Глава XII кораблекрушение

Папа и дядя Сережа запаздывали, и мы сели ужинать без них. И Петьку, разумеет­ся, пригласили к столу. Жареных грибов с картошкой было навалом. Разумеется, когда мы стали собираться в плавание, наши мамы заставили нас взять и теплые свитера, и термос с горячим чаем, и много чего еще. Свитера я на всякий случай запихнул в во­донепроницаемый пластиковый пакет, извлек из сарая старые спасательные пробковые жилеты, которые уместил в рюкзачок Фан тика, а Ваньке поручил нести наши фона­рики и дождевики. Остальное поделили мы с Петькой.

Где-то в полдевятого мы вышли в путь. Было уже темно, но дорогу мы знали отлич­но, и без всяких приключений добрались до бухточки.

Лодка была на месте и в полном порядке. Мы закинули в нее рюкзаки, распаковали и сложили спасательные жилеты так, чтобы, в случае чего, можно было сразу их схва­тить, а потом я сказал:

— Вот теперь берем фонарики и проче­сываем каждый сантиметр берега вокруг ив!

Каждый взялся за дело с большим энту­зиазмом. Мы раздвигали траву, заглядыва­ли под корни деревьев, свешивались вниз головой с подмытого берега (до воды было где-то полметра) и заглядывали под пучки травы и в пустоты и норки, которые образо­вала между корнями осыпавшаяся земля.

Я надеялся на успех и все-таки не пове­рил, когда Ванька завопил:

— Есть!..

Видеокассета застряла в самой сердце­вине колючего куста, зацепившись за ветки и не долетев до земли. Только Ванька мог сунуться в эти колючки!

Мы благоговейно рассматривали кассету, направив на нее свет всех четырех фонари­ков.

Вот и все! — сказал я. — Будем наде­яться, изображение на ней не пострадало.

Ребята!.. — От волнения Фантик не мог­ла говорить. — Ну, мы молодцы!..

Это Борька молодец! — сказал Ванька, в кои-то веки воздавая мне должное (воз­можно, потому, что кассету нашел он, и те­перь ему не надо было пыжиться и доказы­вать, что и он не промах). — Но что мы те­перь будем с ней делать?

Как «что»? Посмотрим, когда вернем­ся! — резонно удивился Петька. — И когда разглядим на ней этих гадов, которые отца подставили... — Он не договорил.

А пока мы запакуем ее в несколько полиэтиленовых пакетов, чтобы подстрахо­ваться от всяких неожиданностей, и уберем в рюкзак, — сказал я. — Эх, как же я рань­ше не догадался?

Ничего, ты все равно догадался вовре­мя, — сказала Фантик.

Да, если б кассета была нормального размера, то милиция ее нашла бы, — задум­чиво проговорил Ванька. — Но не сообрази­ли они, что надо искать вот такую малень­кую.

Я поглядел на часы:

Начало десятого. В путь!

Пустите меня на весла, — попросил Петька, когда мы загрузились в лодку. *-— Куда плыть?

Вон туда, — показал я. — За линию фарватера. А оттуда мы повернем к берегу, на свет маяка. Обойдем мыс и высадимся между маяком и яхтой.

Хорошо, — кивнул Петька.

Греб он очень здорово, ровными и силь­ными рывками, и лодка, без видимого на­пряга с его стороны, понеслась как стрела. Минут через пятнадцать мы уже прошли мимо бакенов, которые теперь смотрелись на воде тусклыми силуэтами, и стали раз­ворачиваться. Прожектор маяка светил ярко и сильно, луч света ходил по дуге туда и обратно над водой, то с одной стороны от маяка, касаясь берега, то с другой.

— Ночь и маяк! — прошептала Фантик. — И правда, прямо как в книгах о морских путешествиях!

Я кивнул. Мы были взбудоражены после нашей находки, такой ожидаемой и притом такой невероятной. Не знаю, как другие, а я действительно ощущал себя пиратом, выко­павшим на берегу клад, который он отыскал по захваченной в бою карте, и теперь воз­вращающимся на свой корабль.

Петька уже почти развернул лодку, ког­да Ванька, сидевший на носу, предупредил:

— Эй, там, по фарватеру идет что-то крупное! И почему-то с погашенными огня­ ми... Нет, вот сейчас огонек мелькнул... И с другой стороны ему навстречу тоже... Вид­но, мигают друг другу, чтобы разойтись!

Теперь с двух сторон до нас доносился негромкий шум моторов.

На сбавленных оборотах идут... Это и понятно! — сказал я. — Только почему они, идиоты, все сигнальные огни не включат, раз бакены не работают?

Не нравится мне это... — сквозь зубы процедил Петька... — Давайте переждем здесь и вообще будем держаться от них подальше.

Свет маяка в очередной раз прошествовал по воде, осветил на секунду нашу лодку, и два судна, желавшие поаккуратней разойтись. Когда он ушел дальше, то в луче возник еще один силуэт с высокой рубкой и крестообраз­ной, похожей на антенну, мачтой над ней.

Когда свет прожектора скользнул по лод­ке, я успел взглянуть на часы. Без четверти десять. Через пятнадцать минут Виссарион Северинович ненадолго отключит маяк. И к этому моменту мы должны быть готовы ус­троить такое славное небольшое корабле­крушение.

— Патрульный катер, — сказал Петька, указывая на третье судно. — Может, самого Истокина разглядим. Ох и всыплет он сей­час этим чудикам за то, что сигнальные огни не включили!

И точно. На катере несколько раз мигнул фонарик, приказывая другому судну при­тормозить.

Так они сами без сигнальных огней... — пробормотала Фантик.

Это понятно, — отозвался Петька. — Ведь они как бы в засаде сидят, вылавливая нарушителей.

Дай-ка мне сесть на весла, — попро­сил я. — Тоже погрести хочется.

Петька охотно уступил мне место. Я по­глядел на часы. Без десяти десять. Надо быть в полной боевой готовности.

С патрульного катера на затормозившее судно перебрался человек и негромко заго­ворил о чем-то с капитаном судна. Кажется, капитан оправдывался, но слова нам не были слышны.

Увидев, что патрульный катер задержал судно, идущее навстречу, судно, идущее с севера, вниз по течению, тоже начало при­тормаживать.

— Минут десять они простоят, — сказал я. — Успеем проскочить!

И я налег на весла. Лодка понеслась стре­лой между трех притормозивших судов. Я метил в сторону маяка, на один из дальних бакенов, чтобы оказаться возле него, когда свет погаснет.

Ой!.. — взвизгнула Фантик, когда иду­щую на скорости лодку качнуло боковой вол­ной. — Нельзя ли поосторожней?

Чего ты дергаешься? — оскалился Вань­ка. — На мое еще и не такое бывает! Вспомни «Титаник»!

То «Титаник», а то мы! — жалобно от­ветила Фантик, крепко цепляясь за лавку.

Ванька только хмыкнул.

— Ничего, знатно идем! — одобрил Петька.

Мы были на середине фарватера, когда произошло неожиданное. На патрульном ка­тере несколько раз мигнул фонарь, и судно, идущее с севера, резко тронулось с места.

— Велел им подойти к нему, гад! — сквозь зубы процедил Петька. — Чтобы и с ними разобраться! Теперь бы нам прямо под них не попасть!

Фантик завизжала, Ванька заорал, да и мне сделалось не по себе.

— Ну и шум подняли!.. — пробурчал Петь­ка. — Сейчас нам в «матюгальник» велят ос­тановиться!

И точно. С патрульного катера донеслось:

Эй, на лодке! Прекратить безобразие! Выйдите за пределы фарватера!

Еще хорошо, что не велят плыть к ним... — заметил Петька. — А выплыть за пределы фарватера — мы и сами этого хо­тим!

Я налегал на весла, и уже близко был спасительный бакен, когда маяк погас.

Тьма, наступившая при этом, в первые мгновения показалась непроглядной. И этих мгновений хватило, чтобы лодка с разгона врезалась прямо в бакен. Нас тряхнуло так, что, казалось, мы метра на два подлетели в воздух, а потом раздался дикий крик. Это Ванька с носа лодки кувыркнулся в воду.

Я сразу схватил фонарик и посветил. Ванька барахтался в воде, отплыв метра на три от фарватера. В два гребка я оказался рядом с ним, и Петька с Фантиком помогли ему вскарабкаться в лодку.

Идиот! — напустился на меня Ванька, клацая зубами от испуга и холода. — Ведь это Фантику мы должны были устроить «Ти­таник», а не мне!

Так вы заранее?.. — возмущенно нача­ла Фантик. Но ее перебил жуткий грохот и треск.

Мы замерли.

— Что это? — одними губами спросил

Ванька. Он как раз скинул мокрую рубашку и влезал в теплый и сухой свитер.

— Похоже, те, что с севера идут, на кам­ни нарвались, — кисло усмехнулся Петька. — Видно, плохо знают это место, вот и сби­лись с фарватера, когда свет внезапно по­гас. Да еще, возможно, наш фонарик им подсуропил, они его приняли за сигнальный свет патрульного катера, указывающий, куда плыть! Ох, влетит и нам, и Северинычу!

— И что же делать? — спросила Фантик.

— Смываться, пока не поздно, — твердо сказал Петька.

Свет над маяком вспыхнул вновь. Нам стали видны темные очертания севшего на мель корабля. Громче заработал мотор пат­рульного катера, готового направиться к по­страдавшим.

Смываться мы не будем, — сказал я. — Не бросим смотрителя одного отдуваться! Вот только тебе, Петька, может, лучше сойти на берег? Ведь отец может выдрать тебя по пер­вое число, когда домой вернется, даже если мы поклянемся ему, что ты тут ни при чем...

Нет уж, — буркнул Петька. — Вместе так вместе.

Тогда держитесь!.. — сказал я, налегая на весла. — Идем к маяку — и будем вместе с Северинычем ждать своей судьбы!

И в этот момент сверху и снизу по течению вспыхнули яркие прожектора, и уси­ленный динамиками голос загремел:

— Никому не двигаться! Всем оставаться на местах!

Сверху и снизу по течению подходили по два крупных катера военного образца, и про­жектора горели на их палубах, ослепляя и нас, и людей на трех застывших судах.

Я опустил весла, лодка остановилась. Один военный катер направился к севшему на ска­лу судну, другой — ко второму судну и сто­ящему рядом с ним патрульному катеру, тре­тий замедлил ход, перекрывая фарватер с юга, а четвертый осторожно направился к нам.

— Эй, на лодке! — окликнули нас.:— Под­гребайте сюда и поднимайтесь на борт!

Я поплыл к катеру. В это время из двух катеров, взявших на абордаж стоявшие суда, на их палубы посыпались люди в маскировоч­ной форме в черных масках и с автоматами.

Ребята!.. — прошептал Ванька. — Здесь такое происходит!..

И без тебя понятно, — откликнулся я.

Вот уж влипли так влипли... — проком­ментировал Петька.

А мне кажется, что все-таки нет, — сказала Фантик, указывая вверх, на палубу подозвавшего нас катера.

Там стоял Миша и присматривался к лод­ке, не веря своим глазам.

Ну, знаете!.. — сказал он. — Вы что, вездесущие, что ли?

Вовсе нет, — ответил Ванька. — Мы просто совершали небольшое пиратское пла­вание...

Я уж вижу, что пиратское! — усмех­нулся Миша. — Ладно, пираты, поднимай­тесь на борт. Вы и ваш фрегат арестованы флотилией ее величества.

Прихватив вещи, мы поднялись на борт по спущенной нам веревочной лестнице, а нашу лодку взяли на буксир.

Что здесь происходит? — поинтересо­вался Ванька.

Потом узнаешь! — ответил Миша. — Сейчас вас проводят в каюту, и сидите тихо-тихо, не думая высовываться. А там погово­рим.

Нас отконвоировали в маленькую каютку, и мы расселись по двум откидным койкам. Ванька никак не мог уняться.

Вот это приключение, а? Ребята, по­лучилось даже лучше, чем мы думали!

Ага, лучше! — насмешливо отозвался Петька.

Ну, я хоть нормально переоденусь во все сухое, — вздохнул Ванька. — Хорошо, в лодке я был босиком, потому что запасных кроссовок мы не взяли. Отвернитесь, ребята. Мы отвернулись, и некоторое время было слышно только пыхтение Ваньки, переоде­вавшего брюки.

— Вот и все! — бодро сказал он. — Ой, что там? — Он подвинулся ближе к иллюмина­тору. — Миша и эти типы в масках объяс­няются с водным патрулем... А на корабле рядом обыск идет... Жаль, второго корабля, который на камни сел, не видно! Там, на­верно, то же самое... А вон лодка смотрите-. ля плывет от маяка по направлению к нам... Сам он на веслах, а на корме сидит такой же тип с автоматом и в камуфляже... Мы все подвинулись к иллюминатору.

На расправу везут! — с каким-то мрач­ным удовлетворением прокомментировал Петька.

И они еще не знают, что это он сни­мался в роли браконьера — и заварил всю кашу! — задумчиво подметила Фантик.

Нам надо будет сознаться, что это мы подговорили смотрителя погасить маяк, — сказал я.

— Не знаю, насколько ему это поможет, — пробурчал Петька. — Ему скажут, что он взрослый человек, у него своя голова на пле­чах и нечего было детей слушать...

— Но в любом случае нам будет легче, если мы его немного выручим, — сказала Фантик.

С этим спорить никто не собирался, и мы продолжали наблюдать. А я напряженно ду­мал — что же происходит, как это объяснить?

Давайте рассуждать логически, — про­говорил я. — Истокина в чем-то подозрева­ли... За ним следили... Теперь мы видим, как захватывают два подозрительных судна, ко­торые шли с погашенными огнями навстре­чу друг другу... И Истокин вертелся рядом, подавая им сигналы...

А чего тут долго рассуждать? — ска­зал Петька. — Ясно, что эти два судна дол­жны были здесь встретиться, чтобы пере­дать друг другу незаконный груз, а этот Истокин с экипажем прикрывали их встре­чу! Они ведь еще и сигналили обоим судам, причем как-то исподтишка! Их купили, факт! И видно, не в первый раз они продаются — отсюда и «ауди», и все такое...

Именно это я и хотел сказать, — кив­нул я. — А теперь вопрос: могли ли Исто­кин и его подчиненные снять лампы с баке­нов, сработав под манеру местных вори­шек — сдатчиков металла? Допустим, они учуяли неладное и решили, что чем темней будет во время очередной встречи, тем луч ше. Мол, света маяка хватит, а посторонним будет меньше видно. Перед встречей они осмотрели все вокруг, а затем дали судам сигнал, что можно передавать груз, но спец­назовцы на катерах, которых поднял Миша, хорошо затаились и перехитрили их. Мо­жет быть такое, а?

Мой вопрос повис в тишине. Все потрясенно молчали.

— И заметьте, — продолжил я. — Истокин и его экипаж — главные и единственные сви­детели, что на лодке твоего отца, Петька, вообще плыл кто-то, похожий на него. А если они сами нашли лодку и перегнали ее к бе­регу? Лодку они, конечно, опознали. И, зная также репутацию твоего отца, поняли, что на него можно запросто свалить все про все! Они взяли лодку на буксир и перетащили куда надо!

— Патрульный катер не прошел бы в бух­точку, — покачал головой Петька. — И на­ столько близко к берегу, чтобы поставить лодку на стоянку, тоже не подошел бы. Кро­ме того, он был бы слишком заметен.

— Я думаю, они воспользовались спаса­тельной шлюпкой со своего катера, — ска­зал я. — Естественно, они не стали бы на катере подплывать к яхте! А вот спасатель­ная шлюпка вполне могла подойти к яхте тихо и незаметно — и так же тихо и неза­метно ускользнуть в бухточку, закрытую со всех сторон. Потом, возможно, часть пути они протащили лодку на буксире. А ближе к берегу кто-то сел в нее, кто-то в спаса­тельную шлюпку, лодку загнали на берег, а тот, кто доставил лодку, перелез в шлюпку и вместе с товарищем вернулся на катер!

Тогда да, — кивнул Петька. — Вот сво­лочи!

Эх, мы могли бы сразу догадаться! — с досадой сказал Ванька. — Ведь достаточ­но было сообразить, что они — единствен­ные свидетели того, чего не могло быть!

Но как можно было заподозрить одну из охранных служб? — сказал я. — Это нас и сбило с толку. А ты, Петька, видимо, был прав. Дело не в самих бакенах, а в этих незаконных грузах. Чтобы пустить следствие по ложному следу и обеспечить безопасность этих грузов, пугнуть заодно яхтсменов, чтоб не болтали, можно было и камерой пожерт­вовать, и многим другим!

Все равно! — сказала Фантик — Мы дол­жны были догадаться! Мы ведь так много зна­ли! И главное, мы говорили в шутку о том, что преступниками могут быть сами патрульщики, забыв при этом то, что отлично знали: очень часто в шутках бывает больше всего правды! Осталось сделать только один шаг... А уж когда Миша велел нам не вертеться вокруг Истокина, чтобы его не спугнуть, и мы выяснили, что за Истокиным постоянно сле­дят, тут уж надо было быть полнейшими ло­пухами, чтобы не сообразить, что к чему!

— Все-таки мы догадались очень о мно­гом, — утешил я.

Тут в каюту заглянул мужик в камуфля­же, но без маски.

— Пойдемте, — поманил он. — Начальник зовет.

Мы прошли в каюту побольше, где за сто­ликом сидел Миша, а напротив него на от­кидном сиденье у стены — Виссарион Северинович.

— Что ж, давайте разбираться, — сказал Миша. — Вот стружку снимаю со смотрите­ля маяка, а ему хоть бы хны. Все отшучива­ется, на вроде того, что маяки — это живые существа, с характером, и иногда могут вы­кинуть что-нибудь этакое, и их не переубе­дишь, что не надо хулиганить, и что вообще это его тайна... Я правильно излагаю?

Совершенно правильно, — подтвердил Виссарион Северинович с самым лукавым видом.

Тайна номер шесть, — пробормотал Ванька.

— Вот именно! — кивнул ему смотритель.

— Что-что? — спросил Миша, недослы­шав.

Мы говорим, что это скорее наша тай­на, чем Виссариона Севериновича, — сказал я. — Это мы попросили его в десять вечера на пять или десять минут выключить маяк.

Зачем? — сурово спросил Миша.

Мы хотели, чтоб у нас получился на­стоящий пиратский поход! — объяснил Вань­ка. — А ненадолго погасший маяк — это было бы, как когда пираты в бурю перестают на какое-то время видеть свет маяка... Мы не думали, что из этого получится что-то пло­хое!

Не думали?.. — фыркнул Миша. — А ко­рабль сел на камни. Хорошо хоть, что это было судно контрабандистов.

Контрабандистов?! — Мы выпучили глаза.

Ну да, — устало кивнул Миша. — Пос­ле того как мы перекрыли наземные пути контрабанды черной икры и осетрины с Кас­пия и низовьев Волги, контрабандисты от­крыли новый безопасный путь — по воде. Тем более на этом пути можно было, наобо­рот, забрать с севера красную икру, лосося и форель и переправить туда, где они стоят дороже. Мы уже довольно давно получили сигнал, что передача груза происходит в на­ших краях и что кто-то из тех, кто должен ловить контрабандистов и прочих наруши­телей, их прикрывает. Мы стали пригляды­ваться, обратили внимание, что Истокин и патрульные из его экипажа позволяют себе слишком значительные траты... И тут вы чуть не сорвали нам всю операцию, так тща­тельно подготовленную!

— Но ведь Истокина вы все равно при­жали? — спросил я.

— Изворачивается, гад, — невесело ус­мехнулся Миша. — Мол, мы подплыли как раз в тот момент, когда он начал досмотр подозрительного судна и собирался конфис­ковать груз. Вон, уже нашел украденные лампы с бакенов и перегрузил их в трюм патрульного катера.

Но ведь он сам эти лампы спер! — не выдержал Ванька.

Пойди докажи, — хмыкнул Миша.

Но разве сами контрабандисты не рас­скажут все, что надо? — спросила Фантик.

— Они расскажут все, что надо Истокину, — сказал Миша. — Да, он остановил их, чтобы обыскать. Да, бакены разорили они, позапрошлой ночью, и Истокин, увидев лам­пы от бакенов, сразу велел подчиненным пе­ренести их на патрульный катер. Вы поймите, они-то сядут, но останутся их компаньо­ны, которые будут продолжать подпольный бизнес, и таким компаньонам очень важно сохранять своего человека среди водных служб. Поэтому они будут выгораживать его, как могут, твердить, какой он честный и не­подкупный, как он хотел их задержать, бу­дут подтверждать все его слова... Мы его, ко­нечно, дожмем, но... — Миша вздохнул. — Вот бы найти ^кассету, пропавшую из видеокаме­ры. Видно, на ней было что-то очень опасное для Истокина, раз он так постарался достать ее и уничтожить. Только где ее найдешь?..

— Как «где»? — сказал я как можно бес­печнее. — В моем рюкзаке.

Миша подскочил так, что чуть не стук­нулся затылком о низкий потолок каюты.

У вас?! И вы молчали?..

Ну, вы все не давали нам времени об этом рассказать, — несколько нагло заявил Ванька. — Мы ведь и нашли ее часа два назад. Благодаря дедуктивному методу!

Как это? — нахмурился Миша.

Я коротко объяснил ему, как мы предпо­ложили (я так и сказал «мы», а не «я»), что кассета должна была удариться о лодку и отскочить на берег.

— Во дают пацаны? — не выдержал дол­го молчавший Виссарион Северинович. Правда, услышав, что кассета найдена, он стал немного ерзать.

Не переживайте, Виссарион Северинович, — сказал я. — Все равно ваш розыгрыш разоблачен. Так уж обстоятельства сложи­лись, не в вашу пользу.

Розыгрыш? — обернулся Миша, скло­нившийся над моим рюкзаком.

Вы все узнаете, когда посмотрите кас­сету, — сказал Ванька.

Фантик захихикала, и Петька, не выдер­жав, тоже.

Что ж... — Смотритель маяка покачал головой, потом мечтательно вздохнул: — А ведь если бы это получилось, то стало бы моей главной тайной, которая до конца дней грела бы мне душу!

Тайной номер семь! — сказал Ванька.

Вот-вот, — кивнул смотритель. — Семь — такое хорошее число.