Вывод по проделанной работе

Анализируя фразу городничего, мы наблюдали последовательное разрушение семантических и коммуникативных норм, в результате которого происходит смысловые смещения.

Изображаемое имеет два плана значений:

1. внутренний, связанный со смыслом, который доступен персонажам. Внутренний план дискурсов героев определяется сценическим образом, сценической ситуацией;

2. иносмысл, очевидный для автора, а также – в идеале – для зрителя и читателя. В этом смысловом пространстве возникает диалогическая ситуация.

Пример студенческой работы:

Материал: комедия Н. В. Гоголя «Ревизор».

Городничий: … Также заседатель ваш…он, конечно, человек сведующий, но от него такой запах, как будто бы он вышел из винокуренного завода, - это тоже нехорошо…….Есть против этого средства, если уже это, как он говорит, у него природный запах: можно ему посоветовать есть лук, или чеснок, или что-нибудь другое.

Персонажный план в слове:

Прямой смысл речи говорящего: от заседателя пахнет алкоголем и табаком - это очень плохо, так как едет ревизор, поэтому необходимо избавиться от этого запаха.

Авторский план: От заседателя распространяется запах «как будто он вышел из винокуренного завода», однако сам заседатель почему-то называет этот запах природным, естественным. Зритель знает: запах алкоголя и табака не является природным, он — приобретенный. Ни то, ни другое нельзя назвать естественным.

Герои видят только один выход из этой ситуаций: путем заглушения одного запаха – другим (запахом лука и чеснока). Однако зритель знает: лук и чеснок обладают таким же резким запахом, как табак и алкоголь. Зритель удивляется: почему, по мнению городничего и всех его слушателей заседатель вместо того, чтобы бросить пить и курить, должен съесть лук и чеснок. Любопытно, что в связи с винным запахом введена гипербола: от персонажа пахнет, как от «винокуренного завода». Слово «завод» нарушает пропорции в изображаемом мире, меняет масштаб изображаемого.

В целом выстраивается алогичная картина мира, созданная Н. Гоголем в пьесе «Ревизор».

Сценическая речь и авторское начало в драме:

Материал: драма Л. Н. Толстого «Власть тьмы».

Цель анализа: выявление позиции автора.

Первый пример.

Толстой, как не раз отмечали исследователи, тщательно работал над словом в этой драме. Известный толстовед‒текстолог Н. К Гудзий писал: «Над языком драмы Толстой работал очень упорно, стремясь к максимальной его выразительности и близости к живой народной речи. Особенно это нужно сказать о работе над языком Матрёны, вбиравшем в себя все большее и большее количество колоритных словечек, метких присловий и поговорок»^[1].

Проследим за толстовской работой по рукописным вариантам.

Матрёна говорит сыну: Нет, малый, тут ума много надо. Ты как думаешь, я про тебя забыла? Я все ноженьки исходила, об тебе хлопотала (Толстой. Т. 26. С. 711).

В новом варианте: Нет, ягодка, тут тоже ума много надо. Ты как думаешь? Я по твоему делу по всем местам толкалась, все ноженьки исходила, об тебе хлопотамши (там же).

Но для окончательного текста автор остановился на другом:

Матрёна: Эх, сынок! Живой живое и думает. Тут, ягодка, тоже ума надо много. Ты так думаешь, я по твоему делу по всем местам толкалась, все ляжки измызгала, об тебе хлопотамши. А ты помни, тогда меня не забудь (там же. С. 167).

Поэтическое «все ноженьки исходила» автор заменил просторечным и одновременно более выразительным — «все ляжки измызгала». С одной стороны, Матрёна предстаёт и как мать, любящая своего единственного сына почти до самозабвения, и как много повидавшая за свою жизнь баба («А ты помни, тогда меня не забудь», — словно предвидя что-то, просит она). С другой, Толстой, отказавшись от поэтического «все ноженьки исходила» в пользу стилистически сниженного «все ляжки измызгала», не спешит вызвать у зрителя расположения к своей героине.