Уже в доме моём была тишина

I. Берёт в качестве метафоры жалкое положение пленника, который, освобождаясь, полагает судьбой счастливою то, что ему не помешал никакой из тюремщиков. Потому что душа, вследствие первородного греха, действительно пребывает как пленник в сём теле смертном, подчинённая страстям и вожделениям естественным, из ограды и подчинённости каковым почитает она за счастье уйти не замеченной, то есть без того, чтобы кто-либо воспрепятствовал ей или схватил её.

2. Так что поэтому ей выгоднее уйти Ночью тёмной, которая заключается в лишении всех удовольствий и умерщвлении всех вожделений, способом, о котором сказали. И это, когда в доме её уже была тишина; /под каковым/ следует разуметь часть чувственную, которая есть дом всех вожделений уже утишенный путём побеждения и усыпления их всех. Потому что, пока не уснут похотения через умервщление чувственности, и та самая чувственность уже не будет тревожима ими, так что никакая война не ведётся против духа, не выйдет душа к подлинной свободе, к радости единения со своим Возлюбленным.

КОНЕЦ КНИГИ ПЕРВОЙ

КНИГА ВТОРАЯ. НОЧЬ ДЕЯТЕЛЬНАЯ ДУХА

ТРАКТУЕТ О БЛИЖАЙШЕМ СПОСОБЕ ЕДИНЕНИЯ С БОГОМ КОТОРЫМ ЯВЛЯЕТСЯ ВЕРА. ГОВОРИТ, СТАЛО БЫТЬ, О ВТОРОЙ ЧАСТИ УПОМЯНУТОЙ УЖЕ НОЧИ, ИЛИ О НОЧИ ДУХА. ЗАКЛЮЧАЕ ТСЯ ОНА ВО ВТОРОЙ СТРОФЕ. НИЖЕ ПРИВЕДЕННОЙ.

Глава I

Строфа вторая

Среди тьмы защищена,

Тайными лестницами ограждена.

О блаженство горнее!

В ночи мраке, в укрытии стеснена