Мотив разный

Есть область, в которой патриотизм и Христианство совпадают. Это, например, практическая забота о людях. Или участие в оборонительной или освободительной войне. Поскольку, на практике так получается, что, защищая людей и святыни, Христианин практически защищает и государство, и другие составляющие земного отечества.

Из чего «православные патриоты» выводят такой гибрид как «христианский патриотизм».

Но, кроме того, что это совпадение имеет место лишь отчасти, далеко не во всём, дело в том, что даже в этой области совпадать может только практика, внешний образ поведения патриота и Христианина. Но, мотив их – всё-равно различен. При том, что действие Христианина и патриота на войне может быть одно и то же, в идеологической части, т. е. в мотивах, патриотизм полностью расходится с Христианством, является 100-процентной подменой.

Христианин сражается и умирает не за какие-то абстрактные понятия как-то: «народ», «родина», «отечество» и т. д., за которые сражается патриот, а за конкретных людей (всех конкретных людей этой страны, которую он защищает), нуждающихся в защите. И не за такие абстрактные и чуждые Христианству понятия как, например, «национальная культура», а за конкретные Христианские святыни этой страны.

Следует заметить, что церковное употребление выражения «за отечество» в отношении воинов, во-первых, не выражает Предание, но есть лишь обычай.

И если уж употребляется это выражение, то под словом «отечество» следует понимать лишь конкретных людей и Христианские святыни, которые защищает воин, а не ещё что-либо земное. Тогда это просто сокращение пространного понятия в одно слово для практического удобства. Т. е. вопрос терминологии.

Если же слово «отечество» понимать в патриотическом смысле, т. е. наделять это понятие идеологической ценностью и включать в его состав что-либо земное, тогда это подмена, за которую Христианин не должен убивать и умирать.

И руководствуется Христианин не патриотизмом, а Заповедью Христа о любви: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).

Например, воюя в ВОВ по одну линию фронта с коммунистами против одного и того же врага, Христианин не мог быть солидарным с СССР. Поскольку должен руководствоваться иными мотивами; и воевать не за «родину», не за «Сталина», ни за что другое. А только за конкретных людей и Христианские святыни. Т. о., могла иметь место только внешняя, чисто практическая солидарность (ради оборонительного статуса войны). Но ни в коем случае не идеологическая.

Патриот внешне может делать то же самое. Но, мотив его – иной, ложный. Он также сражается и умирает, но не за конкретных людей и святыни, а за такие абстрактные понятия как «родина», «отечество». И руководствуется он не Заповедью Христа о любви, а идеологией патриотизма, любовью к такому абстрактному понятию как «родина», «отечество».

Т. е., поведение Христианина и патриота могут совпадать лишь практически, но идеологически – не совпадают. Получается страшная подмена, – патриот, внешне, т. е. практически, делая то же самое, убивает и умирает не ради Заповеди Христа о любви, не за конкретных людей и святыни, а ради земной идеологии и любви к абстрактным понятиям, т. е. делает это (сражается и умирает) по иным, ложным мотивам. Соответственно, в глазах Бога это разные вещи. Цена этого — спасение души. Поскольку, то, что не ради Христа и Его Заповедей (пусть даже это внешне то же самое) — Христом не принимается.

Получается, если человек пострадал за «любовь к родине», руководствуясь патриотизмом, — это напрасная жертва.

Отсюда, из разницы мотивов, следует невозможность такого явления и некорректность такого понятия как «христианский патриотизм». Так что, Христианин не может быть патриотом.