День второй

28.07.10

Утром мы встали рано, в 7:30, потому, что нужно выдвигаться, когда еще не так жарко. Мы позавтракали и готовились к выходу из лагеря, я нашел у себя белую рубашку с длинными рукавами, чтобы не обгорели руки.

Первым местом, куда мы направились, были древние могильники пятого век до н.э. Примерно в трёх км от лагеря.

Когда дошли до могильников, провели там небольшой субботник. Прибрали камни, которые со временем, скатились. Сфотографировались, а потом ПВ показывал нам, куда теперь мы будем идти – на титановую плешь. Мы выдвинулись вперед. Я, Андрей Малыхин и Юрий Алексиевич шли с Павлом Васильевичем, помогая ему иногда перепрыгивать канавы и подниматься вверх на горки. У меня был в кармане дневник, и я даже успевал записывать на ходу. Андрей Малыхин спросил, какое самое лучшее время года в кратере.

ПВ рассказывал:

- Весной тут все зеленеет, появляется мошка, комары, тушканчики с ума сходят. В пустыне мы совершенно не чувствуем, что близко, что далеко.

Малыхин поднимал разные камни и расспрашивал ПВ, что это такое он держит в руках.

ПВ шел, смотрел под ноги и говорил, что все, что мы видим, - это все расплавленное как после удара 100000 хиросимовых бомб. Каждый камень был уникален и неповторим. По дороге мы встретили маленькую змею, «гадюка», ПВ хотел взять палочку и намотать на нее змею, но змейка скрылась в первой попавшейся ей трещине. Как только мы подошли к группе, я присоединился к поиску Титана. У меня с собой была Биолокационная рамка, я хотел с помощью неё найти кусочек Титана. На первый взгляд поиски с рамкой не увенчались успехом, но потом я нашел камень с голубоватым налетом, показал его ПВ, он сказал, что это, возможно, титановая пыль.

Никто в том месте, где мы искали, не нашел титан. Рамка показывала мне совершенно в обратное направление, откуда мы пришли. Я не захотел идти, потому что боялся привлечь внимание. Потом группа собралась идти в этом направлении. Я подумал, уже все обратно идем, но потом мы пришли на одну поляну, решили на ней поискать. Юрий Погромский – первый кто нашел кусочек Титана. Я обыскал место в метре от него и заметил там много маленьких осколков голубоватого и темно синего стекла. Позвал всех, сказал, что тут его много, все набежали туда, где я искал, окружили место, потом ВН сказал, что под нами Титановая жила, и возможно, если бы у нас была лопата, или Кирка, мы бы откапали хорошие большие куски. Я, а еще Алексей Брикун и Андрей Малыхин загорелись этой идеей и стали капать ямки в надежде обнаружить там хорошее стекло Титана. Я решил копать не в глубину, копал долго, так что за это время мог бы найти на поверхности кусочки куда более красивые. Вскоре выкопав ямку примерно 7 см, я обнаружил камень надежно скрытый в глиняных песках. Долго его обкапывал со всех сторон, камень был большой.

Когда группа собралась уже выдвигаться в лагерь, я еще копал. Наконец, у меня получилось, я вытащил кусок шлака. Из всей группы остался только Андрей Малыхин, лихорадочно искавший титан в надежде обнаружить еще что-то интересное. Я обратил внимание на свои пальцы, на некоторых из них я немного содрал кожу и подумал: неужели я столько копал и все зря? Поднял этот кусок шлака и забрал с собой в надежде открыть его тайны, разузнав о нем немного больше. Вспомнил, что все в этом месте уникально. Долго не мог вытащить Малыхина с Титановой жилы, а потом понял, что он выжидает момента, когда я просто уйду. Как я ушел, он быстро собрался и побежал за мной следом, в итоге мы шли самые последние. Через некоторое время я дошел до ПВФ, с ним шли Пауль и Иван Харламов. Я спросил ПВ про пемзу, как она образовалась. Он ответил.

- Вот ты представь себе воду и глину. Когда вода нагревается, до высоких температур, что с ней происходит?, - энергично произнес ПВ.

- Ну, закипает, нервно ответил я.

- Ну вот, это и случилось, - мягким и спокойным голосом ответил П. В.

Далее, пока мы шли, ПВ говорил про внука, хотел чтобы он тоже, как и мы, почувствовал, как это здесь, чтобы тоже ходил, спрашивал, интересовался, помогал. ПВ говорил о том, что Жаманшин – это уникальное место, нигде такого больше нет.

Потом мы говорили о педагогике. Он сказал, что педагогика – это вообще святое, а самое интересное – это человеческий мозг, нужно его изучать.

Потом нас догнал Малыхин Андрей.

Время потихоньку шло своим чередом, и вот мы подошли к машине, которая ждала нас за канавой, куда просто не проехала и ждала нас. До лагеря от нее примерно три километра. Машина уехала в лагерь, а мы с Ю.С.и А.М. шли пешком, до лагеря, относительно для нас, мы шли долго, но Андрей Малыхин отстал от нас, присоединился к Паулю и Ване Харламову. У Баси, был GPS навигатор, по которому она шла до лагеря. И мы обошли ту горку, по которой нам нужно было подниматься, вышли немного в стороне от лагеря, пришлось топать больше. АМ, Пауль, ИХ, еще далеко шли, были точками на горизонте, дошли после нас до лагеря через 30 минут. Как только мы пришли, я пошел в гости в палатку Ю.С. попросил у него спирт для того, чтобы промыть ранки на пальцах. А также достал из рюкзака, свои минералы и сотовый телефон. Ю. А. дал мне спирт, сказав при этом его формулу. Я пошел в свою палатку, там лежал Дима Васильев и слушал музыку через колонки. Я просто прилег, стараясь не обращать на громкую музыку внимание. Рэп я не переношу, особенно с матами. К нам заглянул Иван Иванович его заинтересовала странная музыка из палатки, он только спросил Диму Васильева:

- И на сколько времени хватает батареек?

На что тот ответил, что еще не менял ни разу. Потом Иван Иванович, пошел дальше по своим делам. Вскоре в палатку пришел Харламов, а за ним Малыхин Андрей. Малыхин снова злился, что-то ворчал. Спсиху он выкинул орбит из палатки. Я стал его щекотать по ноге, он высоко поднял ногу, и вся трава, пыль, песок с его носков осыпались на него самого. Тогда он полностью вскипел до полного Армагеддона и ушел, куда-то в степь. Мне было немного скучно, и я пошел следом за ним, он отошел от лагеря на 500 метров, сидел и дулся. Я заметил, что у него не было ничего на голове. Обгореть на солнце – это минутное дело. К его счастью, у меня была с собой

бандана. Я начал его расспрашивать, чего это он опять с ума сходит? Он мне сказал, что просто хочет немного позлится. Просил не веселить его. Ну, его дело, я ушел в лагерь. Народ собирался идти на Туранги, древние деревья. До них было не очень далеко идти, примерно 800 метров, группа набралась из семи человек, я отстал, потому что набирал воду в бутылку. Как только я закончил, легким бегом догнал группу. Мы фотографировались у деревьев. На них были громадные орлиные гнезда, Бася даже забралась в одно гнездо. Мы долго фотографировались, потом подошли еще 5 человек из Лагеря. Делали общие снимки, шутили, а потом набрали сухих веток для того, чтобы было чем развести костер во втором лагере. Пока мы возвращались в лагерь, обнаружили в сучьях сухих веток богомола и фотографировались с ним.

Как дошли до лагеря, я сел под тентом и стал писать дневник. ПВФ спал на коврике, Дима сидел на стуле, Пауль тоже спал. Вскоре стал подтягиваться народ. Горский предложил съесть арбуз или выпить минералку. С нами не было ВН. А без руководителя никто никогда не начинал есть. Поэтому отложили идею с арбузом и достали холодную минералку. Через некоторое время пришел ВН, и мы разрезали арбуз. После арбуза ВН дал задание перелить воду из пятилитровых канистр в баклажки. Освободив баки, их погрузили в белую машину, и ВН, Иван Иванович, Горский, Гриша, уехали в Иргиз за водой. Планировалось выдвигаться в Зуб с рюкзаками пешком. После переливания воды в баклажки я пошел в палатку писать дневник. Через несколько минут зашел Ваня Харламов и в обуви начал гулять в палатке, оставляя свои следы, я удивился спокойствию Васильева Димы, поскольку это была его палатка. Но терпеть я это не мог, поскольку я там тоже жил. Я сделал замечание, на что он отреагировал очень плохо. Я представляю, как бы ВН отреагировал на подобное. Пришлось мне затеять мелкую разборку. Не буду вдаваться в подробности. Скажем так, потом я

чувствовал себя глупо из-за того, что Дима не захотел проявлять участия в чистке своей палатки. И фыркая, я ушел в палатку Юрия Алексеевича. Там я немного поворчал себе под нос и, закрыв глаза, на пару секунд пришел в равновесие, успокоился, остальное уже было неважно. Ю.А. дремал, а я в тишине мог продолжить писать дневник.

Настроение у меня было не очень, и я пошел под тент к ребятам. Знакомство мое с ПВ началось с этого момента. Поскольку у нас в Лагере уже был один Андрей Юрьевич Малыхин мой тёска, можно было бы подумать, что меня зовут по-другому. Вдруг ПВ попросил помочь ему обуться. Я был только рад помочь. После этого ПВФ обратил на меня внимание и попросил сесть рядом с ним. Сначала он спросил, как меня зовут. После этого он стал рассказывать про имена, про их значение, о том, что писал его дед. Я долго думал, как пересказать отрывки, которые я успел записать из того, что говорил ПВФ. Мне он говорил, чтобы я проанализировал имена своих друзей, подруг, выделил общие черты.

Отрывок рассказа ПВФ:

- Дядя у меня был артиллерист, отец Анны Ахматовой, но я о нем ничего не знаю. Дед выделял имя Александр. Но получилось, так, что род Флоренского от Ивана до Ивана. Род длится 150 лет. У человека 46 хромосом и появляется видоизменяющая, и она определяет род, потомство индивидуализированное. А дальше он женится, передает половину хромосом, на седьмой с половиной кончается род. И доказательство – Книги Царств Библии, продолжение династии, где-то 150-170 лет.

Павел Васильевич говорил о Романовых. Я не успел записать, но основной смысл тоже династия сроком 150-200 лет. Далее, минутку подумав, он рассказывал о своих предках.

- Прадед обновил род, и семь человек родились. Выдающиеся люди, а дальше начался бедлам. Дед родился, имя крестьянское. Были интересны и мои двоюродные братья. А так все.

- А у тебя есть братья? - спросил ПВ с милой улыбкой.

- Нет, - стеснительно, с прискорбием ответив. ПВ сказал с досадой:

- Плохой показатель. «Через некоторое время» у Туркменов есть поговорка, лучше быть собакой у Русского, чем у Русского братом. Вот Владимир – имя это царское, от Вальдемара. В переводе «владыка мира».

ПВ попросил меня написать на бумажке имена моих самых лучших друзей, и имена девушек которые мне нравятся. В долгом молчании я сидел, словно в ступоре, имена друзей я напишу, а вот с девушками, думаю, проблема. А его рассказ еще слушали человека 3, если не больше, я боялся, что имена, которые я назову личные. Не хотел, чтобы их кто-то слышал. ПВ, видимо, прочёл выражение на моем лице и еще раз напомнил мне, что он не торопит, но чтобы написал. Первым делом я написал в верхнем правом углу блокнота на отдельном листе имена друзей, а именно: Дима, Андрей, Саша, и тут я задумался. Мало того, мне приходилось всегда вспоминать людей, которых я подставляю под именами, и я не хотел сделать ошибки. Ранее я не задумывался на эту тему.

Я продолжил писать: Павел, Владимир. Эти имена были для меня на тот момент еще неизвестными точно. Вскоре дошла очередь до женских имен. Женщин я знал много, но из всех я бы выделил одно имя, оно мне очень нравилось, мягкое и спокойное. Да и к тому же, язнаю и уважаю несколько девушек с этим именем. Когда я решился дать ПВ блокнот с именами, он прочел все про себя, и в полголоса говорил только мне об их дружеских качествах или как они написаны, я думаю, он смотрел на интонацию записи, например, имя Александр

– это великое имя, имя от него – Саша – уже другое по содержанию, или программе. Про Павла он сказал, что как-то строго, когда разбирал Владимира, сказал, что нормально. Когда дошла речь о женских именах он неожиданно произнес:

- И все??? - Даже как-то смешно он это произнес, словно хотел, чтобы было много разных имен, он этого ожидал. А я даже немного покраснел. Он сказал:

- Наталья – это влюбленная пятилетняя девочка, делится опытом. - Вообще он мало трактовал подробно те имена, которые я написал, ну это может и хорошо, я в любом случае был доволен.

Незаметно разговор уже подходил к концу, солнце готовилось к закату. ВН еще не приехал, под тентом были: Алексей Брикун, Наталья Полынцева, Юрий Стенькин, Бася (Семенова Татьяна), ПВ и я.

Павел Васильевич отвечал на различные вопросы, касающиеся экспедиций, истории самого кратера и каких-то моментов жизни. Разговор зашел о названиях в кратере. Бася, спросила:

- Павел Васильевич, а почему Жаманшин называется?

- А посмотри на Карту у Володи. Там, где волчьи горы около зуба, плохая земля. В переводе «жаманшин» плохая земля. Я кроме Иргизитов и Жиманшинитов никаких названий не давал. Иргизиты потому, что по созвучию с рекой Иргиз. Жиманшиниты имеют такое звучание как бжик, бжик, бжик – они отличаются по созвучию.

Когда была экспедиция Кваша, - продолжает ПВ. – Кратер хотели переименовать, но потом передумали.

Сделав паузу, легко вздохнув, проведя рукой по бороде, он сказал:

- Вообще считаю интересным по ночи идти на Зуб, больше беспокоюсь о машине, что она может заглохнуть.

Ю.С. сказал:

- Когда мы были еще в начале апреля 1993 год, когда погода была теплая, цветы уже были все зеленые.

Антон Черемных передал ПВ в руки какой-то камень и спросил ПВ, что это. ПВ убрал очки на лоб, задумался, и сказал: Импактит.

- А вообще при луне идти это романтика, - сказал ПВ со смаком и удовольствием, представив это.

- Вообще ребята это и называется экстрим, это не забываемо.

ПВ попросил у Тани Семеновой расческу и начал расчесывается. Сделал на голове небольшой хохолок. Малыхин Андрей обратил на это внимание, крикнул два раза ПВ, на второй раз он услышал. Обратил Внимание на Малыхина. Тот стал говорить.

- Выглядит красиво. - ПВ только добавил:

- По - молодежному. - И улыбаясь, нормально причесавшись, передал расческу Татьяне Семеновой.

У Малыхина Андрея были очень длинные волосы, и он попросил Татьяну Семенову помочь ему их расчесать.

ПВ сказал, что хочет в Иргызе в музей сходить. Разговор зашел о холодном душе. Были очень оптимистичные мысли, что голову можно хоть каждый день не мыть.

- Что тут раньше было, ПВ? - спросил Ю.С.

- Пастбища были, раньше тут гоняли скот. А сейчас уже давно тут никого нет.

Брикун Алексей, Наталья Полынцева, Татьяна Рачинская, Дима Васильев, Иван Харламов взяли бинокль, пошли на холм смотреть, где машина.

Я тем временем вел свою летопись, ПВ обратил внимание, сказал мне, как правильно ведется дневник.

- Первое, нужно с правой стороны писать записи, а с левой пометки и рисунки. Обязательно подписать, чей дневник, адрес указать и телефон на случай потери.

Теперь я имел, какое-то представление, как пишется нормально дневник, и мне даже это стало приносить удовольствие. Уже холодало понемногу, я направился в нашу палатку, ПВ пошел одеть куртку. Глядя на горизонт, я заметил машину, она - то появлялась, то исчезала за холмами. Ко мне подошел ПВ, с улыбкой похлопал меня по плечу. Я ему сказал, что едет машина.

- Слава богу, - сказал с такой силой ПВ, что можно было почувствовать, что у него камень тревоги, наконец, пропал.

Некоторые в Лагере, в том числе и я, думали, что мы можем пойти на зуб ночью, нам очень этого хотелось. На что нам сказали, что это опасно, нужно выдвигаться утром.

Делегация во главе с ВН, которая направлялась, на поиски гостей из Москвы, вернулась с Чернаковым Сергеем и с двумя людьми, ранее мне не знакомыми. ВН рассказывал, как Иван Иванович бегал по пустыне за Барсуком, чтобы сфотографировать его. Рассказал нам о том, что в городе вода не только выдается по часам, но за нее и платят. Им чудом удалось найти колонку, где они могли набрать 170 литров. Пока они набирали воду, из соседнего дома, находившегося рядом с колонкой вышла бабушка. Говорила что–то на Казахском языке, ей

дали одну канистру пятилитровую наполненную водой. Она была очень довольна и, обхватив канистру двумя руками, пошла в дом. Как только стали складывать баки в машину, из соседнего дома стала выходить другая бабушка. Ускорив темп, быстро все погрузив, они уехали. Уехали за Москвичами, которые два дня блуждали у Жабы. Жаба - это самая высокая гора в кратере. Когда уже все ужинали, ВН показывал, снимки с фотоаппарата. Так подошел к концу еще один интересный день в кратере.