Статус войны

Один из самых ярких примеров такого расхождения интересов – это вопрос участия в войне. Нередко государство требует, в том числе и от странников (Христиан), сражаться за свои интересы.

Так вот. Христианин имеет право участвовать только в оборонительной или освободительной войне (в т. ч. духовно освободительной, т. е., ради освобождения какого-либо народа от нечестия и свободы распространения в нём Православной веры). Т. е. только для защиты или освобождения конкретных людей (их жизни, чести и Православной веры), Христианских святынь, Православной веры и благочестия. Т. е., только за то, что касается вечности. Более того, за эти вещи Христианин обязан сражаться.

И не имеет права воевать ни за что другое. Ни за «родину», ни за «отечество», ни за «величие России», ни за государственные интересы (экономические, политические, территориальные, культурные и т. д.). Ради Заповеди Бога: «Не убивай» (Исх. 20, 13).

ОСК РПЦ: «Признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Православие во все времена относилось с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15. 13)» (VIII.2.).

Вспомним пример прп. Сергия. Перед Куликовской битвой он советовал блгв. кн. Димитрию заплатить дань. И лишь когда выяснил, что это не помогло, поскольку Мамай жаждал крови и намеревался уничтожить на Руси Православную веру, тогда благословил на битву. Т. е., он не благословлял воевать ради таких вещей как политический статус Руси, материальное состояние, культурная самоидентичность и т. д. А благословил за веру и за людей (которых Мамай намеревался обратить в ислам или уничтожить). Как видите, здесь нет никакой идеологии патриотизма. Здесь чистое Христианство.

Если представить такую гипотетическую ситуацию, что захватчики никого не убьют, никого не обесчестят, никого не обидят, а только сменят государственный режим и культурный имидж страны (если это не касается веры и благочестия), тогда Христианин не вправе убивать ради политических и культурных интересов страны, ради таких несущественных вещей как название страны, государственный режим, политические интересы, культурный облик страны и другие принадлежности мира сего, ничего не значащие ни для веры, ни для благочестия, ни для вечности.

Т. е., Христианин не имеет права участвовать в войне захватнической или такой, которая не связана с защитой или освобождением конкретных людей, Христианских святынь, Православной веры и благочестия, но лишь с государственными интересами. От участия в такой войне Христианин должен иметь мужество отказаться.

Сами рассудите. Что требует большего мужества? Пойти на войну и умереть или выжить? Или отказаться и наверняка пострадать от властей? Понятно, что отказ от участия в несправедливой войне требует большего мужества.