Июня 1941 г. Вечер. Возле Холмских ворот крепости

– Как дела, капитан? – спросил Фомин у Зубачева, лежащего за пулеметом.

– Хоть бы дождь пошел… – облизывая потрескавшиеся губы, сказал Зубачев.

– Не пойдет, – вздохнул Фомин. – У меня перед дождем всегда левое колено ноет.

– А сейчас не ноет?

– Чешется.

– Ну хоть что-то…

– Что будем делать, капитан?..

– Завтра они нас пойдут добивать… – сказал Зубачев. – И добьют. Бойцы уже от голода в обморок падают… Крепость, Ефим Моисеевич, строилась так, чтобы в нее трудно было войти… И никто не дал себе труда подумать, а как из нее выйти. Мы попали в запандю, как говаривал Чехов.

– Так говоришь, завтра пойдут добивать?

– Пойдут. Обязательно и непременно.

– А чего тогда ждать… Давай и мы… Нахрапом. Под покровом ночной темноты… Сделаем подарок жене Гаврилова… Разделимся на две группы и… девочки налево, мальчики направо… Пускай, суки, выбирают за кем гнаться… Передай приказ: все что осталось – разделить и до темноты съесть. Вырвемся – найдем чего пожрать, не вырвемся – умрем не натощак. В любом случае выиграем.

Шлиппер со своим штабом в Брест-Литовске рассматривал в бинокль дымящуюся крепость.

– Они сдаются, мой генерал… – облегченно вздохнул командир 133-го пехотного полка – полковник с перебинтованной головой.

Шлиппер ничего не сказал.

Колонна, возглавляемая Петькой, вышла к Бресту через Северные ворота.

Петька судорожно сжимал в левой руке белый флаг.

Женщины плакали.

Вдоль дороги стояли немецкие солдаты. Самодовольные и веселые.

Военный кинооператор настроил свою камеру и стал снимать сдающихся в плен.

Петька Крыга поравнялся с ним и, не выпуская из левой руки флага, правой показал в объектив камеры большой кукиш. Такой большой, насколько позволила юношеская ладонь.

Кадры были испорчены донельзя.

Кинооператор выругался.

Один из солдат подошел к Петьке и ударил его прикладом по голове.

Петька вместе с белым флагом покатился в кювет. Ударился головой о камень и потерял сознание.

Страшно заголосила одна из женщин.

К Шлипперу подбежал начальник штаба:

– Мой генерал! Большая группа русских пошла на прорыв возле Холмских ворот!!!

– Бросайте бомбы! – сказал начальнику штаба Шлиппер.

Три страшных взрыва потрясли весь Брестский район.

Столбы кровавой пыли до вечера оседали на землю.