Эгоцентрический и эксцентрический субъекты

Определим субъекта как такую сущность, которая способна свободно и сознательно принимать решения в области мысли и в области действия. Это определение может быть только рабочим, поскольку для строгости требует всех связанных определений, особенно определения свободы мысли. Здесь нужно отличать свободу от спонтанности и от кажущейся свободы, мысль — от чувства и желания и т. п. Однако все это требует отдельной работы и не может быть предметом философии возраста. Поскольку я буду пользоваться понятием субъекта, достаточно принять, что это человек в момент его свободного сознательного бытия (не спящий, не безумный и т. д.).

Как можно дать определение эгоцентрического и эксцентрического субъекта? Здесь нужно ввести понятие о некоем управляющем центре, «Я», как говорят в философии, или о «центре согласования», как говорят в психологии (Аппе^[1]). Может показаться уже по самому названию, что центр всегда один. Это не так. Достаточно вспомнить, что в современной философии сознания схема субъекта построена вообще без управляющего центра (Деннет^[2]), а изучение психопатологии дает нам примеры субъектов с множественным управлением, например, при так называемом диссоциативном расстройстве личности.

Однако нас не будет интересовать патология. Эгоцентрический субъект, то есть субъект, имеющий один управляющий центр, не имеет рефлексии и постоянства собственной личности. Это существо, которое было модельным объектом в бихевиоризме. Оно может запоминать стимулы, реакции и подкрепления, так что оно строит свое поведение в соответствии с требованиями среды, но самого себя оно не строит, и необходимые рефлексы закрепляются в нем по биологическим законам. Вообще говоря, при более глубоком рассмотрении оно не является свободным, однако опорой свободы здесь служит высокая спонтанность такого существа и его социальное бытие. Именно таков ребенок. Социальное бытие ребенка — это игра, в которой он сам может отчасти устанавливать правила, и на этой основе постепенно формируются, во-первых, его знакомство с миром, во-вторых, его способность сознательно управлять собственной спонтанностью, а это уже свобода. Однако у ребенка не развита рефлексия, не сформировано постоянство личности, нет стержня, на основании которого он строил бы проекты своего бытия в реальности. Таким образом, ребенок — это эгоцентрический субъект.

Как у субъекта может быть два центра? Исчерпывающе это описал немецкий философ-антрополог Х. Плеснер^[3], введший понятие эксцентрической позиции. Я не буду пересказывать теорию Плеснера, так как он писал ее не в применении к проблеме возраста. Ниже я постараюсь показать, как формируется второй центр. Сейчас ограничимся рабочим определением: второй управляющий центр, «Я-2», — это метанадстройка над первым центром, «Я-1», которая следит за ним и управляет им. Центры эти тесно связаны между собой, и обычно человек не чувствует никакой раздвоенности.

Появление второго управляющего центра дает субъекту максимально возможную свободу от природной каузальности, поскольку за счет рефлексии субъект осознает границы своей свободы и несвободы. Кроме того, именно благодаря второму центру появляется субъектный стержень: рефлексивный субъект имеет самоотношение, он не абсолютно спонтанен. Он способен выйти как бы за пределы самого себя, чтобы познать себя со стороны. Ему с очевидностью открываются совесть и самоуправление. На первый взгляд это разные вещи, но при более глубоком анализе оказывается, что совесть необходима для серьезного долговременного самоуправления, поскольку включает в себя ответственность перед самим собой. Все сказанное характеризует взрослого человека, зрелую личность, эксцентрического субъекта — в данном случае это синонимы.