Вопрос 51. Символизм в Западной Европе и России. Представители, примеры

Середина Серебряного Века (девятисотые годы) предстает как время символистов. Разумеется, так называемые старшие символисты с начала 90-ых годов представили свой вариант литературы русского модерна. Они опирались, с одной стороны, на достаточно развитый в поэзии и драматургии символизм европейского модерна (датируемый 1870-1920 годами), с другой стороны, на переживающую возрождение и подъем (после работ В.С.Соловьева) русскую религиозно-идеалистическую философию. В общем символизм противостоял реализму, обвиняемому в прагматической узости взгляда на жизнь. Продолжая романтическую линию развития, символизм выдвигал в качестве цели искусства постижение метафизической тайны бытия, явленной в многозначном «мерцающем» символе. К девятисотым годам старшие символисты – В.Брюсов, Д.С. Мережковский, З.Н.Гиппиус, К.Бальмонт, Ф.Сологуб и др. – уже в основном преодолели кризисно-упадочное настроение конца века, связанное с переживанием своей заброшенности в обществе, не чувствующем так остро, как они сами, завершения прежней культурной традиции и потребности ее обновления. В свою очередь, младшие символисты, вступив на литературную сцену в девятисотые годы, сразу представили лучшего поэта-символиста А.А.Блока (1880-1921), лучшего философа символизма В.И.Иванова (1866-1949), дерзнувшего в споре с Ницше соединять идеал Христа и идеал Диониса, и разностороннего и увлекающегося символиста – прозаика, поэта и теоретика А.Белого (1880-1934).
Поэзия Блока, может быть, потому и предстает как высшее достижение Серебряного века, что содержащийся в ней синтез воспроизводит синтетический, всесторонний характер подъема, свойственный эпохе.Блок ближе других стоит к поэзии европейского романтизма и в о же время более других увлечен русской и даже евразийской («скифской») стихией, он восторженный певец философической вечной женственности («Прекрасной дамы») и тоскующий участник хмельного богемного праздника («Незнакомка»), он чувствует и передает таинственный зов величавых символов невского города и саркастически гиперболизирует иллюзорную силу его гениев и пророков («Балаганчик»).

Роман Андрея Белого «Петербург»(1912) – высшее достижение прозы русского модерна. Возможность создать символистский роман была продемонстрирована автором в реализации новаторского приема сближения прозы и стиха. Ритмическая проза витийствующего автора и взволнованных, как будто колеблемых ветром персонажей, метельные вихри, постоянно мчащиеся по улицам странного, с нерусским именем города создают атмосферу, в которой легко кажутся убедительными любые пророчества. И Белый пророчествует о финале-итоге классического века русской культуры, используя ряд ее основополагающих мифологем от пушкинского Медного всадника до темных дворов Достоевского с поспешающим по ним интеллигентом-убийцей. В то же время этот «роман москвича о Петербурге» построен на историческом материале революционного террора и полицейской провокации (дело Азефа), который фактически представлял из себя центр яркой событийности Серебряного века

Символизм (от франц. simbolism, от греч. simbolon — знак, символ) — художественное направление, появившееся во Франции в конце 60 - начале 70-х гг. 19 в. (первоначально в литературе, а затем и в других видах искусства - изобразительном, музыкальном, театральном) и вскоре включившее в себя иные явления культуры — философию, религию, мифологию. Излюбленными темами, к которым обращались символисты, являлись смерть, любовь, страдание, ожидание каких-либо событий. Среди сюжетов преобладали сцены евангельской истории, полумифические-полуисторические события средневековья, античная мифология.
Основы эстетики символизма заложили А. Рембо, С. Малларме, П. Верлен, К. Гамсун, М. Метерлинк, Э. Верхарн, О. Уайльд, Г. Ибсен, Р. Рильке и др.
Символизм получил широкое распространение во многих странах Западной Европы (Бельгии, Германии, Норвегии).
Эcтeтикa cимвoлизмa oбpaщaeтcя к cфepe дyxa, «внyтpeннeгo видeния». В основе символистской концепции лежит постулат о наличии за миром видимых вещей истинного, реального мира, который наш мир явлений лишь смутно отражает. Иcкyccтвo paccмaтpивaeтcя кaк cpeдcтвo дyxoвнoгo пoзнaния и пpeoбpaжeния миpa. Момент прозрения, возникающий во время творческого акта — вот то единственное, что может приподнять завесу над иллюзорным миром обыденных вещей.