Гормахис. 5 страница

Толстяк подмигнул одному из молоденьких жрецов -и тот мухой подлетел к нему:

- Что угодно блистательному господину?

- Много чего! -повторно подмигнул Крысак еще раз. - Но на данный момент я хотел бы знать: где его Высокопреосвященство Рахотеп?

- Он несколько…болен.

- Настолько, что и смерти не боится?

- Ну, сильно болен…Не спит.

Поблагодарив узкобедрого волоокого красавчика жреца смачным, цепким хлопком по явно не девственному заду, толстяк, напевая «Ом намах Шивая!», расчищая себе ясный и светлый путь многопудовым брюхом, протаранился сквозь толпу зевак к Имхотепу:

- Приятного аппетита!

- Красиво выглядишь! -был ответ.

- Рахотеп, говорят, чуть ли не при смерти!

- В очередной раз! -заметил Имхотеп, со смаком доедая липкий рогалик. – Молиться надо меньше, в его-то годы! И шлюху свою трахать по праздникам, а не когда якобы захотелось и якобы получится! -тут моралист неожиданно заткнулся, и…

- Погоди…-Жираф изменился в лице. - Он не будет присутствовать на церемонии?

- Именно.

- А кто же будет исполнять куплеты «Кормилец и отец, не покидай сиротинушку-народ свой!»? Он, что, медитирует на олицетворенную смерть в виде Гормахиса?

- Вот и мне интересно. Я быстренько в Храм Всех Богов наведаюсь, думаю, что успею разобраться до начала церемонии…Выясню равновесие между его кармой и дхармой.

И направился к своему паланкину, негромко напевая:

- Ом намах Шивая…

Горько вздохнули его несчастные носильщики.

* * *

-АСТ- АМУН- СУТЕН- НЕЧЕРУ- МЕРИАМУН- САТ- ХАТОР! -шипя не хуже заправской Краятской одноглазой гадюки, произнёс заклинание Гормахис.

И в каменной стене начала медленно поворачиваться тяжёлая гранитная плита, открывая тайный вход в святая святых его дворца- зал, где он собрал свою огромную коллекцию священных древностей.

- Ну же, быстрее! -нетерпеливо пнул он плиту ногой.

Зря. Она издала странный звук, и, её заклинило.

Вход при этом открылся едва -ли на треть.

Визирь повторил заклинание.

Безрезультатно.

- Что за смысл знать заклинание, если дверь сломана! -философствовал иерофант, безо всякого труда, благодаря природной стройности, пролезая в проход. -Волшебник бессилен там, где сдурил архитектор! Хм, зато и зная заклинание, сюда никто, кроме меня, не проберётся!

Он хлопнул в ладоши:

- РА-СЕТАУ-ШУ-ХОР-ЭМ-АХЕТ!!!

И ярко вспыхнули фитили тысяч масляных светильников, озарив циклопических размеров помещение.

Чего тут только не было! Если только конца или края?!!!

Грубоватые, но подкупающие своею простотою деревянные идолы времён, когда люди только-только приручили огонь; изваяния, которые веками, из поколение в поколение, создавали династии скульпторов, так что когда эти статуи были окончены, уже давно лежали в руинах храмы, для которых они были предназначены; литая из золота, украшенная искусной чеканкой, усыпанная самоцветами, праздничная богослужебная утварь: кадильницы, кропила, ковчеги, сосуды для елея и освящённой воды, ладанницы.

А у стен, в боевом порядке, красуется богатый арсенал вычурных жреческих жезлов, усыпанных яхонтами, смарагдами и адамантами. Рядом с ними -богато украшенные тиары, высокие митры и роскошные короны.

Тут и там – бесчисленные, в рост человека, скульптуры: из розоватого мрамора и полупрозрачного алебастра, твердейшего черного гранита и фантастически блистающего в хоре ярких огней электрума.

Величаво подпирали потолок гигантские изваяния звероголовых богов из тусклой, подёрнутой патиной бронзы, что когда-то стояли под открытым небом перед вратами ныне исчезнувших святилищ. Прятались в их тени замысловатые статуэтки из благородного золота и прохладного серебра, предназначенные для таинственных обрядов типа поворота времени, минимизации максимума и иных издевательств над законами природы.

Хранились здесь и давних веков музыкальные инструменты, услаждающие слух богов и призывающие их обильное благословение, или, если играть неумеючи, не менее щедрое проклятие.

На постаментах (с табличками, указывающими возраст, название и, если это было известно, то и авторов) гордо стояли ажурной резьбы по камню и дереву стелы; на особых наклонных столиках, покрытые стеклянными прозрачными кивотами, хранились всевозможные сложные амулеты, таинственные талисманы, почти непонятные по смыслу, обереги.

Между колонн были расположены цибории для изображений богов и вотивные жертвенники, испещрённые именами и титулами благочестивых донаторов.

На полках стеллажей разместились чудом дошедшие из глубины веков хрупкие глиняные и фаянсовые фигурки, изящно оформленные свитки, кропотливо собранные безвестными мастерами из тысяч разноцветных драгоценных бусин и жемчужин ожерелья.

И ещё много, много, много того, что было и самому многомудрому владельцу под силу было определить не иначе как «Дивное», а уж какие функции это выполняло и как называлось -неведомо.

По всей Атлантиде агенты визиря проводили археологические изыскания, пополняя его коллекцию древними сокровищами. Послы иноземных государств знали: не предъявишь стражникам список произведений религиозного искусства, привезённых для преподнесения Гормахису- нечего и рассчитывать на то, что посольство пустят дальше Адамантовых Врат. Огромная масса предметов оказалась здесь из уничтоженных атонитами храмов; великое множество вещей было спасено Гормахисом лично, прямиком из бушующих костров, зажженных фанатиками -единобожниками.

Визирь, в почти богослужебном трепете, шагал посреди всех этих чудес художественного гения, и испытывал необычайно возвышенное чувство. О, он не только, в который раз, бесконечно обворожён каждым экспонатом, но и полон благодарного преклонения перед творцами этой красоты!

А вот и главная цель его паломничества в сие царство священного и прекрасного.

Любое важное дело он начинал с предстаяния перед древним барельефом с изображением богини Хатор, черпая в ней силу мудрости, мудрую силу, и мудрость и силу терпения.

Терпения он, правда, иногда недочерпывал –на это не хватало терпения.

Но сегодня он пришел не за этим.

План, задуманный им, и так был совершенен- и мудр, и силён.

При всей сложности- точен, как простейшее уравнение.

При необыкновенном размахе и мощи участвующих сил он поспорил бы могуществом с ураганом -но своею виртуозностью посрамил бы работу любого ювелира.

Всё было подобно организации премьеры симфонии.

Музыка – чародея заворожит.

Партитура -абсолютно безошибочна.

Тщательно продуманная оркестровка, искусно подобранные инструменты и те, кто идеально на них сыграет.

Подкуплены критики, устранены конкуренты, выбраны лучшие залы и собрана подходящая публика, не понявшая, что не она купила билет, а билет купил её.

Аншлаг, антракт, банкет, кассовые сборы -гарантированы!!!

Но вот незадача -у автора, что только сам мог руководить премьерой, ввиду неимоверной сложности произведения, не было…вдохновения.

С ним успешно флиртовала страшная усталость.

А ведь он и так уже порядочное время разнузданно сожительствовал с апатией.

О, без вдохновения, как известно, дирижерская палочка…простите, жезл премьер-министра, тяжелее чугунного саркофага…

В поисках внутреннего огня Гормахис и предстал перед изумительной красоты артефактом.

Согласно древней легенде, рассматриваемый им барельеф был ни чем иначе, как автопортретом Золотой богини, что известна по мифам не только как вдохновительница и покровительница всех культурных достижений цивилизации, от музыки до безопасного секса, но и талантливая мастерица, сама, время от времени, являть миру шедевры изобразительного искусства.

- Бесподобное сочетание -идеальная модель, гениальная художница, непревзойденное мастерство!!!-в который раз отметил визирь, преклонил колени:

- АСТ ХАТОР НУТЖЕРТ!!!

И глубоко погрузился в особый обряд созерцания богини, в послужном списке которой, между прочим, находилось не только нечто интересное с пляской, но и кровавая расправа с целой армией безбожников и демонов.

Ведь ему нужно было благословение не только на ораторские выступления и изысканные дипломатические игры - но и на доблестную жестокость, на героическую подлость, на кристально чистый взгляд, когда он будет филигранно лгать, как завораживающе лжёт о своей девственности выходящая замуж тринадцатый раз глава касты проституток.

Ему нужно благословение и на танец, и на битву. И на тризну, и на парад.

Неудача грозила бы ему не только смертью -это он ещё смог бы пережить! -неудача грозила погубить любовно взлелеянное им дело защиты всей той красоты, что, по воле богов и трудами смертных, снизошла из Мира Идей на землю.

- НЕДЖЕМ, МЕРИТ!!!

Изображая в барельефе саму себя, Хатор потрудилась на славу: полное величия, невозмутимо спокойное- и одновременно неизменно, благодаря благородным, идеально сочетающимися между собою чертам, притягательное лицо; нежные, чуть приоткрытые в улыбке губы; обильный каскад разметавшихся по плечам лазурных локонов длинных волос; удивительно живые, благодаря инкрустации из хрусталя, миндалевидные глаза…

И невыразимо совершенное тело, предстающее в шокирующе полной наготе, если не считать пары браслетов и пяти татуировок.

А, и двух колец на левой руке: одно -печатка, второе-ключ ко всем сердцам вселенной.

И корона сверху. Высотою чуть ниже небесного свода.

- СУТЕНИТ НЕЧЕРУ!!!

Гормахис вошел в транс.

Настолько, что скажи он неверно хотя бы один слог заклинания, то стал бы транссексуалом.

- САТ- АМОН- РА!!!

Внутри него проскочила почти несуществующая искорка.

Реже и глубже стали удары сердца. Стоящая неподалёку арфа сама собою издала нежное глиссандо. Хотя была расстроена, дальше некуда.

- УЕБЕН- ЭМ- ХОТЕП!!!

Он почуял, что в его чреслах, сердце и голове медленно набирает силу святое вожделение, озаряя горизонт его бытия лучами благодатного солнца небесной любви.

- НУТЖЕРТ- АША- РЕНУ!!!

Гормахис жадно скользил взглядом по прелестным формам богини, внутри всё сильнее возгораясь святым пылом божественной похоти. Он почти перестал дышать.

Слова заклинаний, материализуясь, становились тонкими, разноцветными струйками благовоний.

Глаза не смотрели, а осязали.

Язык не произносил, а творил. Радостно и бодро торчали уши…

- ТУ- А- АТУ- НЕБЕТ- ХАТОР!!!

И врата Обители Золотой богини отверзлись.

Всё вокруг наполнилось магией божественного присутствия - ароматом цветов небесного сада, мягким светом неподвижных звёзд, тихим ветром неземной прохлады -одним словом, сладостью благодатного ответа на искренние молитвы; сладостью, известной лишь тем, кто и во время сомнений не перестаёт любить своё божество, потому что считает высшим блаженством не ответ на молитву, а саму возможность молитвы.

Незримые силы вливали в бытие Гормахиса кипящий блаженством нектар богообщения, превращая хилого эгоцентрика в вершителя истории.

- НЕЧТ- ХРАКХУ- ХАТОР- ХЕ!!!-выдохнул он, и сердце едва не разорвалось от накрывшей его волны экстаза.

Вот, вот оно - вдохновение, столь сильно ему сейчас необходимое, воистину драгоценное, важнее самой жизни: опьяняющее весельем сердце, отрезвляющее и наделяющее несокрушимой логикой разум, и…

И всё.

Чреслам, как и всегда, ничего тут не обломилось- ибо миром правят строгие аскеты, а не извращенцы -задроты с сексуальными претензиями к каменным богиням.

Не вставая с колен, он благоговейно поцеловал красавицу в пупок. И, утопая в смирении и восторге, не видел, как богиня, от щекотливого лобызанья, сладко сщурила глазки, неслышно вздохнула и улыбнулась…

* * *

Первый же храмовой лекарь, сказавший Шанкару слова:

- Я запрещаю вам тревожить больного своим визи…-был резко развернут, благословлен мощным пинком и реактивно исчез в полумраке коридора, сбив по пути три статуи и шестерых жрецов.

Благодать на благодать, если можно так выразиться.

Оставшиеся врачи препятствовать вельможе не посмели.

В тот самый момент, когда в келью Рахотепа вошел Крысак (вернее, когда туда сначала въехало его необъятное пузо, а за собой затащило и его самого), его Преосвященство, в надежде вернуться в свою возлюбленную долину непрестанного сна, собирался оглушить очередной добрый стакан краятского самогона.

- Во-во, и мне налей!-обрадовался, заходя, толстяк. - На посошок: мне в Антариту, а тебе -в гробницу!

При слове «гробница» Рахотеп закатил глаза, истошно взвыл, и попытался сбежать в иную реинкарнацию, выпрыгнув из окна.

Почему-то не выпрыгивалось.

- Рахотеп! У тебя - галлюцинации!- невозмутимо подсказал Шанкар. - Это сплошная стена. Ты в плену иллюзорной силы обусловленного бытия!

- Действительно..-опомнился тот.

- Так что, сядь, ради всех Лингамов вселенной, на место, и расскажи мне, что произошло…

Жрец сел.

Вздохнул:

- Шри Шанкар, я в ужасе…

- Ну, я, знаешь ли, тоже не в Нирване, но Гормахиса-то не злю! Собирайся на церемонию.

- Да какие, к Анубису, церемонии! Кто-то оказался в состоянии не только обдурить охрану в Некрополе, но и преодолеть ловушки в усыпальницах! Все гробницы разграблены!

Толстяк, от изумления, присел прямо на пол:

- Все до единой?

- Ага. Включая….говорить боюсь…Его пирамиду.

- Ом мани падме хум! Да там было золота столько, что государственный долг в три раза превышает! – воскликнул Крысак, и ему горестно вторил писк остывающего кальяна.- Это ж на трех десятках слонов не поместилось бы! Боги, смилуйтесь, пусть он потеряет жезл! Взываю, услышьте! И ты, Рахотеп, взывай!

- «Ом намах Шивая»?- прослезился красными от бессонницы глазами жрец.

- Спаси нас всех Озирис! -возразил толстяк.

* * *

Это уже потом, по опыту горьких последствий, Шанкар и Рахотеп поняли, что орать на весь храм «Все в Некрополе разграблено!!!!» - не следовало.

Ибо уже через час весь город стоял на ушах.

По иронии судьбы, Гормахис узнал об ограблении последним.

Он готовился к церемонии отплытия: его искупали, умастили чудесными благовониями теперь щепетильно укладывали складки богатого облачения и, мучаясь безмерно, подбирали драгоценную митру под цвет его хамелионных глаз.

Визирь напевал любимые песни:

- Я вас умней, и это очевидно!

И не пытайтесь это отрицать!

И может быть, вам горько и обидно-

Но истину вам следует признать!

Я вас умней. Признали? Но постойте!

Другая истина идет за этой вслед!

Себя к смиренью доблестно готовьте:

Вам и от знанья, что дурак вы - вред!

Для вас любое знанье вредоносно.

Риторика и логика вам- яд!!!

И что-то с этим делать слишком поздно…

А вам другие так же говорят??

- Божественный! -ворвался какой-то жрец и плюхнулся на колени, пряча лицо двумя руками. -Я не осмеливаюсь….

- Аюшки? -небрежно отозвался Гормахис, игриво красуясь перед зеркалом, которое держали в руках две полуобнаженные служанки, смущенно улыбаясь влажному взгляду господина.

- О, благословенный, отрада богов! Все гробницы в Некрополе разграблены…

Гормахис за весьма короткий промежуток, секунд этак за двадцать, из Будды Беспредельного Спокойствия превратился в Дракона штормов Великого Западного моря.

Взбешённое лицо визиря испугало бы три армии ракшасов, дивизию дхармапалов и богиню Аммат в придачу. Глаза налились кровью, как у бастующего в пятьсот шестьдесят четвертый раз из-за нехватки жилплощади многодетного левиафана. Отросли клыки длиною с локоть.

Метаморфоза завершилась самовоспламенением парика.

Так что зеркало от страха треснуло, издав жалостный стон.

Служанки, поранив руки, бросили осколки и в ужасе разбежались в стороны.

- МЕНКАУРАААААААААААААААААААА!!!- от гневного гласа хозяина дворец завибрировал. Зашатались колонны, потрескались стены. Обесцветились мозаики.

- ВЕРНИ МНЕ МОИ ЗАГРОБНЫЕ МИЛЛИОНЫ!!!-в исступлении орал иерофант, и тончайшей работы сердоликовые вазы взрывались одна за другою. Пурпурные шторы сносило ураганом.

Треснул паркет…

Несколько дюжин бронзовых статуй расплавились обратно в медь и олово.

Вестник, обстрелянный со всех сторон черепками ваз и плитками паркета, защищаясь, пал на колени и и скрылся в широком одеянии. Однако, нашёл эту позу недостаточно выражающей его смирение перед визирем, распростёрся по полу, и, чудом пережив яростную атаку уходящего в небытие интерьера, дрожащим, но громким голосом сообщил:

- Повелитель, Менкаура этой ночью найден мертвым, как раз на границе между Некрополем и Нутжертом…Точнее, найдена лишь голова…

Буря утихла.

Словно подсеченный невидимым ударом, Гормахис упал на правое колено; ладонь его бессмысленно и беспомощно скользила по безупречно гладкому камню, пытаясь опереться о малахитовую колонну:

- Вселенная, что ли, разрушается???-и, рухнув на исковерканный пол, распластался и лишился чувств.

Но Вселенная вовсе не разрушалась! Она над ним вовсю издевалась.

Невероятно креативно.

И закусила удила.

* * *

Поднялся великий вопль в Нутжерте, и весь город пришёл в движение.

- Горе, горе нам!

- Некрополь разграблен!

- Выпотрошены все мумии!

- Каста воров оборзела?

- Охрана ночью работать боится?

- А знаете, что пририсовали на фреске, на лоб моему покойному дяде?

Оказалось, что разбой в городе мёртвых интересует людей больше, чем политические события в городе живых. В частности, намного больше, чем дипломатический вояж визиря и торжественное прощание с ним на главной пристани. Слишком хорошо учил их Гормахис о превосходстве вечности над временем. Назидал, что смерть -главные ворота в их жизни. Вбивал в мозги, что истинное предназначение любого смертного, даже блохи -стать божественным.

Научил. Объяснил.

Поняли.

И вот, богатые плоды мудрости и благочестия: горожане спешили не на пристань, где их ожидало возвышенное богослужение, пламенная речь и необъятное количество дармовой еды и вина. Вместо этого они бежали к родовым склепам, гробницам и поминальным храмикам, где их взору предстали жуткие картины: взломанные двери и вскрытые тайные входы. Пустые могилы, а в них -изуродованные копотью от факелов грабителей фрески, поломанная утварь, расколотые саркофаги. И обобранные до последнего фаянсового амулета мумии.

Два главных архитектора Некрополя пали на землю, разодрали одежды и громко выли:

- Господи Анубисе, помилуй нас!

Бедолаги отвечали за то, чтобы в гробницах исправно работали все ловушки, чтобы маскировка входов никогда и нигде не была подозрительно слаба. Да и никто, кроме них, не знал местоположение гробниц, коридорами уходящих далеко в скальную породу.

Само собою, обвинять их никто не собирался: во-первых, они сами недавно похоронили отца, мать и трёх своих детей, умерших от алкогольного отравления на празднике Драгоценного Пива, а, во-вторых, были Верховными Жрецами Озириса, выбранные на эту должность пророчеством местного Оракула. К тому же, их набожность была у всех на слуху и виду, ведь на всё том же Празднике лишь они выжили после священного соревнования в том, кто больше всех выпьет.

- Хранитель Заката, знающий путь к Чертогу Двух Истин, не оставь нас в этой беде! -причитали братья-архитекторы, посыпая головы свежеприготовленным пеплом.

А толпа всё росла, пополняясь обеспокоенными по поводу упокойников и упокоения. Брань и стенания, вопли и крики огласили место, где испокон веков красовался огромный Храм Тишины, усадьба богини – кобры Меритсегер, Любящей Молчание.

Ища жертв, толпа вломилась в казармы Стражей Некрополя.

Сломали ворота, зачем-то разодрали колесницы, чуть ли не до смерти напугали двух домашних львов. Но, лишь сунулись во внутренний двор -их встретила неприступная фаланга в ужасающих чёрных доспехах:

- Чё надо? -спросил главный Страж.

- Это вы виновны! А ещё зовётесь Глазами и Ушами Анубиса!

- А ещё Когтями и Зубами! -добавил Страж. -С какой это стати виновны мы? Мы ежечасно патрулируем весь Некрополь, разве только не летаем над ним! Не было никаких следов, ни единого подозрительного звука! Ни ночью, ни днём. А когда мы обнаружили первые случаи хищения, то сразу сообщили Рахотепу! Однако, он ни нам ничего не ответил, ни Гормахису не доложил, ни в кабаке не потрепался, ни в борделе не выболтал! С него и спрашивайте! А будете и дальше здесь бесчинствовать -мы вас всех отправим на тот свет!

Из стены щитов вылезли острия копий.

На тот свет, в качестве загробных бездомных попрошаек, никто не захотел…

* * *

Очнувшись, Гормахис обнаружил вокруг себя трясущегося от страха Рахотепа, трезвого (!!!!!!) Шанкара и чешущего свою скалоподобную репу Баалтупа.

- Еще раз добрый день…-пропищал визирь.- И погода чудесная… особенно в Некрополе.

- Как ты себя чувствуешь? -заботливо подал ему военачальник стакан воды.

- Ограбленным и одиноким!!!

* * *

Пыль и прах под ногами. Сумрак. Таинственные звуки собственных шагов.

Хохот рыжеволосых демонов и дикий рев пламени в огненных озерах.

Непроходимые заросли гигантского тростника, подозрительные золотые кошки, таскающие в зубах изумрудных мышей и вычесывающие из шерсти алмазных блох.

Огромные весы в огромном Чертоге Двух Истин. Сорок два судии.

Не выпить, не закусить…

- Вот ты и отбросил копыта, Менкаура! -грустно вздохнул Зеленоликий Озирис, поудобнее устраиваясь на троне.

- Да, как-то неожиданно...-согласился шеф Нутжерийской разведки, представ пред Господом Загробного мира. -Я в этом году и не планировал….

- Как добирался? -настраивая Весы Правосудия, поинтересовался Анубис.

- Ну, мёртвым я, оказывается, не хромаю, и, более того -левый глаз снова видит…

- А как добрался? -уточнил бог.

- На момент убийства у меня в кармане был походный экземпляр «Книги Мертвых»…в пересказе для школьников. Там картинки красивые и карта местности в приложении.

- М-да, ну и времена пошли! -философски изрёк Всеблагой Озирис. -Жаль, саркофаги в аренду не додумались давать…Пирамиды какие-то хрупкие строят…

- Дефицит гранита? -спросил Анубис.

- Дефолт совести…-горько констатировал Всеблагой.

Анубис бережно положил на одну чашу Весов Перо Истины, а на другое - Сердце Менкаура.

Сердце и Перо брезгливо переглянулись.

- Ну, Менкаура, начнем Исповедь отрицания? Грехов-то, поди, больше, чем у всех подчиненных, вместе взятых?

- Вообще -то...-доставая из-за пояса заветный и весьма помятый папирусный свиток, твердо начал вельможа. –Если следовать тому, что начертано в этой книге, я не так уж и грешен.

- Да? На пример?

- Например, я не ловил сетями жертвенных птиц…

- Это серьезное заявление. -согласился Озирис.

- Не мастурбировал в святилище бога моего города…

- Это точно было в пересказе для детей?

- Нет, это я в храме слышал! -гордости Циркуля не было предела.

- Оригинально…Весело там у вас…Продолжай…

- Не презирал бога, не делал неугодное богам, не чернил слуг перед и за их господином, не крал подношений в храме, не крал священного хлеба, ни хлеба умерших, не крал молоко, не ловил рыбу, используя наживку того же вида, не лишал богов принесённого им в дар мяса…

Анубис ошалело взглянул на Озириса.

Озирис тупо уставился на Анубиса.

А Менкаура, строго следуя тексту, продолжал гнать благочестивую ахинею:

- Не угонял священный скот,

- Я не резал коров и быков, принадлежащих богам!

- Я не захватывал хлеб в колосьях!

- Я не отбирал печёный хлеб!

- Я не шумел в воде!

- Я не отличал себя от другого!

- Я не оклеветал бога в городе своём!

- Я чист, я чист, я чист, я чист!

- Что за хреноту ты несешь? -скривил лик Озирис.

- Так всё по «Книге Мертвых», не верите -вот, сами прочтите, там и печать Некрополя есть…

Весы Правосудия не выдержали равновесия и грохнулись…

- Это плохо, да? Я реально в обломе? -испугался покойный.

- На моем веку еще не разу такого не было! -медленно сказал Анубис, отряхиваясь от вздыбленной падением Весов пыли. -Я понятия не имею, что это значит.

- Погодите! Подождите! -срывающимся голосом крикнул Менкаура. -Я еще гимн «Отверзания Слуха Богини знаю», меня Гормахис заставил выучить!

И, бухнув на колени, затараторил:

-

О, Пламенное солнечное Око,

Сражающее Истины врагов!

Твой трон стоит незыблемо, высоко

Он выше всех божественных миров!

О, Ветер, приносящий наслажденье!

О Систра, благодатный сердцу звон!

О, бытия и всех существ движенье!

О, внемли нам, и наш прими поклон!

Менкаура замолчал.

Точнее, заткнулся: дальше он ничего не помнил. Неужели всё напрасно?

Ну, не успевал он при жизни верить в богов. Он и в людей-то не верил…

Его трясло от ужаса -ибо к нему, жадно чавкая крокодильей пастью, подбиралась Аммат -чудовище, пожирающее грешников.

Но…

Воссиял неземной и неподземный свет.

Раздалось мерное позвякивание систра и чарующая музыка арфы, повеял тонкий аромат голубого лотоса.

- Он под моим покровительством! -сияя волшебной красотой, не особо отягощенная одеждой –правда, на ней был целый ворох драгоценностей -вошла в чертог Хатор. -Я надеюсь, вы не против?

- Золотая! -обрадовались Озирис и Анубис. -Всё, что пожелаешь!

Она тепло обняла своих братьев.

- Ты -Источник вечного наслаждения и Верховная возлюбленная всего сущего! Одно твое появление здесь -неисчерпаемое счастье для нас! - млея в объятиях Прекраснейшей, проурчали они.

- Ты -Судия и Властелин жизни и смерти! Ты -Проводник всех миров и Защитник мертвых! Примите мои поклоны! -чмокнув Озириса в щечку, а Анубиса почесав за ушком, произнесла она.

- Пить глазами твою красоту…-начал Озирис.

- Купаться в твоей мудрости…-перебила она.

- Вместо снов бодрствовать у твоих предивных ног…-перебил он.

- Растворить свою жизнь в бальзаме единения с тобой…-перебил их Анубис.

- Вечно умирать, чтобы вечно меня воскрешали твои благие животворные руки…-перебила она.

- Выпьешь чего -ни будь? - сморозил несусветную глупость Озирис. - Ой…

- Ой?

- Ну, это ведь просто форма вежливости…У меня только нектар…

- Не откажешь?- оживилась она.

- Тебе кто-то может отказать? Пусть Ра бесится, сколько ему угодно. Здесь я всевластный и несменяемый властелин: вряд ли кто-то способен пройти такую инаугурацию, как я. Но…коли уж ты здесь…- и запнулся.

Она поняла.

Щелкнула пальцами -и в тот же миг, из неоткуда, возник уверенно висящий в воздухе эбенового дерева мини-бар, три полочки коего были уставлены бутылочками и кувшинчиками различных размеров, форм и цветов.

- Водка, пиво, самогон, херес, коньяк, аперитив, кагор, портвейн, бражка, пульке, мартини, ядрёный мед, виски, абсент… Что угодно?

- Мне бы минералочки…С мартини… -смущенно попросил Зеленоликий.

- А я бы вискарик выпил бы! -заявил Шакалоголовый.

В руках у них тотчас же оказались малахитовые кубки с просимым.

Боги сделали по глотку, смакуя вкус.

- А что случилось с Весами Правосудия? -спросила богиня, вместо кубка испив сразу амфору, поданного Хранителем Путей, нектара.

- Сломались! – завидуя, буркнул Анубис.

- Кто-то хотел дать взятку? Вот нечестивец!

- Нет, кое-кто хотел пройти в долг….

- В долг?

- Ага. Он - атеист! Не нам, богам, его судить! -указуя на Менкауру, ответил Шакалоголовый.- Была бы у него хотя бы гробница…А так, без мумии и всего прочего, приведение он и есть- приведение! Ни дню показать, ни ночи подарить!

- Ох, уж, эти неправильно мёртвые и всуе убитые! -вздохнул, попивая мартини, Озирис.- Тени, призраки, духи…Как они мешают работе! А ведь я за них не отвечаю. Я отвечаю за качественно оформленных покойников, а не за всякую субъективную реальность загробного существования!

- А, понятно… -протянула Хатор. -Всё-таки, ваша служба намного приятнее моей: есть правила и неисчерпаемые ресурсы загробного правосудия. А мне, от начала мира, только и предписано, что учить одних эгоистов любить других эгоистов…Каторга.

- Право, ты трудяга ещё та!- согласился Анубис.

- Им, призывающим –то, что? – вдосталь нахлебавшись нектара, жаловалась она.- Гимны споют, кадилом махнут -и я, словно механизм безвольный, обязана явиться и помочь… «Книгу Мёртвых» читают намного чаще, чем «Законы Любви», да ещё эта «Кама-сутра» в моду вошла, и похоть всюду побеждает самопожертвование. Этот гимн мне хоть душу отвёл…

Она пьяно и тем не менее, обворожительно, икнула.

- Но вот только не говори, что ты явилась сюда, всего лишь услышав гимн, который слышала чаще, чем свои оргазмы… -подозрительно глядя на Золотую, изрек Озирис.

- Хм, тут скорее удачное совпадение…

- Удачное? -поразился Анубис, едва не захлебнувшись вискариком. -С каких это пор увидеть богиню Любви в Царстве Мёртвых считается у смертных удачным?

- Совпадение? - возмутился Озирис. -У меня, Властителя Всех Судеб?