения и сказали – вот это и есть реальность, а всё остальное – мифы. Но обо всём по порядку.

Уверен, большинство из нас знают, и кто такой Генрих Шлиман, и то, что он откопал ещё и древние Микены. Но какие, позвольте узнать, Вы сделали из этого выводы, когда в своё время об этом узнали? Думаю, никаких. Просто красивая история (да ещё и с тёмненьким таким двойным дном). Я вот тоже в своё время столь же восторженно, сколь и бессмысленно, перелистывал книжку по истории археологии: «Да, Шлиман – это голова!». Но всё-таки кое-какой урок я для себя всё-таки извлёк. И надо Вам сказать, урок этот как нельзя, лучше приходится ко дню сегодняшнему, когда для очень многих становится совершенно очевидным, что история повторяется, и время для новых первооткрывателей Трои или велосипеда, на худой конец, давно подошло.

…

Скажите, пожалуйста, как вы относитесь ко лжи? Да-да, конечно, резко отрицательно. Разумеется, кто бы спорил. Но вот ведь какое дело. Подобное отношение почему-то не мешает никому из нас втирать очки начальству, друзьям, близким, да, в конце концов, незаметно привирать самим себе. Причем поводы для этого, как правило, просто ничтожны. Мы даже на встречи опаздываем, не потому что раздолбаи, а потому что переводим старушек через улицу, застреваем в пробках или попадаем в какие-то другие форс-мажорные обстоятельства. Мы не выполняем поставленные задачи, не потому что ленивы и бездарны, а потому что подлые завистники строят нам козни, ну или это опять форс-мажор. У нас всегда найдётся миллион совершенно объективных причин, почему не удалось то, не сделано это. Но разве среди миллиона совершенно объективных причин всё-таки будет названа та единственная причина, ради сокрытия которой мы и запускаем этот механизм под названием «отмазка».

И вроде ведь сущий пустяк, ну не на работе задержался, а, скажем, с мужиками пивка попил. Ничего ж такого не было. Зато была ложь. Большая или маленькая, но ложь. Размеры лжи совершенно не важны, а вся суть проблемы в том, что мы сами в этот момент участвуем в создании очередного мифа, того даже не замечая.

Поступаем мы так, чтобы маленькой ложью избавить себя от больших последствий, пусть и вполне заслуженных: от увольнения, например, развода или тюрьмы. Начинается всё, конечно, с совершенно безобидных мелочей, но в итоге всегда наступает моменту, когда мы перестаём вообще замечать, как регулярно совершаем совершенно необдуманные поступки, прикрываясь, как фиговым листком, лозунгом: «Ничего, потом что-нибудь придумаю».

Наверное, за этими словами мы прячемся от осознания неизбежности оплаты счетов за свои ошибки, как прячет голову в песок страус. Однако, мы продолжаем верить собственным мифам, даже когда эти выдумки защищают нас так же, как если б мы действительно погрузили голову в песочницу. Это только звучит наивно, но тайное всегда становится явным. Срок настаёт, ложь обнаруживается и выясняется, что счёт пришёл снова, но уже с процентами.

И, кстати, страус голову в песок не прячет. Это тоже миф. Страус слушает вибрации почвы, прислоняет голову к земле и слушает, не идёт ли кто его скушать. А вот мы да, прячем. Нам кто-то, где-то, когда-то сказал, что страус прячет голову, мы уши-то развесили, и чуть что, так сразу мордой в песок. Ну, это же, мол, естественно, в природе вон всё ровно так же заведено. Ан, нет. Страус-то услышал и убёг, а нами полакомился кризис, или схватила за жабры налоговая или поймала внутренняя служба безопасности.

Мы просто привыкли думать, что мифы – это не страшно, мифы это хорошо, мифы можно детям рассказывать перед сном и на Новый Год. Вот-вот. Детям сказки перед сном, зачем рассказывают? А чтобы усыпить. Ребёнок, конечно, повзрослеет и сам поймёт, что Деда Мороза не существует. В принципе, урок-то хороший, жизненный. Только подавляющее большинство из нас почему-то никак не хотят усваивать и развивать этот новогодний урок о мифологии. Почему-то, дети вырастают и точно так же продолжают слушать сказки и засыпать. Однако, разница есть существенная: в детстве нам любящие мама и папа сказки рассказывали, а теперь это делают очень злые и ушлые дядьки. И последствия тут прямо противоположные. Дед Мороз, он же подарки приносит, а вот существа из взрослых сказок, не только не приносят подарков, они их ещё и отбирают, а если что и раздают, так только на орехи. И когда такое происходит, вдруг появляется обида, и начинается судорожный поиск виноватых, и очень хочется назначить ответственных за всё свои собственные горести. Но сами-то вы, где были, когда велись на рассказы о Поле Чудес, где некое … ммм … дерево родит золотые монеты и сулит сказочные проценты? Вы всё ещё верите, что сыр в мышеловке лежит только для красоты? Ага, и положил его туда, видимо, Дед Мороз.

Это ведь мы сами, слишком снисходительные ко лжи собственной, так часто не замечаем, когда лгут другие. Сами же делаем маленькие шажки там и сям по кривой дорожке. И не сами же по себе возникают всё новые и новые мифы – это мы лжём сами и позволяем лгать другим. И даже если на первый взгляд ничего не заметно, в итоге вдруг обнаруживается, что на развенчание одного единственного, но оформленного сотнями маленьких человеческих незаметных шажков, мифа требуется целая жизнь такого неординарного человека как Генрих Шлиман.

Для себя я это объясняю просто. Люди, знаете ли, по своему подходу к информации делятся на непричастных, причастных и деепричастных. Непричастные, живущие под лозунгом «моя хата с краю», просто не представляют, сколько таких хат уже сгорело в топке человеческой истории. Но эти несчастные потому и живут под этим лозунгом, что не знают и не хотят знать ничего о своих предшественниках. Это замкнутый круг такой. Этих людей узнать очень легко. На всё у них заранее готов ответ в виде вопроса: «Ну и что?» Вот и распинайся перед ними после этого, когда они даже не почешутся в итоге. И плюнуть бы с досады, но проблема именно в том, что когда эти господа судорожно начинают искать источник неожиданно возникших проблем, то сбиваются в буйные стада и бросаются на всё, что им только попадается на глаза, разрушая, в том числе, и последние возможности эти самые проблемы решить.

Товарищи же причастные в курсе, что хата с краю сгорит первой, поэтому жмутся к серёдке и запасаются тушенкой, ежели прописаны поближе к краю деревни, или готовят хитрые планы по экспроприации брошенных окраин, в случае если и так уже в центре находятся. Но ни тушёнка, ни планы им, как правило, ничем не помогают, ведь если уж хаты загорятся, деревня сгорит вся дотла. Спастись можно, лишь начав сообща тушить пожар, и лучше всего сделать это ещё в самом начале. Когда только проявятся первые признаки.

И вот это самое главное знание, что пожар скоро будет и ничего хорошего это не предвещает, как раз и есть удел деепричастных. Вот они то, деепричастные, и бегают по всей деревне с круглыми глазами, размахивают руками, кричат и всячески мешают непричастным жить, втюхивая им всю правду о грядущем пожаре, даже если их об этом не просят. А их об этом не просят никогда, ведь только они-то этот будущий пожар и чуют. Остальные же полностью уверены в том, что раз в прошлом году обошлось, то и в этом точно ничего не случится. Поэтому обычная судьба деепричастных – быть побитыми камнями, мол, нечего портить жизнь честным селянам. Но, что интересно, все деепричастные, как люди находящиеся в ладах с историей, всегда находятся в курсе участи своих предшественников, но это их совершенно не останавливает. Наверное, они все немножко не нормальные.

Хотя нет. Точно ненормальные. Вот я, например, далеко не самый главный деепричастный даже в собственной деревне, более того даже не экономист, не биолог, не историк, и, вроде, как не физик, а ведь в ту же петлю лезу! Ни много, ни мало, взялся за промывку чужих мозгов только на том основании, что: «Если не я, то кто?». Но вы уж будьте снисходительны, ну такие вот мы, деепричастные человеки, ни себе, ни людям, в смысле, житья не даём. Это всё карма такая – тыкать зажжённым фонариком в глаза мирно спящим людям.

И начать я хочу с того, чтобы с помощью этого самого фонарика устроить этакий театр теней. Тень – это вообще очень интересное явление. Смотришь на её очертания, и даже что-то узнаешь, однако, потом вдруг выясняется, что это не собачка лает, не лось рогами крутит, не голубь мира крылышками машет, а всего лишь ловкость рук и обман зрения.

Эту метафору я не просто так выбрал. Вся наша жизнь действительно превращается, если ещё окончательно не превратилась, в этот самый театр теней. И чтобы показать это, я и хочу устроить Вам небольшое показательное шоу теней. Я буду вырывать из реальности совершенно не связанные друг с другом образы, и искать в них эту самую теневую сторону. И главным фактором здесь будет именно эта бессвязность, хаотичность и случайность выбора. Потому как именно бессвязность и хаотичность выбора будет гарантировать неслучайность обнаружения связывающей эти случайные образы теневой стороны.

Для затравки, приведу всего три фразы из арсенала одного генерала с простой такой русской фамилией, кстати, тоже из подвида деепричастных. Первая: «Растительное масло подорожало». Вторая: «Курс доллара упал/вырос». И третья: «СССР распался». Именно так воспринимает мир непричастное большинство. Всё происходит само собой. Но это же не так! Растительное масло подорожало, потому что производители осуществили картельный сговор. Курс доллара определяет не рыночный механизм, а одностороннее решение международных финансовых организаций. А СССР был умышленно расчленён с целью разворовывания его огромных «ничейных» ресурсов.

Не знаю, но почему-то крепко укоренилось в наших головах это серое, ни к чему не обязывающее, безличное представление событий. Боюсь предположить, но не потому ли, что мы трусливы и страшимся видеть вещи такими, какие они есть? Конечно, это удобно и весьма приятно прятаться за безличными глаголами, жить в этаком маленьком уютном мирке, где всё происходит само собой и как бы случайно, где лично ты ни за что не отвечаешь. А самое главное, это не требует совершенно никаких усилий описывать события моделями и формулами из двух-трёх символов или слов, которые быстро и качественно успокоят все сомнения, если не углубляться в суть вопроса.

Но как уже было сказано, это ложная модель поведения. Страус не прячет голову в землю, он прижимает её к земле, и земля для страуса – это информационное пространство. А ищет страус в этом пространстве ответы на свои, может быть, нехитрые, но всё-таки вопросы. У нас тоже есть своё информационное пространство. Но мы поему-то прячем голову в песок, вместо того чтобы прислушиваться и следить за хищниками.

Да что там прислушиваться! Большинство людей оглохли настолько, что не просто ничего не знают, но «знание» их становится хуже всякого незнания, ибо их информационное достояние – ложь. А для того, чтобы переучить человека, необходима уже двойная работа – сначала ему надо выбить дурь из головы. А кто ж такой добрый найдётся, чтоб заняться этим?! Дураков нет. Так что надо самому искать мусор в собственной башке и нещадно выметать всё это поганой метлой. Самостоятельно работать надо. Без выходных и перерывов на пожрать.

Оглянитесь вокруг сами – тени сгущаются вокруг нас, а мифы возникают один за другим. Вот следующий пример. Представьте, что вы крупный такой спекулянт. Пусть для примера это будет рынок недвижимости. В своё время вы прикупили много-много тышш квадратных-метров этой самой недвижимости. А ваша крупная покупка, грамотно дополненная нехитрой кампанией, проведённой специальными «как-бы-экспертами», тут же вызвала нездоровый рост цен на этом рынке, и на него ломанулись многочисленные любители халявы, погнав цену дальше вверх. Но вот наступает момент, когда цена перестаёт расти. Всё. Все кто мог уже купил раньше. Ваша проблема теперь в том, что все запасы этой недвижимости просто неликвидны, то есть продать их уже некому. Ещё бы, при таких-то ценах. И Вы поступаете в этом случае просто и бесхитростно. Раздав новые речёвки «как-бы-экспертам» и прочим «как-бы-специалистам», вы уверенно нагнетаете ажиотаж по радио и через телевидение, печатаете во всех газетах громкие статьи о том, что вот-вот произойдёт новый резкий скачок цен на жильё – покупайте, а то поздно будет! И вот даже те, кто не собирался вообще ничего покупать, бегут занимать у банков деньги, чтобы тоже «заработать» или просто потому, что потом «жильё будет вообще не купить». Спать под газеткой-то, небось, никому не хочется. В конце концов, все уверены, что дело тут стопроцентное. Но на самом деле вся халява принадлежит только Вам лично. Вы сдаёте весь свой неликвид обезумевшей от жадности толпе лохов и удаляетесь почивать на лаврах, как вполне успешный мифотворец и кидала.

И добро бы эти мифы были действительно старыми добрыми сказками про Емелю и Щуку. Но нет – нас окружают крайне вредные байки, которые порой даже лишают нас всяких сил и перспективы, стоит нам в них уверовать. Ходить за примерами далеко не надо. Пройдёмте в ванную комнату и там при свете моего фонарика попробуем заглянуть в зеркало. Помните, как в детстве мы пугали друг друга рассказами о жестокой пиковой даме, которая в этом зеркале должна появляться? Конечно, такие страсти-мордасти нам не нужны, но кое-что можно из этой серии позаимствовать.

Давайте спросим у зеркала: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, какой народ на свете самый предприимчивый, находчивый, деятельный, деловой, мужественный, подвижный, ну настоящий хозяин мира?» И вот мы уже предвкушаем картинку, которую сейчас зеркало нам и покажет. Что ж, мы газеты читаем, телевизор, в конце концов, смотрим. И потому всем понятно, что зеркало это покажет сурового мужчину в невысоких кожаных сапожках, потёртых «джинсах», поверх клетчатой рубашки надета безрукавка, на плече уютно расположилось видавшее многие виды огнестрельное устройство типа «винчестер», а венчает всю эту неземную красоту мечта любого нормального советского пацана – длиннополая шляпа… Вот он. Настоящий Сверхчеловек. Вот эти да, точно самый предприимчивый народ. Точно деловые и дельные. Авантюристы и романтики. Это ж какую империю построили. И всё сами. Мда-с. Но давайте к зеркалу вернёмся. Что-то помутнело оно и ни фига не кажет вообще. Что такое? Свет мой, зеркальце, скажи: над чем это ты так задумалось?

А ведь, если б у нас над рукомойником действительно висело волшебное зеркало, оно бы показало несколько иную картинку, чем показало бы, скажем, CNN или BBC. Волшебное зеркало, как объект магический, а потому и независимый, на наш запрос, самым волшебным образом, показало бы правду. А оно так сделано, оно не врёт – спросите Белоснежку.

Зеркало бы показало нам вещи такими, какими они являются на самом деле. Мы увидели бы, как предки нашего каубоя приплыли из маленькой дымящейся и окровавленной Европы, где за каждый самый ничтожный клочок земли и за самый, вроде незначительный, момент жизни надо было постоянно бороться, а потому все не способные выдержать напряжение этой борьбы за выживание должны были либо удобрить своим прахом европейскую землю, либо бежать, куда глаза глядят – туда, где требования к способности выживать были не столь высоки. Для таких людей и становилась пристанищем Америка, после открытия её для европейцев Колумбом.

Когда же предки нашего каубоя высадились в этой стране молочных рек и кисельных берегов, где не было зимы, где почва не только самая плодородная в мире, но и находится в волшебной климатической зоне гарантированного плодородия, т.е. родит практически сама и всегда, даже если ты не шибко потел и корпел. Так зёрнышки раскидал, не сильно вспахивая – земля обетованная всё простит, и ошибки, и некоторую ленцу.

Леса в этом новом удивительном мире были восхитительно уютны, в них почти не было хищников, не было даже болот, но было много отменной древесины и ручьев с вкусной и чистой пресной водой; реки и озёра были переполнены рыбой, которую можно было ловить хоть штанами. Всюду бегали непуганые индейки, которых можно было убивать хоть палкой по голове. Трах! И готово угощение на день благодарения. При этом остальные даже не разбегались! Так и оставались на месте – до следующего дня благодарения.

А где не было уютных лесов, там были бескрайние равнины, по которым бегали совершенно немыслимые горы уже совершенно дармового мяса под названием «бизоньи стада» (приблизительно 50 миллионов голов на момент знакомства колонизаторов с ними). Эти стада были настолько крупны, что за день иногда не удавалось объехать их по периметру на лошади. Вы только подумайте: всего одна пуля, а мяса на целый полк.

Кроме того, американцам не приходилось по настоящему завоевывать ни одного акра территории. Ведь право слово, не будете же вы называть войной, отбор старшеклассником в песочнице совочков и ведёрок у малышей-сироток, у которых никогошеньки нет, кто бы за них заступился. Вы, конечно, скажете, а что, мол, делают маленькие сиротки одни в песочнице, ведь это явно чей-то недосмотр! Ну, правильно, и колонисты точно так же решили! Недосмотр! Что в этом раю делают подлые язычники, стыдоба такая – даже штанов не носят. А ведь с индейцами с каменными топорами под мышкой, не знавшими, что такое лошадь, даже сражаться-то почти не приходилось. Большей частью они просто уходили вглубь материка, – земли ведь много, всем хватит! Правда, так они оказывались или в скалах или в пустынях, где их и приканчивали с помощью огнестрела, или в резервациях, где с ними разбирались с помощью виски.

Иногда, правда, индейцы, спохватившись, пытались сопротивляться, но эти попытки можно было бы назвать смешными, если бы они не были столь печальны. Хотя даже тут колонизаторы успели показать всему миру, что не просто так им не нашлось места в Старом Свете. Бойцы из них были никудышные уже тогда, ведь даже такому ничтожному противнику как разрозненные стайки индейцев они умудрялись проигрывать целые сражения. Вот к примеру «битва» при Литл-Бигхорн. Американская кавалерия под руководством генерала Кастера, легендарного героя гражданской войны, играла на выезде против сборной команды индейцев под руководством Сидящего Быка.

Надо сказать, что Бык насел на Кастера умело и тому пришлось признать, что воевать он пригоден лишь с такими же потомками колонистов в каком-нибудь междусобойчике а ля гражданская война Севера и Юга. А потому прославленный генерал Кастер, признав, что никакой он не гениальный полководец, разочарованно сложил свою буйную голову в тех самых землях, на которые его самого послали убивать. Впрочем, конечного результата ничто подобное изменить не могло.

Сидящий Бык до этого одержал уже одну победу, потому, собственно, и был отправлен против него сам генерал Кастер. Но когда и этот легендарный американец окончательно стал легендой, американцы осерчали уже не на шутку, и не поскупились нагнать солдат аж по десятку на одну индейскую физиономию, считая детей, женщин и стариков. Тут уж даже Сидящему Быку пришлось бегом бежать аж до самой Канады, где его всё равно схомутали и отправили изучать вопросы необходимости резерваций для индейской расы в форт Рэнделл в 1881 году.

Однако, выйдя через два года на волю, он всё-таки не угомонился. В 1890 году, когда среди племен сиу появилось много приверженцев мессианского культа Пляска Духа, и ситуация выходила из-под контроля, было решено арестовать наиболее нелояльных вождей, и в первую очередь Сидящего Быка. Хотя сам он не был среди предводителей культа, однако, оставался очень враждебно настроенным к белым и готовился к восстанию. При попытке его ареста возникла перестрелка, и вождь был убит сержантом индейской полиции Красным Томагавком. Обратите внимание: индеец был убит индейцем! Вот советую Вам это запомнить накрепко. Потому что американцам очень мало кого удалось убедить в своём превосходстве самостоятельно тет-а-тет, но зато работать чужими руками они действительно научились лучше всех, ещё со времен противостояния Франции и Англии в Америке, когда обе стороны за связку бус или бутылку водки массово вербовали для войны за свои колониальные интересы наивных непросвещенных индейцев.

Так что вестерны, прославляющие боевую резвость американского народа, во многом лишь кинематографические фантазии на заданную тему. Американцы никогда не воевали с серьёзным противником, а уж с превосходящим их и подавно. Поэтому удаль отдельных отморозков Дикого Запада не является показателем, характеризующим всю нацию в целом. В той же Войне за Независимость вся основная работа была проделана французами – откройте справочники и посмотрите, сколько и чьих солдат участвовало в решающих битвах этой войны. А англичанам пришлось ещё до кучи воевать с Испанией, Австрией и Нидерландами. Опять же благодаря титаническим усилиям дипкорпуса Франции.

Так что можно совершенно честно утверждать, что американцы до сих пор не знали по-настоящему опустошительных набегов, сожженных городов, растерзанных мирных жителей, разрушенных заводов, несобранных урожаев, угнанного скота, разоренных сел, недоедающих военных поколений и их ослабленных детей, восстанавливающих свою жизнь из пепла.

Они преспокойно жили, строились, работали и богатели. Все земли, которые у них есть, они либо занимали почти без боя, при тотальном превосходстве сил, сравнимом, только с известным противостоянием Бога и Черепахи, либо же банально выкупали за связку бус. На них за плошку еды в день работали рабы Юга и иммигранты Севера, создавая эту страну непосредственно своей искалеченной жизнью. Американцы поселились в райских климатических условиях и затем в идеальных же политических обстоятельствах создали государство на одном из самых богатых полезными ископаемыми мест Земли. Им помогало все: и природа и условия жизни соседних народов, и большой противотанковый ров в виде Атлантического океана. За всё это американцев называют самой предприимчивой, умной, деятельной, деловой, мужественной, подвижной, великой нацией. Наверное, по праву. Мы все, опять же, об этом хорошо знаем из многочисленных телевизионных передач и газет, либо прямо созданных, либо купленных ими за пачку зелёных фантиков. Ну что же. Не исключено, что скоро мы увидим, чего стоит эта нация на самом деле. Вот тогда и поговорим.

Пока же давайте, поищем антипода самой предприимчивой нации – нацию самую безалаберную. И уже не один век этой нацией общепризнанно являются русские. Ведь совершенно понятно, что кроме них это место занять не может никто. Это понятно даже самим русским.

Любой западный школьник знает, что русские, выстоявшие в самых страшных войнах человечества, суть совершенно бестолковый народ. Конечно же, за то, что каждый метр русской земли полит кровью в борьбе со всевозможными конкурентами, нас называют пассивными и неорганизованными. За то, что Россия не плодит бизонов и индюков, а вымерзает на полгода, и ее земля родит только после тяжелой вспашки за короткое лето, за которое если не успеешь взрастить что-нибудь пожрать, – зимой помрёшь с голода, за это русских называют ленивыми.

А как их еще называть, если они через болота и непроходимые чащи, через разочаровывающие летние засухи и убивающие зимние стужи, через голые степи и неприветливые горы, шли да шли, обустраивались и обустраивались, строили города, снова шли дальше и создавали свою страну. Своими руками создавали, а не руками аборигенов, рабов и иммигрантов.

Наверное, именно за эту непростительную глупость и заслужили русские звания непредприимчивых, потому что самостоятельно шли до Урала, перелезали через него и осваивали Сибирь, а затем, добравшись до Другого Океана, перепрыгнули через него в Америку, попали на Аляску и обустроили половину Калифорнии. Куда им до предприимчивых американцев! Поэтому-то и продали калифорнийские форты, да и всю Аляску в придачу, предприимчивым людям, которые с другой стороны, курортом, не через Сибирь, как раз подошли и попросили.

Хотя нет, никакую Аляску американцы не просили. Перед нами очевиднейший результат очередного шоу теней. Всё было ровно наоборот. Вы, всё-таки, подумайте сами, кому мог понадобиться в середине XIX века насквозь мёрзлый кусок суши, почти круглый год заваленный снегом?! У России и тогда этого добра было немерено, да и сейчас, к слову сказать, не убавилось. А ведь тогда летающих машин не было, да и кораблики ещё из дерева стругали. При такой-то инфраструктуре шибко не разжиреешь на столь затратных территориях. Понятно, что осознание бессмысленности дальнейшей колонизации ради самой колонизации пришло довольно быстро.

Первым вопрос о продаже Аляски США перед русским правительством поднял генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н. Н. Муравьев-Амурский ещё аж в 1853 году (т.е. в сходных с луизианской историей обстоятельствах), указывая, что, по его мнению, дело это неизбежное, но в то же время, сыграв на опережение, можно укрепить позиции России на азиатском побережье Тихого океана перед лицом нарастающего проникновения Британской империи: «…теперь, с изобретением и развитием железных дорог, более еще, чем прежде, должно убедиться в мысли, что Северо-Американские Штаты неминуемо распространятся по всей Северной Америке, и нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется им уступить североамериканские владения наши. Нельзя было, однако ж, при этом соображении не иметь в виду и другого: что весьма натурально и России если не владеть всей Восточной Азией; то господствовать на всем азиатском прибрежье Восточного океана. По обстоятельствам мы допустили вторгнуться в эту часть Азии англичанам... но дело это еще может поправиться тесной связью нашей с Северо-Американскими Штатами».

Но просто так уходить было жалко. И решение оказалось самым простейшим и до боли знакомым – откат. Тем более, что система управления в США весьма тому способствовала. Надо было всего лишь подмазать группу американских администраторов, чтобы они в свою очередь потратили деньги уже собственных налогоплательщиков на покупку новых земель, где можно почти круглый год на санках кататься. Не могу утверждать, конечно, что сделка эта была чисто коррупционной, но даже никакой бонус в виде Русской Калифорнии не может отвратить от подобных мыслей. Тем более, что за примером для сравнения ходить далеко не надо. За полвека до аляскинской сделки, была очень похожая – луизианская. США купили у французов огромную территорию, превосходившую сами тогдашние Штаты по размерам. Изначально американцы хотели выкупить только Новый Орлеан, руководствуясь своими торговыми интересами, и получили отказ от Наполеона. Но у того постепенно оформлялся серьёзный напряг в противостоянии с Британией, и он решил сбросить хоть вкусный, но очень рискованный актив, чтобы тот не попал в лапы англичанам.

Посему американцам было предложено нечто, о чём они сами даже не мыслили. В придачу к Новому Орлеану Соединённым Штатам было предложено выкупить вообще всю тамошнюю французскую территорию, на которой нынче располагаются штаты Арканзас, Миссури, Айова, Оклахома, Канзас, Небраска, южная часть штата Миннесота, бо́льшая часть штата Северная Дакота, практически весь штат Южная Дакота, северо-восточная часть штата Нью-Мексико, бо́льшая часть штата Монтана, часть штата Вайоминг, северная часть Техаса, восточная половина Колорадо, часть штата Луизиана (по обе стороны реки Миссисипи), включая, собственно, Новый Орлеан, из-за которого всё и началось.

Подобная сделка была действительно подарком для правительства США. Прекрасные, в основном, земли, предлагались по цене лишь вдвое большей той, что они сами предлагали за один Новый Орлеан с окрестностями: 3 цента золотом за акр земли. Но даже при всём этом американское общество сильно противились подобной сделке.

А вот спустя шесть десятков лет, когда Америке предложили кусок мерзлой суши по цене 2 цента за акр, Сенат тридцатью семью голосами против двух эту сделку поддержал.

Т.е. американское правительство, зализывая раны, после только что окончившейся гражданской войны умудрилось-таки найти 7 миллионов 600 тысяч долларов (а это были совсем другие доллары) для покупки совершенно непонятных земель с населением в 2500 белых колонистов и 60000 эскимосов. Уж не знаю, что говорили бы о коррупции в американском царстве-государстве, если бы через тридцать лет на новых землях не нашли некоторое количество золота. Но всё-таки нашли, поэтому самая коррумпированная страна – это Россия.

На этой мажорной ноте закроем, пожалуй, тему зеркальную и двинемся дальше. Только возьмём теперь что-нибудь попроще и более предметно. Итак, следующая тема: Нобелевская премия. Казалось бы, уж тут-то ни к чему подкопаться и невозможно. Это ж такая авторитетная штука – Нобелевская премия. Это ж ого-го-го! Однако, оказалось что не ого-го-го, а ага-га-га! Любой даже не очень внимательный наблюдатель уже давно мог заметить, что пару последних десятилетий с этой премией стало происходить что-то странное. В первую очередь, это касается, конечно, премий за вклад в дело мира на всея земле, а в особенности премии по экономике.

Почему «в особенности»? Пожалуйста, вот слова завещания самого Альфреда Нобеля, составленного им 27 ноября 1895 года: «Всё моё движимое и недвижимое имущество должно быть обращено моими душеприказчиками в ликвидные ценности, а собранный таким образом капитал помещён в надёжный банк. Доходы от вложений должны принадлежать фонду, который будет ежегодно распределять их в виде премий тем, кто в течение предыдущего года принёс наибольшую пользу человечеству… Указанные проценты необходимо разделить на пять равных частей, которые предназначаются: одна часть – тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики; другая – тому, кто сделает наиболее важное открытие или усовершенствование в области химии; третья – тому, кто сделает наиболее важное открытие в области физиологии или медицины; четвёртая – тому, кто создаст наиболее выдающееся литературное произведение идеалистического направления; пятая – тому, кто внёс наиболее существенный вклад в сплочение наций, уничтожение рабства или снижение численности существующих армий и содействие проведению мирных конгрессов … Моё особое желание заключается в том, чтобы при присуждении премий не принималась во внимание национальность кандидатов …»

И сразу же вопрос, причём тут экономика? А и не причём. Никакого отношения к Нобелевской премии, Как-бы-нобелевская премия по экономике не имеет. Что прямо следует из самого завещания Нобеля. Поэтому к этому бездарному вранью и возвращаться больше не хочется, хотя проехаться по последним лауреатам-экономистам было бы очень приятно, но это удовольствие я оставлю Вам самим. Намекну только, что некоторые из этих ребят прямо доказали, что никакого экономического кризиса боле никогда не будет. За что и были щедро одарены. Видимо, организаторами этого самого кризиса.

Конечно, с премией по экономике и так всё ясно, но на этом дело всё равно не заканчивается. Вот взять бы ту же, прости господи, Википедию, да прочитать в ней раздел критики в статье о Нобелевской премии. Сразу отмечается, что бытует фактическое несоответствие завещанию: согласно завещанию Нобеля, премия должна присуждаться за открытия, изобретения и достижения, сделанные в год присуждения. Это положение де-факто не соблюдается, хотя с этим как раз всё понятно. Потому как это трудно вообще выбрать что-то по-настоящему стоящее и нужна «проверка временем».

Правда, ряд учёных умирает раньше, чем их открытия или изобретения проходят необходимую для присуждения премии «проверку временем». Но это тоже вроде бы не страшно, однако мы тут же читаем: «также замечена тенденция присуждения премий представителям одних и тех же научных школ». А это ведь именно то, чего и требовалось ожидать. Это же очень субъективная вещь – премия. Черным по белому же написано: «соответствие лауреатов премии официальным критериям ее присуждения вызывало вопросы еще в начале XX века».

Думаю, Вы поняли, что даже естественнонаучные премии грешны субъективностью, и что уж тогда говорить о такой премии, как премия мира. Как Вам, например, такие лауреаты:

1925 год. Чарлз Гейтс Дауэс. Вице-президент США. Премия вручена за «план Дауэса», якобы урегулировавший проблемы репараций, взимаемых с Германии странами-победительницами. Сам план родился только в 1924 году, и очевидно не мог пройти «проверки временем», коя в итоге наоборот показала, что за такой план кому-то надо было не премии вручать, а голову откручивать.

1929 год. Франк Биллингс Келлог. Снова американский деятель. Поощрён «за подготовку Парижского пакта». Это договор об отказе от войны в каче­стве орудия национальной политики, подписанный практически всеми участниками будущей Второй Мировой Войны. Меня снова терзают весьма не смутные сомнения в том, что эта премия тоже была выдана по делу.

1936 год. Карлос Сааведра Ламас. Аргентина. А за что была вручена эта премия понять в принципе невозможно. С 1932 года по 1935 год Боливия и Парагвай схлестнулись за давно спорную территорию Гран-Чако, потому как там по слухам должна была оказаться нефть.

Да-да, вы не ослышались. Это была война за нефть. А потому она оказалась чрезвычайно кровопролитной. Не зря же в это дело втянулись нефтяные корпорации. Когда в 1928 году возникли предположения, что Чако может обладать запасами нефти, в борьбу за этот регион тут же вступили американская Standard Oil, поддержившая Боливию, и Shell Oil – Парагвай.

Сами понимаете, что когда в игру вступает нечто под названием Имярек Oil, без жертв дело не обойдётся. Ну, и здесь было также. Сначала, обе стороны были вооружены за свои же и так не большие боливийско-парагвайские деньги. Так что тут ещё и оружейники полакомились. Всё вооружение закупалось в Европе, у которой этого добра было тогда завались и скинуть часть запасов в Южную Америку было любо-дорого.

Затем численно превосходящие боливийцы напали первыми на более слабого противника. Весьма интересно, что среди командования боливийской армии было 120 германских офицеров-эмигрантов (среди них и командующий боливийской армией Ганс Кундт), в то время как в парагвайской армии служило 80 офицеров, эмигрировавших из России (в том числе два генерала – начальник Генерального штаба Парагвая И. Т. Беляев и Н. Ф. Эрн); и те, и другие в своё время участвовали в Первой мировой войне и активно применяли её опыт во время боя.

Несмотря на меньшие возможности, русское командование парагвайцев с блеском переиграло германское командование боливийцев, и в начале 1935 года парагвайцам удалось даже перейти границу и перенести военные действия на боливийскую территорию.

Но к этому времени обе стороны оказались настолько истощены, что война затихла сама собой. Активные военные действия прекратились ещё в марте 1935 года – к тому времени армии как Боливии, так и Парагвая были не способны уже ни на что. Поэтому при посредничестве Аргентины 12 июня 1935 года и было заключено перемирие, а официальный мирный договор был заключён лишь задним числом 21 июля 1938 года, кстати, аж на два года позднее того, как кое-кто за это получил премию.

Парагвай получил 3/4 спорной территории Чако, и граница между Боливией и Парагваем проходит по этой линии и поныне. Но Боливия всё-таки получила на коротком промежутке выход к реке Парагвай для постройки порта, а также право судоходства через территорию Парагвая. Иронией судьбы стало то, что нефти на спорной территории практически не оказалось, и даже порт на реке Парагвай для её транспортировки оказался ненужным как агрессорам-боливийцам, так и дельцами из Standard Oil – экспорт боливийской нефти нынче осуществляется по нефтепроводу через Бразилию.

Так вот я ещё раз повторяю, мне совершенно непонятно, за что тут вручать какую-то премию какому-то аргентинскому посреднику в переговорах, в которых и так всё было ясно.

1945 год. Корделл Халл. Занимал пост государственного секретаря США 11 лет (1933—1944), дольше, чем кто-либо другой. Возглавил, обратите внимание, американскую делегацию на учредительной конференции ООН в Сан-Франциско в 1945 году. И именно за это он удостоился Нобелевской премии мира в 1946 году. Т.е. опять не понятно за что.

1946 год. Эмили Грин Болч. Вообще женщина очень достойная и здесь не было бы никаких претензий, если бы не одно обстоятельство. После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки она громко высказывалась за запрет ядерного оружия и после этого удивительно быстро получила премию, хотя заслужила её своими делами гораздо раньше. А так, невозможно не разглядеть под столь спорым признанием нечто совсем иное. США являлись единственными на тот момент обладателями этой самой ядрёной бомбы, и подобная премия вполне могла звучать как заявление, что никому больше эту бомбу иметь не позволяется. Какое счастье, что наши деды плевать хотели на этот Нобелевский комитет и занимались делом, а не ерундой всякой.

А вообще, очень странно выглядит то, что с 1945 по 1950 год премии получили только американцы и один британец. Неужели некого было больше отметить? Правда, в 1951 году национальная политика комитета несколько поменялась, но смысл, похоже, остался тот же.

Итак, 1951 год. Леон Жуо. На мой взгляд, ярчайшее олицетворение политизированности и субъективности Нобелевского комитета. В 1914 – 1918 годах стал главным проводником политики «священного единения» и сотрудничества с буржуазией. И премию получил как ярый противник Октябрьской социалистической революции и коммунистического движения вообще. Выступал против создания единого рабочего фронта, одновременно возглавляя профсоюзные организации. Вот такой вот казачок.

1953 год. Джордж Кэтлетт Маршалл-младший. Опять госсекретарь США, а заодно и начальник Генштаба армии того же государства. Премию получил за план имени себя. Хотя тут, наверное, по делу. Просто меня очень смущает тот факт, что слишком уж много среди нобелевских лауреатов госсекретарей и вице-президентов. Не премия мира прям, а какой-то спецфонд при правительстве США.

Вообще в этом плане особенно хочется отметить премию, полученную всем нам хорошо известным Генри Киссинджером в 1973 году «в знак признания заслуг в связи с перемирием во Вьетнаме». Т.е. сначала США начинают бойню, но получив хорошенько по причинному месту, тут же со всей помпой и торжественно сами себе вручают премию мира. Ну, это же ни в какие ворота не лезет.

Впрочем, все мы ещё помним, каким образом в 2007 году в очередной раз нобелевским лауреатом стал бывший вице-президент США. Сначала документальный фильм «Неудобная правда», рассказывающий о борьбе Альберта Гора с глобальным потеплением, резко становится медиасенсацией благодаря аж двум премиям «Оскар» (в номинациях «Лучший документальный фильм» и, внимание, «Лучшая песня»). Некоторое время спустя сам Гор становится обладателем премии «Эмми» как один из создателей канала Current TV. И вот он уже получает Нобелевскую премию мира за борьбу с глобальным потеплением, после чего об этой проблеме говорит уже весь мир.

Правда, недолго. Поскольку вскоре тысячи секретных документов Университета Восточной Англии (University of East Anglia), обнародованные неизвестными хакерами, получившими доступ к переписке учёных, показали со всей очевидностью, что данные о глобальном потеплении и влиянии хозяйственной деятельности человека на климат много лет нагло фальсифицировались. Этот скандал даже получил своё особое название: «климатгейт». В результате Фил Джонс (Phil Jones), руководитель Центра по изучению климата Университета Восточной Англии был вынужден покинуть свой пост. Однако, премию 2007 года у Альберта Гора никто и не подумал отбирать. Всё-таки бывший вице-президент, уважаемый человек и всё такое.

Не знаю как Вам, а мне очень хочется немного перефразировать одного очень известного британского поэта и египтолога. Только глупец полагается на истину авторитета, вместо того, чтобы полагаться на авторитет истины. Иисус Назорей, в своё время тоже сказал по этому поводу предельно просто и мудро: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?». Ну, что же, по-моему, с плодами Нобелевского комитета всё предельно ясно. Но самое главное, по-другому с нобелевским комитетом иначе и не могло случиться.

Ведь Нобелевский лауреат – это человек, который, по мнению некоторого количества членов Нобелевского комитета, то есть, по мнению нескольких взрослых мужчин (а может и не взрослых, а может и не мужчин, а может и не по мнению), по итогам зачетного периода выглядит выгоднее других таких же человеков! А самое главное, якобы обсуждение кандидатур и якобы голосование проходят в обстановке строгой секретности, а разногласия по кандидатурам в протоколы заседаний никогда не заносятся. Т.е. они там втихаря, без протокола, решают, кому, сколько и за что дать, и эта дележка затем становится международным званием.

Т.е. чисто теоретически, Нобелевский комитет – это орган, с помощью которого, можно сделать даже самую бестолковую и псевдонаучную точку зрения авторитетной и научной. Вы, конечно, возразите, что это не так, они всегда выбирают настоящих учёных. Я таки соглашусь – обычно такое и случается. Но где гарантии, что иного быть не может?

Ведь что нам дают увидеть? Вот собрались умудрённые старцы, вроде посовещались и вроде самостоятельно приняли решение, что в этом году им симпатичны этот, этот, а ещё вот тот седой дяденька в очках, выглядит вполне как великий учёный, писатель, политик. Поэтому их всех надо поощрить.

Но тут в любом случае есть вопрос. Почему субъективное мнение этого, извините, комитета, что-то должно значить для всего мира в целом? Что это за гуру такие? И чем они так отличились сами, чтобы заслужить выделенное им право?

А другой вопрос будет такой. А точно ли этих кандидатов выбирают и обсуждают? Есть серьёзное подозрение, что далеко не всех выбирают и далеко не всегда обсуждают. Вот Вам свеженький пример с Альбертом Гором. Очень трудно не увидеть здесь чётко спланированной акции, которая и провалилась только благодаря группе неких взломщиков. А ведь при таком раскладе Нобелевский комитет здесь предстаёт просто либо безвольной марионеткой либо кучкой невеж, не имеющих вообще никаких прав вручать свои премии.

Как можно после этого ручаться за то, что нобелевские лауреаты от какой-нибудь гидрометеорологии, например, однозначно доказавшие, что их доказательства самые надёжные, завтра не понастроят мегахолодильников для уменьшения эффектов глобального потепления, которое на самом деле окажется не потеплением, а похолоданием? Так что сказать, что решения нобелевского комитета спорны – это не сказать вообще ничего. И лучшее тому свидетельство самая последняя премия мира, которую получил, наконец, и президент США Барак Обама. Обидно, наверное, стало. Ведь столько госсекретарей и вице-президентов получили эту премию, а вот американский президент ни разу ею отмечен не был. Наверное, потому так и спешили, что вручили премию едва дождавшись инаугурации Обамы.

Ладно, идём дальше. Следующая тема. Современное искусство. Хм… Да, признаю, я ни бельмеса не понимаю в современном искусстве. Вот гляжу на «Чёрный квадрат» и не понимаю, почему я никогда не стану великим художником, если нарисую, например, «Чёрный треугольник»?!

Обычно, все объяснения сводятся к тому, что я не знаю основ философии искусства и прочих сложных вещей. Однако, позвольте на это возразить следующее. Я не спорю с явной необходимостью для искусства иметь свой собственный высокий и сложный язык. Язык смыслов, метафор, нюансов и прочих метафизических глубин. Собственно, наличие такого языка и делает искусство искусством. Но я всё-таки хочу напомнить одну важную вещь. Вы часом не подзабыли, как называются языки, естественные носители которых давно умерли, а самому такому языку необходимо долго учиться в университете, чтоб хотя бы сносно на нём разговаривать? Так вот такие языки называются мёртвыми. А посему если искусство тоже превращается в нечто доступное паре человеков на миллион, то это мёртвое искусство. И если язык искусства мертв, значит, и оно само мертво тоже.

А отсюда и все остальные проблемы. Ведь даже если я, допустим, и достигну неких высот в изучении некоего символического языка, неужели я тут же прозрею и начну что-то понимать? Да в том-то и дело, что нет, потому как если язык мёртв, то никто не знает уже, как вообще должно звучать на нём то и как должно звучать это. На самом деле, в таких условиях никто не может даже объективно раскритиковать мой «Чёрный треугольник», не оставив от наглеца-автора камня на камне. Потому как треугольник – это основа того же квадрата, который есть ни что иное, как два, четыре, а то и восемь треугольников. Треугольник – это вообще основа мироздания. Это великая сила – треугольник. Треугольнище! Столько всего зашифровано в этом треугольнике, вся вселенная в трёх углах! Фрактал, ё-маё.

Однако, я почему-то никогда не стану великим автором «треугольника». А вот обезьянка с кисточкой, которая за пару бананов измазала несколько листов бумаги краской, становится без труда. Любой бездельник, макнувший задницу в ведро с краской и отпечатавший свои пухлые полупопия на листе картона, может устроить выставку своих, не к столу будет сказано, «работ», а вот я почему-то, не могу. В чём же разница? Не в том ли, что мне просто совесть не позволяет подсовывать людям фуфло, а ему, наоборот, вполне позволяет?

Недавно, кстати, произошло вовсе неслыханное. Покемоны захватили Версаль! По моему глубочайшему убеждению, Франция должна была в ужасе содрогнуться, но ничо так, прожевала, проглотила. Выставка японца Такаши Мураками, заполнившего бывшую резиденцию французских королей, какими-то нелепыми анимешными чудовищами и страхолюдами была объявлена знаковым событием в искусстве. Слов нет. Куда катиться Франция… Ришелье на них не хватает.

А вот ещё одно явление – мода. Совершенно уверенно можно сказать о ней – это тоже игра теней и обман зрения. Что значит, этой весной будет в моде красный цвет? Красное будет красивым или стильным? Но кто это решил, и разве до сих пор красное не было ни красивым, ни стильным? А если это не значит, что красное будет красивым, то зачем это вообще носить? С другой стороны, если нам советуют носить красное, то советуют именно из тех соображений, что так мы подчеркнём свою индивидуальность, но если все по этому совету наденут красное, то в чём будет индивидуальность каждого?

Не знаю как Вам, а мне думается, что наша игра с тенями зашла слишком далеко. Совершенно очевидно, что всюду и без исключения наблюдается одно и то же общее место – подмена смыслов, или как говорят некоторые замена тёплого мягким. Можно до бесконечности придумывать новые темы, ссылаться на то, что раньше было ещё хуже, но главное-то всё равно неизменно – мифы по-прежнему окружают нас. Кривда проникла в каждую щель и закоулок. Как бы пафосно сие не звучало, но целая цивилизация зашла в тупик, но отказывается это признать, а потому и плодится самообман, который неминуемо должен привести к чудовищной катастрофе. Потому что самообман – это и есть путь к катастрофе. Не пукну, не пукну, не пукну, не пукнул не пукнул, не пукнул, не пахнет, не пахнет, не пахнет… Что дальше? Не задыхаюсь? Да, это просто анекдот, просто шутка такая про самовнушение, но каждому ли понятен её истинный смысл?

Да, вы можете назвать самообман по-умному «техникой самовнушения» и внушить себе самому любую мысль. Но подозреваю, что это кто-то другой, а не вы, выиграет от повышения вашей внушаемости. Нам скармливают банальный, пошлый бутерброд с резиновой котлетой (вкус которой, кстати, поставляется отдельно), но называют это верхом кулинарного искусства. Вы вообще понимаете, о чём может идти речь в рекламе со страшным клоуном Рональдом Макдональдом, когда восторженный голос вещает из ящика, что ребёнок, покупающий свой Счастливый Хавчик (Happy Meal), может выбирать аж из девятнадцати «блюд». Не знаю как вы, а я в этом заведении не только блюд, я блюдец не видел.

Создаётся такое ощущение, что подмена смыслов стала в итоге абсолютным и необходимым условием самого существования нынешней цивилизации. А может быть, просто единственным доступным и понимаемым методом управления для явных или тайных руководителей мира. Мы уже практически живём в орвеллианском мире. Любовь – это ненависть, свобода – это рабство, а война – это мир. Похоть назвали любовью, банальное сожительство вежливо переименовали в гражданский брак. И что теперь, любую пару прыщавых подростков только что научившихся играть в пестики и тычинки требуется объявлять мужем и женой? А это ничего, что они ещё даже таблицу умножения ещё не выучили?

Да что подростки-то, Вы на детей постарше посмотрите! Ну, скажите мне честно, если казино назвать фондовым рынком, игроков-спекулянтов обозначить трейдерами и частными инвесторами, от этого изменится суть происходящего и возникнет иной экономический эффект? Хотя да, действительно, инвесторы точно перестают быть инвесторами, т.е. перестают инвестировать в реальный мир, и все как один начинают метать фишки в этом фондовом казино.

Полноте, никаких частных инвесторов не существует – спекулянты это. Просто спекулянты. Вы хоть вдумайтесь, что значит-то это слово «бизнес»? Почему мы дело называем не делом, а бизнесом? А всё очень просто. Ведь как здорово сказать, что есть, мол, у меня инвестиционный бизнес. Если фразу расшифровать, перевести на наш, родной язык, то получится, что занимаюсь я всего лишь спекуляциями на всём, до чёго только могу дотянуться, и вот тут-то, эту деятельность, ну никак не назовёшь настоящим делом. Не поворачивается язык назвать делом организацию спекулятивных сделок с жильём, общим итогом которых стал чудовищный затор на рынке, когда строители уже не могут строить, потому что никто уже не может купить.

Но зато как крепко мы сами вцепились в эти словечки, как ловко мы с их помощью прикрываем собственное занятие ерундой вместо реальной деятельности, не задумываясь о сути происходящих событий. При этом самообман продолжается до самого, что ни на есть, конца. Ну не хочет человек себе признаваться в том, что он чудак на букву «м». Не хочет и всё тут. А так раз, и сразу целый бизнесмен.

Матерных слов и тех не стало. Самые отборные слова, оказывается, уже либо Пушкин озвучил два века назад, либо прихватизировало телевидение. Ну а что же это за брань, которую никто за брань уже не почитает? Как быть теперь честному человеку? Как отвести душу, глядя на это всё? При этом никто себе даже не отдаёт отчёта в том, для чего нужны-то эти матерные слова.

Есть такое понятие «загиб». Нет это не поворот дороги. Это специальное такое боевое заклинание. Если интересно, поищите в гугле, скажем, большой петровский или казачий загиб. Я по понятным обстоятельствам привести эти заклинания не могу, но могу объяснить Вам в чём их назначение. Матерный загиб, трансформирует сознание его произносящего. И цель этой трансформации одна – разрушение. Это просто необходимо понимать.

Когда казак летит на лихом скакуне в гущу врагов, то ему ведь сейчас убивать придётся, а потому и молитва нужна особая – матерная. Этакое Антислово. Отсюда и загиб и прочий мат. И потому русский мат столь крепок, что история наша такова.

С другой стороны, учтите всё, что я тут Вам привёл и представьте, что происходит, когда загиб прочитывается в мирное время. А заодно вспомните, что за всё надо платить и за произнесение таких загибов тоже. Как сказываются матерные выражения на здоровье человека ещё надо выяснять, однако, уже сейчас можно обратить внимание на то, что наше общество нынче не шибко здоровьем отличается, а матерится при этом и стар и млад. Трудно не углядеть здесь взаимосвязь.

А ведь оглянешься вокруг, и одни только матерные слова на ум и приходят. Кучка экскрементов на асфальте – это свобода самовыражения, чёрный квадрат в рамке – это искусство, а если пробежаться с голой жопой по Красной площади, то это не извращение, а перфоманс. Ну, уж нет. Перфоманс должен выглядеть как-то совсем иначе. Не знаю как. Но хотя бы как выходки Диогена, который саму свою жизнь превратил в этот самый перфоманс. Вот Диогену, который всю жизнь прожил в бочке, я верю, а вот гавкающим вуайерстам, бросающимся на людей, не верю ни в коем случае. Не перфоманс это. Ерунда какая-то.

Каждый день мы прямо или косвенно участвуем в подмене информации слухами, науки шаманством, истории пропагандой, аналитики заказными статьями. А самое ужасное, ответ на все вопросы во всём мире теперь даёт телевизор. В своё время большевики захватили вокзал, телеграф и телефон, и все понимают зачем, но почему же только единицы пытаются узнать, кто владеет сегодня телевидением? Ведь каждый день, непререкаемый авторитет из пластикового ящика вещает нам истину. И что интересно, сеансы эти очевидно строятся так, что люди по окончании очередного информационного сеанса, разделяются ровно на два лагеря, которые для хозяев ящика, собственно, одинаковы. Одни слепо верят в телевизор, как в источник благодати, другие телевидению не верят, но не верят как-то странно. Правдой автоматически объявляется нечто обратное увиденному в ящике. Но это тоже тупик, вызванный всё теми же причинами, которые вызывают безграничное доверие первой группы.

Ведь люди расходятся в эти два разных лагеря по одной простой причине – они ужасно ленивы. Ведь чтобы отделить правду от вымысла, всегда надо поработать. Конечно, это гораздо проще – расставить поширше ушки и слушать, что говорят всякие «эксперты», не вдаваясь особенно, ни в биографию этих экспертов, ни в то, почему эти эксперты говорят именно то, что Вам хотелось бы услышать. А хочется человеку слышать две вещи: всё хорошо, а если плохо, то Вы-то уж во всём этом не виноваты точно. Вот такие чебурашки и стекаются в первый лагерь.

Второй лагерь занимают те, кто интуитивно чувствует, что его разводят как кролика ушастого. Но эти чувствительные товарищи, к несчастью, принимают другое крайнее положение: «А пошли вы все в…» Т.е. просто замыкаются на себя любимого, поскольку самостоятельно думать и отфильтровывать слухи и дезинформацию всё так же лень, а не верить всему сразу, и чувствовать себя этаким хитрецом, которого на мякине не проведёшь, легко и приятно. И вроде попрекнуть даже такого человека нечем, однако результат-то тот же самый!

И тогда остаётся только предположить, что это уже не лень, а страх. Такому человеку становится страшно признать, что «Матрица» существует. И что ты вовсе не отважный Избранный в мире злых агентов, а ленивый, трусливый и бестолковый человечек, прикрывшийся за бумажной стеной самовнушения и самооправдания. При этом, не существует никакого Зиона, и никто не придёт рассказать правду, развеять очередной миф. Тут надо поработать самому, заливаясь горючими слезами, по колено в поту и в крови. И не исключено, что в крови собственной.

Нет. Это страшно и больно. Поэтому проще занять именно ту позицию, которую всегда занимала весьма значительная часть русской интеллигенции – пассивная оппозиция всему и всем. Дайте, мол, мне власть, я всё сделаю как надо. Но, во-первых, откуда ты знаешь КАК надо? И что это за ДАЙТЕ такое?! Сам приди, научись и работай. С самой первой ступеньки. Сначала юнгой, потом матросом, затем в боцманы, глядишь, пробьёшься. А там уже видно будет, что ты можешь. Глядишь, и капитаном станешь, вот тогда и покажешь всем, как надо выигрывать регаты.

Но что-то им мешает. Не идут они во власть работать. То ли их не зовут из-за недостатка простейших знаний по предмету, то ли сами не идут, потому что очень принципиальные, мол, пачкаться не хочу, да и вообще (далее следует бесконечный поток совершенно объективных причин). Но это как раз про таких сказано: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?»

Любая идея всегда требует критического осмысления, и в этом смысле проблема такой вот интеллигенции проста как пять копеек. Думать, собственно, не надо, потому что всё придумано за нас. Такой вот псевдо-интеллигент просто хватает готовые идеи, заботливо кем-то вброшенные, а его одноклеточный мозг даже не способен понять, что он всего лишь попугай, бессмысленно повторяющий рецепты, придуманные для решения совершенно чужих проблем. Это, например, может звучать так: демократия и свободный рынок – вот что нужно России. Но почему по отдельности-то нельзя? Например, планирование плюс демократия, или частичное планирование плюс ограниченная демократия. Да много ли чего можно ещё придумать. Однако, не подходит. А почему? Потому что так сказали некие авторитеты.

И что? Ну, и пусть себе говорят. Мы же не они, у нас своя голова и проблемы тоже свои, а значит и решение надо своё думать. Однако же, псевдо-интеллигенты сами думать не умеют, могут только за другими как попки слова красивые повторять. И ведь слушает же их кто-то! Уже дважды эта группа побывала у власти в России, оба раза назвалась словом никакого отношения к ним не имевшим, и оба раза было одно и то же – чудовищный непрофессионализм, тотальное невежество и как результат, серьёзное подозрение, что перед нами труппой театра марионеток разыгрывается дурной спектакль.

Упёртая уверенность в своей непогрешимой правоте просто не даёт таким людям почувствовать, как их дёргают за нитки. Зато потоки грязи на окружающее их нечувствительное к поэзии озвучиваемой идеи «быдло», они готовы выливать вагонами. А когда всем уже станет очевиден истинный облик этих господ, когда окончательно откроется то, что эти люди ничего не умеют и живут только по чужим методичкам, то они совсем срываются с цепи. И тогда озвучивается и вовсе сакраментальная фраза: «Эта страна».

И вот тут проявляется главное свойство псевдо-интеллигента из рода попугаев – гордыня; он никогда не покается и всегда найдёт виновных в собственных неудачах: «..либерал дошел до того, что отрицает саму Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит родные обычаи, русскую историю, все...Чем все это объяснить у нас? Тем, что русский либерал есть покамест еще не русский либерал». Как же вы были правы, Фёдор Михайлович в оценке этих людей, однако, не совсем понятно, почему эти люди именуются либералами. Вот прошло ещё 150 лет, а понять, почему эти нерусские люди называют себя либералами и тем более русскими решительно невозможно.

Одно понятно наверняка. Ни русскими, ни либералами они никогда не станут, потому как живут с непробиваемой уверенностью в том, что обладают абсолютным знанием, даже не пытаясь проверить его на истинность, поскольку истинность эта гарантирована большими иноземными авторитетами. А ведь в своё время очень большие учёные тоже считали, что Троя – это вымысел, и в учебниках про то писали. Однако, Генрих Шлиман взял да откопал её. Потому как плевать он хотел на любых авторитетов. Не творил он себе кумиров. Своей головой жил.

Нет, братцы. Пора и нам браться за ум. Надо ломать стену собственного невежества, выкатывать последние не проржавевшие ещё единицы артиллерии разума и палить по этой стене изо всех орудий. Пусть множатся в ней трещины и проломы.

Впрочем, проломов этих, брешей и явных нестыковок в современной «Матрице» уже более чем достаточно. Это только злосчастного интеллигента Нео мучают подозрения: что-то не так. Не знаю, может быть Нео забанили в гугле, но я никаких проблем с этим не имел, поэтому для того чтобы немножко прозреть не потребовалось красно-синие таблетки кушать. Так что, это уже не подозрения, это уверенность. Всё не так! Вы уж извините, я просто не могу вдаваться в слишком подробную аргументацию, поскольку описать очень подробно и детально масштабы искажений реальности и разного рода déjà vu за раз просто невозможно.

Но главный признак деградации нынешней Матрицы я вижу в том, что сейчас любой достаточно талантливый дилетант способен за несколько лет вдумчивого и серьёзного обучения понять некую тему получше, чем иные профессора. По крайней мере, многие такие профессора сегодня выглядят куда как менее убедительно, чем эти самые дилетанты.

А ведь чем отличается-то профессор от дилетанта? Грубо говоря, профессор прочитал некую последовательность книг и стал профессором, дополнив существующую последовательность ещё одной. Но, что если ещё в самой первой, базовой, книге, прочитанной профессором, была допущена некая ошибка, незаметная с уровня знаний того времени, когда эта книга была написана, не может ли всё его, профессора, знание, позже выстроенное на неверном или искажённом фундаменте, ок