Государственная собственность

Режим государственный собственности также предполагает ис­ключительность прав собственности. Из доступа к ресурсам исклю­чены все лица, которые не являются гражданами данного государ­ства. Кроме этого все граждане государства как частные лица также исключены из доступа к государственным ресурсам. Их ссылка на личный интерес не является достаточным основанием для получения доступа к ресурсам. Доступ к ограниченным ресурсам регулируется ссылкой на коллективные интересы общества в целом. Исключение граждан государства как частных лиц из доступа к ресурсам, в отли­чие от коммунальной собственности, где использование ресурса мо­жет регулироваться неформальными правилами, при государствен­ной собственности должно быть закреплено в формальных прави­лах, установленных государством. Совладельцы государственной собственности не могут продать свои права на нее.

Усложнен контроль над этой собственностью и ее управле­ние. Государственной собственностью управляет бюрократия, а проконтролировать ее сложно. Очень высоки издержки внутрен­него управления государственной собственностью, процедура принятия решения по оперативному управлению ею чрезвычайно сложна. Серьезную проблему представляет согласование интере­сов совладельцев, решение которой зависит от соотношения по­литических сил.

Чиновники на различных уровнях обладают разными пра­вами и привилегиями. «Место» само по себе имеет ценность и подвержено конкуренции, поэтому неявно складывается частная собственность на «место» в государственной иерархии. Реальное осуществление правомочий при государственной собственности возлагается на чиновников, у которых свои собственные эконо­мические интересы, не совпадающие с интересами тех, кого они должны представлять. Возможности контролировать чиновников при государственной собственности весьма ограничены, поэто­му фактически права собственности превращаются в частные. У чиновников появляется возможность нарушать формальные пра­вила, регулирующие доступ к ресурсам, и развиваются институ­ты административного рынка, где обмениваются права нарушать формальные правила[Найшуль, 1992].

Давайте, посмотрим, какова структура стимулов при режи­ме государственной собственности. Индивид может осуществлять реализацию прав собственности как частное лицо и как государ­ственный служащий. Принимая решение о продаже леса на участ­ке земли, который принадлежит ему лично, министр действует как частное лицо. Принимая решение о продаже леса, находя­щегося в государственной собственности, он действует как госу­дарственный служащий. Поступает ли этот индивид одинаково в обоих случаях? Частный владелец получает всю выгоду и несет все издержки, связанные с теми действиями, которые он предприни­мает в отношении своих ресурсов. Государственный служащий не­сет только небольшую часть издержек и получает незначительную часть выгод, связанных с его действиями в отношении ресурсов, которые находятся в государственной собственности. Те лица, которые, в конечном счете, будут чувствовать на себе все выгоды и издержки, связанные с решениями, принятыми государствен­ными служащими, — это все граждане государства. В результате расхождения между теми издержками и выгодами, которые го­сударственные служащие ощущают на себе, и теми выгодами и издержками, которые связаны с принятыми ими решениями, государственные служащие не будут стремиться учитывать всю полноту последствий своих действий по распоряжению государ­ственными ресурсами, как они это делали бы, будучи частными собственниками этих ресурсов [Demsetz, 1998].

В зависимости от организации системы контроля может воз­никнуть существенное различие между правом государственной собственности де-юре и этим же правом де-факто. Формально ресурсы могут находиться в государственной собственности, в то время как фактически может действовать как режим свободного доступа, так и коммунальной или частной собственности.

Государственная политика национализации* может воздей­ствовать на изменение фактических режимов собственности на определенные ресурсы. В 1960-х годах многие развивающиеся государства, движимые заботой о защите природных ресурсов, осуществили национализацию всех земельных и водных ресурсов, не находившихся в то время в частной собственности. Политика национализации не учитывала различий между общедоступной и коммунальной собственностью. Коммунальные права собствен­ности контролировали доступ и изъятие единиц ресурса (напри­мер, режим коммунальной собственности действовал при исполь­зовании лесов, пастбищ, рек, регулировал прибрежный рыбный промысел). Эти права собственности формировались на протя­жении длительного времени, но при проведении политики на­ционализации они не получили формального правового статуса. Институциональные устройства, которые выполняли функции ограничения доступа, были лишены законных оснований, но го­сударство при этом не обладало финансовыми средствами и ка­драми, необходимыми для организации эффективного контроля над использованием ресурсов. Таким образом, ресурсы, которые де-факто находились в режиме коммунальной собственности, ко­торый поддерживался местными пользователями этих ресурсов, были переведены де-юре в режим государственной собственно­сти, но де-факто были возвращены в режим открытого доступа. Результатом стало менее эффективное использование ресурса**, а в отдельных случаях результаты были просто катастрофическими.

Итак, мы видели, что, меняя режимы собственности, можно воздействовать на поведение людей, поскольку альтернативные режимы собственности порождают различную структуру стиму­лов. Однако нельзя выбирать в качестве эталона для сравнения один из режимов собственности. Именно такой подход харак­терен для стандартной экономической теории, которая предпо­лагает, что право частной собственности является единственно возможным, кроме тех случаев, когда реальная ситуация откло­няется от оптимального размещения ресурсов и возникает необ­ходимость вмешательства государства для исправления провалов рынка. Сравнивая реальную ситуацию с идеальной, в которой достигается оптимальное размещение ресурсов, стандартная тео­рия делает нормативные выводы о необходимости приватизации, национализации или какого-либо другого изменения режимов собственности. Институциональный подход помогает преодолеть эту ограниченность неоклассического подхода, сравнивая альтер­нативные режимы прав собственности между собой, объясняя их сосуществование в современном мире наличием трансакционных издержек.

Вопрос 13. Институты, их типы и функции, "дилемма заключенного"

«Институты — это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимо­отношения между людьми (политические, экономические и со­циальные). Они включают неформальные ограничения (санкции, табу, обычаи, традиции и нормы поведения) и формальные прави­ла (конституции, законы, права собственности), а также механиз­мы, обеспечивающие их выполнение» В этом опре­делении основной упор делается на то, что институты образуют ограничительные рамки для экономического поведения людей.

Норт проводит аналогию с правилами игры в командных спор­тивных играх (например, в футболе). Эти правила игры состоят из формальных писаных правил и неписаных кодексов поведения, которые лежат глубже формальных и дополняют их — например, запрещают сознательное нанесение травмы ведущему игроку про­тивника. Правила иногда нарушаются, и тогда нарушитель подвер­гается наказанию, т.е. действует определенный механизм, принуж­дающий игроков к соблюдению правил игры [Норт, 1997б, с. 98].

В соответствии с этим определением одного наличия прави­ла недостаточно для того, чтобы можно было бы говорить о суще­ствовании института. Институт существует, только если правило действительно воздействует на поведение тех, на кого оно рас­считано, или на поведение тех лиц, которые обнаруживают на­рушение правила. Самым лучшим и достаточным свидетельством существования института будет регулярное применение санкций по отношению к тем лицам, которые нарушают правила. Полное отсутствие наказаний в отношении явных нарушителей правила будет убедительным свидетельством того, что данное правило не является институтом.

Доказать существование тех правил, которые установлены государством, проще, чем правил, возникающих в процессе раз­вития общества и не подкрепленных государственным принужде­нием. Материалы судопроизводства, полицейские отчеты свиде­тельствуют об усилиях в направлении принуждения к соблюдению правил, установленных государством. Подтвердить существова­ние правил, не подкрепленных государственным принуждением, сложнее, потому что принуждение к их соблюдению носит децен­трализованный характер. В этом случае наличие наказания за по­ведение, отклоняющееся от действующего в обществе правила, например, распространение слухов о неблаговидном поступке, отказ людей сотрудничать с нарушителем, может свидетельство­вать о существовании определенного института.