Зависимость науки от обыденного знания

Мы не должны полагать, что научное знание заме­няет обыденное знание. Наука, скорее, находится в зави­симости от здравого смысла, даже если она в лучшем случае выходит за его пределы. Наука в конечном счете вступает в противоречие с некоторыми положениями здравого смысла, но она делает это, лишь доверяя большей части остального обыденного знания. Подоб­ная ревизия здравого смысла наукой аналогична реви­зии здравого смысла другим здравым смыслом, что, как это ни парадоксально, может быть осуществлено лишь путем доверия здравому смыслу в целом.

Рассмотрим в качестве примера иллюзию Мюллер-Лайера (рис. 1). Если мы спросим обычного предста­вителя «прямоугольной» культуры (Segall еt а1. [82]), какая линия длиннее, а или б, он ответит — б. Если бы мы снабдили его линейкой или позволили воспользо-

ваться вместо линейки кромкой другого листа бумаги, он, в конце концов, убедился бы, что был неправ и что б не длиннее а. Принимая такое решение, он отвергает как неточный один продукт зрительного восприятия, доверяя более обширной совокупности других зритель­ных перцептивных данных. Он, кроме того, вынужден будет сделать ряд предположений, большей частью неяв­ных, в том числе предположения о том, что размеры ли­ний в процессе измерения оставались относительно по­стоянными, что линейка была твердой, а не эластичной, что температура его руки и ее влажность не влияли на длину линейки таким образом, чтобы в результате слу­чайного совпадения она давала разные результаты, уве-

Р и с. 1. Иллюзия Мюллер-Лайера.

личиваясь при приближении к линии а и уменьшаясь при приближении к линии б.

Возьмем в качестве еще одного примера научную статью, которая излагает теорию и экспериментальные результаты, демонстрирующие квантовую природу све­та и резко контрастирующие с представлениями здраво­го смысла. Если бы авторы подобных статей отказыва­лись от обыденного языка, ограничивались математиче­скими символами и чисто научными терминами, им не удалось бы вступить в контакт с другими учеными, что­бы те смогли повторить эксперименты и верифицировать наблюдения. Напротив, немногочисленные научные тер­мины вкраплены в тексты, написанные на донаучном обыденном языке, который читатель, как предполага­лось (и предполагается им самим), понимает. Этот язык явно несовершенен, эллиптичен, метафоричен и не­однозначен. В ходе лабораторной работы при постанов­ке и повторении экспериментов для выработки заключе­ний, в которых пересматривалось обыденное понимание объектов, тел и света, были использованы и приняты с

доверием и обыденный донаучный язык, и обыденное восприятие этих явлений.

Чтобы бросить вызов здравому смыслу и скорректи­ровать обыденное понимание в какой-то частности, сле­дует доверять обыденному пониманию в целом.