Глава 3

Трехэтажная вилла вульгарно сияла яркими огнями, давая сразу всем понять, насколько был богат хозяин этого величественного особняка. Вокруг было настолько людно, что не было чем дышать, поэтому многие гости толпились не в помещении, а вокруг его стен, дыша свежим воздухом. На вечеринке Иннокентия Царина было все столь изумительным и изысканным, что никто не мог найти хотя бы малейшего изъяна, как в самом владельце виллы, так и во всем, что окружало гостей. Все приглашенные люди были избранными самым хозяином и были также сказочно богатыми, как и он сам. Откуда у Царина такие огромные статки точно ответить не мог никто. Одни говорили, что он унаследовал свое богатство от дальнего родственника, у которого не было прямых наследников, кроме внучатого племянника. Другие верили в то, что Царин сам заработал эти деньги очень нехорошим путем. Каким именно - также были разные мнения. Кто-то верил в то, что Царин торговал наркотиками, кто-то в его везение в азартных играх, другие твердили, что у него сеть борделей по всему миру, а еще были сторонники теории, якобы Иннокентий Царин заключил договор с самим дьяволом: несметные богатства взамен на его душу. Но слухи остаются слухами, а правду знал только сам Царин, а ее открывать он не спешил никому.

- Господин, к вам посетительница, - сообщил дворецкий Царина, войдя в его кабинет, где он спрятался от надоедливых и шумных гостей. – Госпожа Арсеньева.

- Сама Арсеньева! – удивился Иннокентий, приподняв правую бровь.

- Какие будут распоряжения?

- Пускай, конечно, - ответил тот.

Дворецкий вышел, а Царин встал из-за своего рабочего стола, чтобы поприветствовать столь величественную гостью. Пением этой великой артистки он восхищался с самого начала ее карьеры.

- Дорогая Диночка, какая честь видеть вас лично в моем доме! - радушно поприветствовал хозяин свою гостью, когда та вошла в его кабинет. – Мои глаза никогда еще не видели столь изящной красоты! – Он галантно поцеловал даме руку, приглашая ее присесть на диване.

- Ах, вы льстите мне, молодой человек! – сказала Арсеньева, сев на диване. – Моя настоящая красота уже увяла. Мне уже шестьдесят лет.

- Это вы мне льстите. Ко мне уже нельзя обращаться, как к молодому человеку. Мне уже далеко за тридцать, мадам. А вы что в шестьдесят, что в тридцать, - разницы нету! Вы столь обворожительны, что я не могу отвести от вас глаз. И это не грубая лесть, а правда.

- Ах, Кеша, как приятно такое слышать от столь красивого и импозантного мужчины, как вы! – выпалила на одном дыхании Арсеньева. – Вы не против, если я буду вас так называть?

- Нисколько. Даже наоборот, обижусь, если вы это не сделаете. – Царин присел возле своей гостьи.

- Вот, и чудненько! – воскликнула радостно Арсеньева, хлопнув три раза в ладоши. – Чувствую, мы найдем с вами общий язык.

- Непременно, Диночка. – Царин встал с дивана. – Какой я невежда! Забыл предложить такой прекрасной даме что-нибудь выпить!

- Ах, ну, что вы! Такая мелочь! Не стоит себя так казнить из-за такой ерунды!

- Нет, стоит. Это непростительная грубость и оплошность с моей стороны!

Царин подошел к столу и поднял трубку телефона.

- Василий, будьте столь любезным, принесите лучший напиток для госпожи Арсеньевой и меня, - попросил он дворецкого.

- Кешенька, не надо было себя так утруждать! – закатила глаза великая артистка. – Я и без спиртного уже пьяна из-за вашего присутствия!

- Диночка, еще никто не делал столь лестный мне комплимент! Вы - Богиня красноречия и учтивости! И мне стоило было себя так утруждать, чтобы услышать такие приятные слова из ваших уст, мадам!

В двери постучали и затем они отворились. В кабинет вошел дворецкий с золотым подносом, инкрустированным бриллиантами, которые сияли, словно лучи солнца. На нем стояла бутылка изысканного коньяка с двумя бокалами, столь тонкой ручной работы, что они казались какими-то неземными, божественными.

- Спасибо, Василий, - поблагодарил Царин старого слугу, который поставил содержимое подноса на столик возле дивана, на котором сидела гостья.

Дворецкий медленной, но галантной походкой вышел из кабинета, закрыв за собой двери.

- Кстати, мой дворецкий Василий, который только что вышел, в вас влюблен без ума, - поведал Царин своей гостье, разливая царский напиток в бокалы. – Только не говорите ему, что я выдал его тайну, да еще вам.

- Почему же он мне даже слова не сказал? – удивилась Арсеньева, принимая бокал из рук Царина.

- А что бы он вам мог сказать? Госпожа Арсеньева, я вас люблю? И что бы вы ответили, мадам, бедному несчастному влюбленному?

- Да, вы, Кеша, конечно, правы. Ничего хорошего из этого бы не получилось.

- Я уверен, что в последние минуты своей жизни Василий будет вспоминать встречу с вами, госпожа Арсеньева, - грустно подытожил Царин. – А вы уже забудете о нем, как только переступите порог моего кабинета. Вас окружат снова ваши воздыхатели и поклонники, и вы больше никогда не вспомните о бедном дворецком господина Царина, который вас любил, любит и будет любить до последней минуты своей жизни.

- Как это все грустно! Давайте, не будем больше говорить о разбитых сердцах, - предложила Арсеньева.

- Хорошо, - согласился Царин, взяв свой бокал. – Давайте выпьем за счастливую любовь, и главное, взаимную!

- Замечательный тост! За это и выпьем!

Арсеньева и Царин неспешно пригубили немного коньяка.

- Какой изумительный вкус и аромат! – восхитилась женщина после первого глотка. - Столь сказочный напиток я никогда еще не пила! А перепробовала я немало коньяков! Можете мне поверить на слово.

- Не сомневаюсь, - улыбнулся кошачьей улыбкой Царин.

- Не подумайте, что я злоупотребляю спиртным, Кеша, - попыталась выправить свою оплошность Арсеньева. – Я просто…

- Я имел в виду, что не сомневаюсь в том, что вы никогда не пили столь божественного напитка, чем этот.

Арсеньева снова сделала глоток и, закрыв глаза, сладко промурлыкала.

- А что вы скажете после второго глотка, мадам Арсеньева? – спросил Иннокентий, любуясь обворожительной женщиной.

- После такого не жалко и умереть! – ответила тихим обмяклым голосом Дина.

После слов женщины Царин также сделал несколько глотков.

- Вы это хотели услышать? – задала вопрос Арсеньева, сделав еще один глоток.

- Именно это я и ожидал услышать.

- Как называется этот коньяк? Где он выпускается? – потребовала Арсеньева.

- Называется он «Сладкое мгновение», - ответил Царин, пригубив еще немного коньяка. – А изготовляется оно, точнее изготовлялось в одном городке, которого сейчас уже нету.

- Что, значит, нету?! – встревожилась Арсеньева.

- То и значит, что нет городка - нет и «Сладкого мгновения».

- Как?! Не может этого быть!

- Как это звучит не прискорбно, но рецепт этого коньяка сгорел вместе с городком, в котором его изготовляли, - закончил Царин.

Арсеньева откинулась на спинку дивана, положив руку себе на лоб, пребывая в отчаянии.

- Но вы не волнуйтесь, Диночка, - стал ее успокаивать Иннокентий. – У меня еще осталось немного.

Женщина посмотрела грустными, почти несчастными глазами на полупустую бутылку коньяка и от увиденного схватилась за сердце.

- Как мало радости от денег, если ты не можешь на них получить то, чего желаешь больше всего в жизни! – простонала Арсеньева.

- Не волнуйтесь вы так, Диночка. У меня для вас есть подарок.

- Ах вы, негодный мальчишка! – стала причитать Арсеньева. – Сделали меня на миг самой счастливой женщиной в мире! И так же легко оставили меня несчастной на всю оставшуюся мне жизнь!

Царин встал с дивана, взял трубку и сказал пару слов на непонятном для Арсеньевой языке. Через три минуты в кабинет постучали.

- Войдите, - разрешил хозяин дома.

Двери открылись и в кабинет вошли два мужчины в служебной форме. Они поставили огромный ящик посередине комнаты и также молча вышли.

- Это вам, моя госпожа, - сообщил нежным голосом Царин. – Взгляните, пожалуйста, и я, уверен, что на вашем личике опять засияет яркая улыбка.

Арсеньева послушалась мужчину, чтобы того не обижать. Она была уверена, что его подарок не сделает ее счастливой. Но когда увидела ящик, полон бутылок, ее сердце на миг оттаяло. Ее вдруг осенила мысль, что это может быть коньяк, о котором она уже и не мечтала.

- Сорок бутылей «Сладкого мгновения» на каждый ваш день рождения, мадам Арсеньева, - сказал ласково Царин. – И пусть в тот момент, когда вы будете его пить, вы будете вспоминать меня.

- О, Кеша! – простонала радостно женщина, не веря своему счастью. – Что я могу для вас сделать, мой мальчик?! Просите, что хотите, я все для вас сделаю.

- Просто будьте счастливы, мадам. И хоть изредка вспоминайте обо мне и о моем дворецком Василии.